VizitLSA.Narod.Ru   |   Хогвартс   ||   1-5 | 6-10 | 11-15 | 16-20 | 21-25 | 26-30 | 31-35 | 36-38

Гарри Поттер и Орден Феникса



Глава 1 - Дадли и дементоры
Изнурительно жаркий летний день медленно клонился к закату, и на большие квадратные дома Бирючинового проезда уже опустилась сонная тишина. Стояла засуха, и пользоваться поливальными шлангами было запрещено: автомобили, которые обычно блестели чистотой, теперь стояли на дорожках, покрытые пылью, а газоны, когда-то изумрудно-зеленые, пожелтели от солнца и казались выжженными. Жители Бирючинового проезда, оставшиеся без привычных занятий - мытья машин и ухода за газонами - попрятались в прохладу своих домов, оставив окна широко распахнутыми в надежде поймать легкое дуновение несуществующего ветерка. На улице не оставалось никого - кроме одного-единственного мальчишки, который растянулся на клумбе у дома номер четыре. Это был тощий черноволосый подросток в очках - измученного, несколько болезненного вида, выглядевший так, будто за очень короткое время он сильно вырос. Одет он был в порванные и грязные джинсы, выгоревшая футболка висела на нем, как на вешалке, а подошвы его старых кед, казалось, вот-вот оторвутся. Появление Гарри Поттера никогда не вызывало особой радости у соседей - те были убеждены, что за неопрятный вид надо отдавать под суд, - но сегодня вечером от взглядов прохожих его надежно укрывал большой куст гортензии. Заметить его могли разве что дядя Вернон и тетя Петуния - если бы, конечно, им пришло в голову высунуться в окно и посмотреть прямо вниз, на клумбу. Поразмыслив, Гарри решил: пожалуй, это он и впрямь здорово придумал - спрятаться именно здесь. Конечно, лежать на горячей жесткой земле было не слишком-то удобно - но, с другой стороны, здесь никто не буравил его взглядом и не скрипел от раздражения зубами, заглушая звук телевизора, здесь никто не осыпал его градом саркастических вопросов и замечаний, как это бывало обычно, когда он пытался пристроиться в гостиной рядом с тетей и дядей, чтобы посмотреть новости. Словно услышав его мысль через открытое окно, Вернон Дёрсли, дядя Гарри, вдруг заговорил: - Хорошо, что мальчишка больше тут не маячит. Кстати, где он все-таки болтается? - Понятия не имею, - равнодушно отозвалась тетя Петуния. - Дома его точно нет. Дядя Вернон хмыкнул. - Посмотреть новости он собрался... - злобно передразнил он. - Знать бы, зачем он действительно тут вертится... Да где это вообще видано, чтобы парня в его возрасте интересовали новости? Вот Дадли и дела нет, что там творится в мире. Спроси его, кто у нас премьер-министр, - ни за что не ответит! Да и вообще... можно подумать, в наших новостях будут говорить что-нибудь про таких, как он... - Тише, Вернон! - шикнула на него тетя Петуния. - Окно же открыто! - Ах, ну да... прости, дорогая... Дёрсли умолкли. Гарри, краем уха слушая рекламу быстрого завтрака "Fruit&Bran", заметил миссис Фигг, сумасшедшую старую кошатницу с соседней аллеи Глициний, которая медленно плелась мимо. Она хмурилась и что-то бормотала себе под нос. Гарри в душе порадовался, что куст его надежно скрывает: у миссис Фигг с недавних пор это вошло в привычку - всякий раз, встречая Гарри на улице, приглашать его на чашечку чая. Она свернула за угол и исчезла из виду, но тут из окна вновь послышался голос дяди Вернона. - Дадличка пошел в гости? - Да, на чай к Полкиссам, - с нежностью подтвердила тетя Петуния. - У него так много друзей, нашего мальчика все просто обожают... Гарри фыркнул, изо всех сил пытаясь не расхохотаться. Просто невероятно, насколько слепыми становились Дёрсли, когда речь заходила об их сыне Дадли. Каждый вечер летних каникул они с удивительным постоянством, развесив уши, выслушивали все его нехитрые выдумки о чаепитии у очередного приятеля из его шайки. Гарри прекрасно знал, что Дадли уж точно не чаи распивает по гостям, - все вечера он проводит со своей шайкой, громя аттракционы в парке, украдкой покуривая в закоулках и швыряясь камнями в детей и проезжающие машины. Гарри уже не раз заставал их за этим, когда вечерами слонялся по всему Литтл Уингингу, роясь в мусорных баках, попадавшихся ему на пути, и выискивая там обрывки газет. До слуха Гарри донеслась простенькая мелодия, возвестившая о начале семичасовых новостей, и его сердце подпрыгнуло. Быть может, именно сегодня вечером - после месяца ожидания - он все узнает! "Небывалое количество застрявших туристов заполнило аэропорты Испании. Забастовка носильщиков продолжается уже вторую неделю..." - Уж у меня-то они получили бы пожизненную сиесту... - прорычал Дядя Вернон, перекрыв голос диктора, но Гарри уже не волновало, что скажут в новостях дальше, и он слегка расслабился. Случись в стране что-нибудь - вне всякого сомнения, главной новостью поставили бы именно это: катастрофы и гибель людей куда важнее каких-то застрявших в аэропортах туристов. Он медленно, глубоко вздохнул и уставился в ярко-синее небо. Все дни этого лета были похожи один на другой: напряженное ожидание, временное облегчение - и снова все возрастающее напряжение... и всегда один и тот же вопрос - неотвязный, все более и более тревожный: почему, почему же до сих пор ничего не происходит?.. Гарри продолжал слушать - так, на всякий случай: вдруг в новостях промелькнет какой-нибудь намек на происшествие, необъяснимое и малозначительное для магглов, - непонятное исчезновение, например, или странный несчастный случай... но репортаж о забастовке носильщиков сменился рассказом о засухе на Юго-Востоке ("Я надеюсь, наш сосед это слушает! - громыхнул дядя Вернон. - С его-то поливалками в три часа ночи!"), затем диктор заговорил о вертолете, который едва не упал в поле в Суррее, затем - о разводе известной актрисы с не менее знаменитым мужем ("Как будто нас интересует перетряхивание их дурацкого грязного белья!" - фыркнула тетя Петуния, которая с неиссякаемым любопытством следила за этой историей и жадно выискивала подробности во всех журналах, какие только попадали в ее костлявые руки). Гарри сквозь полуприкрытые веки смотрел на пламенеющий в вечернем небе закат, когда диктор произнес: - ...и, наконец, последняя новость этого выпуска: волнистый попугайчик Попкинс нашел новый способ спасаться от жары этим летом. Попугай Попкинс, который живет в деревне Пять Перьев в Барнсли, освоил водные лыжи! С подробностями - наш специальный корреспондент Мэри Доркинс... Гарри снова открыл глаза. Если уж они заговорили о попугаях, катающихся на водных лыжах, то после этого вряд ли стоит ожидать новостей, хоть сколько-нибудь заслуживающих внимания. Он осторожно перекатился на живот и встал на четвереньки, намереваясь убраться из-под окна. Он прополз не больше двух дюймов, как вдруг события начали развиваться с головокружительной быстротой. Громкое раскатистое "хлоп", точно выстрел, разорвало сонную тишину. Из-под припаркованного автомобиля стрелой вылетел кот и тут же скрылся из виду. Из открытого окна гостиной Дёрсли донесся звон разбитой посуды, в комнате кто-то заорал благим матом, и послышалось громкое ругательство. Для Гарри это словно оказалось знаком, которого он так долго ждал, - он вскочил на ноги, выхватив из-за пояса джинсов, как меч из ножен, тонкую деревянную палочку... но не успел Гарри выпрямиться, как врезался макушкой в распахнутую оконную раму дома Дёрсли. От грохота тетя Петуния завопила еще громче. Гарри почувствовал, будто голова его раскалывается надвое, из глаз у него от боли брызнули слезы. Он пошатнулся, пытаясь сохранить равновесие, - и тут же принялся напряженно всматриваться в улицу, силясь разглядеть, что же могло так громыхнуть. Но едва Гарри выпрямился во весь рост, как две багровые ручищи высунулись в открытое окно и крепко схватили его за горло. - Сейчас же... спрячь... эту... штуку! - прорычал дядя Вернон прямо в ухо Гарри. - Сию секунду! Пока...никто...не заметил! - Отцепитесь от меня! - прохрипел, задыхаясь, Гарри. Пару секунд, пока они боролись, Гарри пытался левой рукой разжать пальцы дяди Вернона, похожие на толстые сосиски, правой продолжая стискивать поднятую палочку... но тут боль в его макушке резко усилилась. Дядя Вернон взвизгнул и отпустил Гарри, будто тот ударил его током. Какая-то непонятная сила, казалось, исходила от его племянника, и удержать его было невозможно. Ловя ртом воздух, Гарри упал прямо на гортензию, потом поднялся и огляделся по сторонам. Ничего, что могло бы издать подобный грохот, он не заметил, однако в окнах соседних домов замаячили физиономии любопытных соседей. Гарри торопливо засунул палочку за ремень джинсов и напустил на себя самый невинный вид. - Добрый вечер! - крикнул дядя Вернон и замахал миссис Номер-Семь из дома напротив, которая только что высунулась из-за тюлевой занавески1. - Вы слышали, как только что грохнула выхлопная труба? Чертов автомобиль! Мы с Петунией чуть инфаркт не заработали! Дядя Вернон вымученно изобразил какую-то зверскую улыбку, которая не сползала с его физиономии, пока все любопытные наконец не отлипли от окон. Но как только соседи перестали на них таращиться, лицо его тут же исказила гримаса гнева, и он поманил Гарри к себе. Гарри осторожно сделал пару шагов и предусмотрительно остановился - так, чтобы дядя Вернон не смог до него дотянуться, если бы ему вдруг пришло в голову снова попытаться задушить Гарри. - Что за чертовы фокусы ты тут вытворяешь, парень? - прохрипел дядя Вернон дрожащим от ярости голосом. - Я? Вытворяю? - рассеянно переспросил Гарри. Он продолжал озираться, не потеряв надежды увидеть того, кто издал этот громкий хлопок. - Грохочешь тут под нашими окнами, как из пистолета... - Ничего я не грохочу, - отрезал Гарри. Рядом с надутой багровой физиономией дяди Вернона возникло тощее лошадиное лицо тети Петунии. От гнева та даже слегка побледнела. - Почему ты прячешься под нашими окнами? - Да-да, хороший вопрос, Петуния! Какого черта ты делаешь под нашими окнами, парень? - Слушаю новости, - Гарри решил не перечить. Тетя Петуния и дядя Вернон обменялись гневными взглядами. - Слушаешь новости? Опять?! - Вообще-то новости - они каждый день новые, вы не замечали? - пожал плечами Гарри. - Ты, парень, тут со мной не умничай! Я хочу знать, что ты действительно тут делал, и прекрати пудрить мне мозги насчет новостей! Ты прекрасно знаешь, что про таких, как ты... - Осторожнее, Вернон! - шикнула тетя Петуния. Дядя Вернон перешел на шепот - так, чтобы слышать его мог только Гарри: - ...что про таких, как ты, не говорят в наших новостях! - Ну, это вам так кажется, - возразил Гарри. Дёрсли пару секунд молча таращились на него, потом тетя Петуния процедила: - Ты - отвратительный лживый мальчишка! Все эти... - она тоже понизила голос, и следующие слова Гарри пришлось читать по ее губам. - Все эти совы - что они делают здесь, если не приносят тебе новости? - Вт именно! - торжествующе прошипел дядя Вернон. - Бросай дурить нам голову, парень! Как будто мы не знаем, что все ваши новости тебе таскают эти мерзкие птицы! Гарри заколебался. Это было нелегко, но он заставил себя сказать правду - хотя ни тетя, ни дядя, конечно, и понятия не имели, чего ему стоило признаться в этом даже самому себе. - Совы ... совы не приносят мне никаких новостей, - безучастно отозвался он. - Я не верю, - тут же воскликнула тетя Петуния. - Я тоже, - с нажимом произнес дядя Вернон. - Мы уверены, ты что-то замышляешь! - убежденно сказала тетя Петуния. - Мы не идиоты, знаешь ли, - добавил дядя Вернон. - Вот это и вправду для меня новость, - в приливе раздражения буркнул Гарри, и прежде, чем Дёрсли успели его остановить, он резко развернулся, пересек лужайку перед домом, перепрыгнул через низенький садовый заборчик и зашагал по улице прочь. Он отлично сознавал, что, похоже, нарвался на неприятности. Тетя и дядя не преминут устроить ему взбучку за грубость, но сейчас это его мало заботило; голова его была занята куда более важными мыслями. Гарри был уверен, что это звучное "хлоп" издал кто-то трансгрессировавший2. Именно с таким звуком когда-то исчез, просто растаяв в воздухе, домашний эльф Добби. Неужели Добби снова появился на Бирючиновой аллее? А может быть, Добби прямо сейчас идет за ним следом? При этой мысли он резко развернулся и огляделся, но аллея казалась абсолютно безлюдной, а Гарри был уверен - становиться невидимым Добби не умеет. Гарри побрел по улице, не разбирая дороги, - он уже настолько хорошо изучил здесь каждый закоулок, что ноги сами несли его по излюбленному привычному пути. Через каждые несколько шагов он оглядывался через плечо. Кто-то... кто-то из мира магов точно был рядом, когда Гарри валялся под окном на полузасохших бегониях тети Петунии. Почему он не заговорил с Гарри, почему не дал понять, что видит его, почему он прячется теперь? И когда отчаяние окончательно захлестнуло Гарри, его уверенность в том, что там вообще кто-то был, растворилась. В конце концов, с чего он, собственно, взял, что это был какой-то магический звук? Если так отчаянно искать малейший намек на весточку из мира, к которому он, Гарри, принадлежит, то в самом обычном шуме может почудиться все, что угодно. Может быть, это просто кто-то чем-то грохнул в соседнем доме? Уныние и какая-то пустота внутри - вот и все, что сейчас чувствовал Гарри, и его вновь охватило то тоскливое чувство безнадежности, которое мучило его все лето. Завтра утром будильник разбудит его ровно в пять, и он заплатит сове, которая приносит ему "ОракулЪ-daily"... но что толку продолжать читать газету? Все это время Гарри просто просматривал заголовки на первых полосах с отчаянной надеждой: когда эти идиоты-газетчики наконец поймут, что Волдеморт вернулся, это уж точно станет главной новостью номера, настоящей сенсацией. Все остальное Гарри мало интересовало. Если повезет, прилетят и совы с письмами от Рона и Гермионы. Хотя, конечно, он давно уже перестал надеяться, что друзья расскажут ему что-нибудь существенное. "Мы не можем писать сам-знаешь-о-чем, ты же понимаешь... Нам запретили писать о важном - письма же могут перехватить... мы очень заняты, но подробнее я написать пока не могу... тут столько всего происходит, мы все тебе расскажем при встрече..." "При встрече"... А когда они встретятся? Когда? По всей видимости, никто и не собирался сообщать ему об этом. На открытке, которую Гермиона отправила ему ко дню рождения, была небрежная приписка: "Надеюсь, мы уже очень скоро увидимся", но когда же наступит это ее "скоро"? Насколько Гарри мог понять из туманных намеков в их письмах, Гермиона и Рон были где-то вместе, и, вероятнее всего, - в доме родителей Рона. При мысли, что они веселятся в Норе, а он вынужден торчать тут, на Бирючиновой аллее, на него накатывало самое настоящее бешенство. Он так сердился на друзей, что две коробки шоколадных конфет из "Медового Замка"3, которые прислали ему на день рождения Рон и Гермиона, просто выбросил, даже не открыв. Впрочем, после нескольких увядших листиков салата, которые тетя Петуния тем вечером предложила ему на ужин, он горько об этом пожалел. И чем это таким были заняты Рон и Гермиона? Почему он, Гарри, не был занят тем же? Разве он еще не доказал - ему многое по плечу, он способен справиться с тем, что им вряд ли по силам? Разве они забыли обо всем, что он сделал? Разве это не он был на кладбище и видел, как погиб Седрик, разве не его привязали к той надгробной плите и едва не убили? Прекрати думать об этом! - жестко приказал себе Гарри уже в сотый раз за это лето. Не хватало еще и наяву постоянно вспоминать, что произошло на том кладбище, - как будто мало того, что по ночам его до сих пор мучают кошмары... Он свернул в кривой переулок Магнолий, и примерно на полпути по ней он миновал тот самый узкий проулок за гаражами, где он когда-то впервые увидел своего крестного. Один Сириус, похоже, понимал, что творится у Гарри на душе. И хотя в его письмах, ничуть не более содержательных, чем письма Рона и Гермионы, тоже не было никаких новостей - Сириус, по крайней мере, находил нужные слова, чтобы предостеречь и хоть чем-то утешить Гарри, а не изводил непонятными многозначительными намеками: "Понимаю, как все это тебя уже измучило4... Держись, береги себя, и все будет хорошо... Будь осторожен и не делай глупостей..." "Что ж, - думал Гарри, миновав улицу Магнолий, свернув на шоссе Магнолий и шагая к уже начинавшему темнеть парку аттракционов, я, по большому счету, и веду себя так, как велит Сириус...". По крайней мере, искушение привязать чемодан к метле и самому отправиться в Нору ему удалось побороть. Впрочем, в глубине души Гарри полагал, что его поведение можно считать безукоризненным. Особенно если учесть, как расстроен и зол он был и чего ему все это стоило - торчать в Бирючиновой аллее и прятаться по клумбам, отчаянно надеясь услышать хоть какой-нибудь намек на действия Лорда Волдеморта! И тем обиднее было выслушивать советы об осторожности от Сириуса, который провел двенадцать лет в Азкабане, тюрьме мира магов, потом сбежал оттуда, чтобы все-таки совершить то самое убийство, за которое уже был осужден, - а теперь снова скрывается, улетев на похищенном гиппогрифе. Гарри перебрался через запертые ворота парка и побрел по выжженной солнцем траве. Как и все окрестные улицы, парк уже обезлюдел. Подойдя к аттракционам, он уселся на те единственные качели, которые Дадли и его приятели еще не успели сломать, ухватился рукой за цепь и мрачно уставился в землю. Прятаться на клумбе перед домом Дёрсли у него больше не получится. Значит, если он по-прежнему хочет слушать новости, завтра ему придется придумывать новый способ. А теперь ждать ему было нечего, впереди была лишь очередная беспокойная ночь - даже когда кошмары о Седрике оставляли его, Гарри видел тревожные сны про длинные темные коридоры, которые упирались в тупики и запертые двери. Эти ночные видения, как ему казалось, были связаны с тем чувством безысходности, которое не отпускало его днем. Старый шрам на лбу частенько вновь начинал ныть, но Гарри больше не пытался убедить себя, будто Рон, Гермиона или Сириус найдут это важным. В прошлом году боль в шраме предупреждала его, что Волдеморт становится сильнее, - но теперь, когда Волдеморт возродился, друзья, вероятно, просто напомнят ему, что в частых болях в шраме нет ничего особенного... беспокоиться не о чем... все это прошлогодний снег... От несправедливости всего происходящего внутри у него все кипело - так, что он был готов завопить от ярости. Да если бы не он, никто даже не узнал бы, что Волдеморт возродился! А что он получил вместо награды? На четыре недели его загнали в Литтл Уингинг, где он был наглухо отрезан от своего мира... где ему приходилось ползать среди засохших бегоний только для того, чтобы послушать новости о воднолыжных упражнениях попугайчиков! Как мог Дамблдор так легко забыть о нем? Почему Рон и Гермиона где-то развлекаются вдвоем, почему они его даже не позвали? Сколько еще ему придется выслушивать наставления Сириуса, который наказывает ему сидеть смирно и быть пай-мальчиком? Как сопротивляться искушению написать в этот дурацкий "ОракулЪ-daily", что Волдеморт вообще-то возродился? Голова Гарри готова была вот-вот взорваться от бешено бившихся в ней злых мыслей, внутри у него все сжималось от ярости. Душный бархатный вечер окутывал его с головы до ног, воздух был полон запахом теплой, сухой травы, и вязкую тишину нарушал только приглушенный шум машин за парковой оградой. Он сидел на качелях, машинально раскачиваясь и потеряв счет времени, как вдруг его размышления прервали чьи-то голоса, и он обернулся на звук. Неверного света уличных фонарей было достаточно, чтобы разглядеть силуэты нескольких подростков, топавших через парк. Один из них во все горло орал похабную песню, остальные громко гоготали. Негромко стрекотали спицами колес дорогие гоночные велосипеды, которые они вели рядом с собой. Гарри мгновенно узнал этих парней. Фигура впереди не могла принадлежать никому, кроме его кузена, Дадли Дёрсли, направлявшегося домой в сопровождении своей преданной шайки. Дадли был все так же невероятно толст, но сидение на жесткой диете в течение целого года и внезапно открывшийся в нем новый талант - все это принесло весьма заметные перемены в его внешности. Как восторженно распространялся дядя Вернон перед каждым встречным-поперечным, кто готов был его слушать, Дадли недавно стал чемпионом по боксу в тяжелом весе среди юниоров в соревнованиях между школ Юго-Востока Англии. Увлечение "спортом джентльменов", как называл это дядя Вернон, сделало Дадли еще более устрашающим, чем это казалось Гарри во время учебы в начальной школе, когда он служил для Дадли первой боксерской грушей. Гарри давно уже ничуть не боялся своего кузена, но все же был уверен: если Дадли теперь натренирован и хорошо обучен драться, то радоваться тут нечему. Дадли удалось запугать всю окрестную ребятню - они теперь шарахались от него и боялись даже больше, чем "этого бандита Поттера", который, как их предупреждали родители, был отъявленным хулиганом и учился в закрытом интернате для малолетних преступников имени святого Брута. Гарри с вялым любопытством наблюдал за бредущими по траве темными фигурами: интересно, кого же они избили сегодня вечером? Оглянитесь, думал Гарри, внимательно следя за ними. "Идите сюда... ну оглянитесь же... я сижу здесь один-одинешенек... подойдите и только попробуйте..." Если эта шайка его заметит, вряд ли дружки Дадли сумеют справиться с искушением почесать кулаки. Любопытно было бы посмотреть, что тогда станет делать Дадли? Терять лицо перед собственной шайкой он не захочет, но наверняка не рискнет тронуть Гарри... Да, это было бы действительно забавно - понаблюдать за терзаниями Дадли, поиздеваться над ним, подразнить его, видя, как он боится ответить... а если кто-нибудь из его шайки только попробует тронуть Гарри, то пожалеет об этом: волшебную палочку он захватил с собой. "Ну давайте же..." - думал он. Ему безумно хотелось сорвать на тех, кто когда-то превращал его жизнь в ад, хотя бы часть переполнявших его бессилия и разочарования. Но они не оборачивались, они не замечали его... они уже почти подошли к выходу из парка. Гарри с трудом подавил внезапно вспыхнувшее желание окликнуть их... глупо лезть в драку понапрасну... ему нельзя использовать магию... он рискует вылететь из школы... Голоса постепенно затихли, и Гарри потерял из виду Дадли и его компанию - они уже вышли на шоссе Магнолий. "Ну вот, Сириус, пожалуйста, - вяло подумал Гарри. - Видишь, я не делаю глупостей. Я осторожен. Только вот сам ты поступил бы точь-в-точь наоборот. Он поднялся на ноги и потянулся - кажется, пора. Тетя Петуния и дядя Вернон были убеждены, что Дадли всегда приходит вовремя, в котором часу он ни заявился бы домой, - но стоило Гарри вернуться хотя бы минутой позже, это всегда было уже слишком поздно. Прекрасно помня об угрозах дядя Вернона запереть его в сарае5, если он еще хоть раз позволит себе придти домой позже Дадли, Гарри направился к воротам парка - давясь зевотой и все еще хмурясь. Улица Магнолий была похожа на Бирючиновую аллею как две капли воды: точно такие же большие квадратные дома, точно такие же ухоженные и вылизанные газоны и точно такие же большие квадратные домовладельцы с точно такими же надраенными, как у дяди Вернона, автомобилями. Потому-то Гарри и предпочитал бродить по Литтл Уингингу поздно вечером, когда лишь занавешенные окна яркими пятнами расцвечивали темноту, и он мог спокойно идти, забыв о своем "преступном" виде и не опасаясь услышать за спиной неодобрительное бурчание домовладельцев. Он шел так быстро, что уже на полпути по шоссе Магнолий шайка Дадли снова попалась ему на глаза; они как раз прощались друг с другом на перекрестке с улицей Магнолий. Гарри встал так, чтобы его прикрывал большой куст сирени, и притаился там. - ...визжал, как поросенок, да? - под всеобщий гогот напомнил Малкольм. - Классный правый хук, Большой Ди, - прокомментировал Пирс. - Завтра в то же время, парни? - спросил Дадли. - Ну да, у меня, предков не будет дома, - кивнул Гордон. - Тогда до встречи! - ухмыльнулся Дадли. - Пока, Дад! - До встречи, Большой Ди! Гарри подождал, пока шайка разойдется, и только потом двинулся вперед. Голоса приятелей Дадли постепенно затихали, и как только наступила тишина, он вновь пересек поворот на переулок Магнолий, и, ускорив шаг, быстро догнал кузена - тот лениво прогуливался и что-то фальшиво насвистывал. - Эй, Большой Ди! Дадли повернулся. - А, - хмыкнул он. - Это ты... - И давно тебя так зовут? А, "Большой Ди"? - спросил Гарри. - Заткнись! - буркнул Дадли, отвернувшись от него. - Классное имечко, - Гарри усмехнулся в спину кузену, идя за ним следом. - Но для меня-то ты всегда будешь "мусик-пусик Дадлюнчик"... - Заткнись, я сказал! - рявкнул Дадли, и его мясистые ручищи сжались в кулаки. - Ух ты, разве парни не знают, что мамочка тебя так называет? - Да пошел ты! - Ха, ее-то ты никуда не посылаешь!.. А как насчет "кисонька" и "Дадлюшоночек" - так мне можно тебя называть? Дадли промолчал. Похоже, ему понадобилась вся его выдержка, чтобы не убить Гарри на месте. - Так кого вы сегодня избили? - спросил Гарри уже без усмешки. - Еще какого-нибудь десятилетнего пацана? Как Марка Эванса позапрошлым вечером?.. - Он сам нарвался, - злобно огрызнулся Дадли. - Да неужели? - Он мне нахамил. - Как интересно... Сказал, что ты похож на свинью, которую научили ходить на задних ногах? Так разве это хамство, Дад?.. Это правда. У Дадли задергалась щека. Гарри испытывал какое-то мстительное удовольствие, видя, как ему удалось взбесить Дадли. Он словно перекачивал в кузена собственное раздражение - и это было его единственной отдушиной. Они свернули направо, туда, где Гарри впервые увидел Сириуса, - этот узкий и короткий проулок соединял аллею Глициний с переулком Магнолий. Там было пустынно и темно, куда темнее, чем на соседних улицах, - во всем проулке не горело ни одного фонаря. Их шаги приглушенно звучали в узком пространстве между стенами гаражей с одной стороны и высоким забором с другой. - Раз таскаешь с собой эту штуку - думаешь, крутой? Так, что ли? - через пару секунд поинтересовался Дадли. - Какую еще штуку? - Эту, которую прячешь. Гарри снова усмехнулся. - А ты не такой дебил, каким кажешься, Дад. Правда, если бы ты и вправду был дебилом, как бы ты смог одновременно идти и разговаривать? Гарри достал палочку. Краем глаза он заметил, как опасливо Дадли покосился на "эту штуку". - Тебе запрещено, - тут же сказал кузен. - Я знаю, тебе нельзя. Тебя выпрут из этой твоей школы для психов. - А откуда ты знаешь, что они не изменили правила? А, Большой Ди? - Да ничего они не изменили... - протянул Дадли, хотя уверенность испарилась из его голоса. Гарри тихонько засмеялся. - Что, слабо сладить со мной без этой штуки? - рявкнул Дадли. - А тебе нужны четверо приятелей, прикрывающих твою спину, пока ты бьешь десятилетнего пацана... разве нет? Думаешь, что можешь лупить всех подряд, если ты у нас чемпион по боксу? Сколько было твоему сопернику? Семь? Восемь? - Шестнадцать, чтобы ты знал, - буркнул Дадли, - и когда я его вырубил, он валялся в отключке двадцать минут... а он весил раза в два больше, чем ты. Вот подожди, я расскажу папе, что ты всюду таскаешь с собой эту штуку... - Ой-ой-ой, побежим к папочке, да?.. Его кисонька-боксер, его чемпион испугался противной палочки вредного Гарри? - Ночью ты не такой храбрый, верно? - ухмыльнулся Дадли. - Ночь - это время, когда вокруг темно, Дадлюшенька. Ну, вот как сейчас, понимаешь? - Я имею в виду, когда ты спишь! - взревел Дадли. Он остановился. Гарри тоже замедлил шаги, глядя на кузена. Толстое лицо Дадли было едва различимым в темноте, но Гарри заметил, с каким торжествующим видом смотрит на него кузен. - В смысле - я не такой храбрый, когда я сплю? - слова Дадли привели Гарри в полное замешательство, - я, по-твоему, от подушки шарахаюсь, что ли? О чем ты? - Я все слышал прошлой ночью, - фальшиво доверительным тоном произнес Дадли. - Ты говорил во сне. Стонал. - О чем ты? - повторил Гарри, но в желудке у него появился противный холодок. Во сне он вчера снова был на кладбище. Дадли грубо расхохотался, затем тоненьким жалобным голоском пропищал: - "Не убивайте Седрика! Не убивайте Седрика!" Кто такой этот Седрик - твой... дружок? - Я... Ты врешь, - машинально отозвался Гарри, но во рту у него мгновенно пересохло. Конечно, Дадли не врет: откуда бы еще он мог узнать про Седрика? - "Папа! Помоги мне, папа! Он убьет меня, папа! Хнык-хнык!" - Заткнись, - негромко сказал Гарри. - Заткнись, Дадли, я тебя предупреждаю! - "Спаси меня, папа! Мама, спаси меня! Он убил Седрика! Папа, помоги мне! Он меня..." Не направляй на меня эту штуку! Дадли вжался в стену гаража. Палочка Гарри была направлена прямо ему в сердце. Гарри чувствовал, как ненависть к Дадли, накопившаяся за все четырнадцать лет, закипает в его жилах, - ну почему, почему нельзя сейчас врезать ему по-хорошему... или швырнуть в него каким-нибудь заклятием... превратить его в тупое, бессловесное, шевелящее усиками насекомое - и пусть себе ползет домой... - Только попробуй еще раз это сказать! - Гарри просто трясло от бешенства. - Ты понял? - Убери от меня эту штуку! - Повторяю - ты понял? - Убери ее от меня! - Ты понял меня? - Убери эту штуку! Дадли издал странный прерывистый всхлип, как будто его окунули в ледяную воду. А с ночью что-то произошло. Усыпанное яркими точками звезд темно-синее небо мгновенно превратилось в беспросветно черное, луна куда-то пропала, а свет фонарей с соседних улиц, и без того еле различимый, исчез совсем. Отдаленный шум автомобилей и шелест листвы на деревьях - все звуки словно растворились в темноте. Ароматный вечерний воздух внезапно стал резко, пронизывающе холодным. Над Гарри и его кузеном сомкнулась непроницаемая глухая тьма, словно чья-то огромная рука накрыла проулок тяжелым ледяным покрывалом и ослепила их. На какую-то долю секунды Гарри показалось - это его вина, это именно он, хотя и сдерживал себя, как мог, нечаянно сотворил какое-нибудь заклинание... но затем здравый смысл одержал верх: погасить звезды было бы ему не под силу. Он заозирался, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, - но тьма, словно плотная завеса, застилала ему глаза. Дадли перепуганно заорал прямо Гарри в ухо: - Ч-ч-что ты д-д-делаешь? П-прекрати это! - Да ничего я не делаю! Заткнись и не дергайся! - Я н-н-ничего не в-в-вижу! Я ослеп! Я... - Заткнись, я сказал! Гарри замер, слепо глядя во тьму. Отчего-то стало настолько холодно, что он дрожал всем телом, по рукам побежали мурашки, а волосы на затылке встали дыбом. Он только беспомощно озирался вокруг, как можно шире распахнув глаза. Это невозможно... откуда бы им взяться здесь... в Литтл Уингинге... Его слух обострился до предела - да, он обязательно услышит их раньше, чем сумеет разглядеть... - Я... я все расскажу папе! - заныл Дадли. - Г-где ты? Что ты д-делаешь? - Ты заткнешься или нет? - прошипел Гарри. - Дай послу... И тотчас же замолк. Он услышал именно то, чего так боялся. В проулке, кроме них, было что-то еще. Нечто. Оно протяжно, хрипло, шумно вздыхало. Гарри захлестнуло волной ужаса, он дрожал с головы до ног - воздух вокруг был обжигающе ледяным. - П-п-перестань! Прекрати это! Я у-у-ударю тебя, честное слово, я ударю... - Дадли, заткнись... Бум! В голову Гарри врезался мощный кулак, сбивая его с ног. Маленькие белые искры тут же заплясали у него перед глазами. Уже во второй раз за час Гарри почувствовал, будто голова его раскалывается надвое. Он растянулся на земле, и палочка выпала у него из руки. - Ты придурок, Дадли! - завопил Гарри, От боли из глаз у него брызнули слезы. Гарри с трудом поднялся на четвереньки и принялся отчаянно шарить вокруг. Он услышал, как Дадли куда-то побежал, то и дело спотыкаясь и врезаясь всей тушей в забор. - Дадли, вернись! Ты бежишь прямо на него! Послышался дикий вопль, и топот Дадли резко стих. И тут же Гарри почувствовал, как сзади на него наползает новая волна холода. Это означало только одно: их было несколько. - Дадли, не открывай рот! Что бы ни случилось! Не открывай рот, слышишь? Палочка... - бормотал Гарри, в отчаянии, как слепой, шаря руками по земле. - Где же... палочка... Lumos! Он произнес заклинание машинально - как и всякий раз, когда ему просто был нужен свет, - и, к его облегчению, в дюйме от его правой руки вспыхнул огонек: загорелся кончик палочки. Не веря своей удаче, Гарри схватил палочку, поднялся на ноги и обернулся. Внутри у него все замерло. Высокая фигура в мантии с капюшоном плавно скользила к нему, паря над землей. Ноги и лицо существа были скрыты одеждой, было лишь слышно, как оно, всхлипывая, втягивает в себя ночной воздух. Спотыкаясь, Гарри сделал пару шагов назад и поднял палочку. - Expecto patronum! Облачко серебристого пара вылетело из кончика его палочки, и дементор чуть замедлил движение - но заклинание сработало не до конца. Путаясь в собственных ногах, Гарри чуть отступил - дементор приближался, паника почти парализовала Гарри... "Сосредоточься..." Пара серых, покрытых слизью и струпьями рук высунулась из одежд дементора и потянулась к нему. До слуха Гарри донесся свистящий шум. - Expecto patronum! Его голос прозвучал тускло, глухо, словно откуда-то издалека. Второе облако серебряного дыма, еще прозрачнее предыдущего, выползло из палочки - он больше не мог заставить заклинание работать, он разучился.... В ушах у него зазвучал смех... пронзительный, визгливый смех ... он чувствовал, как зловонное, смертельно холодное дыхание дементора заполняет его легкие, он тонул в нем... "Думай ... о чем-нибудь счастливом..." Но ни одной счастливой мысли у него больше не оставалось... ледяные пальцы дементора почти сомкнулись на его горле... визгливый смех слышался все громче и отчетливее, и ему почудился голос: "Поклонись своей смерти, Гарри... может быть, это будет совсем не больно... Я не знаю... Ведь я еще никогда не умирал ..." Он никогда больше не увидит Рона и Гермиону... И вдруг, пока он жадно хватал ртом воздух, их лица ясно вспыхнули в его сознании. - Expecto patronum! Из кончика палочки Гарри вырвался огромный серебристый олень. Рога проткнули дементора в том месте, где полагалось быть сердцу, и отбросили назад - так легко, будто он был невесомым, как тень. Не устояв под натиском оленя, побежденный дементор взлетел в воздух - и исчез бесшумно, словно летучая мышь. - Сюда! - крикнул Гарри оленю и, развернувшись, кинулся бежать по проулку, подняв зажженную палочку. - Дадли! Дадли! Не больше дюжины шагов - и он на месте. Дадли валялся на земле, съежившись и закрыв лицо ладонями, а второй дементор уже нагнулся над ним, обхватив его запястья своими покрытыми противной слизью пальцами... и, медленно, бережно, почти нежно отводя руки Дадли в стороны, наклонял голову в капюшоне к его лицу, словно собираясь поцеловать его. - Взять его! - закричал Гарри, и вызванный им серебряный олень шумным галопом промчался мимо него. Безглазое лицо было уже в дюйме от Дадли, когда сверкающие рога, подцепив дементора, подбросили его в воздух. И, подобно первой твари, его тотчас же поглотила тьма. Олень добежал до конца проулка и превратился в серебряный туман, растворившись в воздухе. Вновь вспыхнули луна и звезды, загорелись уличные фонари. По проулку прошелестел теплый ветерок, в соседних садах зашуршали листвой деревья, и воздух снова наполнился шумом автомобилей с переулка Магнолий. Оцепенев, Гарри все еще стоял, словно прикованный к земле, постепенно осознавая, что опасность миновала. Его всего трясло. В голове у него немного прояснилось, и он почувствовал, что насквозь мокрая от пота футболка прилипла к спине. Он никак не мог поверить в случившееся. Дементоры здесь, в Литтл Уингинге! Дадли сжался в комок на земле, трясясь и хныча. Гарри наклонился, чтобы взглянуть, сумеет ли он подняться, - но вдруг услышал за спиной гулкие торопливые шаги. Машинально вскинув палочку, он резко развернулся, чтобы встретить врага лицом к лицу. Но это была всего лишь миссис Фигг, его старая сумасшедшая соседка. Задыхаясь, она спешила к нему. Ее седые спутанные волосы торчали во все стороны, выбившись из-под из сеточки, хозяйственная сумка, в которой что-то гремело, болталась у нее на запястье, а клетчатые матерчатые шлепанцы едва не сваливались с ног. Гарри поспешно попытался спрятать от нее палочку, но... - Не убирай ее никуда, глупый мальчишка! - завопила миссис Фигг. - Вдруг они еще здесь? О, я убью Мундунгуса Флетчера!

Глава 2 - Сова за совой
- Кого? - непонимающе переспросил Гарри. - Он просто свалил! - воскликнула миссис Фигг, возмущенно всплеснув руками. - Поперся перекупать какую-то груду котлов - ворованные, небось!1 Я ведь предупреждала, что шкуру с него живьем спущу, если он только попробует уйти, - и что? Дементоры! Счастье еще, что я догадалась оставить там Мистера Тиббиса! Но у нас нет времени торчать тут и глазеть по сторонам! Поторапливайся, я должна проводить тебя домой! Одни сплошные неприятности! Ох, я убью его! - Но... - открытие, что его старая, сумасшедшая соседка-кошатница знает о дементорах, потрясло Гарри не меньше, чем столкновение с ними в проулке. - Вы... так вы ведьма? - Я - сквиб, и Мундунгус это прекрасно знает! И как, спрашивается, я должна была помогать тебе отбиваться от дементоров? Он оставил тебя без прикрытия - а ведь я его предупреждала! - Так это Мундунгус шел за мной? Постойте-ка... это точно был он! Он трансгрессировал прямо у моего дома! - Да, да, тысячу раз да, но, к счастью, я на всякий случай я велела Мистеру Тиббису спрятаться под автомобилем, и Мистер Тиббис прибежал предупредить меня, но пока я ковыляла до твоего дома, ты уже ушел, и теперь... ох, представляю, что же скажет Дамблдор! Эй, ты! - прикрикнула она на Дадли, который все еще валялся на асфальте. - А ну, поднимай свою жирную задницу! - Вы знаете Дамблдора? - Гарри изумленно уставился на нее. - Конечно, я знаю Дамблдора, кто не знает Дамблдора? Давай, поторапливайся... если они вернутся, помощи от меня будет мало, мне ведь и чайный пакетик ни в жизнь не трансфигурировать... Она нагнулась над Дадли, вцепилась в его мощную ручищу своими высохшими руками и попыталась поднять его. - Вставай, никчемный болван, вставай! Но Дадли, с мертвенно-бледным лицом и судорожно сжатыми губами, трясся от страха и то ли не мог, то ли не хотел вставать. - Я попробую... - Гарри схватил Дадли за руку и потянул. Ему пришлось приложить немало усилий, прежде чем он все-таки поднял Дадли на ноги. Тот, казалось, вот-вот грохнется в обморок. Его взгляд безумно блуждал, поросячьи глазки вылезли из орбит, лицо покрылось потом. Когда Гарри отпустил кузена, тот угрожающе зашатался. - Скорее же! - истерично воскликнула миссис Фигг. Гарри положил здоровенную руку Дадли к себе на плечо и потащил его, пошатываясь под весом такой туши. Миссис Фигг, опередив их, проковыляла вперед и с тревогой заглянула за угол. - Не вздумай прятать палочку, - велела она Гарри, как только они вышли на аллею Глициний. - Какой там Статут Секретности... все равно теперь хлопот не оберешься... ну да ладно, дальше Азкабана не пошлют2... Ну да, о чем и речь, декрет о разумном ограничении применения магии несовершеннолетними... точно, вот чего Дамблдор и боялся... Кто это там показался? А, это просто Мистер Прентис... Не убирай палочку, мальчик, говорю же, я ничем не смогу тебе помочь! Это было нелегко - одновременно держать палочку наготове и тащить Дадли. Гарри раздраженно двинул ему под ребра, но Дадли, похоже, решительно не желал передвигаться самостоятельно. Он повис на плече Гарри, его толстые ноги волочились по земле. - Почему вы никогда не говорили мне, что вы сквиб, миссис Фигг? - спросил Гарри, задыхаясь от быстрой ходьбы и изо всех сил стараясь не отставать. - Я ведь ходил к вам в гости... столько раз... почему вы мне ничего не сказали? - Дамблдор велел. Я должна была приглядывать за тобой, но ничего не рассказывать, ты был слишком маленьким... Уж прости, что тебе пришлось провести со мной не самые лучшие минуты, Гарри, но, сам понимаешь... заметь Дёрсли, что тебе у меня нравится, они нипочем не позволили бы тебе приходить ко мне. Ох, как нелегко это было... Во имя неба! - трагически воскликнула она, вновь всплеснув руками. - Когда Дамблдор услышит об этом... как Мундунгус посмел уйти с дежурства?! Он же должен был оставаться на посту до полуночи! И где его носит? Как я теперь расскажу все Дамблдору? Я же не могу трансгрессировать... - У меня есть сова, возьмите ее, если надо.... - Гарри охнул, удивляясь, как его позвоночник еще не треснул под тушей Дадли. - Гарри, ну как ты не понимаешь! Дамблдору придется спешить изо всех сил, у Министерства есть свои способы обнаружить применение магии несовершеннолетними, они все равно узнают раньше, это уж я тебе точно говорю... - Но я же защищался от дементоров, у меня не было другого выхода - только магия... а что дементоры вот так просто шастают по аллее Глициний - это нормально? Это не волнует Министерство Магии?! - О, мой дорогой, хорошо, если так, но я боюсь, что... Я сейчас убью тебя, Мундунгус Флетчер! Послышалось оглушительное "хлоп", и сильный запах спиртного, смешанный с табачной вонью, обдал Гарри. Прямо перед ними, словно появившись из воздуха, возник низенький небритый человечек в изодранном пальто. У него были короткие кривые ноги, длинные всклокоченные рыжие волосы и мешки под налитыми кровью глазами, что придавало ему чрезвычайное сходство с унылым бассет-хаундом. В руке он сжимал серебристый сверток - это, как тотчас же догадался Гарри, был плащ-невидимка. - Эй, Фигги, шо тут такое? - спросил он, переводя взгляд с миссис Фигг на Гарри и Дадли. - Шо такое происходит, почему провалили прикрытие? - Я тебе покажу "прикрытие"! - рявкнула миссис Фигг. - "Шо случилось"! Дементоры тут были, ты, никчемный, гадкий халтурщик, пакостный жулик! - Дементоры? - ошарашенно повторил Мундунгус. - Дементоры? Прям тута? - Да, здесь, ты, куча крысиного дерьма, здесь! - завопила миссис Фигг. - Дементоры напали на мальчика, когда ты должен был быть на посту! - Иди ты... - растерянно выдавил Мундунгус, глядя то на Гарри, то на миссис Фигг. - Иди ты... а я-то... - А ты-то... ты шляешься за какими-то ворованными котлами! Разве я не запретила тебе уходить? Разве не запретила? - Я... э-э-э... я... - Мундунгус выглядел до крайности смущенным. - Эта... понимаешь... можно было провернуть такое дельце... Миссис Фигг размахнулась и врезала Мундунгусу по шее своей плетеной сумкой - судя по металлическому лязгу, там явно были банки с кошачьей едой. - Уй, хватит, хватит... ты, чокнутая... старая... карга3! Надо ж сказать Дамблдору! - Да... надо... сказать! - вопила миссис Фигг, продолжая лупить Мундунгуса, куда только могла достать. - И... будет... лучше... если... ты... сам... расскажешь... ему... почему... тебя... там... не было... чтобы... придти... на помощь! - Эта, сеточку с волосьев не урони! - прохрипел Мундунгус. Он весь как-то съежился, прикрывая руками голову. - Да иду я, иду уже! И с громким "хлоп" он исчез. - Надеюсь, что Дамблдор просто пришибет его! - яростно выдохнула миссис Фигг. - Идем же, Гарри, чего ты ждешь? Гарри решил не тратить остатки сил на пояснения, что он вообще-то еще и тушу Дадли на себе тащит. Он встряхнул еле живого кузена и поплелся вперед. - Я провожу тебя до дверей, - сказала миссис Фигг, когда они добрались до Бирючинового проезда. - На всякий случай... вдруг тут есть еще... Во имя неба, это же катастрофа... И тебе пришлось отбиваться от них самому... А Дамблдор говорил - никак нельзя позволить тебе использовать магию... Ладно, что с метлы упало, то пропало4. Доверили лепрекону галлеоны5... - Но... - Гарри задохнулся. - Дамблдор... велел... меня охранять?.. - Конечно! - раздраженно воскликнула миссис Фигг. - Ты думал, он оставит тебя шататься по улицам без присмотра? После всего, что случилось в июне? Господи, мальчик, мне-то говорили, будто ты смышленый... Все, мы пришли... Заходи - и носу на улицу не высовывай! - велела она, как только они поравнялись с домом номер четыре. - Думаю, с тобой скоро свяжутся. - Что вы собираетесь делать? - быстро спросил Гарри. - Домой пойду, - миссис Фигг вздрогнула, вглядываясь в темную улицу. - Буду ждать указаний. Только не выходи из дома! Спокойной ночи. - Постойте, не уходите! Скажите мне... Но миссис Фигг уже поплелась обратно, шаркая домашними шлепанцами и громыхая сумкой с кошачьими консервами. - Подождите! - крикнул Гарри ей вслед. У него накопилось множество вопросов - задать бы их хоть кому-нибудь, кто общается с Дамблдором! Но миссис Фигг уже скрылась в темноте. Нахмурившись, Гарри встряхнул обмякшего Дадли, висевшего на его плече, и, кое-как одолев садовую дорожку дома номер четыре, дотащился до входной двери. Свет в гостиной горел. Гарри сунул палочку за пояс джинсов и нажал кнопку звонка. Силуэт тети Петунии, причудливо искаженный матовым рельефным стеклом, становился все больше и больше, и наконец она подошла к входной двери. - Дадлюшечка! Уже поздно, я начала... начала... Дадлюшоночек, что с тобой? Гарри покосился на Дадли - и исключительно вовремя успел вынырнуть из-под его руки. Дадли слегка пошатнулся, его физиономия сделалась какой-то бледно-зеленой... Он открыл рот - и тут же заблевал весь дверной коврик. - Дадлюшоночек! Дадлюшечка, ты что? Вернон? Вернон! Дядя Вернон галопом примчался из гостиной. Его усы - вислые, как у моржа, - нервно дергались, как и всегда, когда он волновался. Он поспешил вперед, стараясь не наступить на лужу рвоты, - на помощь к тете Петунии, которая пыталась перетащить обмякшего Дадли через порог. - Ему плохо, Вернон! - Что, сынок? Что случилось, миссис Полкисс дала тебе к чаю что-нибудь непривычное? - Почему ты весь в грязи, дорогой? Ты лежал на земле? - Постой-ка... тебя случайно не ограбили, сынок? Тетя Петуния завизжала: - Звони в полицию, Вернон! Звони в полицию! Дадлюшечка, дорогой, ну поговори же с мамочкой! Что они с тобой сделали? Похоже, на Гарри в этой суматохе никто не обращал внимания - впрочем, это не могло его не радовать. Он проскочил внутрь аккурат перед тем, как дядя Вернон хлопнул дверью и, пока Дурслеи шумно перемещались на кухню, Гарри, стараясь ступать как можно тише и незаметнее, осторожно направился к лестнице. - Кто это сделал, сынок? Кто, скажи нам! Мы им покажем, не волнуйся! - Ш-ш-ш! Он пробует что-то сказать, Вернон! Кто это, Дадлюшоночек? Скажи мамочке! Гарри уже начал было подниматься, когда Дадли наконец выдавил: - Он. Гарри замер с искаженным от напряжения лицом, его нога словно приросла к ступеньке. - Так, парень! Иди-ка сюда! Со смешанным чувством страха и ярости Гарри медленно опустил ногу и повернулся, чтобы следовать за Дурслеями. Ярко освещенная кухня - особенно после темноты на улице - сверкала несколько неестественной ослепительной чистотой. Тетя Петуния усадила сына на стул. Дадли был все еще зеленоватым и выглядел довольно вяло. Дядя Вернон стоял у полки для сушки посуды, вперившись в Гарри крошечными сузившимися глазками. - Что ты сделал с моим сыном? - угрожающе прорычал он. - Ничего, - пожал плечами Гарри, превосходно понимая, что дядя Вернон все равно ему не поверит. - Что он сделал с тобой, Дадлюшечка? - срывающимся голосом спросила тетя Петуния, оттирая с кожаного пиджака Дадли следы рвоты. - Это было... это было... сам-знаешь-что, дорогой? Он использовал ... это самое? Медленно, дрожа всем телом, Дадли кивнул. - Это не я! - резко воскликнул Гарри, пытаясь перекричать вопль тети Петунии; дядя Вернон замахнулся на него кулаком. - Я пальцем его не тронул, это был не я, это были... Но в ту же секунду в кухонное окно влетела ухающая сова. Едва не задев крыльями голову дяди Вернона, она пролетела через всю кухню, уронила под ноги Гарри большой пергаментный конверт, который она несла в клюве, грациозно развернулась, слегка чиркнув кончиками перьев по холодильнику, и вылетела обратно в окно, растворившись в темноте сада. - Совы! - взревел дядя Вернон, с грохотом захлопнув окно кухни. Вздувшаяся вена на его виске сердито пульсировала. - Опять совы! Чтобы я больше не видел никаких дурацких сов в моем доме! Но Гарри уже разорвал конверт и вынул письмо. Его сердце колотилось где-то под горлом. "Дорогой мистер Поттер, Мы получили сведения о том, что сегодня вечером в двадцать три минуты десятого Вы произвели заклинание Патронуса в магглонаселенном районе и в присутствии маггла. В связи с серьезностью нарушения Вами Декрета о разумном ограничении применения магии несовершеннолетними Вы подлежите исключению из Школы магии и ведьминских искусств "Хогвартс". Представители Министерства вскоре прибудут к месту Вашего постоянного проживания, чтобы уничтожить Вашу волшебную палочку. Поскольку Вы уже получали официальное предупреждение за подобное нарушение в соответствии с Параграфом 13 Статута Секретности Международной Конфедерации Магов, мы с сожалением вынуждены сообщить, что Вам необходимо явиться на дисциплинарное слушание в Министерстве Магии в 9 часов утра двенадцатого августа. Надеюсь, что у Вас все в порядке, Искренне Ваша, Мафальда Хопкирк Отдел по борьбе с неправомерным использованием магии Министерство Магии". Гарри дважды пробежал письмо глазами. О чем продолжают толковать тетя Петуния и дядя Вернон, до него просто не доходило. По спине пробежал холодок, мозг отказывался работать - сознание парализовала одна-единственная мысль: его исключили из Хогвартса. Вот и все. Он никогда больше туда не вернется... Он посмотрел на Дурслеев. Лицо дяди Вернона побагровело от крика, он все еще потрясал кулаками. Тетя Петуния обнимала Дадли, которого снова тошнило. К потрясенному Гарри вновь начала возвращаться способность мыслить. "Представители Министерства вскоре прибудут к месту Вашего постоянного проживания, чтобы уничтожить Вашу волшебную палочку". Да, ничего другого ему не оставалось: он должен был бежать - прямо сейчас, немедленно. Гарри понятия не имел, куда он пойдет, но был уверен лишь в одном: в Хогвартсе или нет, без палочки ему не обойтись. В полуобморочном состоянии, слабо соображая, что делает, он вытащил палочку и развернулся - выйти из кухни. - Куда пошел? - рявкнул дядя Вернон. Когда Гарри не ответил, он тяжело протопал через кухню, чтобы перекрыть ему путь в гостиную. - Я еще не закончил с тобой, парень! - Пропустите меня, - негромко произнес Гарри. - Тебе придется остаться здесь и объяснить, что с моим сыном... - Если вы не отойдете, я... мне придется ударить вас заклятием! - Гарри достал палочку. - Только попробуй! Живо убери эту штуку! - проревел дядя Вернон. - Я знаю, тебе запрещено пользоваться этим вне этого... твоего дурдома, который ты называешь школой! - Из этого моего дурдома меня только что выгнали, - ответил Гарри, - так что теперь мне можно все. У вас есть три секунды. Раз... два... В кухне раздался грохот. Тетя Петуния взвизгнула, дядя Вернон сдавленно завопил и пригнулся, и уже в третий раз за вечер Гарри ошеломленно принялся искать источник шума, виной которому вновь был уж точно не он. Нашел он его сразу: взъерошенная сова-сипуха, оглушенная столкновением с закрытым окном, сидела на подоконнике кухни. Пропустив мимо ушей очередной истошный вопль дяди Вернона: "Совы!" - Гарри бегом пересек кухню и распахнул окно. Сова вытянула лапу, к которой был привязан маленький свиток пергамента, встряхнулась и, как только Гарри схватил послание, тут же улетела. Трясущимися руками Гарри развернул второе письмо, которое было просто испещрено чернильными кляксами и написано явно второпях. "Гарри, Дамблдор только что прибыл в Министерство и пытается все уладить. Не выходи из дома. Больше не применяй магию. Не отдавай палочку. Артур Уизли". Дамблдор пытается все уладить... что это значит? Неужели у Дамблдора достаточно влияния, чтобы противостоять Министерству Магии? Неужели есть шанс, что ему позволят вернуться назад в Хогвартс? Крошечный огонек надежды затеплился в груди Гарри, но тотчас же погас - Гарри захлестнула новая волна паники. Интересно, мистер Уизли полагает, что можно попробовать отказаться сдать палочку, не пользуясь магией? Нет, устроить прямо здесь дуэль с представителями Министерства, разумеется, можно... но сделай он так - исключение из школы покажется ему пустяком и мелочью по сравнению с Азкабаном, который будет ему грозить в этом случае. Гарри мысленно заметался. Сбежать, конечно, можно - но что, если он попадется сотрудникам Министерства?.. Запросто. А можно оставаться здесь, пока за ним не придут. Первый вариант привлекал его куда больше, но он прекрасно понимал: мистер Уизли всем сердцем желает ему добра... И, в конце концов, Дамблдору уже однажды удалось уладить куда более щекотливое дело. - Ну ладно, - буркнул Гарри, - я передумал, я остаюсь. Он подошел к кухонному столу и плюхнулся рядом с Дадли и тетей Петунией. Столь внезапная смена решения, похоже, застала Дурслеев врасплох. Тетя Петуния с отчаянием взглянула на дядю Вернона. Вздувшаяся фиолетовая вена на его виске билась еще сильнее, чем раньше. - Откуда все эти чертовы совы? - прорычал он. - Первая - от Министерства Магии, о моем исключении, - спокойно ответил Гарри. Он навострил уши, ловя каждый шорох, доносившийся с улицы: представители Министерства могли появиться в любую секунду. И, чтобы спокойно прислушиваться, лучше всего было просто тихо и вежливо отвечать на вопросы дяди Вернона, а не доводить его в очередной раз до бешенства. - Вторая - от папы моего друга Рона, который работает в Министерстве. - В Министерстве Магии? - взревел дядя Вернон. - Такие, как ты, - в правительстве? О-о-о, это всё объясняет, всё... неудивительно, что страна катится к чертям собачьим! Гарри промолчал. Дядя Вернон злобно уставился на него и, брызжа слюной, яростно рявкнул: - И почему тебя исключили? - Потому что я применил магию. - Ага! - проревел дядя Вернон, треснув кулаком по холодильнику. Холодильник подпрыгнул, дверца распахнулась, и несколько упаковок диетических продуктов для Дадли вывалились на пол. - То есть ты все-таки признаешь это! Что ты сделал с Дадли? - Ничего, - ответил Гарри, начиная терять терпение. - Это был не я... - Он... - неожиданно пробормотал Дадли, и дядя Вернон с тетей Петунией тут же замахали руками на Гарри, чтобы тот замолчал, и склонились над сыном. - Продолжай, сынок, - поторопил его дядя Вернон. - Что, что он сделал? - Скажи нам, дорогой, - прошептала тетя Петуния. - Наставил на меня палочку... - прохрипел Дадли. - Да, наставил, но я же не... - сердито начал Гарри, но... - Заткнись! - хором завопили дядя Вернон и тетя Петуния. - Продолжай, сынок, - повторил дядя Вернон, бешено шевеля усами. - Все стало такое темное, - дрожа всем телом, сипло произнес Дадли. - Все темное. И потом я услы... услышал... всякое. В... в г-голове... Дядя Вернон и тетя Петуния в ужасе переглянулись. Если среди самых ненавистных вещей в мире на первом месте для них была магия, а за ней следовали соседи, жульничающие с поливкой газонов больше, чем они сами, - то люди, которым слышатся всяческие голоса, уж точно были в первой десятке. Вероятно, они решили, что Дадли спятил. - Что "всякое" ты слышал, кисонька? - со слезами на глазах выдохнула побледневшая тетя Петуния. Но Дадли, казалось, снова подавился словами. Он опять задрожал и затряс своей большой белобрысой головой. Хоть Гарри и почти оцепенел от ужаса, который охватил его, как только прилетела первая сова, он все же с любопытством покосился на Дадли. Дементоры заставляли людей заново переживать самые ужасные моменты жизни. Что же пришлось услышать испорченному, избалованному Дадли, любителю поизмываться над слабыми? - Почему ты упал, сынок? - спросил дядя Вернон неестественно тихим голосом, как у постели тяжелобольного. - Я с-споткнулся, - дрожа с головы до ног, ответил Дадли. - А потом... Он схватился за жирную грудь. Гарри понял: Дадли вспомнил липкий холод, который заполняет легкие, когда дементоры высасывают надежду и радость. - Ужасно... - пробормотал Дадли. - Холодно. Жутко холодно. - Ясненько, - голос дяди Вернона был деланно тихим и ровным, тетя Петуния беспокойно щупала лоб Дадли, проверяя, нет ли у него температуры. - Что было потом, Дадлюшечка? - Чувствовал... Чувствовал... Чувствовал... Как будто... Как будто... - ...как будто ты никогда больше не будешь счастлив, - рассеянно продолжил за него Гарри. - Да, - прошептал Дадли. Его все еще трясло. - Так! - сказал дядя Вернон своим обычным громким голосом. - Ты напустил на моего сына какой-то морок, так, чтобы он слышал всякие там голоса и верил, что он станет нищим, или что-то в этом роде, так? - Да сколько раз вам повторять?! - Гарри почувствовал, что теряет самообладание, и повысил голос. - Это был не я! Это были дементоры! Их было двое! - Двое... кого? Что за чушь? - Де-мен-то-ров, - медленно, четко и раздельно произнес Гарри. - Двое. - И что это за дьявольщина - дементоры? - Они охраняют тюрьму для магов, Азкабан, - раздался голос тети Петунии. Две секунды звонкой тишины последовали за этими словами - прежде, чем тетя Петуния хлопнула себя ладонью по рту, как если бы у нее вырвалось какое-нибудь гадкое ругательство. Дядя Вернон уставился на нее, а Гарри остолбенел, пытаясь собраться с мыслями. Ну, миссис Фигг - это ладно... но еще и тетя Петуния? - Откуда... откуда вы это знаете? - запинаясь, потрясенно выговорил он. Тетя Петуния, похоже, и сама от себя такого не ожидала. Она стыдливо и перепуганно взглянула на дядю Вернона, затем слегка отняла руку ото рта - так, что вновь стали видны ее лошадиные зубы. - Я слышала... как тот ужасный мальчишка... говорил ей про них... много лет назад... - запинаясь, выдавила она. - Если вы про моих маму и папу - то у них вообще-то были имена! - разозлился Гарри, но тетя Петуния не обратила на него ни малейшего внимания. Она казалась ужасно расстроенной. Гарри был ошеломлен. Не считая одной вспышки ярости несколько лет назад, когда тетя Петуния кричала, что мать Гарри была ненормальной, он никогда не слышал, чтобы она говорила о своей сестре. Он был изумлен - неужели ей запомнились эти обрывки сведений о мире магов? Как она так долго держала их в памяти, изо всех сил притворяясь, будто и знать не хочет о существовании этого мира? Дядя Вернон принялся судорожно хватать ртом воздух - вероятно, потеряв дар речи. Наконец он снова открыл рот и рявкнул: - Так... так... они... э-э-э... они действительно существуют, эти... демен... как их там? Тетя Петуния кивнула. Дядя Вернон растерянно переводил взгляд с тети Петунии на Дадли и Гарри, словно в надежде, что кто-нибудь из них крикнет: "С первым апреля!". Не дождавшись, он снова приоткрыл рот, но необходимость подбирать слова отпала - в кухне появилась третья за вечер сова. Как пернатое пушечное ядро, она влетела в окно, которое все еще оставалось открытым, и с шумом уселась на кухонный стол, заставив всех троих Дурслеев подпрыгнуть от испуга. Гарри вынул из клюва совы второй конверт - похоже, это вновь было письмо из Министерства - и открыл его. Сова взмахнула крыльями и унеслась в ночь. - Хватит с меня гадких сов... - пробормотал дядя Вернон, протопал к окну и снова его захлопнул. "Дорогой мистер Поттер, В дополнение к нашему письму, которое вы получили около двадцати двух минут назад, спешим сообщить, что Министерство Магии пересмотрело решение о немедленном уничтожении Вашей волшебной палочки. Вы можете сохранить палочку до дисциплинарного слушания, назначенного на двенадцатое августа, когда и будет принято официальное решение. Обсудив с директором школы магии и чародейства "Хогвартс" эту проблему, Министерство постановило рассмотреть на слушании также и вопрос о вашем исключения из школы. Ввиду вышеизложенного Вы пока должны считать себя временно исключенным. С наилучшими пожеланиями, искренне Ваша, Мафальда Хопкирк Департамент по неправомерному использованию магии Министерство Магии". Гарри трижды быстро пробежал письмо глазами. От осознания того, что его еще не окончательно исключили, тугой обруч, который, казалось, сдавливал его грудь, слегка ослаб - но опасения Гарри так никуда и не делись. Похоже, все должно было решиться на этом слушании двенадцатого августа. - Ну? - поторопил дядя Вернон, заставляя Гарри оторваться от своих мыслей. - Что там? Они приговорили тебя к чему-нибудь? Есть у вас там смертная казнь? - с надеждой добавил он. - Меня вызывают на слушание, - сказал Гарри. - И там тебя приговорят? - Думаю, да. - Что ж, будем надеяться, - злобно рявкнул дядя Вернон. - Если это все, то я пойду, - Гарри поднялся на ноги. Больше всего на свете ему сейчас хотелось остаться одному, подумать... может быть, написать письмо Рону, Гермионе или Сириусу. - Нет, черт побери, не все! - проревел дядя Вернон. - Сядь сейчас же! - Ну, чего еще? - раздраженно произнес Гарри. - Дадли! - рявкнул дядя Вернон. - Я хочу точно знать, что случилось с моим сыном! - Отлично! - взбешенно крикнул Гарри, и от гнева несколько красных и золотых искр вылетели из конца его палочки, которую он все еще сжимал в руке. Все трое Дурслеев вздрогнули и испуганно покосились на него. - Мы с Дадли были в переулке между улицей Магнолий и аллеей Глициний, - быстро заговорил Гарри, изо всех сил стараясь не сорваться. - Дадли хотел ударить меня, я достал палочку, но не использовал ее. И тогда появились два дементора. - Что это за... за дементоиды? - неистово взревел дядя Вернон. - Что они делают? - Я же сказал вам - они высасывают из людей радость, - сказал Гарри, - а если замешкаешься, они целуют тебя... - Целуют? - Дядя Вернон выкатил глаза. - Целуют?! - Ну... это просто так называется, когда они высасывают душу через рот. Тетя Петуния сдавленно вскрикнула. - Его душу? Они же не высосали... у него еще есть... Она схватила Дадли за плечи и несколько раз встряхнула его, будто надеясь убедиться, что внутри у него брякнет душа. - Ну разумеется, они не высосали его душу, иначе это было бы заметно! - раздраженно воскликнул Гарри. - Ты ведь побил их, сынок, правда? - громко сказал дядя Вернон, пытаясь вернуть беседу в привычное для себя русло. - Вломил им, дал хорошую зуботычину, да? - Дементорам нельзя дать хорошую зуботычину, - бросил Гарри сквозь зубы. - Тогда почему он в порядке? - бушевал Дядя Вернон. - Почему он не... не пустой? - Потому что я вызвал Патронуса. Вжих! С громким шумом, шурша крыльями и подняв тучу пыли, из камина вылетела четвертая сова. - Ради всего святого! - проревел дядя Вернон, дергая себя за усы и выдирая большие клочья волос. До такого состояния его давно никто не доводил. - Чтобы никаких сов тут больше не было, я запрещаю, слышишь ты или нет? Но Гарри уже отвязывал свиток пергамента от совиной лапы. Отчего-то он был уверен, что это письмо - от Дамблдора, и теперь он, Гарри, наконец обо всем узнает: про дементоров, про миссис Фигг, про планы Министерства, как Дамблдор собирается все уладить... И впервые в жизни он был разочарован, узнав почерк Сириуса. Не обращая внимания на дядю Вернона, продолжавшего разоряться по поводу сов, и прищурив глаза - последняя сова только что улетела через дымоход, подняв очередное облако пыли, - Гарри прочел письмо от Сириуса. "Артур только что рассказал нам о случившемся. Не выходи из дома, что бы ни произошло". Это короткое послание показалось Гарри совершенно не подходящим откликом на все, что случилось с ним за сегодняшний вечер, - и он перевернул лист пергамента, надеясь найти там продолжение. Но ничего не было. И снова почувствовал, что вот-вот выйдет из себя. Неужели никто так и не скажет ему, что он молодец? Ведь он прогнал двух дементоров, он сам с ними справился! И мистер Уизли, и Сириус пишут так, будто бы он просто набезобразничал, а взбучка откладывается до тех пор, пока не выяснится, действительно ли есть за что. - ...Сова, я говорю, сова за совой, и все шныряют в моем доме! Я не потерплю этого, парень, я не потерплю! - Я же не могу их остановить! - взорвался Гарри, смяв в кулаке письмо Сириуса. - Или ты скажешь мне правду, что произошло сегодня вечером, или... - пролаял дядя Вернон. - Если это были демендеры - ну, которые сделали это с Дадли... то почему тебя выгнали из школы? Это ты, ты сделал сам-знаешь-что, признавайся! Гарри глубоко вздохнул, пытаясь справиться с собой. Голова снова разболелась. Теперь ему не то что хотелось поскорее выйти из кухни, он полжизни отдал бы, только чтобы очутиться где-нибудь вдали от Дурслеев. - Я вызвал Патронуса, чтобы избавиться от дементоров, - сказал он, стараясь держать себя в руках. - Это - единственное, что действует против них. - Но зачем, черт побери, эти твои децименторы приперлись в Литтл Уингинг? - возмущенно воскликнул дядя Вернон. - Не знаю, - устало произнес Гарри. - Понятия не имею. Его голова трещала, глаза болели от яркого света. Гнев отступил куда-то далеко, он чувствовал себя совершенно измотанным и загнанным. Дурслеи продолжали глазеть на него. - Это все из-за тебя, - убежденно произнес дядя Вернон. - Это все ты, я уверен! Иначе с чего бы им еще появляться здесь? С чего бы они поперлись именно в тот проулок? Ты же единственный... единственный... - Очевидно, он никак не мог пересилить себя и произнести слово "маг". - Единственный... сам-знаешь-что на много миль вокруг! - Я не знаю, откуда они здесь взялись ... Но слова дяди Вернона заставили Гарри задуматься, хотя его измученный мозг просто отказывался работать. Почему дементоры явились в Литтл Уингинг? Неужели это простое совпадение - что они встретились с Гарри в том проулке? Или их кто-то отправил туда? Министерство Магии потеряло контроль над дементорами? Они покинули Азкабан и присоединились к Волдеморту, как и предполагал Дамблдор? - Ведь эти цементоры охраняют какую-то идиотскую тюрьму? - поинтересовался дядя Вернон, будто читая мысли Гарри. - Да, - ответил Гарри. Только бы голова перестала раскалываться, только бы ему наконец разрешили уйти с кухни, только бы он мог добраться до своей темной спальни и спокойно поразмыслить... - А, так они пришли арестовать тебя! - торжествующе воскликнул дядя Вернон с видом человека, наконец-то докопавшегося до истины. - Что, разве не так, парень? Ты нарушил закон! - Конечно, нет! - отозвался Гарри, мотнув головой, будто отгоняя муху. Мысли его путались. - Тогда почему... - Это он, должно быть, подослал их... - скорее себе, чем дяде Вернону, негромко сказал Гарри. - Что-что? Кто, должно быть, подослал их? - Лорд Волдеморт, - четко произнес Гарри. Он машинально отметил, как это было забавно: Дурслеи, которые вздрагивали, подскакивали и орали, лишь заслышав о магии, которых буквально перекашивало при одном упоминании о магах или волшебных палочках, даже не поморщились, когда Гарри произнес имя самого страшного темного мага всех времен. - Лорд... постой-ка, - протянул дядя Вернон. Он поморщился, в его поросячьих глазках вспыхнуло что-то похожее на понимание. - Я слышал это имя... Это... тот, кто... - Тот, кто убил моих родителей, да, - автоматически закончил Гарри. - Но он исчез! - раздраженно воскликнул дядя Вернон, даже не задумываясь, что убийство родителей могло быть больной темой для Гарри. - Тот верзила так и сказал. Он исчез! - Он... он вернулся... - выдавил Гарри. Краешком сознания Гарри отметил, насколько странно это было - здесь, в надраенной, вылизанной кухне тети Петунии, рядом с современным холодильником и широкоэкранным телевизором, спокойно говорить с дядей Верноном про Лорда Волдеморта. Появление дементоров в Литтл Уингинге, казалось, разрушило невидимую стену, которая разделяла мир Бирючинового проезда и мир магов. Две жизни Гарри перемешались, два мира слились в один, и все, казалось, перевернулось вверх тормашками. Дурслеи интересовались подробностями жизни магов, миссис Фигг знала Альбуса Дамблдора, по Литтл Уингингу шастали дементоры, а сам он мог больше никогда не вернуться в Хогвартс. Голова Гарри загудела еще сильнее. - Вернулся? - прошептала тетя Петуния. Она смотрела на Гарри так, как никогда прежде. И впервые в жизни Гарри вдруг понял, почувствовал, что тетя Петуния действительно была сестрой его матери. Он не мог объяснить, почему именно сейчас это так поразило его. Но что он не был единственным человеком в этой комнате, кто догадывался, что означает возвращение Лорда Волдеморта, было очевидно. Да, никогда в жизни тетя Петуния так на него не смотрела. Ее большие светлые глаза, совсем не такие, как у ее сестры, сейчас не были прищурены от гнева или недовольства, - они были широко распахнуты, и в них был страх. Всю жизнь, сколько Гарри помнил, тетя Петуния упорно твердила: никакой магии и никакого другого мира, нежели тот, где живут они с дядей Верноном, не существует. И вот теперь притворству пришел конец. - Да, - кивнул Гарри, обращаясь уже только к тете Петунии. - Да, он возродился месяц назад. Я видел его. Тетя Петуния судорожно сжала руками толстые, обтянутые кожаным пиджаком плечи Дадли. - Постой, - дядя Вернон посматривал то на жену, то на Гарри. Он был явно озадачен и слегка сбит с толку странным подобием взаимопонимания, которое, казалось, возникло между Гарри и тетей Петунией. - Постой-ка... Этот Лорд Волде-как-его-там возродился, говоришь? - Да. - Тот, кто убил твоих родителей? - Да. - И теперь он посылает за тобой этих... декамеронов? - Похоже на то, - сказал Гарри. - Понятненько... - переведя взгляд с побледневшей жены на Гарри, протянул дядя Вернон и подтянул брюки. Казалось, он вот-вот лопнет, его крупное лицо маячило прямо перед глазами Гарри. - В общем, все ясно ... - Он набрал полные легкие воздуха - так, что с рубашки на груди едва не полетели пуговицы. - Вон из моего дома, парень! - Что? - не понял Гарри. - Ты слышал меня - вон! - проревел дядя Вернон так, что даже тетя Петуния с Дадли слегка подпрыгнули. - Вон! Вон! Я должен был сделать это сто лет назад! Совы прилетают сюда, как к себе домой, пудинги взрываются, половина гостиной разворочена, у Дадли хвост, Мардж болтается под потолком, да еще этот дурацкий летающий форд "Англия"! Вон! Вон! С меня хватит! Сгинь! Ты не останешься здесь ни на секунду, если за тобой охотится какой-то псих! Ты больше не будешь подвергать опасности мою жену и моего сына, от тебя одни неприятности! Хочешь сдохнуть так же, как и твои никчемные родители, - пожалуйста, черт с тобой! Убирайся! Гарри стоял, словно прикованный к полу, сжав в левой руке письма от Министерства, мистера Уизли и Сириуса. "Оставайся дома, что бы ни случилось. Не выходи из дома". - Ты слышал меня? - взревел дядя Вернон, нагнувшись вперед так, что его надутое багровое лицо едва ли не вплотную приблизилось к Гарри, и брызжа на него слюной. - Убирайся! Кто-то так хотел уйти полчаса назад! Вот и иди! Убирайся и никогда больше не вздумай появляться на пороге моего дома! Уж не знаю, зачем мы вообще тебя взяли, Мардж была права, мы должны были просто сдать тебя в приют, и все! Мы были слишком мягки с тобой, мы думали, что сможем выбить из тебя эту дурь, сделать из тебя человека, но ты с самого начала был с гнильцой, и с меня хватит... Совы! Пятая сова вывалилась из дымохода, едва не ударившись об пол, и взмыла вверх с громким уханьем. Гарри протянул руку, чтобы схватить письмо в красном конверте, - но сова пролетела прямо над его головой, направляясь прямо к тете Петунии, которая издала вопль и пригнулась, прикрывая руками голову. Сова уронила красный конверт прямо ей на голову и вылетела обратно через дымоход. Гарри рванулся вперед, чтобы подобрать письмо, но тетя Петуния его опередила. - Открывайте, если хотите, - пожал плечами Гарри, - но я ведь все равно услышу. Это вопилка. - Не трогай это, Петуния! - заорал дядя Вернон. - Даже не прикасайся, мало ли что! - Это мне, - голос тети Петунии дрожал. - Это мне, Вернон, посмотри! Миссис Петунии Дурслей, кухня, дом четыре, Бирючиновый проезд! Она в ужасе хватала ртом воздух. Красный конверт начал дымиться. - Открывайте же! - поторопил ее Гарри. - Чем быстрее, тем лучше! Все равно этого не миновать! - Нет! Руки тети Петунии тряслись. Она дико озиралась, будто ища запасной выход из кухни, но было слишком поздно - конверт загорелся. Тетя Петуния закричала и уронила его. Жуткий голос из горящего на столе письма заполнил кухню и эхом разнесся по всему дому: - Помни, что я сказал, Петуния! Тетя Петуния выглядела так, будто вот-вот свалится в обморок. Она осела на стул рядом с Дадли, закрыв лицо руками. В полной тишине конверт медленно догорал, превращаясь в золу. - Что это было? - с ужасом спросил дядя Вернон. - Что... Я не понимаю... Петуния? Тетя Петуния ничего не сказала. Дадли тупо уставился на мать, его нижняя челюсть отвисла. Тишина постепенно становилась угрожающей. Гарри, изумленный донельзя, наблюдал за своей тетей, голова его болела так, что, казалось, вот-вот взорвется. - Петуния, дорогая... - робко позвал ее дядя Вернон. - П-петуния?.. Она подняла голову, все еще дрожа, и судорожно сглотнула. - Мальчик... мальчик должен остаться, Вернон, - еле слышно произнесла она. - Что-о-о? - Он остается, - уже тверже сказала тетя Петуния и снова поднялась на ноги. На Гарри она не смотрела. - Он... Но, Петуния... - Только представь, что скажут соседи, если мы его выгоним!.. - резко сказала она. К ней быстро возвращался ее обычный бодро-раздраженный тон, хотя лицо ее все еще было бледнее полотна. - Начнут расспрашивать, будто их это все касается... интересоваться, куда он делся. Мы должны оставить его. Дядя Вернон понемногу сдувался, как проколотая шина. - Но Петуния, дорогая... Тетя Петуния не удостоила его вниманием и повернулась к Гарри. - Сиди у себя в своей комнате, - приказала она. - Не вздумай выходить из дома. А теперь - марш в кровать! Гарри не двигался. - От кого была эта вопилка? - Хватит вопросов, - резко оборвала его тетя Петуния. - Вы общаетесь с магами, да?! - Тебе было велено идти в кровать! - Что это значит? Помни, что я сказал, - кто сказал? Что? - Марш спать! - Но что... - Ты слышал тетю? Сейчас же спать!

Глава 3 - Передовой отряд
"На меня только что напали дементоры, и теперь меня могут выгнать из Хогвартса. Я хочу знать, что происходит и когда я смогу выбраться отсюда". Добравшись до своего стола в темной спальне, Гарри написал это на трех кусках пергамента. Первый он адресовал Сириусу, второй - Рону, третий - Гермионе. Его сова, Хедвиг, улетела охотиться, ее клетка пустовала на столе. Гарри принялся расхаживать по спальне, ожидая возвращения совы. В голове пульсировала боль, он был слишком возбужден, чтобы заснуть, хотя его глаза уже слипались от усталости. Спина - после того, как он тащил на себе Дадли, - противно ныла, а два синяка, оставленные кулаком Дадли и ударом об оконную раму дома Дёрсли, нещадно болели. В бешенстве и отчаянии, скрипя зубами и сжимая кулаки, он продолжал нервно бродить взад-вперед по комнате. Всякий раз, проходя мимо окна, он мрачно поглядывал в пустое, усыпанное звездами небо. К нему подослали дементоров, миссис Фигг и Мундунгус Флетчер, оказывается, тайно приглядывали за ним... да еще и перспектива вылететь из Хогвартса и слушание в Министерстве Магии - а никто до сих пор так и не удосужился объяснить ему, что все это значит! И что, что, что означала эта вопилка? Чей голос так зловеще, так грозно прогремел в кухне? Почему он все еще вынужден торчать здесь в полном неведении, ни малейшего понятия не имея о том, что происходит? Почему все обращаются с ним как с непослушным ребенком? Не используй магию, не выходи из дома... Проходя мимо своего школьного чемодана, он в сердцах пнул его, но это не помогло: злость не прошла, а к боли во всем теле добавилась еще и боль в отбитых о чемодан пальцах ноги. Гарри сердито захромал к окну, и в комнату, как маленькое привидение, с мягким шелестом крыльев влетела Хедвиг. - Явилась! - буркнул Гарри, когда она уселась на клетку. - Брось эту дрянь, у меня есть для тебя работа! Хедвиг укоризненно взглянула на него своими большими круглыми янтарными глазами поверх дохлой лягушки, которую держала в клюве. - Иди сюда, - позвал Гарри, взяв со стола три маленьких пергаментных свитка и привязывая их кожаным ремешком к чешуйчатой лапе совы. - Отнесешь это прямо в руки Сириусу, Рону и Гермионе. Не вздумай возвращаться сюда без настоящих писем, клюй их, пока не напишут хорошие длинные ответы. Поняла? Хедвиг негромко ухнула, не выпуская лягушку из клюва. - Тогда лети, - сказал Гарри. И сова улетела. Как только она скрылась, Гарри, не раздеваясь, рухнул на кровать и уставился в темный потолок. Вдобавок ко всем прочим горестям он теперь чувствовал себя виноватым перед Хедвиг - он был груб с совой, а за что? Ведь в доме четыре по Бирючиновому проезду она была его единственным другом. Но он решил, что обязательно извинится перед ней, когда она вернется с ответами от Сириуса, Рона и Гермионы. А они просто обязаны тотчас же ответить ему; ведь на него напали дементоры, не могут же друзья просто взять и отмахнуться от этого! Скорее всего, когда он проснется завтра, его уже будут ждать три исполненных сочувствия длинных письма - конечно же, с планами, как его немедленно переправить в Нору. И на этой успокаивающей мысли Гарри окутал сон, заглушив все его переживания. * * * Но на следующее утро Хедвиг так и не вернулась. Гарри провел весь день в своей спальне, выходя лишь в туалет. Три раза тетя Петуния пропихнула в его комнату еду - через кошачий лаз, который дядя Вернон проделал в двери еще три года назад. Всякий раз, как Гарри слышал ее шаги, он пытался докричаться до нее и расспросить про вопилку, но с тем же успехом он мог бы поговорить с дверной ручкой. Все остальное время Дёрсли старались держаться подальше от его спальни; впрочем, Гарри не очень-то и хотелось общаться с ними. Очередная ссора не привела бы ни к чему хорошему - разозлившись, он опять не удержался бы от какого-нибудь заклятия. Так прошло целых три дня. Временами на Гарри накатывало какое-то беспокойное возбуждение; он принимался бесцельно расхаживать по своей спальне из угла в угол, не находя никакого применения кипевшей в нем энергии и злясь на весь мир: ну почему, почему его бросили здесь одного - изнывать от тоски и мучиться неизвестностью? А иногда он часами в полнейшей апатии валялся на кровати, оцепенело уставившись в одну точку и чувствуя непреодолимый ужас при одной только мысли о слушании в Министерстве. Что будет, если его все-таки не оправдают? Что будет, если его исключат и сломают пополам его палочку? Что тогда делать, куда идти? Не возвращаться же, в самом деле, к Дёрсли и жить в этом доме - теперь, когда он уже узнал другой мир... свой мир, настоящий мир... Может быть, переехать к Сириусу, как тот предлагал ему год назад - прежде, чем был вынужден бежать от Министерства? Но разрешат ли Гарри жить там одному - он ведь еще несовершеннолетний?.. Или... или даже то, куда ему теперь отправляться, будут решать за него?.. А вдруг его нарушение Международного Статута Секретности было настолько серьезным, что Гарри теперь упрячут в Азкабан? Всякий раз при этой мысли Гарри вскакивал с кровати и вновь начинал взволнованно расхаживать по спальне. На четвертый вечер после того, как улетела Хедвиг, у Гарри наступил очередной приступ полнейшей апатии; с совершенно пустой головой он лежал на кровати, тупо глядя в потолок, когда в спальню вошел дядя Вернон. Гарри равнодушно покосился на него: дядя Вернон надел свой лучший костюм, а физиономия его выражала безграничное самодовольство. - Мы уезжаем, - сообщил он. - Что? - Мы - то есть твоя тетя, Дадли и я - уезжаем. - Отлично, - равнодушно отозвался Гарри, вновь уставившись в потолок. - Не вздумай выходить из спальни, пока нас не будет. - Хорошо. - Не вздумай включать телевизор, стереосистему или трогать другие наши вещи. - Ладно. - Не вздумай воровать еду из холодильника. - Да пожалуйста. - Я запру тебя. - Сколько угодно. Дядя Вернон с подозрением покосился на Гарри, явно обеспокоенным тем, что тот и не пытается препираться, затем протопал к выходу из комнаты и закрыл за собой дверь. Послышался звук повернувшегося в замке ключа, а затем - шаги дяди Вернона, тяжело спускавшегося вниз по лестнице. Минутой позже Гарри услышал, как Дёрсли захлопнули дверцы своей машины, а потом со двора донесся рев двигателя и тут же - шум отъезжающей машины. Отъезд Дёрсли не слишком-то взволновал Гарри. Какая разница, дома они или нет? Он даже не мог заставить себя встать и включить в спальне свет. Темнота вокруг него все сгущалась - а он лежал и прислушивался к вечерним звукам, доносившимся через окно, которое он все время держал открытым: вот-вот могла вернуться долгожданная Хедвиг. В пустом доме то и дело что-то скрипело и потрескивало, в трубах булькала вода. Гарри лежал в полнейшем оцепенении, не думая ни о чем, кроме своих бед. Но тут до его слуха совершенно отчетливо донесся какой-то шум - где-то внизу, на кухне. Он резко сел на кровати и замер, напряженно вслушиваясь. Нет, это не Дёрсли, не могли они вернуться так быстро... да и автомобиль - Гарри непременно обратил бы внимание, если бы уловил с улицы шум подъезжающей к дому машины. Пару секунд стояла тишина - затем послышались голоса. Грабители, подумал он, вскакивая с кровати, - но тут же сообразил, что грабители уж точно не стали бы так орать. Кто бы ни бродил внизу по кухне - они ничуть не беспокоились, что их услышат. Гарри схватил с тумбочки волшебную палочку и повернулся к двери, весь обратившись в слух. Замок громко щелкнул, и дверь распахнулась. От неожиданности Гарри даже вздрогнул. Он словно прирос к земле, глядя через открытую дверь на погруженную во тьму лестничную площадку, вслушиваясь в каждый шорох, но в дверях так никто и не появился. Секунду он колебался, затем тихо выскользнул из комнаты. Сердце его заколотилось. Внизу, в темной гостиной, стояло восемь или девять человек. Через стеклянную дверь гостиную слабо освещал уличный фонарь, и силуэты людей вырисовывались довольно четко. Все они, насколько он мог судить, смотрели на него. - Убери палочку, парень, пока ты глаз никому не выколол, - прохрипел кто-то. Сердце Гарри забилось еще сильнее. Он узнал этот голос, но палочку не опустил. - Профессор Грюм? - неуверенно спросил он. - Какой еще "профессор"... - прорычал все тот же голос. - Не хватало мне кого-то учить - время-то где взять? Ну-ка спускайся вниз, нам надо хорошенько тебя рассмотреть. Гарри опустил волшебную палочку, сжимая ее в руке так же крепко, но и не подумал двинуться с места. Для подозрительности у него были все основания. Девять месяцев он общался с тем, кого считал Грозным Глазом Грюмом, - и только тогда выяснилось, что никакой это был не Грюм, а самозванец. Самозванец, который, помимо всего прочего, собирался убить Гарри, - но его разоблачили. Но прежде, чем он принял решение, что же ему делать, до него донесся хрипловатый голос: - Все хорошо, Гарри. Мы пришли, чтобы забрать тебя. Теперь сердце Гарри подпрыгнуло. Этот голос он тоже сразу узнал, хотя и не слышал его больше года. - П-профессор Люпин? - не веря своим ушам, произнес Гарри. - Это вы? - А почему это мы топчемся тут в темноте? - послышался третий голос, женский, абсолютно не знакомый Гарри. - Люмос! На кончике ее палочки вспыхнул магический огонек, и гостиную залил свет. Гарри зажмурился. У нижней ступеньки лестницы столпились люди. Все взгляды были устремлены на него - некоторые даже вытягивали шеи, чтобы лучше видеть. Ремус Люпин стоял к нему ближе всех. Люпин, хоть и был еще довольно молод, выглядел усталым и больным; его мантия казалась еще более потрепанной и залатанной, чем раньше, - да и седины у него в волосах сильно прибавилось с тех пор, как Гарри распрощался с ним в прошлом году. Однако он широко улыбался Гарри - а Гарри, хоть и был совершенно сбит с толку, все же попытался ответить ему растерянной улыбкой. - Ух ты, точь-в-точь таким я его себе и представляла! - воскликнула ведьма, которая держала зажженную палочку. Она выглядела моложе остальных - с бледным лицом сердечком, блестящими темными глазами и торчавшими во все стороны короткими ярко-фиолетовыми волосами. - Приветик, Гарри! - Да, теперь я понимаю, что ты имел в виду, Ремус, - протянул лысый чернокожий маг, стоявший дальше всех; голос у него был глубокий и звучный, а в ухе болталось золотое кольцо. - Он действительно очень похож на Джеймса. - Кроме глаз, - хрипло произнес откуда-то сзади маг с седыми волосами. - Глаза - прямо как у Лили. Грозный Глаз Грюм, с длинной, совсем седой гривой, с носом, от которого был отхвачен порядочный кусок, подозрительно покосился на Гарри своими разнокалиберными глазами. Один глаз - маленький, темный, похожий на большую бусину, другой - большой, круглый и ярко-синий. Это был магический глаз, который мог видеть через стены, двери и даже через собственный Грюмов череп. - А ты точно уверен, что это он, Люпин? - прорычал он. - Хороши же мы будем, если приведем с собой какого-нибудь Пожирателя Смерти в его обличье! Надо бы спросить его о чем-нибудь таком, что знает только настоящий Поттер. А может, кто захватил с собой Веритасерум? - Гарри, как выглядит твой Патронус? - спросил Люпин. - Как олень, - Гарри начал волноваться. - Это он, Грозный Глаз, - кивнул Люпин. Ощущая на себе пристальные взгляды, Гарри спустился по лестнице и, поравнявшись с остальными, засунул палочку в задний карман джинсов. - Не вздумай класть туда палочку, парень! - прохрипел Грюм. - Еще загорится! Маги посильнее тебя вот так и спалили себе задницы, между прочим. - Ой, а кто это спалил себе задницу? - тут же заинтересовалась ведьма с фиолетовыми волосами. - Хватит болтать, просто не надо класть палочку в задний карман, и все тут! - рыкнул Грозный Глаз. - Элементарная техника безопасности - но, видите ли, никому до нее нынче нет дела... Он захромал на кухню. - Я все видел, - раздраженно добавил он, когда ведьма страдальчески закатила глаза к потолку. Люпин пожал Гарри руку. - Как ты? - спросил он, внимательно всматриваясь Гарри в лицо. - Н-нормально... Гарри никак не мог поверить, что все это происходит взаправду. Четыре недели без малейшего намека на план вызволить его с Бирючинового проезда - и внезапно здесь появляется целая толпа магов... как ни в чем ни бывало, настолько буднично, будто все это давно предрешено. Он поглядел на людей, окружавших Люпина, - они все еще жадно и с интересом разглядывали его. Гарри вдруг стало неудобно - он ведь уже четыре дня не причесывался... - Я... Вы... Вам просто повезло, что Дёрсли ушли... - пробормотал он. - Ха, ничего себе "повезло"! - воскликнула ведьма с фиолетовыми волосами. - Это я выманила их из дома. Послала им по маггловской почте сообщение, что они попали в финал национального конкурса на самый ухоженный газон. Они сейчас едут получать приз... ну, во всяком случае, они так думают, что едут. Гарри на секунду представил себе физиономию дяди Вернона, когда он узнает, что никакого национального конкурса на самый ухоженный газон и в помине не было... - Мы уезжаем, да? - спросил он. - Скоро? - С минуты на минуту, - отозвался Люпин, - мы просто ждем, пока улица опустеет. - А куда мы?.. В Нору? - с надеждой спросил Гарри. - Не в Нору, нет, - Люпин покачал головой и подтолкнул Гарри к кухне. Остальные маги следовали за ними, все еще с любопытством разглядывая Гарри. - Слишком рискованно. Штаб - там, где его никто не найдет. Потребовалось время... Грозный Глаз Грюм уселся за кухонный стол и теперь попивал из своей плоской фляги. Его магический глаз вертелся во всех направлениях, разглядывая кухонные приборы Дёрсли. - Это Аластор Грюм, Гарри, - произнес Люпин, указывая на Грюма. - Да, я знаю, - неловко сказал Гарри. Это казалось немного странным - знакомиться с тем, кого он, казалось, уже знал целый год. - А это - Нимфадора... - Не называй меня Нимфадорой, Ремус, - слегка вздрогнув, поморщилась молодая ведьма, - просто Тонкс. - ...Нимфадора Тонкс, которая предпочитает, чтобы все знали ее только по фамилии, - закончил Люпин. - Посмотрела бы я на тебя, если бы твоя матушка ради смеха назвала тебя Нимфадорой, - буркнула Тонкс. - А это - Кингсли Шеклболт1, - он указал на высокого чернокожего мага, который тут же поклонился. - Эльфия Дож, - маг-хрипун кивнул. - Дедалус Диггл... - Мы уже встречались! - возбужденно пискнул Диггл, уронив свой фиолетовый цилиндр. - Эммелина Вэнс... Величественная ведьма в изумрудно-зеленой шали склонила голову. - Стерджис Подмор... Маг с квадратной челюстью и густыми, соломенного цвета волосами подмигнул Гарри. - И Гестия Джонс. Розовощекая черноволосая ведьма, стоявшая рядом с тостером, махнула ему рукой. Гарри кивал каждому из них, пока Люпин их представлял. Ему очень хотелось, чтобы они прекратили его разглядывать и смотрели бы на что угодно, только не на него, - ощущение было таким, будто он стоит на сцене. Кроме того, он никак не мог понять, почему здесь так много народа. - Видишь, столько народу вызвалось приехать сюда за тобой? - Люпин, едва сдерживая улыбку, словно прочитал мысли Гарри. - Ну, чем больше, тем лучше, - мрачно заметил Грюм. - Мы - твоя охрана, Поттер. - Мы ждем только сигнала - когда отправляться будет безопасно, нам сообщат, - сказал Люпин, глядя в кухонное окно. - У нас есть пятнадцать минут, не больше. - Какие они чистюли, эти твои магглы! - воскликнула ведьма, которую надо было называть Тонкс, с большим интересом оглядывая кухню. - Мой папа тоже родился в семье магглов, но он - настоящий неряха! Наверное, и у магглов все по-разному, как и у магов?.. - Ну... в общем, да, - отозвался Гарри. - Слушайте, - он повернулся обратно к Люпину, - что происходит, я ни от кого ни слова не слышал о Вол... На него зашикали; Дедалус Диггл вновь уронил свой цилиндр, а Грюм прорычал: - Тихо! - Что такое? - удивился Гарри. - Не надо здесь ничего обсуждать, это слишком опасно, - сказал Грюм, устремляя свой обычный глаз на Гарри. Его магический глаз все еще буравил потолок. - Проклятье, - сердито добавил он, дотронувшись до глаза, - продолжает застревать - с тех пор, как тот ублюдок носил его... И с противным хлюпающим звуком, будто из наполненной раковины вынули пробку, он вытащил свой глаз. - Ну, Грозный Глаз, ты же знаешь, как это противно... - поморщилась Тонкс. - Гарри, стакан воды, - велел Грюм. Гарри подошел к посудомоечной машине, взял чистый стакан и наполнил его водой из-под крана; маги по-прежнему с любопытством наблюдали за ним. Это беспрестанное разглядывание начинало его раздражать. - Угу, спасибо, - мрачно буркнул Грюм, когда Гарри вручил ему стакан. Он опустил магический глаз в воду и принялся полоскать его - глаз крутился, осматривая все вокруг и разглядывая поочередно всех магов. - На обратном пути мне нужны все триста шестьдесят градусов обзора. - А как... как мы уйдем отсюда? - спросил Гарри. - На метлах, - ответил Люпин. - Другого выхода у нас нет. Трансгрессировать тебе пока нельзя, за каминной сетью следят, а создание несанкционированного портала может стоить нам жизни. - Ремус говорит, ты хорошо летаешь, - заметил Кингсли Шеклболт своим глубоким голосом. - Просто превосходно, - подтвердил Люпин, взглянув на часы. - Но в любом случае, Гарри, лучше собери-ка свои вещи. Мы должны быть готовы, как только будет сигнал. - Пойду помогу тебе, - вскочила Тонкс. Она прошла за Гарри назад в гостиную и поднялась по лестнице, озираясь вокруг с еще большим интересом и откровенным любопытством. - Забавное местечко, - сказала она. - Как-то все... уж слишком чисто, понимаешь, о чем я? Ненатурально как-то... О, а вот тут уже лучше, - добавила она, когда они вошли в спальню Гарри, и он включил свет. Конечно, его комната была куда более грязной и захламленной, чем остальная часть дома. Пребывая в течение четырех дней в исключительно скверном настроении, Гарри особо не утруждал себя уборкой. Большинство его книг было разбросаны по полу - пытаясь хоть как-то себя развлечь, он открывал книгу и тут же отбрасывал ее в сторону. Давно не чищенная клетка Хедвиг уже начала дурно пахнуть; чемодан Гарри валялся открытым, демонстрируя сваленную в кучу маггловскую одежду вперемешку с мантиями. В чемодане все это, разумеется, не умещалось и вываливалось на пол. Гарри принялся наспех швырять книги в чемодан. Тонкс остановилась у платяного шкафа, критически рассматривая свое отражение в зеркале на внутренней стороне дверцы. - Тебе не кажется, что фиолетовый - это не совсем мой цвет? - протянула она, задумчиво подергав себя за торчавшие в разные стороны волосы. - По-моему, так я выгляжу какой-то... замученной. - М-м-м... - неопределенно отозвался Гарри, взглянув на нее поверх "Команд по квиддичу Англии и Ирландии". - Да, точно! - решительно воскликнула Тонкс. Она напряженно прищурила глаза, будто пытаяась что-то вспомнить, и секундой позже ее волосы стали цвета розовой жевательной резинки. - Как... как ты это сделала?! - Гарри вытаращил на нее глаза. - Я - метаморф, - пояснила она, вертясь перед зеркалом, чтобы рассмотреть волосы со всех сторон. - Ну, это значит, что я могу изменять свою внешность, как захочу, - добавила она, заметив в зеркале озадаченный взгляд Гарри. - Родилась такой. Когда училась на аурора, получила высшие баллы по маскировке и изменению внешности - а вообще не готовилась, представляешь! Классно, правда? - Ты - аурор? - ошарашенно спросил Гарри. Именно борцом с темными магами он и мечтал стать после Хогвартса. Что может быть лучше? - Да, - ответила Тонкс, задрав нос. - Кингсли тоже, хотя он... ну, немного круче, чем я. Я сдала квалификационные экзамены всего год назад. Чуть не срезалась на Незаметности и Слежке. Я ведь жутко неуклюжая... ты слышал, как внизу разбилась тарелка, когда мы пришли сюда? Так это я ее... - А ты можешь научить меня, как стать метаморфом? - Гарри завороженно смотрел на нее, совершенно забыв, что ему надо собирать вещи. Тонкс хихикнула. - Спорим, тебе хотелось бы иногда прятать свой шрам, а? Ее взгляд остановился на шраме-зигзаге на лбу Гарри. - Еще как хотелось бы, - пробормотал Гарри, отворачиваясь. Он терпеть не мог, когда глазели на него шрам. - Но, боюсь, тебе будет очень трудно, - сказала Тонкс. - Метаморфы - это большая редкость, метаморфом можно только родиться... научиться этому нельзя. Большинству магов, чтобы изменить внешность, нужны зелья или волшебная палочка. Ой, нам надо спешить, Гарри, мы ведь вроде как вещи собираем... - виновато добавила она, глядя на царивший вокруг беспорядок. - Ну да... - засуетился Гарри, хватая еще несколько книг. - Глупости какие, будет намного быстрее, если я сама... - воскликнула Тонкс, плавно и широко взмахнув палочкой над полом. Книги, одежда, телескоп и весы - все взлетело в воздух и вперемешку шлепнулось в чемодан. - Ну да, не слишком-то аккуратно, - пожала плечами Тонкс, подойдя к чемодану и посмотрев на беспорядок внутри. - Вот у моей мамы как-то ловко все получается, и вещи ее слушаются... она даже носки заставляет сворачиваться так, как надо... Но я никак не могу понять, как это у нее выходит... кажется, нужно как-то щелкнуть... - Она с надеждой взмахнула палочкой. Один из носков Гарри слабо дернулся, приподнялся вверх - и шлепнулся назад в чемодан, на кучу одежды. - Ну, в общем, как-то так, - Тонкс захлопнула крышку чемодана. - По крайней мере, все внутри... Может, слегка почистить здесь? Она направила палочку на клетку Хедвиг. - Scourgify!2 - Несколько перьев и помет исчезли. - Ну вот... немного лучше... вообще-то мне, честно говоря, никогда не удавалось по-настоящему наловчиться... ну, с этими домохозяйственными заклинаниями. Все собрал? Котел? Метлу? Ух ты, "Молния"!.. Она вытаращила глаза, увидев метлу, которую Гарри держал в правой руке. Это была его гордость и радость, подарок Сириуса, метла международного класса. - А у меня все еще "Комета-260", - протянула Тонкс с завистью. - Ну ладно... Палочка с собой - в джинсах, в кармане? Задница на месте? Отлично, тогда пойдем! Локомотор чемодан! Чемодан Гарри поднялся на несколько дюймов в воздух. Подняв палочку, как регулировщик, и взяв клетку Хедвиг в левую руку, Тонкс направила чемодан через спальню в открытую дверь. Гарри с метлой в руке спустился по лестнице вслед за ней. В кухне Грюм уже вставил обратно свой глаз, который после полоскания крутился так быстро, что Гарри при виде этого даже слегка замутило. Кингсли Шеклболт и Стерджис Подмор исследовали микроволновку, а Гестия Джонс посмеивалась, разглядывая картофелечистку, на которую она наткнулась, роясь в ящиках. Люпин запечатывал письмо, адресованное Дёрсли. - Отлично! - произнес Люпин, заметив, что Тонкс и Гарри вернулись. - У нас есть около минуты, я думаю. Наверное, нам лучше заранее выйти в сад, когда мы будем готовы. Гарри, я оставил письмо, чтобы твои тетя и дядя не волновались за тебя и... - Они не будут, - хмыкнул Гарри. - ...чтобы знали, что ты в безопасности... - Они только расстроятся. - ...что ты увидишь их следующим летом. - А это обязательно? Люпин улыбнулся, но не ответил. - Иди сюда, парень, - буркнул Грюм, поманив Гарри палочкой. - Мне придется расчаровать тебя. - Разочаровать?.. - нервно переспросил Гарри. - Заклинание Расчарования, - пояснил Грюм, поднимая палочку. - Люпин говорит, у тебя есть плащ-невидимка, но он же свалится, пока мы летим. Это замаскирует тебя куда лучше. Ну, давай... Он сильно стукнул его по макушке, и Гарри почувствовал себя так, словно Грюм только что разбил об его голову яйцо: вниз по его телу, от того места, к которому прикоснулась палочка, как будто побежали холодные струйки. - Классно, Грозный Глаз! - оценила Тонкс, уставившись на живот Гарри. Гарри смотрел на свое тело... или, точнее, на то, что было его телом раньше. Он никогда не видел ничего подобного. Он не стал невидимым, его тело просто приобрело цвет тех вещей, что стояли в кухне позади него. Можно было подумать, что Гарри просто превратили в человека-хамелеона. - Идемте, - позвал Грюм остальных, отпирая палочкой входную дверь. Все они вышли на тот самый газон дяди Вернона - красивый и ухоженный. - Ясная ночь, - прохрипел Грюм, его магический глаз оценивающе смотрел в небо. - Облачность не помешала бы. Так, слушай, - кашлянул он и кивнул Гарри, - Полетим тесным строем. Тонкс - прямо перед тобой, пристройся ей в хвост. Люпин подстрахует тебя снизу. Я буду лететь сзади. Остальные станут кружить рядом. Ни при каких обстоятельствах не ломаем строй, ясно? Даже если кого-то из нас убьют... - А что, могут убить? - с опаской спросил Гарри, но Грюм пропустил его вопрос мимо ушей. - ...остальные продолжают лететь, не останавливаясь, не нарушая порядок. Если они перебьют всех нас, а ты останешься в живых, Гарри, арьергард держится поблизости и готов занять наше место. Продолжай лететь на восток, и они присоединятся к тебе. - Какой ты оптимист, Грозный Глаз! Прекрати веселиться, а то он решит, мы относимся к этому несерьезно, - фыркнула Тонкс, прицепляя к своей метле кожаными ремешками чемодан Гарри и клетку Хедвиг. - Я только сообщаю ему план, - прорычал Грюм. - Наша задача - благополучно доставить его в Штаб, и если по дороге мы погибнем... - Да никто не собирается погибать... - возразил Кингсли Шеклболт своим спокойным глубоким голосом. - Всем приготовить метлы, первый сигнал! - объявил Люпин, вглядываясь в небо. Высоко над их головами среди звезд вспыхнул сноп ярких красных искр. Гарри узнал их сразу - такие искры выстреливают из волшебной палочки. Он перекинул правую ногу через "Молнию", крепко вцепился в рукоятку и почувствовал, что метла слегка подрагивает, будто и ей не терпелось вновь очутиться в воздухе. - Второй сигнал, вперед! - громко крикнул Люпин, как только новый сноп искр - на этот раз зеленый - взорвался над ними. Гарри резко оттолкнулся от земли. Прохладный вечерний воздух растрепал его волосы, и опрятные квадраты садов Бирючинового проезда вскоре остались далеко внизу, превратившись в мешанину темно-зеленого и черного. Все мысли о слушании в Министерстве внезапно исчезли, будто ветер выдул их из головы. Он чувствовал, что сердце вот-вот разорвется от счастья: он вновь поднялся в воздух и улетает от Дёрсли, о чем он мечтал все лето, он летит домой... И на несколько безумно счастливых мгновений все его горести, казалось, отступили, показались ничтожными в огромном черном небе. - Возьмите влево, сильно влево, на нас смотрит маггл! - крикнул Грюм сзади. Тонкс резко свернула, и Гарри последовал за ней, наблюдая, как под ее метлой из стороны в сторону болтается его чемодан. - Нам нужно набрать высоту... еще четверть мили! Глаза Гарри заслезились от холода, как только они взмыли вверх: внизу он больше не мог различить ничего, кроме крошечных светящихся точек - автомобильных фар. Вон те два крошечных огонька - может быть, это автомобиль дяди Вернона?.. Дёрсли именно сейчас должны были возвращаться назад в опустевший дом, вне себя от ярости из-за несуществующего конкурса газонов... При этой мысли Гарри расхохотался во все горло, но голос его тонул в свисте, с которым их метлы рассекали воздух, шелесте мантий и скрипе ремней, державших его чемодан и клетку Хедвиг. За весь месяц он не чувствовал себя так легко и счастливо. - Берем на юг! - крикнул Грозный Глаз. - Впереди город! Они повернули направо, чтобы миновать сверкающую паутину огней внизу. - Летим на юго-восток, продолжаем подниматься, впереди низкие облака, мы в них спрячемся! - прокричал Грюм. - Лететь через облака? Ни за что! - сердито завопила Тонкс. - Мы же все вымокнем, Грозный Глаз! Гарри слегка успокоился, услышав слова Тонкс; его руки на рукоятке "Молнии" уже успели онеметь. Он пожалел, что не додумался надеть куртку, от холода его начала бить дрожь. Следуя распоряжениям Грозного Глаза, время от времени они меняли курс. Ледяной ветра заставлял Гарри щуриться, его уши стыли - летать в такой холод на метле ему пришлось лишь однажды, во время матча по квиддичу против Хаффлпаффа на третьем курсе, в настоящую бурю. Охрана вокруг него непрерывно кружилась, точно гигантские хищные птицы. Гарри потерял счет времени. Он попытался прикинуть, как долго они уже летят; выходило что-то около часа. - Поворачиваем на юго-запад! - проорал Грюм. - Мы должны облететь автостраду! Гарри сильно замерз, он с тоской думал об уютных, сухих салонах ехавших внизу автомобилей - и едва ли не с большей тоской вспоминал путешествие с помощью Летучего пороха. Конечно, крутиться в камине не слишком-то удобно, но в огне по крайней мере тепло... Кингсли Шеклболт обогнул его, лысая макушка и серьга в ухе слегка поблескивали в лунном свете... теперь справа от него была Эммелин Вэнс - с палочкой наготове, озираясь по сторонам... затем она также резко взмыла вверх, и ее сменил Стерджис Подмор... - Надо сделать петлю и отлететь немного назад - убедиться, что за нами нет хвоста! - крикнул Грюм. - Да ты спятил, Грозный Глаз! - взвыла Тонкс, которая по-прежнему держалась впереди. - Мы же все примерзнем к нашим метлам! Если будем так метаться, мы и через неделю не доберемся! Мы же почти прилетели! - Снижаемся! - раздался голос Люпина. - Следуй за Тонкс, Гарри! Гарри нырнул за Тонкс, и они начали снижаться. Они направлялись к самому большому скоплению огней, какое он только видел за время полета. Огни сливались в линии и сетки, сменяясь иссиня-черными заплатами. Они спускались все ниже и ниже - и вот наконец Гарри начал различать отдельные фары и фонари, дымоходы и телевизионные антенны. Ему очень хотелось наконец ощутить под ногами твердую землю, хотя был уверен, что его придется сначала долго размораживать и лишь затем пытаться оторвать от метлы. - Сюда! - позвала Тонкс и несколькими секундами позже приземлилась. Гарри приземлился прямо за ней и соскочил на заросший, неухоженный газон посреди маленькой площади. Тонкс уже отстегивала его чемодан. Дрожа от холода, Гарри озирался. Грязные фасады зданий вокруг выглядели не особенно приветливо, у некоторых из них были выбиты окна, а оставшиеся стекла тускло мерцали в свете уличных фонарей. Краска на дверях облупилась, а кое-где прямо у входа лежали кучи мусора. - Где мы? - спросил Гарри, но Люпин негромко перебил: - Минуту... Грюм рылся в своем плаще скрюченными руками, закоченевшими от холода. - Нашел... - пробормотал он, вынимая что-то очень похожее на серебряную зажигалку, поднял вверх и щелкнул. Ближайший к ним фонарь мигнул и погас. Грюм щелкнул гасилкой снова, и погас следующий фонарь; он продолжал щелкать, пока не погасил все фонари на площади. Теперь свет исходил лишь из занавешенных окон и от серпа луны над головой. - Взял это у Дамблдора, - буркнул Грюм, пряча гасилку. - Чтобы магглы в окна не глазели... ясно? Теперь идем, живо! Он взял Гарри за руку и повел его с газона через дорогу на тротуар; Люпин и Тонкс следовали за ними, неся чемодан Гарри; остальные маги, все с палочками наготове, прикрывали их. Из верхнего окна ближайшего дома доносилась приглушенная музыка. От груды мешков, вывалившихся из мусорного бака за сломанными воротами, тянуло резкой вонью гниющего мусора. - Здесь, - пробормотал Грюм. Он сунул кусок пергамента в расчарованную руку Гарри и поднял зажженную палочку так, чтобы осветить письмо. - Быстро читай и запоминай, - поторопил он Гарри. Гарри посмотрел на кусок бумаги. Убористый почерк был ему смутно знаком. Текст гласил:

Глава 4 - Площадь Гриммолд, 12
- Что значит Орден?.. - начал Гарри. - Не здесь, парень! - рявкнул Грюм - Все вопросы внутри! Он взял у Гарри листочек и поджег его кончиком палочки. Записка съежилась, зола опустилась на землю. Гарри снова оглядел окружающие здания. Сейчас он стоял перед номером одиннадцать, налево был номер десять, направо... но направо был номер тринадцать. - Но где... - Подумай, что ты прочел только что, - спокойно сказал Люпин. Гарри подумал, и как только он мысленно представил себе ту часть записки, в которой говорилось про дом 12, как вдруг из ниоткуда, между номерами одиннадцать и тринадцать, появилась ветхая дверь, за которой последовали грязные стены и мрачные окна. Этот особенный дом раздувался среди остальных, раздвигая их в стороны. Гарри только с изумлением глазел на него. В одиннадцатом номере глухо зазвучала стереосистема. Его жильцы ничего не заметили. - Живей давай, - прогудел Грюм и подтолкнул Гарри в спину. Гарри подошел к старым каменным ступенькам, пристально вглядываясь в только что появившуюся дверь. Черная краска на двери была поцарапана и облуплена. На двери висел молоток форме свернувшейся змеи. Не было ни замочной скважины, ни почтового ящика. Люпин достал волшебную палочку и коснулся ободранной поверхности. Гарри услышал громкие металлические щелчки, потом как будто лязгнула цепочка. Дверь со скрипом отворилась. - Быстро внутрь, Гарри, - прошептал Люпин, - только далеко не проходи и ни к чему не прикасайся. Гарри шагнул через порог в темноту зала. Он ощутил запах сырости, пыли и еще сладковатый душок тления; место казалось заброшенным. Гарри оглянулся: входящие за ним Люпин и Тонкс несли его сундук и клетку Хедвиги. Грюм оставался еще снаружи на верхней ступеньке, выпуская шары света, вытянутые выключалкой из фонарей; они летели назад в лампы, и, когда Грюм, прихрамывая, вошел и закрыл дверь, площадь уже была залита оранжевым светом, а темнота в зале стала совсем непроглядной. - Так... Он ощутимо ударил Гарри по голове волшебной палочкой; Гарри почувствовал, как что-то горячее заструилось по его спине, и понял, что Разочаровывающие чары, скорее всего, рассеялись. - Сейчас все стойте спокойно, пока я не зажгу свет, - прошептал Грюм. Остальные заговорили приглушенными голосами, и у Гарри появилось дурное предчувствие, будто они вошли в дом умирающего. Он услышал слабый шум, и старые газовые рожки вдоль стен зажглись: в льющемся, призрачном свете были видны лохмотья обоев и потертый ковер в длинном, мрачном коридоре, наверху мерцали затянутые паутиной люстры, а на стенах криво висели потемневшие от времени портреты. Гарри услышал, как что-то шуршит за плинтусом. Два светильника и канделябр, стоявшие на шатком столике поблизости, имели форму змеи. Послышались торопливые шаги, и мать Рона, миссис Уизли появилась из дверей в дальнем конце зала. Она торопливо шла навстречу, сияя от счастья, но Гарри заметил, что с их прошлой встречи она осунулась и побледнела. - О, Гарри, как я рада тебя видеть, - тихо сказала она, крепко обнимая Гарри, а затем отстранила его на расстояние вытянутой руки и критически осмотрела. - Ну, и отощал! Нужно будет тебя подкормить. Правда, сегодня ужина придется немного подождать. Она повернулась к волшебникам позади неё и торопливо прошептала: "Он только что прибыл, собрание началось". Колдуны позади Гарри заинтересованно зашумели и начали подтягиваться к двери, через которую только что вошла миссис Уизли. Гарри пошел за Люпином, но миссис Уизли удержала его. - Нет, Гарри, собрание только для членов Ордена. Рон и Гермиона наверху, ты можешь подождать с ними, пока собрание закончится, а потом мы поужинаем. Да, в зале говори тихо, - добавила она строгим шепотом. - Почему? - Я не хочу, чтобы кое-то проснулся. - Что вы...? - Потом объясню. Сейчас мне нужно поторопиться, я должна быть на собрании. Я только покажу, где ты будешь спать. Прижимая палец к губам, она на цыпочках повела его мимо длинных, изъеденных молью штор, за которыми, как показалось Гарри, была другая дверь; за углом стояла подставка для зонтиков, выглядевшая так, словно ее сделали из ноги тролля; они начали подниматься по темной лестнице, проходя мимо ряда барельефов, представлявших собой странные сморщенные головы. Рассмотрев их поближе, Гарри увидел, что головы принадлежат домашним эльфам. Носы этих существ напоминали небольшие хоботы. Замешательство Гарри усиливалось с каждым шагом. Что они делают в доме, который выглядит так, будто принадлежит самому темному из колдунов? - Миссис Уизли, почему... - Рон и Гермиона тебе все объяснят, милый, мне действительно нужно бежать, - рассеянно прошептала миссис Уизли, - это тут, - они поднялись на второй этаж, - зайдешь в дверь направо. Я позову тебя, когда всё закончится. И она поспешила вниз по лестнице. Гарри пересек грязную лестничную площадку, повернул ручку в виде змеиной головы, и открыл дверь. Он не успел ничего толком разглядеть в этой мрачной комнате с высоким потолком и двумя кроватями, как раздался взволнованный вскрик, переросший в громкий вопль, и все поле видимости заняла копна знакомых густых волос. Гермиона повисла у него на шее, чуть не сбив с ног, в то время как маленькая сова Рона, Сыч, восторженно описывал круги над их головами. - ГАРРИ! Рон, он здесь, Гарри здесь! Мы не слышали, как ты приехал! О, ну как ты? С тобой все в порядке? Ты злился на нас? Уверена, что злился, я знаю, наши письма были дурацкими, но мы не могли ничего тебе сказать: Дамблдор велел нам поклясться хранить тайну. Слушай, мы должны тебе столько всего рассказать! У тебя ведь тоже есть, что рассказать нам. Ты только подумай, дементоры! Когда мы узнали - да, и это слушанье в Министерстве - это просто возмутительно, я посмотрела, они не могут тебя исключить: в Декрете, ну, о применении магии несовершеннолетними, там есть дополнение о случаях использования магии в ситуациях, опасных для жизни. - Дай ему отдышаться, Гермиона, - широко улыбаясь и закрывая за Гарри дверь, сказал Рон. Казалось, за тот месяц, что они не виделись, он вырос еще на полголовы и из-за этого казался еще нескладнее, хотя длинный нос, яркие рыжие волосы и веснушки были все те же. Еще улыбаясь, Гермиона отпустила Гарри, но до того, как она смогла сказать хоть слово, раздался мягкий шелест, и что-то белое опустилось со шкафа на плечо Гарри - Хедвига! Белоснежная сова щелкнула клювом и нежно ущипнула Гарри за ухо, когда тот погладил её перья. - Слушай, она была в таком состоянии! - сказал Рон. - Заклевала нас до полусмерти, когда принесла твои последние письма, вот, посмотри. Он показал Гарри глубокий, еще не заживший порез на указательном пальце. - Да-а, - сказал Гарри. - Извини, но я хотел получить ответ, знаешь ли... - Да, мы хотели тебе ответить, старичок, - сказал Рон, - Гермиона беспокоилась за тебя, она все говорила, что ты точно глупость какую-нибудь сделаешь, если будешь сидеть там один, без новостей, но Дамблдор велел... -... поклясться не рассказывать мне, - продолжил за него Гарри. - Да, Гермиона уже говорила. Радость, всколыхнувшаяся от встречи с двумя лучшими друзьями, угасла, как будто в животе вдруг образовался маленький ледяной комок. Внезапно - после целого месяца острой тоски по ним - Гарри захотел, чтобы Рон и Гермиона оставили его в покое... Наступила напряженная тишина. Гарри машинально гладил Хедвигу, не глядя на друзей. - Он думал, что так будет лучше, - отрывисто сказала Гермиона, - Дамблдор, я имею в виду. - Правильно, - сказал Гарри. Он заметил, что ее руки тоже покрыты отметинами клюва Хедвиги и поймал себя на том, что совершенно не чувствует жалости. - Я полагаю, он думал, что с магглами ты будешь в полной безопасности. - Да? - сказал Гарри, поднимая брови. - Что, на вас тоже нападали дементоры этим летом? - Да нет, но как раз поэтому члены Ордена Феникса наблюдали за тобой все время. Гарри почувствовал сильный толчок внутри, как будто он пропустил ступеньку, спускаясь по лестнице. Оказывается, все знали, что за ним следили, кроме него. - А как мне это помогло-то,- сказал Гарри преувеличенно ровным голосом, - В конце концов, мне пришлось позаботиться о себе самому, так? - Знаешь, как он рассердился, - с нажимом сказала Гермиона, - Дамблдор. Мы видели его. Он был страшен, когда узнал, что Мунгундус ушел с дежурства. - Да, ладно, я даже рад, что он тогда слинял, - холодно сказал Гарри. - Тогда не пришлось бы колдовать, и Дамблдор наверняка оставил бы меня на Тисовой улице на все лето. - Ты... Тебя не беспокоит слушание в Министерстве Магии? - тихо спросила Гермиона. - Нет, - хладнокровно солгал Гарри. С Хедвигой, удобно устроившейся на плече, он прошел от них вглубь комнаты, которая, впрочем, вряд ли могла поднять ему настроение. Она была сырой и темной. Пустоту убогих стен разбавляли чистые холсты в деревянных рамах, и когда Гарри проходил мимо них, ему почудилось, что за ними кто-то прячется и хихикает. - Так почему Дамблдор стремился держать все в тайне от меня? - спросил Гарри, все еще пытаясь сдержаться. - Вы... э-э... потрудились спросить его об этом? Он быстро взглянул на друзей: в самое время, чтобы заметить как они обменялись взглядом, подтверждая друг другу, что Гарри ведет себя именно так, как они и ожидали. Это не улучшило его настроение. - Мы говорили Дамблдору, что хотим рассказать тебе, что происходит, - сказал Рон. - Мы правда говорили. Но он сейчас очень занят, мы видели его только дважды с тех пор, как он приехал сюда, и у него было мало времени, он только велел нам поклясться не писать тебе ничего важного, потому что сов могут перехватить. - Все-таки он мог бы рассказать мне обо всем, если бы захотел, - отрезал Гарри. - Только не говорите мне, что он не знает, как можно послать сообщение без сов. Гермиона взглянула на Рона и добавила: - Я тоже так думаю. Но он не хотел, чтобы ты вообще что-нибудь знал. - Может, он думает, что мне нельзя доверять? - сказал Гарри, изучая выражения лиц друзей. - Ну, это ты зря... - смущенно возразил Рон. - Или что я не могу о себе позаботиться. - Конечно, он так не думает! - с нажимом сказала Гермиона. - Так я должен оставаться у Дурсли, когда вы вдвоем тут участвуете во всем? - сказал Гарри. Слова будто летели под откос, опережая одно другое, Гарри говорил все громче - Как так вышло, что вы все знаете?... -Нет, - прервал его Рон. - Мама не пускает нас на собрания, она говорит, что мы еще маленькие. Но Гарри перекричал его. - ТАК ВЫ НЕ БЫЛИ НА СОБРАНИЯХ, БОЛЬШОЕ ДЕЛО! НО ВЫ ВСЕ-ТАКИ БЫЛИ ЗДЕСЬ! ВЫ ВСЕ-ТАКИ БЫЛИ ВМЕСТЕ! А Я? Я ЗАСТРЯЛ УДУРСЛИ НА МЕСЯЦ! А ВЕДЬ Я СДЕЛАЛ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ВЫ ВМЕСТЕ ВЗЯТЫЕ, И ДАМБЛДОР ЗНАЕТ ЭТО! КТО СПАС ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ? КТО ИЗБАВИЛСЯ ОТ РЕДДЛЯ? КТО СПАС ВАШИ ШКУРЫ ОТ ДЕМЕНТОРОВ? Вся горечь и обида, что накопилась в Гарри за целый месяц, вылилась наружу: его тревога из-за отсутствия новостей, обида на то, что они были вместе без него, ярость от того, что за ним следили и ни слова не сказали об этом - все эти чувства, которых он было начал стыдиться, прорвали плотину. Хедвига испуганно запищала и улетела обратно на шкаф. Сыч настороженно защебетал и закружился еще быстрее. - КОМУ В ПРОШЛОМ ГОДУ ПРИШЛОСЬ СРАЖАТЬСЯ С ДРАКОНАМИ, СФИНКСАМИ И ПРОЧЕЙ МЕРЗОСТЬЮ? КТО ВИДЕЛ, КАК ОН ВЕРНУЛСЯ? КОМУ ПРИШЛОСЬ УБЕГАТЬ ОТ НЕГО? МНЕ! Рон застыл на месте, открыв рот, не зная, что сказать, а Гермиона еле сдерживала слезы. - ПОЧЕМУ Я НЕ МОГУ ЗНАТЬ ТО, ЧТО ПРОИСХОДИТ? ПОЧЕМУ НИКТО НЕ СЧИТАЕТ НУЖНЫМ СКАЗАТЬ МНЕ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ? - Гарри, мы хотели сказать тебе, мы действительно хотели... - начала Гермиона. - НЕУЖЕЛИ ВЫ ТАК СИЛЬНО ХОТЕЛИ? ТЫ, ИЛИ ТЫ, НУ ТАК ХОТЕЛИ, НО ДАМБЛДОР ЗАСТАВИЛ ВАС ПОКЛЯСТЬСЯ... - Да, заставил. - ЧЕТЫРЕ НЕДЕЛИ Я ТОРЧАЛ НА ТИСОВОЙ УЛИЦЕ И ВОРОВАЛ ГАЗЕТЫ ИЗ МУСОРНЫХ БАКОВ, ЛИШЬ БЫ УЗНАТЬ, ЧТО ПРОИСХОДИТ. - Мы хотели. - Я ДУМАЮ, ЧТО ВЫ ТУТ ОТЛИЧНО ПОВЕСЕЛИЛИСЬ ВМЕСТЕ.... - Нет, честно... - Гарри, нам правда очень жаль! - с отчаянием сказала Гермиона, глаза ее блестели от слез. - Ты абсолютно прав. Гарри, я бы тоже взбесилась, если б со мной так поступили. Гарри злобно уставился на нее, все еще глубоко дыша, а потом отвернулся и стал расхаживать взад-вперед. Хедвига сердито ухнула со шкафа. Наступила длинная пауза, тишину нарушал только жалобный скрип половиц под ногами Гарри. - Вообще, где мы находимся? - Гарри резко повернулся к Рону и Гермионе. - В штабе Ордена Феникса, - быстро ответил Рон. - Может мне хоть кто-нибудь тут объяснить, что такое Орден Феникса? - Это тайное общество, - поспешно сказала Гермиона, - Возглавляет его Дамблдор, он его основал. Это люди, которые раньше боролись против Сам-Знаешь-Кого. - А кто эти люди? - спросил Гарри, остановившись и засовывая руки в карманы. - Их довольно мало. - Мы видели около двадцати человек, - сказал Рон, - но думаем, что есть и другие. Гарри внимательно смотрел на них. - Ну? - спросил он, переводя взгляд с одного на другого. - Э-э.. - произнес Рон, - что "ну"? - Вольдеморт! - яростно воскликнул Гарри, Рон и Гермиона вздрогнули, - Что он делает? Что собирается делать? Где он? И что мы делаем, чтобы его остановить? - Мы же сказали, Орден не позволяет нам присутствовать на собраниях, - нервно ответила Гермиона, - Поэтому мы не знаем деталей: но нам известна общая идея, - торопливо добавила она, увидев выражение лица Гарри. - Фред и Джордж придумали Сверхпроникающие уши, - перебил Рон. - Они очень полезные. - Сверхпроникающие?... - Ну, да. Только в последнее нам время пришлось перестать пользоваться ими, потому что мама узнала и пришла в бешенство. Фреду и Джорджу пришлось все спрятать, чтобы мама их не пришибла. Но мы хорошо ими попользовались до тех пор, пока она не поняла, в чем дело. Мы знаем, что некоторые из Ордена следят за известными Упивающимися Смертью, ведут на них досье, представляешь? - А некоторые пытаются привлечь в Орден новых людей, - добавила Гермиона. - А другие что-то охраняют, - сказал Рон, - Они часто говорят о дежурствах. - Это меня, наверное? - саркастически уточнил Гарри. - А, точно! - осенило Рона. Гарри фыркнул. Он снова принялся ходить по комнате, время от времени поглядывая на Рона и Гермиону. - Ну, а вы чем тут занимались, если вы не принимали участие в собраниях? - спросил он. - Вы же писали, что так заняты. - Да, очень, - быстро ответила Гермиона, - мы убирали дом, он давно пустовал и в нем завелась всякая дрянь. Мы уже вычистили кухню, большинство спален, а гостиную, наверное, будем зав... С двойным громким треском в центре комнаты появились близнецы Фред и Джордж, старшие братья Рона. Сыч дико заверещал и поспешил убраться на шкаф к Хедвиге. - Может хватит уже? - измученно сказала Гермиона близнецам, таким же ярко-рыжим, как и Рон, только более коренастым и пониже ростом. - Здравствуй, Гарри! - с улыбкой сказал Джордж, - Мы так подумали, это твой такой приятный голос. - Да не копи все в себе, выплесни наружу, смелей, Гарри! - с такой же улыбкой сказал Фред, - Может, есть еще пара людей полсотни миль вокруг, которые тебя пока не слышали... - Вы что, сдали экзамен на аппарирование? - угрюмо спросил Гарри. - На отлично, - сказал Фред, держа в руках нечто, похожее на очень длинный шнурок телесного цвета. - Спуститься ногами - это полминуты, между прочим, - сказал Рон. - Время - галеоны, маленький брат, - возразил Фред. - Да, ладно, проехали! Гарри, присоединяйся к вечеринке. Сверхпроникающие уши, - добавил он в ответ на удивленный взгляд Гарри и опустил шнурок, который теперь стал заметнее, на пол. - А не послушать ли нам, что там делается внизу. - Осторожно: - сказал Рон, глядя на Ухо, - если мама увидит это опять... - Игра стоит свеч. Это - самое важное собрание, - заметил Фред. Открылась дверь, и появилась еще одна копна рыжих волос. - О, привет, Гарри, - воскликнула младшая сестра Рона, Джинни. - Мне показалось, я слышала твой голос... - Сверхпроникающие уши не сработают, - сказала она, повернувшись к Фреду и Джорджу. - Она ушла и наложила заклятие Невозмутимости. - Откуда ты знаешь? - спросил Джордж с расстроенным видом. - Тонкс рассказала мне, как это определить, - ответила Джинни. - Надо бросить что-нибудь в дверь, и если предмет даже не долетит, значит, дверь Невозмутима. Я метала с лестницы навозные бомбы, так они только отскакивали. Так что под дверь Уши не просунешь. Фред глубоко вздохнул: - Жаль, а я так хотел узнал, что задумал старина Снейп. - Снейп! - выпалил Гарри. - Он здесь? - Да, - произнес Джордж, тщательно закрывая дверь и садясь на кровать; Фред и Джинни последовали за ним. - Пишет отчет. Сверхсекретно. - Вот холера, - лениво протянул Фред. - Сейчас он на нашей стороне, - с упреком сказала Гермиона. Рон фыркнул: "Это не мешает ему быть таким же гадом. Как он на нас смотрит, когда встретит..." - Билл его тоже не любит, - сказала Джинни, будто раз и навсегда решая этот вопрос. Злость Гарри вовсе не утихла, но стремление узнать хоть что-нибудь пересилило желание скандалить. Он присел на кровать, напротив остальных. - Билл здесь? - спросил он. - Я думал, он работает в Египте. - Он перешел в канцелярию, чтобы приходить домой и работать на Орден, - сказал Фред, - говорит, что скучает по гробницам, но, - он ухмыльнулся, - есть кое-какая компенсация. - В смысле? - Помнишь старушку Флёр Делакур? - сказал Джордж. - Она получила работу в Гринготтсе, чтобы "усовегшенствовать свой ангиийский"... - Билл уже дал ей кучу частных уроков, - хихикнул Фред. - Чарли тоже в Ордене, - сказал Джордж. - Но он всё ещё в Румынии. Дамблдор хочет привлечь как можно больше иностранных волшебников, и Чарли пытается наладить контакты в свободное время. - А почему Перси этим не займется? - спросил Гарри. Последнее, что он слышал про третьего брата Уизли, было то, что он работал в отделении Международного Магического Сотрудничества в Министерстве Магии. При словах Гарри все Уизли и Гермиона мрачно и многозначительно переглянулись - Только, пожалуйста, не упоминай Перси при маме и папе, - напряжённо сказал Рон. - А что тут такого? - Знаешь, стоит кому-нибудь сказать "Перси", папа ломает то, что держит в руках, а мама начинает плакать, - сказал Фред. - Это ужасно, - грустно заметила Джинни. - Да, Перси тут выдал, - сказал Джордж с несвойственным ему угрожающим выражением лица. - Да что случилось-то? - спросил Гарри. - Перси и папа разругались, - сказал Фред. - Никогда не видел, чтобы папа так кричал на кого-то. - Вообще-то у нас мама по этой части. - Это было через неделю после того, как закончился учебный год, - сказал Рон, - мы уже думали, что вступим в Орден, как Перси пришёл домой и сказал, что его повысили. - Шутишь? - удивился Гарри. Гарри прекрасно знал о честолюбии Перси, но, несмотря на это, , ему казалось, что того вряд ли ждет большой успех в Министерстве Магии. Перси сильно оплошал, не заметив, как его шеф попал под влияние Вольдеморта (хотя в Министерстве этому и не поверили - все решили, что мистер Крауч сошел с ума). - Да, мы все удивились, - сказал Джордж, - потому что у Перси было столько неприятностей из-за Крауча...Человек пострадал, и всё такое. Они говорили, что ему надо было бы сообразить, что Крауч явно не в себе, и сообщить наверх. Но ты же знаешь Перси, Крауч назначил его своим заместителем, так что Перси не пошел жаловаться... - Так как же его повысили? - Именно это мы и хотели бы знать, - Рон был рад поговорить на любую тему, лишь бы Гарри не начал снова орать. - Он пришёл домой очень собой довольный, даже больше, чем обычно, если можешь себе такое представить, сказал папе, что ему предложили место в канцелярии самого Фаджа Действительно неплохо для того, кто всего лишь год как закончил Хогвартс: Младший помощник министра. Думаю, он ожидал, что папа тоже будет страшно доволен. - Только папа совсем не обрадовался, - мрачно сказал Фред - Но почему нет? - спросил Гарри - Ну, по-видимому, Фадж перетряс все Министерство - никто не должен контактировать с Дамблдором, - сказал Джордж. - Видишь ли, Дамблдора в Министерстве смешивают с грязью, - продолжил Фред, - они все думают, что он просто гонит волну, рассказывая, что Сам-Знаешь-Кто вернулся. - Папа говорит, что Фадж ясно дал понять: все, кто согласен с Дамблдором, могут собирать вещички, - сказал Джордж. - Проблема в том, что Фадж подозревает папу: он знает о его дружеских отношениях с Дамблдором, и вообще считает, что папа... ну, со странностями, из-за его увлечения магглами. - Но Перси-то тут причём? - ошарашено спросил Гарри. - Так я к тому и веду.. Папа считает, Фадж взял Перси на работу только для того, чтобы иметь при себе шпиона за нашей семьей и Дамблдором. Гарри тихо присвистнул. - Готов поспорить, Перси понравилась эта идея.... Рон глухо засмеялся. - Перси чуть не свихнулся: до того он был зол на родителей. Наговорил кучу гадостей: будто бы ему приходится преодолевать дурную репутацию папы с того момента, как он начал работать в Министерстве, что у папы нет никаких амбиций и поэтому мы всегда были - ну, понимаешь - у нас никогда особенно не было денег. Я имею в виду... - Что? - переспросил Гарри, так как при последних словах Рона Джинни зашипела, как разъярённая кошка. - Я знаю, - тихо сказал Рон, - дальше - хуже. Он сказал, что папа - идиот, если бегает за Дамблдором, что Дамблдор очень рискует, и у папы тоже будут неприятности из-за этого. А он - Перси - знает, на чьей стороне правда, и эта сторона - Министерство. И если мама и папа собираются предать Министерство, то он не желает иметь с ними ничего общего. Собрал свое барахло той же ночью и ушел из дома.. Сейчас он живёт в Лондоне. Гарри перевел дыхание. Из братьев Рона Перси нравился ему меньше всех , но он и представить себе не мог, что тот мог сказать такое мистеру Уизли. -Мама была в ужасном состоянии, - вяло продолжал Рон, - знаешь, плакала и всё такое. Поехала в Лондон и пыталась поговорить с Перси, но он захлопнул дверь y неё перед носом. Не знаю, что Перси делает, когда встречает папу на работе - делает вид, что незнаком с ним, так, наверное... - Но Перси-то должен знать, что Вольдеморт вернулся, - медленно сказал Гарри, - он ведь не дурак, он должен понимать, что твои родители не будут рисковать всем без веской причины.. - Да, кстати, про тебя тоже вспомнили в этой перебранке, - сказал Рон, хитро глянув на Гарри. - Перси сказал, что единственное доказательство - твои слова и... в общем, он считает, что этого мало. - Перси верит тому, что пишут в "Пророке", - кисло сказала Гермиона, и все согласно кивнули. - О чём это вы, - спросил Гарри, оглядывая окружающих. Те опасливо его рассматривали. - А ты... а ты разве не получал "Пророк"? - нервно спросила Гермиона - Да, получал! - сказал Гарри - Ты - мм... - ты ее целиком читал? - спросила Гермиона с ещё большим волнением. - Не от корки до корки, - стал защищаться Гарри. - Если бы они собирались написать что-нибудь про Вольдеморта, это было бы на первой полосе, так ведь? Остальные вздрогнули при звуке имени. Гермиона поспешно продолжала: - Ну, тебе надо было бы читать ее подробно, чтобы понять, они - ну - они упоминали тебя пару раз в неделю. - Но я видел... - Если ты читал только первую страницу - то не видел, - покачала головой Гермиона, - я не говорю про большие статьи. Они упоминают о тебе всколзь... Сейчас в моде анекдоты про Гарри Поттера. - Что? - Это действительно противно, - сказала Гермиона, стараясь оставаться спокойной. - -А берут они все из заметок Риты. - Но она же больше для них не пишет, разве нет? - Сейчас нет, она сдержала обещание - у неё не было выбора, - удовлетворенно сказала Гермиона. - Но дело-то уже сделано, а им этого вполне хватает. - И что это? - нетерпеливо сказал Гарри. - Хорошо, ты знаешь, что она писала, будто бы ты ненормальный, и у тебя постоянно болит шрам, и все такое? - Ага, - сказал Гарри. Забыть статьи Риты Вритер было не так просто. - Ну, они пишут про тебя как будто ты обманщик, который хочет обратить на себя внимание, считает себя трагическим героем или кем-то в таком роде, - очень быстро проговорила Гермиона, как будто это могло сгладить для Гарри отвратительное впечатление от сказанного, - они постоянно вспоминают о тебе в своей писанине. Если происходит какая-нибудь невероятная история, они пишут что-то вроде "во вкусе Гарри Поттера", и если с кем-нибудь что-нибудь случается, то говорят что-то типа "давайте надеяться, что у него не появилось шрама на лбу, а то нам придётся боготворить его.... " - Я не хочу, чтобы меня кто-нибудь боготворил, - пылко начал Гарри. - Я знаю, что ты не хочешь, - испуганно сказала Гермиона, - я знаю, Гарри. Но ты видишь, что они делают? Они хотят выставить тебя лжецом. Спорю на что угодно: за этим стоит Фадж. Они хотят, чтобы все колдуны думали, будто ты просто глупый мальчишка, хвастун, который рассказывает нелепые небылицы, чтобы не потерять популярность. - Я не просил и не хотел этой популярности , она мне стоила моих родителей! - взорвался Гарри. - Я стал знаменитым только потому, что Вольдеморт уничтожил мою семью, но не смог убить меня! Кто хочет из-за этого прославиться? Неужели они не понимаю, что я не хотел, чтоб так случилось... - Мы знаем, Гарри, - настойчиво сказала Джинни. - И, конечно, они ни слова не сообщили о напавших на тебя дементорах, - сказала Гермиона, - кто-то приказал им молчать. Хотя это была бы сенсация: дементоры вышли из-под контроля. Они даже не написали, что ты нарушил Международный Статус Секретности. Мы думали, они напишут об этом, это бы хорошо подошло к твоему образу глупого хвастуна. Нам кажется, они выжидают, пока тебя исключат, и тогда они действительно оторвутся, - я имею в виду, если тебя исключат, конечно, - она спешно продолжала, - но тебе не надо беспокоиться, если они будут следовать своим же законам, то не смогут тебя обвинить. Они опять заговорили про слушание, но Гарри не хотел даже думать об этом. Он метался в поисках другой темы для разговора, и в этом на помощь ему пришел звук шагов на лестнице. - Оп-па! Фред рывком схватил Сверхпроникающее ухо; ещё один громкий щелчок, и они с Джорджем исчезли. Через пару секунд миссис Уизли появилась в дверном проёме спальни. - Собрание закончилось, можете спускаться ужинать. Всем не терпится тебя увидеть, Гарри. А кто разбросал навозные бомбы под дверью кухни? - Живоглот, - не краснея соврала Джинни. - Он обожает с ними играть. - А-а... - сказала миссис Уизли, - я думала, это был Кричер, иногда он так странно себя ведет. Не забудьте говорить тише в обеденном зале. Джинни, у тебя грязные руки, чем ты занималась? Иди и помой их перед ужином. Джинни состроила гримасу и вышла из комнаты вслед за мамой, оставляя Гарри наедине с Роном и Гермионой. Оба нерешительно на него смотрели, как будто боялись, что он опять начнёт кричать, сейчас, когда все ушли. Гарри стало стыдно оттого, что из-за него они так нервничают. - Слушайте... - пробормотал он, но Рон покачал головой, и Гермиона тихо сказала: - Мы знали, что ты рассердишься, Гарри, мы не в обиде , честно, но ты должен понять: мы пытались убедить Дамблдора. - Да, я знаю, - резко сказал Гарри. Он хотел поговорить о чем-то, что не касалось бы директора, потому что даже при мысли о Дамблдоре Гарри опять начинал закипать. - Кто такой Кричер? - спросил он. - Здешний домашний эльф, - сказал Рон. - Псих. Никогда не встречал ничего подобного. Гермиона неодобрительно взглянула на Рона. - Он не псих, Рон. - Цель его жизни - чтобы его голову повесили на стену, так же, как и голову его матери, - раздражённо сказал Рон, - это что, нормально, Гермиона? - Ну - ну, если он немного странный, это не его вина. Рон закатил глаза и посмотрел на Гарри. - Гермиона ещё не завязала с П.У.К.Н.И - Это не П.У.К.Н.И! - гневно возразила Гермиона. - Это - Общество против угнетения колдовских народов-изгоев. И я не одна такая, Дамблдор тоже говорит, что мы должны добрее относиться к Кричеру. - Ладно - ладно, - сказал Рон,.- Пошли, умираю от голода. Он направился из двери на лестничную площадку, но спуститься они не успели.... - Стойте, - выдохнул Рон, подавая знак Гарри и Гермионе, - они всё ещё в зале, мы можем что-нибудь услышать. Все трое осторожно высунулись из-за перил. Мрачная прихожая внизу была заполнена колдунами и ведьмами, включая недавнюю охрану Гарри. Все взволнованно перешептывались. В самом центре группы Гарри увидел мрачную фигуру с сальными волосами и массивный нос самого ненавистного хогвартского учителя, профессора Снейпа. Гарри перегнулся через перила. Его очень интересовало, что Снейп делает в Ордене Феникса. Тонкий шнурок телесного цвета опустился перед глазами Гарри. Посмотрев наверх, он увидел Фреда и Джорджа этажом выше; они осторожно опускали Сверхпроникающее ухо по направлению к тёмной группе людей внизу. Но секунду спустя те начали двигаться к двери и пропали из виду. - Чёрт, - услышал Гарри шёпот Фреда, когда тот поднял Ухо обратно наверх. Они услышали, как открылась и снова закрылась входная дверь. - Снейп никогда не ест здесь, - тихо пояснил Рон Гарри, - и слава Богу. Пошли. - И не забудь в зале говорить тихо, Гарри, - прошептала Гермиона. Миновав головы домашних эльфов на стене, они увидели у входной двери Люпина, мистера Уизли и Тонкс, которые магически закрывали многочисленные замки двери за теми, кто только вышел. - Мы будем есть внизу, на кухне, - прошептала миссис Уизли, встретив их внизу лестницы. - Гарри, дорогой, только по залу надо пробираться на цыпочках, это недалеко, вон в ту дверь.... КРАК. - Тонкс! - закричала миссис Уизли, нервно оглядываясь. - Простите, - простонала Тонкс, виновато поднимаясь с пола, - уродская подставка для зонтиков, уже второй раз на неё натыкаюсь. Но остальные слова утонули в ужасном, оглушительном, ужасном визге. Сиреневые, изъеденные молью занавески, мимо которых Гарри проходил раньше, отлетели, но двери за ними не оказалось. На секунду Гарри подумал, что смотрит в окно, окно, за которым стояла пожилая дама в чёрной шляпе, надрывающаяся в крике так, как будто её пытают - потом он понял, что это просто портрет в натуральную величину, но самый реалистичный и самый неприятный, какой он только видел за свою жизнь. Пожилая дама визжала, выкатив глаза, изо рта у нее капала слюна, желтоватая кожа лица натянулась, она захлебывалась криком; по всему залу проснулись и тоже начинали орать другие портреты, так что Гарри зажмурился и закрыл уши руками. Люпин и мистер Уизли бросились вперёд и попытались опять натянуть на даму занавеску, но не смогли её закрыть, и она стала визжать ещё громче, и замахала руками, пытаясь дотянуться до них. - Грязь! Отбросы! Подлецы, ублюдки! Полукровки, выродки, уроды, сгиньте отсюда! Убирайтесь из дома моих предков! Тонкс опять и опять извинялась, пытаясь поднять большую, тяжёлую ногу тролля с пола; миссис Уизли оставила попытки задвинуть занавески и побежала в глубь зала, утихомиривая другие портреты своей палочкой; мужчина с длинными чёрными волосами выбежал из двери. - Заткнись, ты, ужасная старая карга, ЗАТКНИСЬ! - заорал он, схватив занавеску, брошенную миссис Уизли. Пожилая дама побледнела. - Ты-ыыыыы! - застонала она, её глаза вылезли из орбит при виде мужчины. - Проклятье нашего рода, мерзость, позор на мою голову! - Я сказал - ЗА - ТКНИСЬ! - прорычал он, и вместе с подоспевшим Люпином с громадным усилием сомкнул полотнища. Визг пожилой дамы затих, наступила тишина. Тяжело дыша и откидывая с глаз длинные чёрные волосы, крёстный отец Гарри повернулся к нему. - Привет, Гарри, - мрачно сказал он, - полагаю, ты уже встретился с моей матерью.

Глава 5 - Орден Феникса
- Твоя..? - Да, моя дорогая старушка-мать, - сказал Сириус, - мы весь месяц пытались отнести ее портрет вниз, но, видимо, она наложила Вечнолипнующее заклятие на обратную сторону холста. Пойдем вниз, да побыстрее, пока они снова не проснулись. - Но что здесь делает портрет твоей матери? - спросил Гарри, совершенно сбитый с толку. В это время они с Сириусом выходили через дверь холла и направлялись вниз по узким каменным ступенькам, остальные шли следом. - Тебе никто не рассказывал? Это бывший дом моих родителей, - ответил Сириус, - но поскольку я последний из Блэков, то теперь он мой. Я предложил Дамблдору устроить здесь штаб-квартиру, это единственное, чем я мог быть полезен. Гарри, ожидавший лучшего приема, почувствовал, как тяжело и горько прозвучал голос Сириуса. Они спустились до конца лестницы и прошли на кухню, расположенную в подвале. Это была похожая на пещеру комната со стенами из грубого камня, правда, чуть менее мрачная, чем холл. Большая часть света исходила из огромного камина в дальнем углу. В воздухе, словно после сражения, стояла завеса из трубочного дыма, сквозь которую вырисовывались зловещие очертания тяжелых железных котлов и сковородок, свисающих с закопченного потолка. По случаю собрания, в комнате толпилось множество стульев, а между ними стоял длинный деревянный стол, на котором валялись свитки пергамента, кубки, пустые винные бутылки и какая-то куча, кажется, тряпья. Мистер Уизли и его старший сын Билл о чем-то тихо переговаривались, сидя за дальним концом стола. Миссис Уизли прокашлялась. Ее муж, тощий мужчина с рыжими редеющими волосами и очками в роговой оправе, оглянулся и тут же вскочил на ноги. - Гарри! - воскликнул он, поспешив к нему навстречу и поприветствовав энергичным рукопожатием. - Как я рад тебя видеть! Поверх его плеча Гарри заметил, как Билл, чьи длинные волосы были собраны все в тот же конский хвост, поспешно свертывает оставленные на столе листы пергамента. - Перелет прошел нормально? - спросил Билл, пытаясь загрести сразу дюжину свертков. - Значит, Шизоглаз не заставил вас лететь через Гренландию? - Он хотел, - ответила Тонкс, порываясь помочь Биллу и тут же опрокинув свечку на один из пергаментов, - ох, извини... - Ничего страшного, дорогая, - напряженно сказала миссис Уизли, и мановением палочки исправила лист. Во вспышке света от ее заклинания Гарри разглядел что-то похожее на план здания. Миссис Уизли заметила его взгляд и, быстро схватив план, пихнула его в руки Биллу, который и так был загружен кипой пергамента. - Все это надо убирать сразу же по окончании совета, - сердито бросила она, перед тем как подойти к старинному шкафу и начать выгружать из него тарелки. Билл вынул палочку и пробормотал: "Эванеско!" Все листы исчезли. - Усаживайся, Гарри, - обратился к нему Сириус, - ты ведь уже встречал Мундугнуса, не так ли? То, что Гарри первоначально принял за кучу тряпья, издало продолжительный сердитый храп, а затем рывком подняло голову. - Кто-то м'ня звал? - сонно пробормотал Мундунгус. - Я со'ласен с Сириусом. Он вытянул в воздух грязную руку, словно собираясь проголосовать, при этом ему никак не удавалось свести вмести свои унылые, налитые кровью глаза. Джинни захихикала. - Собрание закончилось, Дунг, - сказал Сириус, когда уже все вокруг него рассаживались за стол. - Гарри приехал. - Э? - очнулся Мундугнус. Он мрачно вгляделся в Гарри сквозь спутанные рыжие лохмы. - Чтоб меня...так это на не'о... мда...так ты нормально, как? - Нормально, - ответил Гарри. Мундунгус стал нервно нащупывать что-то в своем кармане и, все еще не отрывая глаз от Гарри, достал оттуда черную, покрытую сажей трубку. Он воткнул ее в рот, зажег палочкой и как следует затянулся. Через несколько секунд он был окутан огромным колышущимся облаком зеленоватого дыма. - Должен перед тобой из'ниться, - послышалось его бормотание из середины зловонных клубов. - В последний раз прошу, Мундунгус, - вмешалась миссис Уизли, - будь любезен не курить на кухне, особенно перед тем, как мы собираемся ужинать! - Ах, да, - встрепенулся Мундунгус, - прости, Молли. Он убрал трубку обратно в карман, облако дыма растворилось, но в воздухе продолжал витать запах жженых носков. - А вы, если не хотите ужинать заполночь, можете мне помочь, - обратилась миссис Уизли ко всем в комнате разом. - Нет-нет, не беспокойся, Гарри, дорогой. Ты только что с дороги. - Чем мне помочь, Молли? - Тонкс подалась вперед, полная энтузиазма. Миссис Уизли заколебалась, вид у нее сделался тревожный. - Э...нет, ничем, Тонкс, ты тоже отдохни. Ты столько сегодня переделала! - Нет-нет, я тоже хочу помогать! - заявила Тонкс жизнерадостно, рванула к буфету, из которого Джинни доставала ножи, и тут же опрокинула стул. Вскоре несколько тяжелых ножей стали самостоятельно нарезать мясо и овощи под надзором мистера Уизли, а миссис Уизли помешивала что-то в висящем над огнем котле. Остальные приносили тарелки, кубки и еду из кладовки. Гарри остался сидеть за столом вместе с Сириусом и Мундунгусом, который все еще угрюмо косился на него. - Старуху Фигги больше не видел? - спросил Мундунгус. - Нет, - ответил Гарри, - я никого не видел. - Слышь, я б не ушел, - наклонясь к Гарри протянул Мундунгус просительно, - но появилась такая возможность сделать деньги... Гарри почувствовал, как что-то потерлось о его колени и посмотрел вниз, но это был всего лишь Косолапус, рыжий кривоногий кот Гермионы. Мурлыча и прижимаясь к его ногам, Косолапус сделал возле них полный круг, затем перепрыгнул на колени Сириусу и свернулся клубком. Сириус машинально почесал кота между ушей, обращая к Гарри свое все еще мрачное лицо. - Хорошо провел лето? - Нет, паршиво, - ответил Гарри. Впервые, что-то похожее на улыбку скользнуло по лицу Сириуса - Не понимаю, на что ты жалуешься. - Чего? - Гарри не поверил своим ушам. - Лично я был бы рад, объявись рядом дементоры. Смертельная битва за свою душу внесла бы хорошее разнообразие в эту тягомотину. Ты вот думаешь, как плохо тебе было, но ты, по крайней мере, мог выйти из дома, прогуляться... посражаться... А я был месяц заперт внутри. - Но почему? - спросил Гарри, нахмурившись. - Потому что Министерство Магии все еще меня разыскивает, а Вольдеморт скоро узнает, что я анимаг, - Червехвост с ним обязательно поделится, - поэтому моя замечательная маскировка бесполезна. И для Ордена Феникса я тоже мало чего могу сделать... по крайней мере, Дамблдору так кажется. Когда он произнес имя Дамблдора, его голос стал каким-то бесцветным, из чего Гарри смог понять, что Сириус тоже недоволен поведением ректора. Он почувствовал мгновенный прилив симпатии к своему крестному. - Во всяком случае, ты знал, что вокруг происходит, - сказал он, пытаясь подбодрить его. - Да уж, - язвительно ответил Сириус, - выслушивал доклады Снейпа с прозрачными намеками на то, как он рискует свой шкурой, пока я тут просиживаю себе задницу в безопасности и уюте... терпел его вопросы, о том, как идет уборка. - Какая уборка? - Попытка сделать это место похожим на человеческое обиталище, - ответил Сириус, обводя рукой мрачную кухню, - с тех пор как десять лет назад умерла моя мать, здесь никто не жил, если не считать ее старого домового эльфа у которого давно шарики за ролики заехали, а он годами ничего тут не убирал. - Сириус, - обратился к нему Мундунгус, который, кажется, не обращал никакого внимания на их разговор, вместо этого внимательно изучая пустой кубок, - это чистое серебро, приятель? - Да, - ответил Сириус, глядя на кубок с отвращением, - серебро высшей пробы, выковано гоблинами в пятнадцатом столетии, с вытисненной эмблемой семейства Блэков. - И хорошо же такое сбывается, однако[1], - пробормотал Мундунгус, оттирая его рукавом. - Фред... Джордж...НЕТ, ПРОСТО ПРИНЕСИТЕ ИХ! - закричала миссис Уизли. Гарри, Сириус и Мундунгус оглянулись и через секунду ухнули под стол. Сталкиваясь друг с другом, по направлению к ним летели огромный котел с тушеным мясом, железный графин с Усладэлем, тяжелая деревянная доска и нож. Котел прокатился по всей длине стола и остановился на самом краю, запечатлев длинный выжженный след на деревянной поверхности. Графин бухнулся на стол, хорошенько разлив содержимое, кухонный нож слетел с доски и вонзился аккурат туда, где секундой раньше находилась правая рука Сириуса. - РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО! - вскипела миссис Уизли. - ЗАЧЕМ ВЫ ЭТО СДЕЛАЛИ... МНЕ НАДОЕЛО...ЕСЛИ ВАМ ПОЗВОЛЕНО ИСПОЛЬЗОВАТЬ МАГИЮ, ЭТО НЕ ОЗНАЧАЕТ, ЧТО ВЫ ДОЛЖНЫ ХВАТАТЬ ПАЛОЧКУ ИЗ-ЗА КАЖДОЙ МЕЛОЧИ! - Мы просто хотели сберечь немного времени! - ответил Фред, торопясь вытащить нож из стола, - прости, Сириус, дружище... не хотел... Гарри и Сириус оба смеялись. Мундунгус, который опрокинулся на стуле, стал отпускать проклятия, как только смог подняться на ноги. Косолапус злобно прошипел и бросился под кухонный шкаф, из-под которого теперь светились его большие желтые глаза. - Мальчики, - сказал мистер Уизли, подвигая котел обратно к середине стола, - ваша мама права, вы должны быть более ответственными, после того как достигли совершеннолетия. - Никто из ваших братьев не вытворял ничего подобного! - свирепствовала миссис Уизли, шмякнув на стол новый графин Усладеля и пролив не меньше прежнего. - Билл не аппарировал на каждом шагу! Чарли не заколдовывал все, что ему попадалось под руку! Перси... Она оборвала себя и, перестав дышать, испуганно взглянула на мужа, лицо которого внезапно приняло каменное выражение. - Давайте ужинать, - быстро сказал Билл. - Молли, оно выглядит преаппетитно, - Люпин выложил тушеное мясо на тарелку и передал ее через стол. Через несколько минут гробовой тишины, нарушаемой лишь лязганьем тарелок и ножей и скрипом стульев, миссис Уизли обратилась к Сириусу. - Я забыла тебе сказать, Сириус - в столе в гостиной что-то сидит: он весь трясется и громыхает. Конечно, это может оказаться обычный вризрак[2], но прежде чем мы откроем стол я бы хотела попросить Аластора, чтобы он посмотрел кто там. - Все что пожелаешь, - безразлично ответил Сириус. - А занавески там просто кишат докси, - продолжила миссис Уизли, - я подумала, что завтра мы заодно можем попробовать вывести их тоже. - Жду-не дождусь, - ответил Сириус. Гарри почувствовал иронию в его голосе, но не факт, что кто-то еще ее услышал. Напротив Гарри Тонкс, в перерывах между жеванием, развлекала Гермиону и Джинни, меняя свой нос, прищуривая при этом каждый раз глаза с тем страдальческим выражением, которое Гарри уже видел на ее лице в своей спальне. Сначала ее нос разбух в похожую на клюв выпуклость, отчего стал похож на снейповский, затем она укоротила его до размера пуговицы, а после отрастила из ноздрей волосы. Похоже, что это было их обычным развлечением, поскольку Гермиона и Джинни вскоре стали заказывать свои любимые носы: - Сделай его как у поросенка, Тонкс! Тонкс согласилась, и у Гарри от ее вида появилось ощущение, что с другой стороны стола ему улыбается Дадли в женском обличье. Мистер Уизли, Билл и Люпин были увлечены обсуждением гоблинов. - Они до сих пор не подали никакого знака, - сказал Билл, - я по прежнему не могу понять, верят ли гоблины в то, что он вернулся или нет. Возможно, они предпочитают вообще стоять в стороне от этого. Не ввязываться. - Я уверен, они бы никогда не перешли к Сами-знаете-кому, - ответил мистер Уизли, покачивая головой, - у них тоже были потери. Помните последний случай с семейством гоблинов, которое он уничтожил где-то около Ноттингема? - Я думаю, все зависит от того, что им предложат, - сказал Люпин, - я не о золоте говорю. Если им предложить свободу, в которой мы им отказывали столетиями, они не устоят. Как дела с Рэгноком, Билл? - Он сейчас настроен довольно негативно по отношению к магам. - ответил Билл, - Все еще причитает насчет Бэгмана: думает, что Министерство его покрывает, и гоблины никогда не получат от него свое золото, такие вот дела... Взрыв смеха, раздавшийся в середине стола, заглушил остальные слова Билла. Фред, Джордж, Рон и Мундунгус хохотали так, что едва удерживались на своих стульях. - ...а потом, - выдохнул Мундунгус, от смеха у него бежали слезы, - а потом, не поверите, 'на 'оворит мне, она 'оворит: "эй, Дунг, где ты достал этих жаб? Потомушта какой-то с'кин сын ушел и забрал всех моих!" А я скажи: "Стащил твоих жаб? Ну и что? У меня еще есть" И че вы думаете, парни, тупая горгулья покупает у меня своих же жаб и платит намно'а больше, чем ка'да купила в первый раз... - Я думаю, нам не обязательно слышать о твоих делишках, Мундунгус, благодарствую, - резко сказала миссис Уизли в тот момент, когда Рон повалился на стол, сотрясаясь от хохота... - Прошу прощения, Молли, - пропыхтел Мундунгус, вытирая слезу и подмигивая Гарри, - но ты знаешь, в начале-то мы их стащили у Уорти Харриса, поэтому я не сделал ниче'о дурного. - Не знаю, где тебя учили, что хорошо, что плохо, но очевидно, ты пропустил несколько важных уроков, - строго ответила миссис Уизли. Фред и Джордж спрятали свои лица в кубках с Усладелем, на Джорджа напала икота. Молли почему-то бросила очень сердитый взгляд на Сириуса перед тем как подняться и принести тертого ревеня для пудинга. Гарри взглянул на крестного. - Молли была против Мундунгуса, - вполголоса объяснил Сириус. - А как он попал в Орден? - очень тихо спросил Гарри. - Он нам полезен, - пробурчал Сириус, - он знает всех мошенников... понятное дело, раз и сам такой же. Но еще он хорошо расположен к Дамблдору, который однажды помог ему выкрутиться. Надо иметь рядом кого-то вроде Дунга, он чует то, чего не чуем мы. Но Молли считает, что пригашать его к столу уже чересчур. Она не может простить ему то, что он сбежал с дежурства, когда должен был следить за тобой. Три порции ревеневого пудинга, а потом и сладкого крема сделали свое дело: джинсы на Гарри стали слишком тесными. А это о чем-то говорило, учитывая, что раньше их носил Дадли. Когда он закончил есть, разговоры уже утихли: мистер Уизли развалился в своем кресле, наевшись и расслабившись. Тонкс широко зевала, вернув свой нос к нормальному виду. А Джинни, выманив Косолапуса из-под шкафа и усевшись на полу со скрещенными ногами, катала пробки от Усладеля, которые тот ловил. - Пора спать, я думаю, - сказала, зевая, миссис Уизли. - Не сейчас, Молли, - возразил ей Сириус, отодвигая тарелку и оборачиваясь к Гарри. - Знаешь, я тебе удивляюсь. Я думал, что как только ты доберешься сюда, то первым делом начнешь расспрашивать про Вольдеморта. Атмосфера в комнате изменилась столь внезапно, что Гарри вспомнилось появление дементоров. Вместо сонной, расслабленной обстановки возникли тревога и напряжение. При упоминании Вольдеморта у всех присутствующих пошел холодок по коже. Люпин, который собирался сделать глоток вина, опустил кубок с настороженным видом. - Я и спрашивал! - с негодованием ответил Гарри. - Я спросил у Рона и Гермионы, но они сказали, что не допущены в Орден, поэтому... - И они абсолютно правы! - сказала миссис Уизли. - Вы слишком маленькие! Она сидела, выпрямившись на стуле как струна, со сжавшимися в кулаки ладонями, от ее сонливости не осталось и следа. - А с каких это пор нужно состоять в Ордене, чтобы иметь право задать вопрос? - спросил Сириус. - Гарри месяц был закупорен в этом магловском доме и он имеет право знать, что произошло... - Погодите! - громко прервал его Джордж. - Почему это вы отвечаете на вопросы Гарри? - рассердился Фред. - Мы пытались выудить из вас хоть что-то в течение месяца, а вы словом не обмолвились! - продолжил Джордж. - "Вы еще маленькие, вы не в Ордене!" - Фред блестяще сымитировал высокий голос матери. - Гарри еще даже не совершеннолетний! - Это не моя вина, что вам ничего не говорили о делах Ордена, - спокойно ответил Сириус. - Это было решение ваших родителей. Ну а Гарри... - Не тебе решать, что хорошо для Гарри! - оборвала его миссис Уизли. Ее обычно добродушное лицо сейчас выглядело угрожающе. - Ты, надеюсь, не забыл, что сказал Дамблдор? - Что же именно я забыл? - спросил Сириус вежливо, но с видом человека, готовящегося к схватке. - То, что Гарри не следует говорить больше того, что ему положено знать, - ответила миссис Уизли с ударением на последние три слова. Рон, Гермиона, Фред и Джордж поворачивали головы от Сириуса к миссис Уизли, словно наблюдая за теннисным матчем. Джинни сидела на корточках посреди разбросанных пробок от Усладеля, наблюдая за спором и слегка приоткрыв рот. Люпин впился глазами в Сириуса. - Я и не собираюсь рассказывать больше того, что ему положено знать, Молли, - ответил Сириус, - но он видел возвращение Вольдеморта, (по комнате вновь пробежала дрожь) у него больше прав знать, чем у многих... - Он не входит в Орден Феникса, - упорствовала миссис Уизли, - ему всего лишь пятнадцать и... - И он причастен к этому так же, как и большинство в Ордене, - ответил Сириус, - и даже побольше, чем некоторые... - Никто не отрицает его заслуг! - миссис Уизли повысила голос, ее стиснутые в кулаки руки дрожали на подлокотниках кресла. - Но он еще... - Он не ребенок! - не вытерпел Сириус. - Но и не взрослый! - щеки миссис Уизли начали багроветь. - Он не Джеймс, Сириус! - Я прекрасно знаю, кто он такой, Молли, спасибо, - холодно ответил Сириус. - А я не уверена, что знаешь! - заявила миссис Уизли. - Иногда ты так говоришь о нем, словно твой лучший друг вернулся! - А что в этом плохого? - спросил Гарри. - А то, Гарри, что как бы ты ни был похож на своего отца, ты - не он, - ответила миссис Уизли, все еще сверля глазами Сириуса. - Ты еще учишься в школе, и взрослые, которые за тебя в ответе, не должны этого забывать! - Хочешь сказать, что я безответственный крестный? - спросил Сириус, повышая голос. - Хочу сказать, что ты известен своими безрассудными поступками, Сириус. Поэтому Дамблдор и не устает напоминать тебе, чтобы ты не выходил из дому... - С твоего позволения, не будем касаться распоряжений, которые мне дает Дамблдор! - громко произнес Сириус. - Артур! - миссис Уизли повернулась к своем мужу, - Артур, поддержи меня! Мистер Уизли заговорил не сразу. Он снял очки, медленно вытер их о свою мантию, не глядя на жену. И только водрузив очки обратно на нос, он ответил: - Дамблдор осознает, что ситуация изменилась, Молли. Он понимает, что теперь, когда Гарри находится здесь, его придется ввести в курс событий - до определенной степени. - Но это одно дело, а совсем другое - отвечать на все вопросы, какие он ни пожелает! - Лично я, - заговорил Люпин, отведя, наконец, глаза от Сириуса, тогда как миссис Уизли резко обернулась в его сторону, надеясь, что теперь-то она обретет сторонника, - лично я считаю, Гарри должен узнать - не все, Молли, - но узнать хотя бы общую картину от нас, до того как он получит ее искаженной... из других рук. Он говорил очень мягко, но Гарри был уверен: Люпину известно, что миссис Уизли удалось конфисковать не все подслушки [4]. - Что ж, - миссис Уизли глубоко вдохнула, все еще оглядываясь по сторонам в поисках поддержки, но тщетно, - что ж... я понимаю, вы все равно настоите на своем. Я скажу одно: у Дамблдора должны быть свои причины, чтобы не выдавать Гарри слишком многого. И как человек, для которого интересы Гарри стоят превыше всего... - Он тебе не сын, - тихо сказал Сириус. - Все равно что сын, - с жаром ответила миссис Уизли, - кто еще у него есть? - У него есть я! - Конечно, - ответила миссис Уизли, усмехаясь, - разве что тебе было сложновато за ним присматривать, пока ты сидел в Азкабане, не так ли? Сириус приподнялся с кресла. - Молли, ты не единственная здесь, кому есть дело до Гарри, - вмешался Люпин. - Сириус, сядь! Нижняя губа миссис Уизли задрожала. Сириус медленно уселся в кресло, его лицо было очень бледным. - Думаю, надо дать слово Гарри, - продолжил Люпин, - он достаточно взрослый, чтобы решить за себя. - Я хочу знать, что происходит, - ответил Гарри, не раздумывая. Он не смотрел на миссис Уизли. Он был, конечно, очень тронут, когда она сказала, что он ей как сын, но в то же время он был сыт по горло ее опекой. Сириус прав, он уже не ребенок. - Замечательно, - сказала миссис Уизли надломленным голосом, - Джинни... Рон...Гермиона...Фред...Джордж - сейчас же марш из кухни! В комнате тут же поднялась волна недовольства. - Мы совершеннолетние, - хором ответили Фред и Джордж. - Если Гарри можно, то почему мне нельзя? - уперся Рон. - Мама, я хочу услышать, - заныла Джинни. - НЕТ! - провозгласила миссис Уизли. Она поднялась, ее глаза сверкали, - я категорически запрещаю... - Молли, ты не можешь запретить Фреду и Джорджу, - сказал мистер Уизли, устало, - они уже совершеннолетние. - Они еще школьники. - Но официально они уже взрослые, - ответил мистер Уизли все тем же усталым тоном. Лицо миссис Уизли стало совершенно багровым. - Я... хорошо, пусть Фред и Джордж остаются, но Рон... - Гарри все равно расскажет нам с Гермионой все, о чем вы говорили! - пылко ответил Рон. - Расскажешь... правда ведь? - неуверенно добавил он, пытаясь встретиться с Гарри глазами. На мгновение Гарри захотелось отказать Рону - пусть узнает каково это быть в неведении. Но злость тут же развеялась, как только они взглянули друг на друга. - Разумеется, расскажу, - заверил он. Рон и Гермиона просияли. - Прекрасно! - рявкнула миссис Уизли. - Прекрасно! Джинни - В КРОВАТЬ! Услать Джинни оказалось не так-то просто. Было слышно, как она возмущалась и бушевала, поднимаясь вместе с матерью по лестнице, а когда они дошли до холла, к ее протестам добавились оглушительные крики миссис Блэк. Люпин поспешил к портрету, чтобы восстановить спокойствие. Только после того как он вернулся, закрыл за собой дверь и сел обратно на место, Сириус приступил к разговору. - Итак, Гарри... что бы ты хотел узнать? Гарри глубоко вдохнул и задал вопрос, который мучил его все предыдущие месяцы. - Где Вольдеморт? - спросил он, не обращая внимания, что остальные снова вздрагивают и морщатся от этого имени. - Чем он занимается? Я пытался смотреть магловые новости, но в них не было ничего, что могло быть с ним связано, никаких загадочных смертей или чего-то подобного. - Это потому, что еще не было никаких загадочных смертей, - ответил Сириус, - по крайней мере, насколько нам известно... а известно нам многое. - Во всяком случае, больше, чем ему кажется, - добавил Люпин. - И почему он перестал убивать людей? - спросил Гарри. Он знал, что в прошлом году Вольдеморт убивал, и не раз. - Он не хочет привлекать к себе внимания, - ответил Сириус, - это было бы слишком опасно. Понимаешь, его возвращение произошло не совсем так, как он рассчитывал, оно было испорчено. - Или, точнее, Гарри его испортил, - сказал Люпин с довольной улыбкой. - Чем? - спросил Гарри, пораженный. - Ты не должен был выжить! - пояснил Сириус. - Никто, кроме Пожирателей Смерти не должен был знать о его возвращении. Но ты выжил и рассказал обо всем. - И уж меньше всего он хотел, чтобы об этом узнал Дамблдор, - продолжил Люпин, - а ты оповестил его в первую очередь. - Разве это помогло? - спросил Гарри. - Ты шутишь?! - воскликнул Билл, не веря ушам. - Дамблдор единственный, кого Сам-Знаешь-Кто когда-либо боялся. - И благодаря тебе, он смог собрать Орден Феникса уже через час после того, как Вольдеморт вернулся, - сказал Сириус. - Так чем же занимается Орден? - спросил Гарри, обводя их всех взглядом. - Делает все, что в его силах, чтобы не дать Вольдеморту реализовать его планы, - ответил Сириус. - А откуда вы знаете о его планах? - тут же спросил Гарри. - У Дамблдора родилась здравая идея, - сказал Люпин, - а здравые идеи Дамблдора обычно бьют в точку. - И что же, по мнению Дамблдора, он собирается делать? - Что ж, для начала, он хочет воссоздать свою армию, - поделился Сириус. - В старые времена много кого было под его началом: маги и ведьмы, которых он запугал или околдовал, его преданные Пожиратели Смерти, огромное число темных созданий. Ты слышал, что он планирует переманить гигантов, так вот, это небольшая часть всех тех, кого он еще собирается привлечь. Еще бы, не пойдет же он брать Министерство с дюжиной Пожирателей Смерти. - Так вы пытаетесь помешать ему набрать сторонников? - Мы делаем все, что можем, - сказал Люпин. - И что же? - Самое главное - это убедить как можно больше людей, что Сам-знаешь-кто вернулся, заставить их насторожиться. Правда, это плохо получается. - Почему? - Из-за Министерства, - объяснила Тонкс. - Ты сам видел, Гарри, как повел себя Корнелиус Фадж после того, как Сам-Знаешь-Кто вернулся. Так вот, он совершенно не изменил своих позиций и напрочь отказывается признавать, что это действительно произошло. - Но почему? - спросил Гарри с отчаянием. - Почему он ведет себя так глупо? Если Дамблдор... - Вот ты и сам добрался до ответа, - заключил мистер Уизли, криво улыбаясь. - Дамблдор. - Понимаешь, Фадж его боится, - грустно добавила Тонкс. - Боится Дамблдора? - переспросил Гарри ошеломленно. - Боится того, что он может сделать, - пояснил мистер Уизли. - Фадж считает, что Дамблдор задался целью сместить его. Он думает, что Дамблдор хочет стать Министром Магии. - Но Дамблдор вовсе не собирается... - Конечно, нет, - продолжил мистер Уизли, - он никогда не хотел занимать министерский пост, несмотря на то, что очень много людей прочило ему это место после того, как Миллисента Бэгнолд ушла в отставку. Вместо него на должность пришел Фадж, и хотя Дамблдор никогда не претендовал на его кресло, Фадж так и не смог до конца забыть, какой огромной популярностью обладал Дамблдор. - Скажем прямо, Фадж сам знает, что Дамблдор намного умнее его, и что он куда более могущественный волшебник. В свои первые дни в министерстве Фадж постоянно обращался к нему за советом и помощью, - поведал Люпин, - но, похоже, власть ему пришлась по вкусу. Он стал очень самоуверенным, он возлюбил должность Министра Магии и внушил себе, что и сам достаточно умен, а Дамблдор просто сеет сплетни ради своей же пользы. - Да как он может? - разозлился Гарри. - Считать, что Дамблдор все это просто выдумал... что я все выдумал? - Если все поверят, что Вольдеморт вернулся, у Министерства начнутся такие неприятности, каких оно не ведало уже четырнадцать лет, - с горечью произнес Сириус, - Фадж абсолютно к этому не готов. Куда удобнее просто внушить себе, что Дамблдор лжет, дабы пошатнуть его положение. - Видишь ли в чем проблема, - продолжил Люпин, - пока Министерство продолжает настаивать, что людям нечего бояться, их очень трудно убедить в том, что Вольдеморт вернулся. И прежде всего потому, что им самим ужасно не хочется в это верить. Более того, Министерство сильно давит на "Ежедневный пророк", чтобы они ни в коем разе не печатали так называемых дамблдорских сплетен. Поэтому волшебное сообщество в большинстве своем понятия не имеет о том, что сейчас происходит, а это делает его легкой добычей для Пожирателей Смерти, примени они заклятие Подчинения. - Но вы ведь говорите им, да? - спросил Гарри, глядя на мистера Уизли, Сириуса, Билла, Мундунгуса, Люпина и Тонкс. - Вы ведь говорите им о том, что он вернулся? Все они грустно улыбнулись. - Поскольку все считают меня маньяком-убийцей, а Министерство готово выплатить десять тысяч галлеонов за мою голову, то вряд ли я могу бродить по улицам и раздавать листовки, не так ли? - произнес Сириус с раздражением. - А я не самый желанный гость за ужином для большей части сообщества, - заметил Люпин. - Что поделаешь - это издержки профессии оборотня. - Тонкс и Артур тут же потеряли бы работу, если б только раскрыли рты, - добавил Сириус, - а для нас очень важно иметь в Министерстве шпионов, потому что, бьюсь об заклад, своих Вольдеморт там имеет. - Нам, правда, удалось убедить пару человек, - сказал мистер Уизли,- во-первых, Тонкс, она была слишком молода, чтобы застать Орден Феникса прежнего созыва, а авроры - большой плюс нашей команде. Второй - Кингсли Шэклболт, тоже ценное приобретение, он ответственен за поимку Сириуса и теперь кормит Министерство байками, что Сириус прячется в Тибете. - Но если никто из вас не сообщает, что Вольдеморт вернулся...- начал Гарри. - Почему это никто? - перебил его Сириус. - А с чего это, ты думаешь, у Дамблдора такие неприятности? - О чем ты? - не понял Гарри. - Его пытаются оклеветать, - объяснил Люпин. - Ты разве не читал "Ежедневный пророк" на прошлой неделе? Они сообщили, что общим голосованием Дамблдор смещен с поста председателя Международной Федерации Волшебников потому, что он, якобы, стареет и теряет рассудок, только неправда это. Маги из Министерства проголосовали против Дамблдора после того, как он сделал заявление о возвращении Вольдеморта. Они лишили его звания Главного Колдуна в Уизенгеймоте, - это Верховный Суд Магов, - а сейчас они поговаривают о том, чтоб забрать у него Орден Мерлина первой степени. - Но Дамблдор говорит, что это ему безразлично, покуда его не убрали с Шоколадных Лягушек, - улыбнулся Билл. - Здесь нет ничего смешного, - отрезал мистер Уизли, - если он и дальше будет так же игнорировать Министерство, то закончит Азкабаном. А нам меньше всего нужно, чтобы Дамблдор сидел в заключении. Пока Сами-Знаете-Кому известно, что Дамблдор здесь и догадывается о его планах, он будет осторожничать. А если Дамблдора уберут, тогда... что ж, перед Сами-знаете-кем ляжет зеленая улица. - Но если Вольдеморт попытается вербовать Пожирателей Смерти, то ведь всем станет понятно, что он вернулся, разве нет? - отчаянно спросил Гарри. - Вольдеморт не ходит по домам и не стучится в двери, Гарри, - ответил Сириус, - он обманывает, заколдовывает, шантажирует. У него большой опыт действий в условиях секретности. В любом случае, набор сторонников - это лишь часть его планов, у него есть и другие. Планы, которые он может претворить в реальность, лишь не привлекая ничьего внимания, этим он сейчас как раз и занимается. - Что еще ему надо, кроме сторонников? - в нетерпении спросил Гарри. Ему показалось, Сириус и Люпин успели мимолетно переглянуться перед тем, как Сириус ответил: - Нечто, что он может заполучить только хитростью. Гарри продолжал смотреть на него с недоумением и тогда Сириус добавил: - Нечто, подобное оружию. То, чего у него не было в прошлый раз. - Не было при всей своей его прежней силе? - Да. - Но что это за оружие? - спросил Гарри. - Неужели еще хуже, чем Авада Кедавра? - Достаточно! Голос миссис Уизли раздался за дверью. Гарри не заметил, как она вернулась, проводив Джинни наверх. Она стояла разъяренная, со скрещенными на груди руками. - Идите спать, сейчас же! Все, - добавила она, глядя на Фреда, Джорджа, Рона и Гермиону. - Ты не можешь нам указывать, - начал Фред. - Слушайте, вы! - рявкнула миссис Уизли. - Вы и так выдали Гарри кучу информации. Еще немного, и вы ему предложите вступить прямехонько в Орден! - А почему бы и нет? - тут же спросил Гарри. - Я хочу вступить, я хочу бороться! - Нельзя. На этот раз прозвучал голос Люпина. - Орден может подвергать опасности только взрослых волшебников, - сказал он, - тех, кто закончил школу, - добавил он, когда Фред и Джордж раскрыли было рты. - Существуют опасности, которых вы себе представить не можете, никто из вас... Я думаю, Молли права, Сириус. Мы достаточно наговорили. Сириус пожал плечами, но спорить не стал. Миссис Уизли сделала повелительный жест своим сыновьям и Гермионе. Друг за другом они стали подниматься, и Гарри, признав поражение, последовал их примеру.