Глава шестая
Гилдерой Локхарт
Однако на следующий день Гарри было совсем не до улыбки. Всё покатилось под откос, начиная с завтрака в Большом зале. На четырех длинных столах колледжей, под волшебным потолком (сегодня он был покрыт мрачными серыми облаками) стояли миски с овсянкой, блюда с копчёной рыбой, горы тостов, тарелки с яйцами и беконом. Гарри и Рон сели за гриффиндорский стол рядом с Эрмионой, перед которой лежала прислонённая к кувшину с молоком книга "Вояж с вампирами". Эрмиона довольно холодно процедила "Доброе утро", и Гарри понял, что она по-прежнему не одобряет их способ прибытия. Невилл Лонгботтом, напротив, радостно поприветствовал их. Невилл был круглолицым, ужасно забывчивым пареньком, с которым постоянно что-то случалось. "Почта будет с минуты на минуту - наверняка бабушка пришлёт мне что-нибудь из того, что я забыл". Лишь только Гарри приступил к своей каше, над головой раздался шум, и в зал влетело не менее сотни сов. Кружась под потолком, они бросали письма и посылки прямо в гомонящую толпу учеников. На голову Невилла рухнул увесистый помятый пакет, а через секунду что-то большое и серое плюхнулось в кувшин Эрмионы, окатив их молоком с перьями. "Эррол!" - воскликнул Рон, вытаскивая за лапки промокшую сову. Эррол без чувств лежал на столе, лапками кверху, сжимая в клюве промокший красный конверт. "О, нет..." - выдохнул Рон. "Всё в порядке, он ещё жив", - сказала Эрмиона, трогая Эррола кончиком пальца. "Да я не про него... я про это...". Рон указал на красный конверт. Гарри не заметил в нём ничего необычного, но Рон и Невилл выглядели так, словно ещё миг - и он взорвется. "В чём дело?" - спросил Гарри. "Она... - она послала мне вопилку", - тихо ответил Рон. "Тебе придется открыть его, Рон, - робко прошептал Невилл. - Если ты этого не сделаешь, будет ещё хуже. Однажды бабушка тоже прислала мне такой, я не вскрыл его и... - он сглотнул, - ...это было ужасно". Гарри перевёл взгляд с их окаменевших лиц на красный конверт. "Что такое - вопилка?" - спросил он. Но внимание Рона было приковано к конверту, который по углам уже начал дымиться. "Открывай, - поторопил Невилл. - Несколько минут - и всё закончится..." Рон протянул трясущуюся руку, вытащил из клюва Эррола конверт и вскрыл его. Невилл заткнул уши. Через секунду Гарри понял, почему. Сначала он даже подумал, что письмо взорвалось; зал наполнился диким рёвом, сметавшим пыль с потолка: "ДА КАК ТЫ ПОСМЕЛ УКРАСТЬ МАШИНУ! Я НЕ УДИВЛЮСЬ, ЕСЛИ ТЕБЯ ИСКЛЮЧАТ, ВОТ ПОГОДИ, Я ДО ТЕБЯ ЕЩЁ ДОБЕРУСЬ. ТЕБЕ, НЕБОСЬ, И В ГОЛОВУ НЕ ПРИШЛО, ЧТО ПЕРЕЖИЛИ МЫ С ОТЦОМ, КОГДА ОБНАРУЖИЛИ ЕЁ ПРОПАЖУ..." От оглушительных воплей миссис Висли, стократно усиленных стенами, тарелки и ложки на столе подпрыгивали и дребезжали. Люди в зале оглядывались, пытаясь определить, кто получил вопилку, но Рон сполз так низко, что виден был только его побагровевший лоб. "...ВЧЕРА ВЕЧЕРОМ ПИСЬМО ОТ ДАМБЛДОРА, Я ДУМАЛА, ТВОЙ ОТЕЦ УМРЁТ СО СТЫДА. РАЗВЕ МЫ УЧИЛИ ВАС ТАК СЕБЯ ВЕСТИ, ВЕДЬ ВЫ С ГАРРИ МОГЛИ ПОГИБНУТЬ..." Гарри всё ожидал, когда же проскочит его имя. Он попытался сделать вид, что не слышит голоса, от которого вибрировали барабанные перепонки. "...ЭТО ОТВРАТИТЕЛЬНО... ПО ПОВОДУ ОТЦА ВЕДЁТСЯ СЛУЖЕБНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ, И ЭТО ПОЛНОСТЬЮ ТВОЯ ВИНА, И ЕСЛИ ТЫ ЕЩЁ ХОТЬ РАЗ ВЫЙДЕШЬ ЗА РАМКИ, МЫ ЗАБЕРЁМ ТЕБЯ ДОМОЙ!" Повисла звенящая тишина. Красный конверт выпал из рук Рона, вспыхнул и превратился в пепел. Гарри и Рон сидели парализованные, будто пережив цунами. Несколько человек засмеялись, и постепенно в зале возобновился прежний гул голосов. Эрмиона закрыла "Вояж с вампирами" и посмотрела на макушку Рона, не вылезшего до сих пор из-под стола. "Ну, не знаю, чего ты ожидал, Рон, но ты..." "Только не говори, что я это заслужил", - огрызнулся Рон. Гарри отодвинул от себя кашу. Стыд жёг его изнутри. По поводу мистера Висли ведётся расследование. И это после всего того, что Висли для него сделали... Но времени для переживаний у него не осталось; профессор Мак-Гонагалл шла вдоль гриффиндорского стола, раздавая расписание занятий. Гарри взял свой листок и увидел, что первым идёт совместный с Хаффлпаффом урок травоведения. Гарри, Рон и Эрмиона вместе вышли из замка, пересекли огород и направились к теплицам, где росли волшебные растения. Во всяком случае, одно доброе дело вопилка сделала: Эрмиона решила, что они уже достаточно наказаны, и снова стала дружелюбной. Подойдя к теплицам, они увидели остальных учеников, стоявших снаружи и поджидавших профессора Росток. Лишь только Гарри, Рон и Эрмиона подошли к ним, как она нарисовалась на горизонте, шагая по лужайке бок о бок с Гилдероем Локхартом. Профессор Росток несла множество бинтов, и, испытав очередной приступ вины, Гарри бросил взгляд на видневшийся вдалеке Драчливый дуб, несколько веток которого были подвязаны. Профессор Росток была приземиста и носила на развевающихся волосах залатанную шляпку; её одежда, как обычно, была измазана землей, а её ногти повергли бы тётушку Петунию в обморок. Гилдерой Локхарт был безупречен в своей длинной бирюзовой мантии, а его каштановые волосы сияли под аккуратно надетой бирюзовой шляпой, расшитой золотом. "Всем привет! - воскликнул он, расточая улыбки собравшимся ученикам. - Я только что показывал профессору Росток, как правильно лечить Драчливый дуб! Но мне бы не хотелось, чтобы вы думали, что я знаю травоведение лучше неё! Просто в своих путешествиях я уже встречал такие экзотические растения..." "Ребята, сегодня занимаемся в теплице номер три!" - объявила профессор Росток, выглядевшая очень раздражённой и непохожей на саму себя. Прошелестел заинтересованный шёпот. До сих пор они занимались только в первой теплице - в третьей росли гораздо более интересные и опасные растения. Профессор Росток сняла с пояса большой ключ и открыла дверь. Гарри почуял запах сырой земли и удобрений, смешанный с тяжелым ароматом гигантских цветков, размером с зонтик, свисавших с потолка. Он собрался уже пройти следом за Роном и Эрмионой внутрь, когда его ухватил Локхарт. "Гарри! Только на одно слово - профессор Росток, вы не возражаете, если он на пару минут опоздает?" Судя по хмурому виду профессора Росток, она возражала, но Локхарт сказал: "Молчание - знак согласия", - и закрыл дверь теплицы прямо перед её носом. "Гарри, - произнес Локхарт, покачивая головой, и его белоснежные зубы сверкнули на солнце. - Гарри, Гарри, Гарри". Ошеломлённый, Гарри потерял дар речи. "Когда я об этом услышал - ну конечно, это всё моя вина. Я чуть было не поколотил себя". Гарри и понятия не имел, о чём это он. Но едва он собрался открыть рот, как Локхарт продолжил: "Я не помню, чтобы когда-нибудь был так поражён. Прилететь в Хогвартс на машине! Но, конечно, я сразу понял, почему ты так сделал. Ты их всех обошёл. Гарри, Гарри, Гарри". Отличительной чертой Локхарта было то, что он ухитрялся показывать свои сияющие зубы, даже не разговаривая. "Это ведь я показал тебе путь к известности, не так ли? - спросил Локхарт. - Передал тебе эту страсть. Ты попал вместе со мной на первую полосу и захотел сделать это снова". "О нет, профессор, видите ли..." "Гарри, Гарри, Гарри, - забормотал Локхарт, беря его за плечо. - Я тебя понимаю. Это ведь так естественно - попробовав однажды, хочется ещё и ещё. И я виню себя за то, что дал тебе эту возможность. Она ударила тебе в голову - но, понимаешь, юноша, нельзя летать на машинах только для того, чтобы тебя заметили. Сбавь обороты, хорошо? Когда ты вырастешь, у тебя будет достаточно времени. Да, да, я знаю, о чем ты сейчас думаешь! 'Хорошо ему говорить, он и так волшебник, известный во всём мире!' Но когда мне было двенадцать, я точно так же был никем, как и ты сейчас. Честно говоря, я бы сказал, что я был больше чем никем! Я в том смысле, что очень мало людей слышали о тебе, разве это не так? Вся эта чепуха про Того-Кого-Нельзя-Называть-По-Имени! - он взглянул на шрам на лбу Гарри. - Я знаю, знаю - это не так приятно, как выигрывать Самую Очаровательную Улыбку Колдовского Еженедельника пять раз подряд, как это удалось мне - но это ведь только начало, Гарри, это только начало". Он тепло подмигнул Гарри и зашагал прочь. На несколько секунд Гарри остолбенел, затем, вспомнив, что должен быть в теплице, открыл дверь и проскользнул внутрь. Профессор Росток стояла за козлами в центре теплицы. На козлах лежало пар двадцать разноцветных наушников. Как только Гарри занял свое место между Роном и Эрмионой, она сказала: "Сегодня мы будем пересаживать мандрагору. Итак, кто может рассказать о свойствах мандрагоры?" Никто не удивился, когда первой подняла руку Эрмиона. "Мандрагора или мандрейк, очень мощное восстанавливающее средство, - Эрмиона всегда говорила так, будто проглотила учебник. - Используется для того, чтобы вернуть людей в прежнее состояние, если они были заколдованы". "Отлично. Десять очков Гриффиндору, - сказала профессор Росток. - Мандрагора составляет важнейшую часть многих противоядий. Однако, она ещё и опасна. Кто может рассказать, чем?" Рука Эрмионы чуть не сбила с носа Гарри очки. "Крик мандрагоры смертелен для любого, кто его услышит", - моментально ответила она. "Совершенно верно. Ещё десять очков, - сказала профессор Росток. - Мандрагора, которая растет здесь, ещё молода". Она указала на ряд глубоких поддонов, и все пододвинулись, чтобы было лучше видно. Без малого сотня маленьких растений с пурпурно-зелёными хохолками росла ровными рядками. Гарри они показались ничем не примечательными, и он недоумевал, что Эрмиона подразумевала под "криком" мандрагоры. "Теперь каждый возьмет себе по паре наушников", - произнесла профессор Росток. Образовалась свалка, все ринулись подбирать себе пару по размеру, не слишком розовую и пушистую. "Как только я скажу надеть наушники, убедитесь, что они плотно прилегают к ушам, - предупредила профессор Росток. - Сигналом для того, чтобы снять их, будет поднятый большой палец. Отлично, надеваем наушники". Гарри надел наушники. Внешние звуки полностью исчезли. Профессор Росток тоже надела доставшуюся ей розовую пушистую пару, закатала рукава мантии, схватила одно из растений за ботву и потянула на себя. У Гарри вырвался вздох удивления, который никто не мог услышать. Вместо корней из земли выдернулся маленький безобразный младенец. Листья росли прямо из его головы. У него была зеленая, слизистая кожа, и он надрывно орал. Профессор Росток взяла большой цветочный горшок, затолкала туда мандрагору, зарывая её в сырой тёмный компост, пока на поверхности не остался только пучок листьев. Профессор Росток вытерла руки, показала большой палец и сняла наушники. "Так как мандрагора здесь ещё только рассада, её крик никого убить не может, - спокойно произнесла профессор Росток, как будто только что всего лишь полила бегонию. - Однако вы потеряете сознание на несколько часов, поэтому заранее убедитесь, что надежно надели наушники, когда будете работать. Я предупрежу вас, когда нужно будет заканчивать. "Четыре человека на поддон - здесь много цветочных горшков - компост в мешках вон там - и будьте осторожны с ядовитым щупальцем, у него режутся зубки". Профессор Росток шлёпнула по тёмно-красному колючему растению, которое сразу же свернуло длинные усики, потянувшиеся было к её плечу. Гарри, Рон и Эрмиона оказались возле клумбы с кучерявым мальчиком из Хаффлпаффа, которого Гарри видел раньше, но никогда с ним не разговаривал. "Джастин Финч-Флечли, - радостно сказал тот, пожимая Гарри руку. - Конечно же, я знаю, кто вы такой - знаменитый Гарри Поттер... А вы - Эрмиона Грангер - всегда лучше всех, - (Эрмиона сияла, когда он пожимал ей руку), - а вы - Рон Висли. Это случайно не вы летали на машине?" Рон не улыбнулся. Очевидно, вопилка до сих пор не выходила у него из головы. "Этот Локхарт - что-то особенное, не так ли? - радостно спросил Джастин, когда они начали наполнять свои цветочные горшки компостом из драконьего навоза. - Ужасно смелый парень. Вы читали его книги? Я бы умер от страха, если б оказался запертым в телефонной будке с оборотнем, но он оставался спокоен - это просто фантастика! "Я уже был в списках в Итон, понимаете? Я не могу передать словами, как я был рад попасть сюда. Конечно, моя мама немного расстроилась, но, когда я дал ей почитать книги Локхарта, я думаю, она начала понимать, как полезно иметь в семье настоящего волшебника..." После этого у них не было возможности поговорить. Им пришлось снова надеть наушники и сконцентрировать внимание на мандрагоре. У профессора Росток всё получалось легко, но на самом деле всё оказалось очень сложно. Мандрагоры не желали вылезать из земли, а потом не хотели, чтобы их закапывали обратно. Они уворачивались, пинались, размахивали маленькими острыми кулачками и скрежетали зубами; Гарри потратил почти десять минут, что бы затолкать одну, невероятно толстую, в свой горшок. К концу урока у Гарри, как и у остальных, всё болело, пот лил ручьями, и он был по уши вымазан в земле. Все притащились обратно в замок, чтобы по быстрому помыться, а потом гриффиндорцы заторопились на урок преобразования. Уроки профессора Мак-Гонагалл всегда были нелегки, но сегодняшний оказался особенно трудным. Всё, что Гарри выучил в прошлом году, за лето выветрилось из его головы. Ему нужно было превратить жучка в пуговицу, но всё, что он сумел сделать - это преподать жучку урок физкультуры, заставив его бегать по парте от волшебной палочки. У Рона проблемы были посерьёзнее. Он склеил свою волшебную палочку волшебной липучкой, но починить её, видимо, было уже невозможно. Она трещала и разбрасывала искры в самые неожиданные моменты, и каждый раз, когда Рон пробовал заколдовать жучка, он только погружал его в густой серый дым, отдававший тухлыми яйцами. Не видя, что делает, Рон нечаянно раздавил своего жучка локтем, и ему пришлось просить ещё одного. Профессору Мак-Гонагалл это явно не понравилось. В конце концов Гарри дождался обеденного перерыва, чувствуя себя как выжатая губка. Все выбежали из класса, кроме него и Рона, который неистово лупил волшебной палочкой по парте. "Дурацкая - бесполезная - вещь..." "Напиши домой, чтобы тебе прислали другую", - предложил Гарри, когда палочка выдала серию взрывов, как настоящая петарда. "Ага, и получи ещё одну вопилку, - продолжил Рон, укладывая всё ещё шипевшую палочку в сумку. - 'Сам виноват, что сломал её...'" Они пошли обедать, но настроение Рона ничуть не улучшилось, потому что Эрмиона показала им горсть отличных пуговиц для пальто, сделанных ею на преобразовании. "Ещё какие уроки у нас сегодня днём?" - быстро спросил Гарри, меняя тему разговора. "Защита от Тёмных Сил", - ответила Эрмиона. "А почему это, - заметил Рон, выхватывая у неё расписание, - ты обвела все уроки Локхарта сердечками?" Сильно покраснев, Эрмиона отняла своё расписание. Покончив с обедом, они вышли на туманный двор. Эрмиона села на каменную ступеньку и уткнулась в "Вояж с вампирами". Гарри и Рон стояли и болтали про квиддитч, пока Гарри не почувствовал, что за ними кто-то наблюдает. Он поднял голову и увидел маленького мальчика с пепельного цвета волосами, которого заметил ещё вчера вечером, когда тот примерял Сортировочную Шляпу. Мальчик смотрел на Гарри как заворожённый. Он держал в руках что-то похожее на обычный фотоаппарат магглов, и залился краской, лишь только Гарри на него посмотрел. "Как дела, Гарри? Я... - я Колин Криви, - пробормотал он, делая осторожный шаг вперед. - Я тоже в Гриффиндоре. Как ты думаешь - я тебе не помешаю, если... - можно, я тебя сфотографирую?" - сказал он, с надеждой показывая камеру. "Сфотографируешь?" - безучастно повторил Гарри. "Так я смогу доказать, что я встречал тебя, - нетерпеливо пояснил Колин Криви, делая шаг вперёд. - Я всё о тебе знаю. Мне многие рассказывали. О том, как ты выжил, когда Сам-Знаешь-Кто хотел тебя убить, как он исчез, и всё остальное. И как ты получил свой шрам в форме молнии на лбу, - (его глаза устремились на лоб Гарри), - и ещё мальчик из моей комнаты сказал, что, если я проявлю пленку в правильном зелье, то фотографии будут двигаться, - Колин перевёл дух и продолжил: - А здесь здорово, правда? Я никогда не знал, что все странные вещи, которые я делал, были волшебством, пока не получил письмо из Хогвартса. Мой папа работает молочником, он тоже не мог поверить. Поэтому я делаю очень много фотографий, чтобы отослать ему. И я был бы очень рад, если бы сфотографировал тебя, - он умоляюще посмотрел на Гарри. - Может быть, твой друг сможет взять фотоаппарат, и я встану рядом с тобой? А потом ты дашь мне свой автограф?" "ФОТОГРАФИЮ С АВТОГРАФОМ? ТЫ УЖЕ РАЗДАЕШЬ ФОТОГРАФИИ С АВТОГРАФАМИ, ПОТТЕР?" Громкий издевательский голос Драко Малфоя прокатился по двору. Он остановился прямо за Колином, как всегда, в компании своих друзей-головорезов - Крабба и Гойла. "Вставайте в очередь! - крикнул Малфой толпе. - Тут Гарри Поттер раздает фотографии с автографами!" "Не раздаю, - зло сказал Гарри, сжимая кулаки. - Заткнись, Малфой". "Да ты просто завидуешь", - встрял Колин, чьё тело в диаметре было как раз с шею Крабба. "Завидую? - переспросил Малфой, которому уже не нужно было кричать: половина двора слушала только их. - Чему? Мне, слава Богу, не хочется, чтобы у меня на лбу был отвратительный шрам. Я вовсе не думаю, что факт, что тебе раскроили череп, делает тебя особенным". Крабб и Гойл тупо захихикали. "Заткнись, Малфой", - сердито сказал Рон. Крабб перестал смеяться и начал угрожающе разминать костяшки пальцев. "Осторожнее, Висли, - усмехнулся Малфой. - Ты же не хочешь попасть в какую-нибудь беду, а то твоей мамочке придётся забрать тебя домой, - он изобразил пронзительный голос миссис Висли: "Если ты ещё хоть раз выйдешь за рамки..." Толпа слитеринцев громко засмеялась. "Наверное, Висли тоже захотят взять у тебя фотографию с автографом, - ухмыльнулся Малфой. - Она будет стоить дороже, чем весь их дом..." Рон достал свою поломанную волшебную палочку, но Эрмиона с грохотом закрыла "Вояж с вампирами" и шепнула: "Берегись!" "Что происходит, что происходит? - Гилдерой Локхарт шагал прямо к ним, его бирюзовая мантия развевалась позади. - Кто раздает фотографии с автографами?" Гарри начал было говорить, но Локхарт перебил, обнял его и жизнерадостно прогремел: "Не стоило и спрашивать! Мы снова встретились, Гарри!" Прижатый к Локхарту, сгорая от стыда, Гарри увидел, как Малфой, ухмыляясь, прячется в толпе. "А ну, действуйте, мистер Криви, - поторопил Колина Локхарт. - Двойная фотография, нет ничего лучше, и мы вместе её для вас подпишем". Колин схватил фотоаппарат и сфотографировал их в тот момент, когда прозвенел звонок, возвещавший начало дневных уроков. "Поторопитесь", - сказал Локхарт толпе и вместе с Гарри пошёл к замку. Гарри пожалел, что не выучил какое-нибудь симпатичное заклинание исчезновения, потому что Локхарт до сих пор держал его. "Одно слово мудрому Гарри, - по-отечески сообщил Локхарт, как только они вошли через боковую дверь в здание. - Я присоединился к твоей фотографии у юного Криви потому, что, если бы ты сфотографировался один, твои одноклассники подумали бы, что ты зазнался..." Не обращая внимания на попытки Гарри что-то сказать, Локхарт протащил его по коридору, мимо глазеющих учеников, стоявших вдоль стен. "Я только хотел бы заметить, что раздавать свои фотографии на данном этапе твоей карьеры неразумно - если быть до конца откровенным, малышу, похоже, хочется поскорее вырасти. Само собой, настанет время, и тебе, как и мне сейчас, придётся таскать с собой пачку бумаги, куда бы ты ни пошёл, но, - он усмехнулся, - тебе до этого ещё далеко". Они дошли до кабинета Локхарта, и Гарри наконец освободился. Гарри одёрнул свой плащ и прошёл в самый конец класса, где уселся за парту и закрылся от окружающих стопкой из семи книг Локхарта. Класс наполнялся, и Рон с Эрмионой уселись по обе стороны от Гарри. "На твоем лице можно жарить яичницу, - сказал Рон. - Тебе следует надеяться, что Криви не встретит Джинни, а то они организуют клуб фанатов Гарри Поттера". "Замолчи", - огрызнулся Гарри. Чего ему меньше всего хотелось, так это чтобы фразу о клубе фанатов услышал Локхарт. Когда весь класс расселся, Локхарт громко прокашлялся, и наступило молчание. Он прошёл вперед, взял экземпляр "Троп Троллей" Невилла Лонгботтома, поднял её над головой, чтобы все видели его моргающий портрет на обложке. "Я, - произнес он, указывая на этот портрет и тоже моргая - Гилдерой Локхарт, Орден Мерлина Третьего Класса, Почетный Член Лиги Защиты от Темных Сил, Пятикратный победитель Самой Очаровательной Улыбки от Колдовского Еженедельника - но я буду говорить не об этом. Я бы не избавился от бэндонской баньши, только улыбаясь ей". Он сделал паузу, чтобы они посмеялись; несколько человек слабо улыбнулись. "Я вижу, что вы все купили полный комплект моих книжек - молодцы. Я думаю, что сегодня мы начнем с небольшой контрольной. Здесь нечего бояться, я лишь хочу проверить, как вы их читали и что запомнили..." Раздав тесты, он вернулся к своему столу и сказал: "У вас есть тридцать минут - начинайте прямо сейчас!" Гарри посмотрел на свой лист и прочитал: КАКОЙ ЛЮБИМЫЙ ЦВЕТ ГИЛДЕРОЯ ЛОКХАРТА? КАКОВО ТАЙНОЕ НАМЕРЕНИЕ ГИЛДЕРОЯ ЛОКХАРТА? КАКОЕ, ПО ВАШЕМУ МНЕНИЮ, САМОЕ БОЛЬШОЕ ДОСТИЖЕНИЕ ГИЛДЕРОЯ ЛОКХАРТА? И так далее, и тому подобное, на целых три страницы, вплоть до: КОГДА У ГИЛДЕРОЯ ЛОКХАРТА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ, И КАКОЙ ПОДАРОК БЫЛ БЫ ДЛЯ НЕГО ИДЕАЛЬНЫМ? Через полчаса Локхарт собрал листы и быстро просмотрел их. "Так-так... Почти никто из вас не помнит, что мой любимый цвет - сиреневый. Я написал об этом в "Годе со снежным человеком". А некоторым стоит более тщательно перечитать "Общество оборотней" - в двенадцатой главе я написал, что идеальным подарком к моему дню рождения будет гармония между волшебными и не волшебными народами - но, разумеется, я не откажусь и от большой бутылки старого огненного виски "Ождедс"!" Он плутовато подмигнул. Рон смотрел на Локхарта с выражением недоверия на лице; Шэймус Финниган и Дин Томас, сидевшие на первой парте, тряслись от смеха. Эрмиона же, наоборот, сосредоточенно слушала Локхарта и вздрогнула, когда он отметил её имя. "...но мисс Эрмиона Грангер знает, что моё тайное намерение - это избавить мир от зла и открыть свою линию по производству средств для ухода за волосами! Честно говоря... - он перевернул лист - ...всё правильно! Где мисс Эрмиона Грангер?" Эрмиона подняла дрожащую руку. "Отлично! - улыбнулся ей Локхарт. - Молодец! Десять очков Гриффиндору! А теперь перейдем к делу..." Он наклонился и достал из-под стола большую, накрытую чем-то клетку. "Теперь приготовьтесь! Моя работа - научить вас защищаться от самых отвратительных существ, которые только известны волшебникам! В этом классе вы сможете встретить самых страшных своих врагов. Но вы должны помнить, что, пока я здесь, они не причинят вам никакого вреда. Всё, что я прошу вас делать - это сохранять спокойствие". От любопытства Гарри даже выглянул из-за своей стопки книг, чтобы получше рассмотреть клетку. Локхарт положил руку на покрывало. Дин и Шэймус перестали смеяться. Невилл съёжился на своем месте в первом ряду. "Я должен попросить вас не кричать, - тихо сказал Локхарт. - Это может их спровоцировать". Как только весь класс сделал глубокий вдох, Локхарт сдернул покрывало. "Итак, - драматично произнес он, - свежепойманные кукурузные эльфы". Шэймус Финниган не сдержался. Он так громко фыркнул от смеха, что даже Локхарт не мог ошибочно принять это за вопль ужаса. "Да?" - улыбнулся он Шэймусу. "Ну, они ведь не... они не слишком... опасны, не так ли?" - давился Шэймус. "Не будь в этом так уверен! - сказал Локхарт, недовольно пригрозив пальцем. - Они могут оказаться дьявольски хитрыми, эти маленькие убийцы!" Эльфы, голубовато-синего цвета с сероватым оттенком, примерно восьми дюймов в высоту, с веснушчатыми лицами, вопили, как стая ссорящихся попугаев. Едва Локхарт снял покрывало, они начали стучать и метаться по клетке, громыхая решёткой и строя рожи тем, кто сидел недалеко от них. "Ну ладно, - громко сказал Локхарт. - Посмотрим, что вы сможете с ними сделать!" - и открыл клетку. Началось столпотворение. Эльфы разлетелись во все стороны, как ракеты. Двое из них схватили Невилла за уши, и подняли его в воздух. Некоторые вылетели прямо через окно, осыпав последний ряд осколками стекла. Остальные продолжали крушить класс гораздо эффективнее, чем разбушевавшийся носорог. Они хватали баночки с чернилами и поливали ребят; разорванные книги и бумага, картины, сорванные со стен, перевернутые мусорные корзины, захваченные сумки и книги полетели сквозь разбитое окно; через несколько минут полкласса попряталось под партами, а Невилл повис на железной люстре. "Ну же, давайте, давайте - окружайте их, окружайте, это всего лишь эльфы", - подбадривал Локхарт. Он закатал рукава, взмахнул волшебной палочкой и крикнул: "Надоеды Наводнилки!" Это не произвело ровным счетом никакого эффекта; один эльф выхватил его волшебную палочку и выкинул её в окно. Локхарт пригнулся и спрятался под своим столом, и его едва не раздавил рухнувший сверху Невилл, которому всё же удалось отцепиться от люстры. Зазвенел звонок, и бешеная толпа ринулась к выходу. В относительном спокойствии, последовавшем вслед за давкой, Локхарт добрался до двери, увидел выходивших Гарри, Рона и Эрмиону, распорядился: "А вас троих я попрошу посадить эльфов в клетку", проскочил мимо них и быстро закрыл за собой дверь. "Как ты можешь ему верить?" - взревел Рон, больно укушенный одним из проказников-эльфов за ухо. "Он хочет всего лишь добавить нам практического опыта", - объяснила Эрмиона, ловко заколдовывая замораживающим заклинанием двух эльфов и отправляя их в клетку. "Практического? - переспросил Гарри, пытаясь поймать эльфа, бешено пляшущего перед ним с высунутым языком. - Эрмиона, он не понимал даже, что он делает..." "Чепуха, - возразила Эрмиона. - Ты же читал его книги - посмотри на все великолепные вещи, которые он сделал..." "Он говорит, что он сделал", - пробормотал Рон.

Глава седьмая
Нечистокровные и шёпот
Несколько следующих дней Гарри провёл, прячась, едва в коридоре появлялся Гилдерой Локхарт. От Колина Криви укрыться было сложнее, тот, видимо, назубок выучил расписание Гарри. Казалось, ничто не приводит Колина в больший восторг, чем шесть или семь раз на дню спросить: "Всё в порядке, Гарри?", - и услышать в ответ: "Привет, Колин!" - каким бы раздраженным тоном это ни было сказано. Хедвиг всё ещё обижалась на Гарри за ужасное путешествие в машине, а палочка Рона всё ещё барахлила. В пятницу утром она превзошла саму себя, на уроке колдовства вырвавшись у Рона из руки и стукнув маленького профессора Флитвика промеж глаз так, что у него появилась большая пульсирующая зелёная шишка. Так вот образом, в сутолоке дел, неделя подошла к выходным. Гарри, Рон и Эрмиона планировали в субботу утром навестить Хагрида. Однако Гарри, на несколько часов раньше, чем тому хотелось бы, растолкал Оливер Вуд, капитан гриффиндорской команды по квиддитчу. "В чем дело?" - сонно пробормотал Гарри. "Тренировка по квиддитчу! - крикнул Вуд. - Просыпайся!" Гарри глянул в окно. Тонкая дымка висела в розовато-золотистом небе. Теперь, проснувшись, он уже не мог понять, как он мог спать при том гвалте, который подняли птицы. "Оливер, - простонал Гарри. - Ведь ещё едва рассвело..." "Точно, - ответил Вуд. Это был высокий и крупный шестикурсник. Сейчас его глаза горели нездоровым энтузиазмом. - Это часть нашей новой тренировочной программы. Ну же, бери свою метлу и пошли, - воодушевлённо продолжил Вуд. - Ни одна другая команда ещё не начала тренироваться; мы, безусловно, в этом году станем первыми..." Позёвывая и поёживаясь, Гарри выбрался из кровати и попытался отыскать квиддитчную форму. "Вот и молодец, - похвалил Вуд. - Через пятнадцать минут встречаемся на поле". Найдя ярко-красную форму и натянув для тепла ещё и мантию, Гарри нацарапал Рону записку, объясняя, куда пошёл, и по винтовой лестнице спустился в гостиную, неся на плече "Нимбус-2000". Едва он дошёл до закрытой портретом дыры, как позади раздался грохот, и по винтовой лестнице скатился Колин Криви. Фотоаппарат лихо раскачивался у него на шее, в руке было что-то зажато. "Я услышал, как на лестнице кто-то произнёс твое имя, Гарри! Погляди, что у меня есть! Я её проявил, хотел тебе показать..." Гарри смущенно взглянул на фотографию, которой Колин размахивал у него перед носом. Двигающийся чёрно-белый Локхарт усиленно тащил кого-то за руку, в которой Гарри признал свою собственную. Ему понравилось, что его фотографическое 'Я' доблестно сопротивлялось и отказывалось показаться в поле зрения. Наконец Гарри увидел, что Локхарт сдался и, тяжело дыша, остановился у белого края фотографии. "Так ты подпишешь её?" - настойчиво спросил Колин. "Нет, - решительно ответил Гарри, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, действительно ли комната пуста. - Извини, Колин, я тороплюсь - тренировка по квиддитчу..." - и он стал протискиваться в дыру. "Ой, вот это да! Подожди меня! Я раньше никогда не видел игры в квиддитч!" И Колин полез за ним в дыру. "Будет очень скучно", - быстро предупредил Гарри, но Колин, весь сияя, пропустил его слова мимо ушей. "Ты ведь самый молодой игрок в команде колледжа за последнюю сотню лет, так ведь, Гарри? - болтал Колин, семеня рядом с Гарри. - Ты, должно быть, отличный игрок. А я ещё никогда не летал. Это легко? Это твоя метла? Она самая лучшая?" Гарри не мог придумать, как избавиться от Колина. Ему уже казалось, что у него появилась не в меру разговорчивая тень. "На самом деле я не очень разбираюсь в квиддитче, - запыхавшись, продолжал Колин. - Там правда четыре мяча? И два из них летают и сбивают людей с метел?" "Да, - мрачно ответил Гарри, вынужденный объяснять запутанные правила квиддитча. - Их называют бладжеры. В каждой команде по два отбивающих, у которых есть биты, которыми они отбивают бладжеры со своей половины. Фред и Джордж Висли - отбивающие Гриффиндора". "А для чего служат остальные мячи?" - спросил Колин, споткнувшись и пролетев пару ступенек, потому что смотрел на Гарри с открытым ртом. "Ну, кваффл - он большой и красный - служит для того, чтобы им забивать голы. Трое нападающих от каждой команды бросают кваффл друг другу и в конце розыгрыша закидывают его в кольцо - вон там три высоких столба с кольцами наверху". "А четвертый мяч..." "...называется Золотой снитч. Он очень маленький, очень быстрый и его трудно поймать. Вот этим и занимаются ловцы, потому что игра не закончится, пока не пойман снитч. И команда, ловец которой его поймал, получает ещё сто пятьдесят очков". "И ты ловец Гриффиндора?" - с благоговением произнёс Колин. "Да, - ответил Гарри. Они вышли из замка и пошли по росистой траве. - А ещё есть защитник. Он защищает кольца. Вот и всё". Но Колин продолжал задавать вопросы всё то время, что они шли по лужайкам, спускавшимся к самому полю для квиддитча. Освободиться от него Гарри смог только когда они добрались до раздевалки. - "Я пойду, займу хорошее место, Гарри!" - пропищал Колин ему вдогонку и поспешил на трибуну. Остальная команда Гриффиндора уже сидела в раздевалке. Вуд был единственным из всех, кто выглядел действительно проснувшимся. Фред и Джордж Висли, с красными глазами и всклокоченными волосами, сидели рядом с четверокурсницей Алисией Спиннет, которая дремала, откинувшись к стене. Двое других нападающих - Кэти Белл и Ангелина Джонсон, сидевшие напротив них, дружно зевали. "Вот и ты, Гарри! Что же ты задерживаешься? - энергично воскликнул Вуд. - А теперь я хотел бы сказать пару слов перед тем, как мы выйдем на поле, потому что я всё лето разрабатывал новую программу тренировок, и я очень надеюсь, что она сможет в корне изменить ситуацию..." Вуд показал большую схему стадиона, на которой разноцветными чернилами было нарисовано множество линий, стрелок и крестиков. Он вытащил свою палочку, прикоснулся ею к схеме, и стрелочки поползли по ней, как гусеницы. Лишь только Вуд пустился в объяснения по поводу своей новой тактики, Фред Висли опустил голову на плечо Алисии Спиннет и захрапел. Объяснение первой схемы заняло почти двадцать минут, но под ней была ещё одна, а под той ещё и третья. Вуд всё жужжал и жужжал, и Гарри впал в глубокое оцепенение. "Итак, - воскликнул Вуд спустя продолжительное время, отвлекая Гарри от тоскливых фантазий о том, что он сейчас мог бы есть в замке за завтраком. - Всё понятно? Вопросы есть?" "У меня есть один, Оливер, - сказал внезапно проснувшийся Джордж. - Почему ты не мог нам рассказать всё это вчера, когда мы не спали?" Вуду это не понравилось. "Слушайте, вы все, - хмуро поглядел он на них. - Мы должны были выиграть кубок по квиддитчу ещё в прошлом году. Мы в самом деле лучшая команда. Но, к несчастью, по не зависящим от нас обстоятельствам..." Гарри виновато заёрзал на скамейке. Финальный матч прошлого года он пропустил, лёжа без сознания в лазарете, поэтому Гриффиндор, лишившись одного игрока, потерпел самое сокрушительное поражение за последние триста лет. Вуд секунду помолчал, чтобы успокоиться. Ясно было, что последнее их поражение всё ещё мучило его. "И потому в этом году мы будем тренироваться ещё интенсивнее, чем раньше... Ну хватит, а теперь пойдем и воплотим новую теорию в практику!" - крикнул Вуд, хватая свою метлу и направляясь к выходу из раздевалки. Его команда, позёвывая и разминая непослушные ноги, поплелась за ним. Они просидели в раздевалке так долго, что солнце уже совсем взошло, хотя последние остатки тумана ещё висели над травой стадиона. Выйдя на поле, Гарри увидел на трибунах Рона и Эрмиону. "Так вы ещё не закончили?" - удивленно крикнул Рон. "Ещё и не начинали, - ответил Гарри, с завистью поглядывая на тосты с джемом, которые Рон и Эрмиона захватили из Большого Зала. - Вуд обучал нас новым комбинациям". Он взобрался на метлу, оттолкнулся от земли и взмыл ввысь. Холодный утренний воздух хлестнул его по лицу, освежая значительно быстрее, чем долгие речи Вуда. Было чудесно снова оказаться над полем. На полной скорости он облетел вокруг стадиона, соревнуясь с Фредом и Джорджем. "Что это за странное щёлканье?" - крикнул Фред, когда они облетали очередной угол. Гарри взглянул на трибуны. Колин сидел в верхнем ряду, нацелив фотоаппарат, звук которого усиливался пустотой стадиона. "Посмотри сюда, Гарри! Сюда!" - пронзительно крикнул он. "Это кто?" - спросил Фред. "Понятия не имею", - соврал Гарри, наращивая скорость, чтобы улететь как можно дальше от Колина. "Это что такое? - нахмурившись, спросил Вуд, подлетев к ним. - Зачем этот первокурсник фотографирует? Мне это не нравится. Он может оказаться шпионом Слитерина, который пытается разузнать про нашу новую программу тренировок". "Он из Гриффиндора", - быстро сказал Гарри. "А Слитерину не нужен шпион, Оливер", - добавил Джордж. "Ты это к чему?" - раздражённо поинтересовался Вуд. "К тому, что вон они, собственной персоной", - ответил Джордж, указывая пальцем. Несколько человек в зелёной форме вышли на поле, неся в руках мётлы. "Не могу в это поверить! - зашипел рассвирепевший Вуд. - На сегодня я заказал это поле! Сейчас разберёмся!" Вуд спикировал к земле и от злости приземлился жёстче, чем рассчитывал, так что, соскочив с метлы, он слегка прихрамывал. Гарри, Фред и Джордж последовали за ним. "Флинт! - заорал Вуд на капитана Слитерина. - Это наше время! Мы специально встали пораньше! Можешь убираться отсюда!" Маркус Флинт был ещё крупнее, чем Вуд. На его лице обозначилось коварное выражение, свойственное троллям, когда он ответил: "Тут хватит места на всех, Вуд". Подлетели Ангелина, Алисия и Кэти. В команде Слитерина, стоявшей плечом к плечу и мрачно поглядывавшей на гриффиндорцев, девушек не было. "Но я же заказал поле! - воскликнул Вуд, от злости брызгая слюной. - Я заказал его!" "Ах, ну да, конечно, - ответил Флинт. - Но у меня тут есть специальная записка от профессора Снэйпа, вот: 'Я, профессор С.Снэйп, даю разрешение команде Слитерина тренироваться сегодня на поле для квиддитча в связи с необходимостью тренировать нового ловца.'" "Так вы раздобыли нового ловца? - растерянно спросил Вуд. - Откуда?" Из-за спин шестерых здоровых парней выступил седьмой, поменьше, с глупой улыбкой на бледном остром лице. Это был Драко Малфой. "А ты, часом, не сын ли Люция Малфоя?" - поинтересовался Фред, с неприязнью глядя на Малфоя. "Занятно, что ты вспомнил про отца Драко, - сказал Флинт, а все слитеринцы заулыбалась ещё шире. - Позволь, я покажу тебе щедрый подарок, который он сделал нашей команде". Все семеро выставили вперёд свои мётлы. Семь отполированных, абсолютно новых ручек и семь блестящих золотых надписей "Нимбус-2001" сияли на раннем утреннем солнце под носом у гриффиндорцев. "Самая последняя модель. Выпущена в прошлом месяце, - небрежно пояснил Флинт, щелчком стряхивая пылинку со своей метлы. - Полагаю, она сильно превосходит прежнюю модель "Две Тысячи". А что касается старых "Клинсвип-5" - ими теперь можно подметать пол". Какое-то время никто из гриффиндорской команды не мог сказать ничего. Малфой скалился так, что его холодные глазки сузились в щёлочки. "Эй, гляньте-ка, - крикнул Флинт. - Посторонние на поле". Рон и Эрмиона бежали к ним по траве, чтобы посмотреть, что происходит. "Что случилось? - спросил Рон у Гарри. - Почему вы не играете? И что он здесь делает?" - Он посмотрел на Малфоя, поправлявшего свою форму. "Я - новый ловец Слитерина, Висли, - самодовольно заявил Малфой. - А тут все восхищаются мётлами, которые мой отец купил для команды". Рон с разинутым ртом уставился на семь великолепных мётел. "Хороши, не так ли? - с удовольствием произнёс Малфой. - Но, может быть, команда Гриффиндора тоже сумеет поднабрать золотишка и купить себе новые. Вы смогли бы эти "Клинсвип-5" пустить с молотка; думаю, музей бы за них поторговался". Слитеринцы зашлись в хохоте. "Во всяком случае, в команде Гриффиндора никто себе место не покупал, - резко сказала Эрмиона. - Сюда все попали благодаря таланту". Самодовольство сбежало с лица Малфоя. "А тебя никто и не спрашивал, ты, пигалица нечистокровная", - сплюнул он. Гарри сразу понял, что Малфой сказал что-то скверное, потому что сразу же после его слов поднялся всеобщий крик. Флинту пришлось встать перед Малфоем, чтобы остановить бросившихся на того Фреда и Джорджа. Алисия завопила: "Да как ты смеешь! - а Рон сунул руку в мантию, вытащил палочку и, завопив: "Ты за это заплатишь, Малфой!" - со злостью махнул ею ему в лицо. По стадиону раскатился громкий треск, из ближнего конца палочки вырвался пучок зелёного света, ударил Рона в живот и повалил на траву. "Рон! Рон! С тобой всё в порядке?" - вскрикнула Эрмиона. Рон открыл было рот, но оттуда не вылетело ни единого слова. Вместо этого он громко рыгнул, и несколько слизняков выпало у него изо рта. Слитеринцев парализовало от хохота. Флинт согнулся пополам, цепляясь за свою новую метлу в поисках опоры. Малфой упал на четвереньки, молотя по земле кулаком. Гриффиндорцы собрались вокруг Рона, продолжавшего отрыгивать больших блестящих слизняков. Никому, по-видимому, не хотелось к нему прикасаться. "Давай лучше отведем его к Хагриду - это ближе всего", - предложил Гарри Эрмионе, та отважно кивнула, и они вдвоём потащили Рона под руки. "Что случилось, Гарри? Что произошло? Он заболел? Но ты же можешь вылечить его, правда?" - Колин сбежал со своего сиденья вниз и теперь приплясывал возле них, в то время как они покидали поле. С Роном случился ещё один приступ, и ещё несколько слизняков скатилось по его груди. "Ого, - Колин пришел в восторг и поднял фотоаппарат. - Можешь подержать его спокойно, Гарри?" "С дороги, Колин!" - со злостью рявкнул Гарри. Он и Эрмиона, поддерживая под руки, уводили Рона со стадиона и дальше по территории к опушке леса. "Уже почти на месте, Рон, - сказала Эрмиона, когда завиднелась хижина лесничего. - Через минуту с тобой всё будет в порядке - вот-вот дойдем..." Они были в нескольких метрах от домика Хагрида, когда дверь распахнулась, но появился из неё не Хагрид. Оттуда вышел Гилдерой Локхарт, одетый сегодня в светлых розовато-лиловых тонах. "Сюда, быстро", - прошипел Гарри, затаскивая Рона за ближайший куст. Эрмиона последовала за ними, впрочем, с некоторой неохотой. "Это очень просто, если знать, что делать! - громко поучал Локхарт Хагрида. - Если понадобится помощь, вы знаете, где меня искать! Я дам вам мою книгу. Удивлён, что у вас ещё нет ни одной - я подпишу одну сегодня вечером и пошлю вам. Ну, всего доброго!" - и он зашагал в сторону замка. Гарри дождался, пока Локхарт не скрылся из виду, затем они вытащили Рона из-за куста, подтащили его к входной двери и принялись настойчиво стучать. Сразу же появился Хагрид, выглядевший очень раздражённым, но его лицо мгновенно расцвело, едва он увидел, кто пришёл. "А я всё думаю, когда это вы зайдёте - проходите, проходите - а я-то подумал, что это профессор Локхарт опять возвращается..." Гарри и Эрмиона втащили Рона через порог в хижину, состоявшую из одной комнаты, с огромной кроватью в одном углу и весело потрескивающим камином - в другом. Похоже, Хагрида не очень взволновали проблемы Рона со слизняками, которые ему поспешно объяснил Гарри, усаживая Рона в кресло. "Уж лучше наружу, чем внутрь, - бодро заметил тот, с грохотом поставив перед Роном большой медный таз. - Давай их всех сюда, Рон". "Не думаю, что можно сделать что-то ещё, кроме как ждать, когда всё это кончится, - нервно сказала Эрмиона, наблюдая за нагнувшимся над тазом Роном. - Такое заклинание очень трудно сотворить даже в лучших условиях, не то что со сломанной палочкой..." Хагрид суетился, готовя им чай. Его охотничий пес, Клык, облизывал Гарри. "Чего от тебя хотел Локхарт, а, Хагрид?" - спросил Гарри, почесывая у Клыка за ухом. "Давал мне советы, как вывести водяных из колодца, - проворчал Хагрид, убирая со своего захламлённого стола полуощипанного петуха и ставя на стол чайник. - Будто я не знаю. И трепался про изгнанного им призрака. Готов съесть свой котёл, если хотя бы одно его слово было правдой". Критиковать преподавателя из Хогвартса - это было совершенно непохоже на Хагрида, и Гарри поглядел на него с удивлением. Однако Эрмиона, слегка возвысив голос, заметила: "Думаю, ты несколько несправедлив. Профессор Дамблдор, очевидно, полагал, что он лучший кандидат на это место..." "Он был единственным кандидатом на это место, - ответил Хагрид, придвигая к ним тарелку с помадкой из патоки, в то время как Рон хлюпал и кашлял в свой таз. - Становится очень трудно находить кого-нибудь на Темные Силы. Людям не очень-то хочется этим заниматься. Начинают думать, что эту должность сглазили. Никто на ней долго не протянул. Так скажите мне, кого это он пытался заколдовать?" - кивнул Хагрид в сторону Рона. "Малфой обозвал как-то Эрмиону - должно быть, действительно очень плохо, потому что все как с цепи сорвались". "Да уж, скверно, - хрипло сказал Рон, появляясь над столом, бледный и вспотевший. - Малфой обозвал её Нечистокровной, Хагрид..." Рон снова скрылся из виду, поскольку из него хлынула новая волна слизняков. Хагрид пришёл просто в бешенство. "Да как он посмел!" - воскликнул он. "Да запросто, - ответила Эрмиона. - Хотя я и не знаю, что это значит, но, очевидно, это было действительно грубо..." "Это, наверное, самое оскорбительное, о чём он мог подумать, - выдавил Рон, снова выныривая из-под стола. - Нечистокровный - это самое мерзкое прозвище для родившегося в семье магглов - ну, то есть, от родителей не волшебников. Есть некоторые колдуны - вроде семейки Малфоя - которые полагают, что они лучше, чем другие, потому, что они так называемые чистокровные". Он ещё раз слегка рыгнул, и один-единственный слизняк выпал в его протянутую руку. Он бросил его в таз и продолжил: "Я полагаю, остальные знают, что это не играет никакой роли. Погляди на Невилла Лонгботтома - он чистокровный, а едва знает, какой стороной вверх котел ставится". "И не придумали ещё заклинание, которого не смогла бы сотворить наша Эрмиона", - гордо заявил Хагрид, заставив Эрмиону вспыхнуть легким пурпуром. "Это омерзительно, называть так кого бы то ни было, - сказал Рон, трясущейся рукой утирая вспотевший лоб. - Грязная кровь, понимаете ли. Обычная кровь. Смешно. Сейчас большинство колдунов - полукровки. Если бы мы не роднились с магглами, мы бы вымерли". Его снова начало рвать, и он опять скрылся из виду. "Я не хочу ругать тебя за то, Рон, что ты попробовал его заколдовать, - сказал Хагрид, перекрывая стук падающих в таз слизняков. - Но, может, оно и к лучшему, что твоя палочка стрельнула не в ту сторону. Я думаю, вот Люций Малфой уж заявился бы в школу-то, заколдуй ты его сына. Хорошо уже то, что у тебя нет неприятностей". Гарри хотел было заметить, что поток слизняков изо рта уж никак не относится к разряду приятных вещей, но не смог; помадка Хагрида склеила ему челюсти. "Гарри, - внезапно сказал Хагрид, будто пораженный новой мыслью. - А ведь я на тебя зуб имею. Слышал, ты тут раздаешь фотографии с автографами. Почему же у меня ещё ни одной нет?" Гарри от злости вмиг разлепил зубы. "Да не раздаю я фотографии с автографом, - воскликнул он. - Это всё Локхарт сплетничает об этом..." Но тут он увидел, что Хагрид смеётся. "Да я шучу, - он добродушно хлопнул Гарри по спине, отчего тот ткнулся носом в стол. - Я же знаю, что ты этого не делал. Я сказал Локхарту, что тебе и не надо. Ты и без того познаменитее его будешь". "Спорю, что ему это не понравилось", - сказал Гарри, снова усаживаясь и потирая подбородок. "Думаю, да уж, - заметил Хагрид, блестя глазами. - А потом я ему ещё сказал, что никогда не читал ни одну из его книжек, ну он и решил уйти. Не хочешь помадки из патоки, Рон?" - добавил он, когда тот появился снова. "Нет, спасибо, - слабо отозвался тот. - Лучше не рисковать". "Пошли, посмотрите, что я выращиваю", - пригласил Хагрид, когда Гарри и Эрмиона покончили с остатками чая. На маленькой овощной грядке за домиком Хагрида росла дюжина самых больших тыкв, какие только видел Гарри. Каждая была размером с большой валун. "Хороши, а? - счастливо спросил Хагрид. - Для Хэллоуина... к тому времени будут размером что надо". "Чем ты их подкармливаешь?" - поинтересовался Гарри. Хагрид оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что они одни. "Ну, я им... это... чуть помогал..." Гарри заметил, что к задней стене хижины прислонён розовый в цветочек зонтик Хагрида. У Гарри уже и раньше имелись все основания полагать, что этот зонтик был не тем, чем казался; у него было сильное подозрение, что внутри зонтика спрятана старая школьная палочка Хагрида. Хагриду не полагалось использовать магию. Он был исключён с третьего курса Хогвартса, но Гарри так никогда и не узнал почему - при любом упоминании об этом Хагрид громко откашливался и становился на удивление глух до тех пор, пока тема не сменялась. "Заклинание распухания, полагаю? - Эрмиона наполовину возмущалась, наполовину веселилась. - Ну, ты хорошо над ними потрудился". "Так и твоя младшая сестричка сказала, - кивнул на Рона Хагрид. - Только вчера её повстречал, - тут Хагрид мельком глянул на Гарри, и его борода мелко затряслась. - Сказала, что осматривала территорию, но, полагаю, она надеялась натолкнуться в моём доме на кое-кого-другого, - он подмигнул Гарри. - Я так думаю, она бы не стала сильно отказываться от подписанной..." "Ой, замолчи", - воскликнул Гарри. Рон фыркнул от смеха, и на землю посыпались слизняки. "Аккуратнее!" - зарычал Хагрид, оттаскивая Рона от своих бесценных тыкв. Поскольку было почти уже время обедать, а Гарри с рассвета проглотил только кусочек помадки, ему захотелось есть. Они распрощались с Хагридом и отправились обратно в замок. Рон время от времени икал, но из него вылетело только два очень маленьких слизнячка. Едва они ступили в прохладный вестибюль, как раздался голос: "Вот и вы, Поттер, Висли, - к ним со строгим видом направлялась профессор Мак-Гонагалл. - Вы оба отработаете свои наказания этим вечером". "Что нам нужно сделать, профессор?" - спросил Рон, нервно подавляя очередной приступ. "Ты с мистером Филчем будешь чистить серебро в Призовой комнате, - сказала профессор Мак-Гонагалл. - И никакой магии, Висли - потрудись". Рон сглотнул. К дворнику Аргусу Филчу питал отвращение каждый ученик в школе. "А ты, Поттер, будешь помогать профессору Локхарту отвечать на письма от поклонников", - продолжала профессор Мак-Гонагалл. "О нет, профессор, можно, я тоже пойду в Призовую Комнату?" - в отчаянии сказал Гарри. "Конечно нет, - отрезала профессор Мак-Гонагалл, приподняв брови. - Профессор Локхарт специально просил тебя. Ровно в восемь, оба". Гарри и Рон вошли в Большой Зал в подавленном настроении, на лице у Эрмионы ясно читалось "ну-вы-же-нарушили-правила". Гарри даже не так сильно обрадовался картофельной запеканке. И ему, и Рону казалось, что самая худшая доля досталась именно ему. "Филч меня там продержит всю ночь, - тяжело вздохнул Рон. - И никакой магии! Да там больше сотни кубков, в этом зале. Не так уж я силён в чистке маггловским способом". "Всегда готов поменяться, - глухо заметил Гарри. - Я достаточно наупражнялся у Десли. Отвечать поклонникам Локхарта... он - это кошмар..." Субботний вечер словно растаял, и вот, казалось, и часа не прошло, а было уже без пяти восемь, и Гарри поплёлся по коридору четвёртого этажа к кабинету Локхарта. Он стиснул зубы и постучал. Дверь моментально распахнулась. Локхарт сиял от радости. "А, вот и наш шалопай! - воскликнул он. - Проходи, Гарри, проходи..." На стенах ярко блестели в свете множества свечей бесчисленные фотографии Локхарта. Некоторые из них были даже подписаны. Такие же большой кучей лежали на столе. "Ты, пожалуй, будешь надписывать адреса на конвертах! - велел Гарри Локхарт, как если бы это было неслыханным одолжением. - Это первое - для Глэдис Гаджен, всех ей благ... большая моя почитательница..." Минуты еле тянулись. Гарри утопал в монологе Локхарта, временами вставляя: "Ммм...", "Точно..." и "Да-да...". Порой до него доплывали фразы типа: "Слава - преходяща, Гарри" или "Знаменитостями не рождаются, а становятся, помни об этом". Свечи всё оплывали и оплывали, заставляя блики плясать на наблюдавших за ними шевелящихся лицах Локхарта. Гарри занёс нывшую руку над, наверное, уже тысячным конвертом, надписывая адрес Вероники Сметли. Пусть уже будет время уходить, думал несчастный Гарри, ну пожалуйста, пусть уже будет время... И тут он услышал нечто - нечто совсем не похожее на шипение догорающих свечей и болтовню Локхарта о своих поклонниках. Это был шёпот, шёпот, который пробирал до мозга костей, шёпот, полный невероятной, ледяной злобы. "Приди... приди ко мне... Дай мне разорвать... Дай мне разодрать тебя на куски... Дай мне убить тебя..." Гарри резко подпрыгнул, и огромная сиреневая клякса растеклась по названию улицы Вероники Сметли. "Что?" - громко вскрикнул он. "Конечно! - сказал Локхарт. - Шесть месяцев на вершине в списке бестселлеров! Побивая все рекорды!" "Да нет же, - перебил Гарри. - Этот шёпот!" "Пардон? - Локхарт поглядел на него озадаченно. - Какой ещё шёпот?" "Тот, тот, что сказал - вы его не слышали?" Локхарт глядел на Гарри в изумлении. "Да о чём это ты, Гарри? Может, ты чуть вздремнул? Великий Скотт - ты погляди на время! Мы тут уже почти четыре часа! Никогда бы не поверил - как время-то летит, правда?" Гарри не ответил. Он напрягал уши, чтобы снова услышать шёпот, но до него не доносилось ни звука, за исключением рассуждений Локхарта о том, что ему не следует рассчитывать на такое обращение всякий раз, когда он получает наказание. Гарри ушёл в сильном удивлении. Было уже так поздно, что гостиная Гриффиндора была почти пуста. Гарри пошёл прямо наверх, в спальню. Рон ещё не вернулся. Гарри натянул пижаму, улёгся в кровать и стал ждать. Через полчаса явился поглаживающий правую руку Рон, привнеся с собой в тёмную комнату сильный запах полироли. "Все мышцы свело, - простонал он, рухнув в постель. - Четырнадцать раз он заставлял меня надраивать этот квиддитчный кубок, пока не успокоился. А ещё у меня был ещё один приступ слизнеизвержения над Специальной наградой за заслуги перед школой. Сколько же времени нужно, чтобы вышла вся эта слизь... А как прошло с Локхартом?" Тихо, чтобы не разбудить Невилла, Дина и Шэймуса, Гарри рассказал Рону всё, что услышал. "И Локхарт сказал, что ничего не слышал? - спросил Рон. Гарри увидел в лунном свете, как он нахмурился. - Думаешь, он врал? Но я не понимаю - ведь даже кому-то невидимому потребовалось бы открыть дверь..." "Знаю, - сказал Гарри, откидываясь в своей кровати под балдахином и глядя на полог. - Я тоже не понимаю..."

Глава восьмая
Годовщина смерти
Наступил октябрь и нагнал промозглой сырости в замок и его окрестности. У мадам Помфрей, медсестры, прибавилось работы из-за внезапной вспышки простуд среди учителей и учеников. Её перцовое зелье действовало безотказно, хотя из ушей выпившего его и шёл потом дым несколько часов кряду. В Джинни Висли, выглядевшую бледной, Перси влил несколько капель насильно. Пар, валивший из-под её огненных волос, создавал впечатление, что вся её голова пылает. По окнам замка день за днем без конца барабанили дождевые капли размером с пулю; вода в озере поднялась, клумбы превратились в грязевые потоки, а тыквы Хагрида выросли размером с сарай. Тем не менее энтузиазм Оливера Вуда по поводу регулярных тренировок совершенно не подмок, и именно поэтому поздним вечером, в один из ненастных субботних вечеров за несколько дней до Хэллоуина, Гарри возвращался в гриффиндорскую башню, до костей промокший и заляпанный грязью... Но даже если не вспоминать про дождь и ветер, это была невесёлая тренировка. Фред и Джордж, шпионившие за командой Слитерина, видели воочию скорость новых "Нимбус-2001". Они сообщили, что слитеринцы ну просто как семь зеленоватых всполохов, ракетами носящихся над полем. Когда Гарри шлёпал по пустому коридору, навстречу ему попался кое-кто, выглядевший не менее озабоченным. Почти Безголовый Ник, призрак гриффиндорской башни, печально глядел в окно, бормоча про себя: "...не соответствую их требованиям... полдюйма, если это..." "Привет, Ник", - поздоровался Гарри. "Привет, привет", - откликнулся Почти Безголовый Ник, вздрагивая и озираясь. На нем была изысканная шляпа с плюмажем, из-под которой спускались длинные вьющиеся волосы, и туника с жёстким воротником, скрывавшим почти разрубленную шею. Он был бледен, как дым, и Гарри видел сквозь него тёмное небо и ливень за окном. "Ты выглядишь погрустневшим, юный Поттер", - заметил Ник, складывая прозрачное письмо и засовывая его в свой камзол. "Ты тоже", - ответил Гарри. "А... - махнул изящной рукой Почти Безголовый Ник, - всё это неважно... Не то чтобы мне действительно хотелось вступить... хотя я, было, подал заявку, но, очевидно, я не соответствую их требованиям..." Несмотря на легкомысленный тон, на его лице проступила горечь: "Но скажи, ведь и ты бы подумал, - внезапно вскинулся он, снова выхватывая письмо из кармана, - что, коли уж тебя сорок пять раз стукнули по шее тупым топором, то и тебя можно принять в Безголовый Охотничий клуб?" "Ну да", - сказал Гарри, от которого, очевидно, требовалось только согласиться. "И я говорю, что никто больше меня не хотел бы, чтобы всё прошло быстро и чисто, и чтобы мою голову отсекли, как положено. Я полагаю, это спасло бы меня от изрядного количества боли и насмешек. Но... - Почти Безголовый Ник развернул письмо и гневно прочитал: - Мы принимаем только охотников, чьи головы полностью расстались с их телами. Как Вы понимаете, в ином случае нашим членам было бы невозможно участвовать в таких играх, как "Жонглирование головой на полном скаку" и "Головное поло". В связи с вышеизложенным, к моему величайшему сожалению, я должен поставить Вас в известность, что Вы нашим требованиям не соответствуете. С наилучшими пожеланиями, сэр Патрик Делани-Подмор". Рассвирепев, Почти Безголовый Ник сунул письмо обратно. "Всего полдюйма кожи и сухожилий осталось от моей шеи, Гарри! Большинство сочло бы, что всё в порядке, и голова отрублена, но нет, этого недостаточно для сэра Правильно-Долбанутый-Подмора". Почти Безголовый Ник сделал несколько глубоких вдохов и спросил уже гораздо спокойнее: "Ну - а что же беспокоит тебя? Могу я что-нибудь сделать?" "Нет, - ответил Гарри. - Если только не знаешь, где добыть семь Нимбусов-2001 для матча против Сли..." Конец фразы утонул в пронзительном мяуканье, донёсшемся откуда-то из области лодыжек. Он глянул вниз и увидел пару фонарно-жёлтых глаз. Это была Миссис Норрис, скелетообразная серая кошка, которую дворник Аргус Филч использовал как своего заместителя в бесконечной битве со студентами. "Иди-ка ты лучше отсюда, Гарри, - быстро сказал Ник. - Филч не в духе - он подхватил грипп, а какие-то третьекурсники случайно размазали лягушачьи мозги по всему потолку в пятом подземелье. Он всё утро наводил порядок, и если увидит, как ты тут разносишь грязь..." "И верно...", - сказал Гарри, попятившись от обвиняющего взгляда Миссис Норрис, но всё же недостаточно быстро. Словно притянутый некоей таинственной силой, связывавшей его с глупой кошкой, справа от Гарри из-за ковра внезапно возник Аргус Филч, тяжело дыша и дико озираясь в поисках нарушителя. Вокруг его головы был обмотан толстый шерстяной шарф, а нос имел необычный пурпурный цвет. "Негодяй! - завопил он, двигая челюстями, и, выкатив глаза, указал на грязную лужу, натёкшую с одежды Гарри. - Повсюду дерьмо и беспорядок! С меня хватит! Поттер, за мной!" Гарри мрачно помахал рукой Почти Безголовому Нику и проследовал за Филчем назад вниз по лестнице, удваивая число грязных следов на полу. Гарри никогда ещё не был в дворницкой у Филча; это было место, избегаемое большинством студентов. Комната была грязная, без окон и освещалась единственной масляной лампой, свешивавшейся с низкого потолка. В воздухе витал слабый запах жареной рыбы. Вдоль стен стояли деревянные шкафы с папками, содержавшими подробности про каждого из учеников, когда-либо наказанных Филчем. Для Фреда и Джорджа Висли был выделен особый ящик. Позади стола Филча на стене висела коллекция начищенных цепей и кандалов. Все знали, что он постоянно упрашивал Дамблдора позволить ему подвешивать учеников за ноги к потолку. Филч взял из горшочка на столе перо и начал рыться в поисках пергамента. "Дерьмо, - бормотал он со злостью, - огромные огнедышащие драконьи призраки... лягушачьи мозги... крысиные кишки... с меня хватит... устроим показательную порку... да где же протокол... вот..." Он достал из ящика стола большой свиток пергамента и, развернув его перед собой, обмакнул в чернильницу длинное черное перо. "Имя... Гарри Поттер. Преступление..." "Но это же всего лишь немного грязи!" - запротестовал Гарри. "Это для тебя немного грязи, мальчишка, а для меня это лишний час уборки! - прикрикнул на него Филч, на конце распухшего носа которого качалась противная капля. - Преступление... загрязнение замка... предлагаемый приговор..." Утирая текущий нос, Филч недобро глянул на Гарри, который затаив дыхание ждал вынесения приговора. Но стоило Филчу опустить перо, как с потолка донеслось оглушительное БА-БАХ!, и масляная лампа задребезжала. "ПИВЗ! - взревел в порыве гнева Филч. - На этот раз ты от меня не уйдешь! Уж я до тебя доберусь!" И, даже не взглянув на Гарри, Филч бок о бок с Миссис Норрис вылетел из комнаты. Пивз был школьным полтергейстом, насмешливой, возникающей из воздуха напастью, существовавшей с единственной целью - производить хаос и смятение. Гарри не очень-то жаловал Пивза, но не мог не почувствовать благодарности за отсрочку. У него появилась надежда, что то, что сотворил Пивз (а звук был такой, как будто на этот раз он расколотил что-то действительно очень большое), сможет отвлечь Филча от Гарри. Полагая, что ему, видимо, следует дождаться Филча, Гарри плюхнулся в изъеденное молью кресло возле стола. Кроме полузаполненного протокола, на столе была только одна вещь: большой глянцевый малиновый конверт с серебристой надписью. Быстро взглянув на дверь, чтобы убедиться, что Филч не возвращается, Гарри взял конверт и прочёл: "Быстромаг - заочное обучение основам магии". Заинтригованный, Гарри раскрыл конверт и вытащил пачку листов пергамента. На первой странице серебряными чернилами с завитками было выведено: Вы чувствуете, что отстали от мира современной магии? Вы пытаетесь отыскать для себя оправдание, почему не пользуетесь простыми заклинаниями? Ваши неуклюжие действия с палочкой вызывают смех? Есть выход! Курс Быстромаг - это совершенно новый, безотказный, быстрый и лёгкий метод. Сотни ведьм и колдунов уже воспользовались методом Быстромаг! Мадам З.Неттльс из Топшема пишет: "Я не могла запомнить ни одного заклинания, а мои зелья были семейным посмешищем! Теперь же, после того, как я прибегла к курсу "Быстромаг", я стала центром внимания на всех вечеринках, а мои подруги просят у меня рецепт моего чарующего зелья! Колдун Д.Дж.Прод из Дидсбери говорит: "Раньше моя жена издевалась над моими бессильными заклятьями, но всего один месяц обучения по вашему сказочному методу Быстромаг - и я смог превратить её в яка! Спасибо тебе, "Быстромаг"!" В изумлении Гарри пролистал остальное содержимое конверта. Зачем, спрашивается, Филчу понадобился Быстромаг? Выходит, он плохой колдун? Гарри успел дочитать до темы "Урок первый. Как держать палочку (несколько полезных советов)", когда шаркающие шаги снаружи оповестили его, что Филч возвращается. Он засунул пергамент обратно в конверт и едва лишь успел бросить его на стол, как открылась дверь. Филч выглядел триумфатором. "Этот исчезающий шкаф пришёлся очень кстати! - радостно говорил он Миссис Норрис. - Уж на этот-то раз мы выставим Пивза отсюда, моя милочка..." В этот момент его взгляд упал на Гарри, а затем перескочил на конверт "Быстромага", который, как Гарри слишком поздно понял, лежал на два фута в стороне от прежнего места. Бледное лицо Филча стало кирпично-красным. Гарри приготовился к буре. Филч нетвердо подошёл к столу, схватил конверт и бросил его в ящик. "Ты... ты прочитал...?" - пробормотал он. "Нет", - быстро соврал Гарри. Филч скрестил на груди узловатые руки. "Если бы я думал, что ты прочёл мою личную... ну, не то чтобы мою... для друга... но, как бы то ни было..." Гарри с тревогой смотрел на него; Филч никогда ещё не выглядел таким безумным. Его глаза бегали, мешковатые щеки подёргивались в нервной дрожи, и даже шерстяной шарф не мог этого скрыть. "Ну хорошо... ступай... и чтоб ни слова... хотя, если ты не читал... ну же, ступай, мне нужно писать протокол на Пивза... иди..." Удивляясь своей удаче, Гарри вылетел из конторы, пробежал по коридору и взлетел вверх по лестнице. Уйти из конторы Филча, не будучи наказанным - это здорово смахивало на школьный рекорд. "Гарри! Гарри! Ну как, сработало?" Почти Безголовый Ник выскользнул из класса. Позади него Гарри заметил обломки чёрного с золотом шкафа, который, по-видимому, упал с большой высоты. "Я убедил Пивза грохнуть его прямо над конторой Филча, - бодро сказал Ник. - Подумал, что это его отвлёчет..." "Так это ты? - благодарно сказал Гарри. - Да, сработало, я даже не получил наказания. Спасибо, Ник!" И они вместе пошли по коридору. Почти Безголовый Ник, как заметил Гарри, всё ещё держал письмо с отказом от сэра Патрика... "Хотел бы я сделать что-нибудь, чтобы помочь тебе с Безголовым Клубом", - сказал Гарри. Почти Безголовый Ник остановился, и Гарри пролетел прямо сквозь него. И лучше бы он этого не делал - это было всё равно, что пройтись под ледяным дождём. "Но кое-что для меня ты сделать можешь, - возбужденно сказал Ник. - Гарри, я не стал бы просить многого - но нет, ты не захочешь..." "А что такое?" - поинтересовался Гарри. "Видишь ли, на этот Хэллоуин приходится мой пятисотый день перерождения", - начал Почти Безголовый Ник, подтягиваясь и принимая торжественный вид. "О-о, правда?" - вставил Гарри, не будучи уверенным, должен он печалиться или радоваться по этому поводу. "Я устраиваю вечеринку в одном из подземелий попросторнее. Ко мне слетятся друзья со всей страны. Для меня было бы очень большой честью, если бы и ты зашёл. Мистеру Висли и мисс Грангер я тоже буду рад, конечно, - но, может быть, вы с большим удовольствием отправитесь на школьный праздник?" - он выжидающе посмотрел на Гарри. "Да нет же, - быстро ответил Гарри. - Я приду..." "Ах, мой мальчик! Гарри Поттер на годовщине моей смерти! И ещё, - он немного поколебался, волнуясь, - не мог бы ты поделиться с сэром Патриком тем, насколько пугающим и впечатляющим я тебе кажусь?" "Ну... ну конечно", - согласился Гарри. Почти Безголовый Ник расплылся в улыбке. "День рождения привидения? - с интересом переспросила Эрмиона, когда Гарри, наконец, переоделся и присоединился к ней и Рону в гостиной. - Готова поспорить, не много найдется живых, кто сможет сказать, что побывал на таком празднике - это будет замечательно!" "К чему отмечать день, в который умер? - заметил Рон, находившийся на середине домашнего задания по алхимии и оттого пребывавший не в духе. - По мне, так это смертельно мрачно..." Дождь всё ещё хлестал по окнам, ставшим чернильно-чёрными, но внутри было ярко и радостно. Огонь в камине отбрасывал блики на бесчисленные мягкие кресла, в которых ученики читали, беседовали, делали домашние задания или, как в данный момент Фред и Джордж Висли, пытались выяснить, что получится, если скормить саламандре фейерверк Флибустьера. Фред спас оранжевую, живущую в огне ящерицу из класса по уходу за магическими животными, и теперь она мягко тлела на столе, окружённая толпой любопытных. Гарри как раз собирался поведать Рону и Эрмионе о Филче и курсе Быстромаг, когда саламандра со свистом внезапно взлетела в воздух и, исторгая искры и громкие хлопки, заметалась по комнате. Образ Перси, до хрипоты орущего на Фреда и Джорджа, сноп оранжевых искр у саламандры изо рта, её побег в камин с последовавшей оттуда серией взрывов, выбили у Гарри из головы и Филча, и конверт от "Быстромага". К моменту наступления Хэллоуина Гарри уже пожалел о своём поспешном обещании пойти на годовщину смерти. Все остальные в школе с удовольствием предвкушали Хэллоуин; Большой зал был, как обычно, декорирован живыми летучими мышами, из здоровенных тыкв Хагрида вырезали фонари такого размера, что в каждом могли уместиться трое мужчин, а ещё ходили слухи, что Дамблдор пригласил труппу танцующих скелетов. "Обещание есть обещание, - напомнила Эрмиона начальственным тоном. - Ты сказал, что пойдёшь на годовщину". Итак, в семь часов вечера Гарри, Рон и Эрмиона миновали двери в Большой Зал, полный народа, завлекающе поблёскивающий золотыми блюдами и свечами, и вместо него направились к подземельям. Хотя проход, ведущий на вечеринку Почти Безголового Ника, тоже был украшен свечами, впечатление он производил безрадостное: это были длинные, тонкие, абсолютно чёрные свечки, горевшие ярким голубым светом, отбрасывая туманный, призрачный отблеск даже на их живые лица. Температура падала с каждым шагом. Гарри поёжился, плотнее запахнул мантию, и в тот же момент услышал звук, как если бы тысяча ногтей скребла по огромной классной доске. "Должно быть, это музыка?" - прошептал Рон. Они зашли за угол и увидели Почти Безголового Ника, стоявшего в двери, занавешенной чёрными бархатными портьерами. "Дорогие друзья, - скорбно произнес он. - Добро пожаловать, добро пожаловать... я так рад, что вы смогли прийти..." Он сорвал шляпу с плюмажем и с поклоном пригласил их войти. Их глазам открылось невероятное зрелище. Темница была заполнена сотнями жемчужно-белых прозрачных людей, в основном кружащихся над заполненной танцплощадкой, вальсируя под ужасный дрожащий звук, издаваемый тремя десятками музыкальных пил, на которых играл оркестр, расположенный на задрапированном чёрным возвышении. Над их головами сияла голубым светом люстра на добрую тысячу свечей. Их дыхание превращалось в туман; было похоже на холодильник. "Может, осмотримся?" - предложил Гарри, мечтая согреть ноги. "Осторожно, не пройди сквозь кого-нибудь", - нервно сказал Рон, и они двинулись вдоль края танцплощадки. Они прошли мимо угрюмых монахинь, оборванца в цепях и Толстого Фриара, добродушного призрака Хаффлпаффа, беседовавшего с рыцарем с торчавшей изо лба стрелой. Гарри не удивился, увидев, что все остальные призраки широко расступаются перед Кровавым Бароном - худым, покрытым серебристыми пятнами крови призраком Слитерина с пристальным взглядом. "О, нет - воскликнула Эрмиона, внезапно останавливаясь. - Пошли обратно, обратно, я не хочу разговаривать с Мрачной Миртл..." "С кем?" - переспросил Гарри, когда они быстро двинулись в противоположную сторону. "Она обретается в одной из кабинок в женском туалете на втором этаже", - пояснила Эрмиона. "Обретается в туалете?" "Да. Он не работает весь год, потому что с ней постоянно случаются истерики и она всё затапливает. Я стараюсь не появляться там без крайней необходимости; это ужасно, пытаться писать, когда она перед тобой стонет..." "Поглядите, угощение!" - указал Рон. На другом конце темницы стоял длинный стол, также покрытый чёрным бархатом. Они с нетерпением двинулись к нему, но в следующую же секунду застыли, поражённые ужасом. Потянуло отвратительным запахом - на изящных серебряных блюдах были разложены большие гнилые рыбины; пироги, сгоревшие до угля, грудами лежали на подносах; ещё там были большой червивый рубец, горбушка сыра, покрытая густой зелёной плесенью и, как гордость стола, возвышался огромный серый торт в форме надгробия, на котором кусочками дёгтя были выложены слова: Сэр Николя де Мимси-Порпиньон, скончался 31 октября 1492 года. Гарри изумленно наблюдал, как один дородный призрак приблизился к столу, низко наклонился, широко раскрыл рот и прошел сквозь одного из вонючих лососей. "Вы можете его попробовать, когда вы сквозь него проходите?" - спросил у него Гарри. "Почти", - печально ответил призрак и улетел прочь. "Я думаю, они специально дают всему этому сгнить, чтобы получился запах посильнее", - со знанием дела сказала Эрмиона, зажимая нос и нагибаясь, чтобы разглядеть сгнивший рубец. "Может, пойдём? Меня тошнит", - попросил Рон. Но, едва они повернулись, чтобы уйти, как из-под стола неожиданно вынырнул маленький призрак и повис перед ними. "Привет, Пивз", - осторожно сказал Гарри. В отличие от окружавших их привидений, полтергейст Пивз был прямой противоположностью бледности и прозрачности. Он был одет в ярко-оранжевую шляпу, вращающийся галстук-бабочку, а на его широком злом лице сияла широкая ухмылка. "Немного огрызков?" - любезно предложил он, протягивая миску с покрытыми плесенью земляными орехами. "Нет, благодарю", - ответила Эрмиона. "Я слышал, как вы говорили о бедной Миртл, - сказал Пивз, стреляя глазками. - До чего же грубо вы отозвались о бедняжке, - он глубоко вздохнул и завопил, - Э-ЭЙ, МИРТЛ!" "О нет, Пивз, не передавай ей, что я сказала, а то она и вправду расстроится, - отчаянно зашептала Эрмиона. - Я же ничего не имела в виду, она мне не... - гм, привет, Миртл". К ним скользнул толстый и приземистый призрак девочки. У неё было самое мрачное лицо из всех, какие только видел Гарри, оно было наполовину скрыто за обвисшими волосами и толстыми перламутровыми очками. "Чего?" - угрюмо бросила она. "Как поживаешь, Миртл? - спросила Эрмиона нарочито бодрым голосом. - Приятно увидеть тебя не в туалете". Миртл шмыгнула носом. "Мисс Грангер только что о тебе говорила..." - с хитрым видом громко шепнул Пивз в ухо Миртл. "Я только сказала... сказала... как хорошо ты сегодня выглядишь", - выговорила Эрмиона, со злостью глядя на Пивза. Миртл подозрительно уставилась на Эрмиону. "Ты издеваешься надо мной", - решила она, и серебряные слезы струйками потекли из её маленьких глаз-щёлок. "Нет, честно... ведь правда, я говорила, как прекрасно выглядит Миртл?" - спросила Эрмиона, больно пихнув Гарри и Рона под ребра. "О, да". "Так и говорила". "Не лгите мне, - простонала Миртл, слезы потоком полились по её лицу, в то время как Пивз счастливо кудахтал над её плечом. - Вы думаете, я не знаю, как люди называют меня за спиной? Толстуха Миртл! Уродина Миртл! Ничтожная, стонущая, угрюмая Миртл!" "Ты забыла про прыщавую", - подсказал ей в ухо Пивз. Миртл от стонов перешла к страдальческим рыданиям и вылетела из темницы. Пивз ринулся за ней, кидая в неё заплесневелыми орехами и крича: "Прыщавая! Прыщавая!" "С ума можно сойти", - печально сказала Эрмиона. Через толпу к ним пробрался Почти Безголовый Ник. "Веселитесь?" "О, да", - соврал Гарри. "Неплохо получилось, - гордо сообщил Почти Безголовый Ник. - Вопящая Вдова прибыла аж из самого Кента... Уже почти время моей речи, я лучше пойду и предупрежу оркестр..." Однако в ту же самую минуту оркестр прекратил играть. Они, как и все в подземелье, замолчали, взволнованно озираясь, потому что протрубил охотничий горн. "Ну, вот и пожаловали," - с досадой произнёс Почти Безголовый Ник. Сквозь стену темницы влетела дюжина призрачных лошадей, на каждой восседал безголовый всадник. Общество бешено зааплодировало; Гарри тоже начал было аплодировать, но остановился, взглянув на лицо Ника. Лошади проскакали в середину площадки и остановились, то пятясь, то выступая вперед. Впереди всех был большой призрак, державший свою бородатую голову подмышкой, откуда она и дула в горн. Призрак спешился, поднял свою голову высоко в воздух, чтобы обозреть всю толпу (все расхохотались), подошел к Почти Безголовому Нику, и приставил голову обратно к шее. "Ник! - пророкотал он. - Как поживаешь? Голова всё ещё болтается?" Он грубо расхохотался и похлопал Почти Безголового Ника по плечу. "Добро пожаловать, Патрик", - сердито поприветствовал его Ник. "Живые!" - вскричал сэр Патрик, заметив Гарри, Рона и Эрмиону и сотворив высоченный прыжок в притворном изумлении, отчего голова его снова свалилась с плеч (толпа зашлась хохотом). "Очень смешно", - мрачно заметил Почти Безголовый Ник. "Не обижайся, Ник! - крикнула голова сэра Патрика с пола. - Всё дуется, что мы не позволяем ему вступить в клуб! Но я хочу сказать... вы только поглядите на этого парня..." "Мне кажется, - торопливо произнёс Гарри под намекающим взглядом Ника, - что Ник очень ужасающий и... э..." "Ха! - воскликнула голова сэра Патрика. - Готов поспорить, что это он просил тебя это сказать". "А теперь, если все согласны уделить мне внимание, время моей речи!" - громко провозгласил Почти Безголовый Ник, направляясь к подиуму и взбираясь в пятно ледяного голубоватого света. "Мои оплакиваемые лорды, леди и джентльмены, с глубоким прискорбием я..." Но его никто больше не слушал. Сэр Патрик и прочие члены Охотничьего клуба устроили игру в хоккей-с-головой, и толпа повернулась к ним. Почти Безголовый Ник предпринял несколько слабых попыток снова завладеть вниманием аудитории, но сдался, когда мимо него под громкие одобрительные крики пролетела голова Сэра Патрика. Гарри чувствовал жуткий холод, не говоря уже о голоде. "Не могу это больше выносить", - пробормотал Рон, стуча зубами, когда снова заскрипел оркестр и призраки потянулись на танцплощадку. "Пошли", - согласился Гарри. Они попятились к двери, кивая и улыбаясь всем, кто бы на них ни посмотрел, и через минуту уже торопливо шли по проходу, полному чёрных свечей. "Может, пудинг ещё остался", - с надеждой произнёс Рон, направляясь к вестибюлю. И тут Гарри услышал это. "... рви... дери... убей..." Это был тот же голос, тот же ледяной, убийственный голос, который он слышал в кабинете Локхарта. Он оступился, вцепился в каменную стену, изо всех сил прислушиваясь, оглядываясь, всматриваясь в оба конца туманного прохода. "Гарри, что ты...?" "Снова тот же голос - помолчи минуту..." "... так голоден... так долго..." "Слушайте!" - настойчиво прошептал Гарри, и Рон с Эрмионой застыли, глядя на него. "... убить... время убить..." Голос становился слабее. Гарри был уверен, что он отдаляется... движется вверх. Его охватила смесь страха и волнения, он взглянул на тёмный потолок; как оно может двигаться вверх? Был ли это призрак, для которого каменные потолки не играли никакой роли? "Сюда", - крикнул он, и они побежали вверх по лестницам в вестибюль. Здесь уже нельзя было и надеяться что-нибудь услышать - из Большого Зала доносился гул голосов. Гарри взбежал по мраморной лестнице на второй этаж, Рон и Эрмиона топали сзади. "Гарри, что мы..." "Ш-Ш-Ш!" Гарри напряг слух. Вдалеке, с верхнего этажа до него донесся всё слабеющий голос: "... чую кровь... ЧУЮ КРОВЬ!" Его желудок сжался: "оно собирается кого-то убить!" - крикнул он, и, не глядя на изумленные лица Рона и Эрмионы, побежал наверх, шагая через две ступеньки, пытаясь прислушиваться сквозь шум собственных шагов. Гарри обежал весь третий этаж, Рон и Эрмиона пыхтели сзади, но он не остановился, пока они не завернули за угол в последний заброшенный проход. "Гарри, к чему всё это? - спросил Рон, утирая с лица пот. - Я ничего не слышал..." Но внезапно Эрмиона выдохнула, указав вдоль коридора. - "Глядите!" На стене впереди что-то блестело. Они медленно подошли, вглядываясь в темноту. Саженные слова были намалёваны в простенке между двумя окнами, они мерцали при свете, отбрасываемом пылающими факелами. "Потайная Комната открыта. Берегитесь, враги Наследника". "Что это за штука - висит внизу?" - спросил Рон с лёгкой дрожью в голосе. Когда они подошли поближе, Гарри едва не поскользнулся - на полу была большая лужа воды; Рон и Эрмиона подхватили его и потихоньку подобрались к надписи, всматриваясь в тёмную тень под ней. Все трое одновременно поняли, что это такое, и с плеском отпрыгнули. Миссис Норрис - кошка дворника - свисала на хвосте с подфакельника. Она была твёрдая, как доска, глаза её были широко открыты. Несколько секунд они не двигались. Затем Рон сказал: "Давайте отсюда сматываться". "Может, позвать на помощь..." - неловко предложил Гарри. "Поверь мне, - сказал Рон, - мне бы не хотелось быть тут обнаруженным". Но было слишком поздно. Шум, походивший на отдаленный гром, подсказал им, что ужин только что закончился. С обеих сторон коридора донёсся звук сотен ног, идущих вверх по лестнице, и громкий довольный говор хорошо поевших учеников; в следующий момент в коридор с двух сторон повалила толпа. Говор, суета, шум внезапно стихли, когда идущие первыми заметили висящую кошку. Гарри, Рон и Эрмиона стояли одни в середине коридора, молчание нависло над массой учеников, пробиравшихся вперед, чтобы увидеть ужасное зрелище. В этот момент кто-то крикнул, разрывая тишину: "Берегитесь, враги Наследника! Вы будете следующими, Нечистокровные!" Это был Драко Малфой. Он протиснулся вперед, его холодные глазки бегали, его обычно бескровное лицо раскраснелось при виде подвешенной неподвижной кошки.

Глава девятая
Надпись на стене
"Что здесь происходит? Что происходит?" - привлечённый, без сомнения, криками Малфоя, Аргус Филч прокладывал себе дорогу через толпу. При виде Миссис Норрис его лицо исказилось от ужаса. "Моя кошка! Моя кошка! Что сделали с Миссис Норрис? - закричал он. И его расширившиеся глаза обратились на Гарри. - Ты! - проскрипел он. - Ты! Ты убил мою кошку! Ты убил её! Я убью тебя! Я..." "Аргус!" На месте происшествия появился Дамблдор, сопровождаемый группой учителей. Он прошел мимо Гарри, Рона и Эрмионы и снял Миссис Норрис с крюка. "Пойдемте со мной, Аргус, - сказал он Филчу. - И вы, мистер Поттер, мистер Висли и мисс Грангер". Локхарт решительно пробрался вперед. "Мой кабинет рядом, прямо наверху, пожалуйста, без стеснения..." "Спасибо, Гилдерой", - сказал Дамблдор. Толпа разделилась надвое, пропуская их. Локхарт, выпятив грудь, последовал за Дамблдором. Профессор Мак-Гонагалл и Снэйп замыкали процессию. На стенах тёмного кабинета Локхарта постоянно что-то двигалось; Гарри заметил нескольких Локхартов с бигудями в волосах, исчезавших с фотографий. Подлинный Локхарт тем временем зажёг лампу на столе и отступил назад. Дамблдор положил Миссис Норрис на полированную поверхность стола и приступил к обследованию пострадавшей. Гарри, Рон и Эрмиона, обменявшись напряженными взглядами, присели на стулья вдали от света лампы, наблюдая. Кончик длинного крючковатого носа Дамблдора находился почти в дюйме от шерсти Миссис Норрис. Профессор осматривал её через очки в форме полумесяца, его длинные пальцы осторожно ощупывали кошку. Профессор Мак-Гонагалл наклонилась совсем низко над столом и внимательно наблюдала. Снэйп стоял позади них, наполовину скрытый в тени. Он производил странное впечатление - казалось, ему едва удаётся сдерживать улыбку. Локхарт же сновал вокруг и вносил разнообразные предложения. "Её, конечно же, убило проклятие, и, скорее всего, метаморфозной пытки, я много раз видел, как им пользовались. Как жаль, что меня не было рядом, я же знаю противоядие, которое могло её спасти..." Комментарии Локхарта сопровождались сухими всхлипываниями Филча. Он сидел на стуле около стола, не в силах смотреть на Миссис Норрис. Но, каким бы несчастным ни выглядел Филч, Гарри не ощущал ничего похожего на вину перед ним, хотя себя самого ему было ужасно жаль. Если Дамблдор поверит Филчу, Гарри наверняка исключат. Теперь Дамблдор бормотал странные слова и касался Миссис Норрис своей волшебной палочкой. Но ничего не происходило, она продолжала выглядеть, как чучело кошки. "...я помню очень похожий случай в Уагадугу, - сказал Локхарт, - серия нападений... Полная версия имеется в моей автобиографии. Тогда я снабдил всё население города амулетами, которые раз и навсегда покончили с этим..." Фотографии Локхарта на стенах дружно кивали, пока он говорил. На голове у одной из них всё ещё была сеточка для волос. Наконец Дамблдор выпрямился. "Она всё ещё жива, Аргус", - мягко сказал он. Локхарт тотчас же прекратил подсчитывать количество предотвращённых им убийств. "Ещё жива? - прохрипел Филч, сквозь пальцы глядя на Миссис Норрис. - Но почему же она такая неподвижная и холодная?" "Её превратили в камень, - пояснил Дамблдор. ("А! Я так и думал!" - сказал Локхарт.) - Но сейчас я не могу сказать..." "Его спросите!" - крикнул Филч, обращая свое опухшее заплаканное лицо в сторону Гарри. "Второкурсник сделать такое не мог, - сказал Дамблдор. - Это требует владения Темной магией на самом высоком..." "Он сделал, он сделал это! - заорал Филч, и его лицо побагровело. - Вы же видели, что он написал на стене! Он нашёл - в моем кабинете - он знает, что я... я... - лицо Филча выглядело ужасно. - Он знает, что я - сквиб!" - закончил он. "Я никогда не притрагивался к Миссис Норрис, - громко сказал Гарри, чувствуя себя явно не в своей тарелке под взглядами людей в комнате и фотографий Локхарта на стенах. - И я даже не знаю, что такое сквиб". "Враньё! - крикнул Филч. - Он видел моё письмо с "Быстромагом"!" "Если мне позволено будет сказать, - вышел из тени Снэйп, и Гарри почувствовал нарастающее беспокойство. Он был уверен - что бы ни произнёс Снэйп, это будет не в пользу Гарри. - Поттер и его друзья могли просто оказаться в неудачном месте в неудачное время, - сказал Снэйп, немного скривив при этом рот, как будто сам сомневался в своих словах. - Но у нас есть ряд подозрительных обстоятельств: почему он вообще оказался в коридоре наверху? Почему он не был на праздновании Хэллоуина?" Гарри, Рон и Эрмиона пустились в объяснения по поводу вечеринки призраков: "...там были сотни привидений, они могут подтвердить, что мы были там". "Но почему вы не присоединились к празднованию потом? - спросил Снэйп, и его чёрные глаза заблестели при свете лампы. - Зачем вам понадобилось пойти наверх, в этот коридор?" Рон и Эрмиона посмотрели на Гарри. "Потому что... потому... - заговорил Гарри; его сердце заколотилось в бешеном темпе. Что-то подсказывало ему, что будет только хуже, если он объяснит, что в коридор его привёл бесплотный голос, который мог слышать только он, Гарри. - Потому что мы устали и хотели отправиться спать", - наконец выпалил он. "Без ужина? - спросил Снэйп, и торжествующая улыбка начала расползаться по его лицу. - Мне казалось, привидения на своих вечеринках не очень-то щедры на угощения". "Мы не были голодны", - заявил во всеуслышание Рон, и его желудок издал при этом громкое урчание. Мерзкая улыбка Снэйпа стала ещё шире. "Мне кажется, господин директор, что Поттер не совсем правдив, - сказал он. - Я думаю, его стоит лишить некоторых привилегий, пока он не расскажет нам, как всё было. Думаю, лучше всего будет исключить его из гриффиндорской команды по квиддитчу, пока он не будет готов рассказать правду". "В самом деле, Северус? - холодно заметила профессор Мак-Гонагалл. - Я не вижу причины запрещать мальчику играть в квиддитч. Разве эту кошку ударили по голове метлой? Лично я не усматриваю ничего подозрительного в том, что сделал Поттер". Дамблдор внимательно посмотрел на Гарри. Голубое мерцание его глаз было похоже на рентгеновские лучи. "Не пойман - не вор, Северус", - подтвердил он. Снэйп выглядел разъярённым. Филч - тоже. "Мою кошку превратили в камень! - завизжал он, выпучив глаза. - Должен же кто-то понести наказание!" "Мы сможем её вылечить, Аргус, - миролюбиво заметил Дамблдор. - Профессор Росток уже высадила несколько мандрагор. Как только они подрастут до нужной величины, я смогу приготовить лекарство, которое вылечит Миссис Норрис". "Я сделаю его, - встрял профессор Локхарт. - Я делал его, по меньшей мере, сотни раз. Я могу приготовить Тонизирующий Глоток Мандрагоры даже во сне". "Простите, - ледяным голосом произнес Снэйп. - Но мне казалось, что я - учитель алхимии в этой школе". Повисло неловкое молчание. "Вы можете идти", - сказал Дамблдор Гарри, Рону и Эрмионе. И они ушли, если не сказать - убежали. Поднявшись этажом выше кабинета Локхарта, они свернули в пустой класс и тихонько прикрыли за собой дверь. Гарри искоса посмотрел на помрачневшие лица друзей. "Вы что, считаете, что я должен был рассказать им об этом голосе?" "Нет, - без колебаний ответил Рон. - Когда начинаешь слышать голоса, которые больше никому не слышны - это не самый лучший признак, даже в колдовском мире". Что-то в голосе Рона заставило Гарри спросить: "Но ты-то веришь мне?" "Конечно, - быстро ответил Рон. - Но тебе следует понимать, что это странно..." "Я знаю, что это странно, - сказал Гарри. - Всё это ужасно странно. Что значила та надпись на стене? "Комната открыта". Что это могло означать?" "Знаешь, как будто колокольчик звякнул в голове... - медленно произнёс Рон. - Кажется, кто-то когда-то рассказывал мне о Потайной Комнате в Хогвартсе... может, Билл... "А что такое сквиб?" - спросил Гарри. К его удивлению, Рон подавил смешок. "Ну, на самом деле это не смешно. Сквиб - это тот, кто родился в семье волшебников, но не наделён никакими магическими способностями. Почти как маг, рождённый в семье магглов, но только наоборот. Вот только сквибы - это нечто особенное. Если Филч пытается выучиться магии по курсу "Быстромаг", он наверняка сквиб. Это многое бы объяснило. Например, его ненависть к ученикам, - на губах Рона заиграла довольная ухмылка. - Нелегко ему, должно быть". Где-то пробили часы. "Полночь, - сказал Гарри. - Пойдём лучше спать, пока мы не попались Снэйпу. А то опять в чём-нибудь нас обвинит". Несколько дней единственной темой разговоров в школе было нападение на Миссис Норрис. Филч старался, чтобы все помнили о нём, постоянно карауля место преступления. Он, видимо, полагал, что злоумышленник рано или поздно появится здесь снова. Гарри видел, как он пытался соскоблить надпись со стены с помощью Универсального Магического Очистителя миссис Скауэр. Но безрезультатно - слова сияли на каменной стене всё так же ярко. Когда Филч не караулил место преступления, он патрулировал по коридорам, цепляясь к ничего не подозревавшим ученикам и пытаясь задержать их за такие мелкие провинности как, к примеру, "громкое сопение" или "довольный вид". Джинни Висли была весьма озабочена судьбой Миссис Норрис. По словам Рона, она очень любила кошек. "Но ты же даже не была знакома с Миссис Норрис, - уговаривал её Рон. - Честно говоря, без неё нам гораздо лучше". Губы Джинни начали дрожать. "Вообще-то подобные вещи в Хогвартсе случаются нечасто, - продолжал уверять Рон. - Они непременно поймают маньяка, который это сделал, и вышвырнут его отсюда без промедления. Надеюсь только, у него будет достаточно времени, чтобы перед этим превратить в камень Филча. Да я же просто шучу!" - поспешно добавил Рон, так как Джинни начала бледнеть. Это нападение не прошло даром и для Эрмионы. Она обычно и так много времени проводила за чтением, но теперь она просто не делала ничего другого. Ни Гарри, ни Рон не смогли добиться от неё объяснения, что происходит, пока не подошла следующая среда. Тогда всё и прояснилось. Гарри задержался на алхимии, где Снэйп заставил его соскабливать со стола червей. Впопыхах пообедав, Гарри поднялся наверх в библиотеку, где должен был встретиться с Роном, и увидел Джастина Финч-Флечли, мальчика из Хаффлпаффа. Джастин направлялся к нему. Лишь только Гарри открыл рот, чтобы поздороваться, как Джастин отшатнулся от него и поспешил в другую сторону. Гарри нашёл Рона в дальнем конце библиотеки. Рон измерял свою домашнюю работу по истории магии. Профессор Биннс задал написать сочинение длиной в три фута на тему "Средневековое собрание волшебников Европы". "Кошмар, оно всё ещё на восемь дюймов короче, - со злостью проговорил Рон, отпуская свой пергамент, который не замедлил снова свернуться в рулон. - А Эрмиона сделала аж на четыре фута семь дюймов, и почерк у неё мельче". "Где она?" - спросил Гарри, схватив линейку и принимаясь измерять свою собственную работу. "Где-то там, - ответил Рон, махнув рукой куда-то в сторону книжных полок. - Выискивает очередную книгу. Похоже, она хочет прочитать всю библиотеку до Рождества". Гарри рассказал Рону, как убежал от него Джастин Финч-Флечли. "Не понимаю, почему это тебя беспокоит. Кажется, он вообще идиот, - пробормотал Рон, переписывая работу огромными буквами. - Вся эта дребедень о Великом Локхарте..." В этот момент из-за книжной полки выплыла Эрмиона. Она выглядела недовольной и наконец-то решила с ними поговорить. "Все экземпляры "Истории Хогвартса" разобраны, - сказала она, усаживаясь рядом с Гарри и Роном. - Там очередь уже на две недели вперёд. Я была уверена, что взяла эту книгу из дома, но никак не отыщу её в своём чемодане с книгами Локхарта". "А зачем она тебе?" - спросил Гарри. "Затем же, зачем и другим, - ответила Эрмиона. - Прочитать "Легенду Потайной Комнаты"". "Что-что?" - быстро спросил Гарри. "То самое. Но я не могу припомнить, - сказала Эрмиона, закусывая губу. - И нигде не могу её найти". "Эрмиона, можно я прочитаю твое сочинение?" - нетерпеливо попросил Рон, посматривая на часы. "Нет, нельзя, - сказала Эрмиона, внезапно посуровев. - У тебя было десять дней, чтобы написать своё". "Ну, мне нужно ещё только два дюйма, ну пожалуйста...". Прозвенел звонок. Рон и Эрмиона, переругиваясь, направились на историю магии. История магии была самым скучным предметом в расписании. Преподавал её призрак профессора Биннса, и самым интересным событием на его уроках было его появление в классе сквозь школьную доску. Он был старым и дряхлым, и некоторые поговаривали, что он так и не заметил, что умер. В один прекрасный день, проснувшись и отправившись на занятия, он просто забыл своё тело в кресле. Сегодня было так же скучно, как и всегда. Профессор Биннс открыл свои заметки и принялся монотонно жужжать, как старый пылесос, пока весь класс не впал в состояние оцепенения. Иногда кто-нибудь просыпался, записывал какие-то даты, имена, и снова засыпал. Биннс бубнил уже полчаса, когда произошло кое-то, чего раньше никогда не случалось. Когда Эрмиона подняла руку, профессор Биннс как раз находился в середине смертельно скучного повествования о Международной Конвенции Колдунов от тысяча двести восемьдесят девятого года. Увидев поднятую руку, он страшно удивился. "Мисс - гм..." "Грангер, профессор. Мне просто интересно, не могли бы вы рассказать нам что-нибудь о Потайной Комнате", - звонким голосом сказала Эрмиона. Дин Томас, сидевший с открытым ртом, глазея в окно, резко выпрямился. Лаванда Браун мгновенно подняла голову от стола, на котором спала, а Невилл Лонгботтом едва не упал со стула. Профессор Биннс заморгал. "Мой предмет называется история магии, - сказал он своим сухим скрипучим голосом. - Я работаю с фактами, а не с мифами и легендами". Он прочистил горло, будто скрипнул мелом по доске, и продолжил: "В сентябре того же года подкомитет сардинских волшебников..." - и запнулся. Рука Эрмионы была снова вздернута вверх. "Мисс Грант?" "Скажите, профессор, а разве в основе мифов не всегда лежат реальные факты?" Профессор Биннс смотрел на неё с непередаваемым удивлением. Гарри был уверен, что никто из учеников ранее не перебивал его, живого или мёртвого. "Ну-у, - медленно произнёс профессор Биннс, - с этим трудно поспорить. Он уставился на Эрмиону так, словно впервые увидел перед собой ученика. - Вообще-то легенда, о которой вы говорите, не очень интересна, это просто нелепая сказка..." А весь класс теперь ловил каждое его слово. Все лица повернулись в его сторону. Гарри был уверен, что Биннс был просто сражён таким необыкновенным вниманием. "Ну-у, очень хорошо, - сказал он медленно. - Дайте-ка подумать... Потайная Комната... Вы, конечно, все прекрасно знаете, что Хогвартс был основан тысячу лет тому назад - точная дата неизвестна - четырьмя великими магами и волшебницами. Четыре колледжа названы в их честь: Годрик Гриффиндор, Хельга Хаффлпафф, Ревена Рэйвенкло и Салазар Слитерин. Все вместе они построили этот замок вдали от любопытных глаз магглов. То были времена, когда обычные люди боялись магии, а маги и колдуньи подвергались преследованиям". Он сделал паузу, оглядел класс и продолжил. "Несколько лет основатели Хогвартса дружно работали вместе, разыскивали детей, проявлявших магические способности, и приводили их в замок для обучения. Но затем между ними возникли разногласия. Между Слитерином и остальными начал разгораться конфликт. Слитерин не хотел, чтобы в Хогвартсе мог обучаться любой ребёнок. Он был убеждён, что научиться магии может только ребёнок из семьи магов. Он был против того, чтобы брать в обучение детей из маггловских семей, так как считал их недостойными. Спустя некоторое время произошла серьёзная ссора, и Слитерин покинул школу". Профессор Биннс снова сделал паузу и облизнул губы. В этот момент он выглядел, как старая морщинистая черепаха. "Вот и всё, что говорят нам исторические справочники, - продолжил он. - Но все эти достоверные исторические факты опровергаются фантастической легендой о Потайной Комнате. Эта легенда гласит, что Слитерин оборудовал в замке Потайную Комнату, и остальные основатели о ней ничего не знали. Он устроил её таким образом, чтобы никто не мог туда проникнуть, пока в школе не появится истинный наследник Слитерина. Только он сможет зайти в комнату и освободить ужас, таящийся внутри, а затем выгнать из Хогвартса всех, недостойных обучения магии". Когда он кончил говорить, в комнате повисла тишина. Но это была не та сонная тишина, обычно заполнявшая класс профессора Биннса. Она напряженно звенела, и глаза всех учеников были устремлены на профессора, явно ожидая продолжения. Биннс казался чрезвычайно раздражённым. "Всё это, конечно, полная ерунда, - сказал он. - Естественно, вся школа была обследована много раз самыми опытными магами и волшебницами. Никакой Потайной Комнаты не нашли. Это просто сказочка для легковерных дурачков". Рука Эрмионы снова взметнулась вверх. "Сэр, а что конкретно вы имели в виду, говоря об ужасе, таящемся внутри комнаты?" "Это какое-то чудовище, подчинить которое может только истинный наследник Слитерина", - сказал профессор Биннс своим скрипучим голосом. Ребята обменялись встревоженными взглядами. "Говорю же вам, её не существует, - сказал профессор Биннс, перелистывая блокнот. - Нет никакой комнаты и нет никакого чудовища". "Но, сэр, - сказал Шэймус Финниган, - если комната откроется только истинному наследнику Слитерина, никто другой найти её просто не сможет, не так ли?" "Ерунда, - отрезал профессор. - Если уж самые сильные маги и колдуньи Хогвартса не смогли её найти..." "Но, профессор, - прервала его Парвати Патил, - наверное, нужно воспользоваться Чёрной магией, чтобы открыть Комнату". "Если маг не использует Чёрную магию, это вовсе не значит, что он не может этого сделать, - прервал её профессор Биннс. - Если такой маг, как Дамблдор..." "Но, возможно, нужно ещё иметь какое-то отношение к Слитерину..." - начал Дин Томас, но профессор уже потерял терпение. "Ну вот что, - сказал он резко. - Это миф! Комнаты не существует! Нет никакого подтверждения тому, что Слитерин её построил! Я отказываюсь рассказывать вам всякую чепуху. А сейчас, с вашего позволения, мы вернёмся к истории, к солидным, доказанным историческим фактам". И уже через несколько минут класс погрузился в обычную сонную тишину. "Я всегда знал, что у Салазара Слитерина на старости лет съехала крыша, - говорил Рон Гарри и Эрмионе, когда они после урока шли по коридору, чтобы положить сумки перед ужином. - Но я никогда не думал, что именно он заварил всю эту кровавую кашу. Я не пошёл бы в его колледж, даже если бы мне заплатили. Честно говоря, если бы Сортировочная Шляпа попыталась отправить меня в Слитерин, я бы тотчас же сел на поезд и уехал домой". Эрмиона кивнула в знак согласия, а Гарри не сказал ничего. Только его желудок неприятно подпрыгнул. Гарри никогда не рассказывал Рону и Эрмионе, что Сортировочная Шляпа всерьёз намеревалась направить его в Слитерин. Он помнил, как если бы всё произошло не в прошлом году, а вчера, тоненький голосок, зазвучавший в его ушах, лишь только он надел на голову шляпу. "Ты сможешь стать великим, это всё у тебя в голове, а Слитерин поможет тебе на этом пути..." Но Гарри к тому времени был уже наслышан о репутации Слитерина, о том, что большинство Тёмных магов были его выпускниками. Без колебаний он воскликнул: "Только не Слитерин!" И шляпа сказала: "... ну, раз ты уверен - пусть будет Гриффиндор!" Пока они тащились по коридору, за ними увязался Колин Криви. "Привет, Гарри!" "Здравствуй, Колин", - машинально ответил Гарри. "Гарри, один мальчик из моего класса сказал, что ты..." Но Колин был слишком мал, чтобы противостоять толпе, уносившей его в Большой Зал. Они услышали только, как он пропищал: "Пока, Гарри", - и исчез. "И что же мальчик из его класса о тебе говорил?" - поинтересовалась Эрмиона. "Думаю, сказал, что я и есть Наследник Слитерина", - его желудок подпрыгнул ещё на дюйм, и Гарри вдруг вспомнил, как убегал от него днём Джастин Финч-Флечли. "Здешний народ всему готов верить", - с отвращением произнес Рон. Толпа поредела, и им удалось пройти к лестнице без особого труда. "Как ты думаешь, здесь в самом деле есть Потайная Комната?" - спросил Рон у Эрмионы. "Я не знаю, - ответила она, нахмурив брови. - Дамблдор не смог вылечить Миссис Норрис... Это наводит меня на мысль, что тот... то, что напало на неё, не было... ну... человеком". Пока она говорила, они завернули за угол и очутились в конце того самого коридора, где произошло нападение на Миссис Норрис. Они остановились, вглядываясь. Всё выглядело так же, как и той ночью, кроме кошки, висевшей на крюке от лампы. Кроме того, пустой стул теперь стоял у стены, загораживая надпись "Потайная Комната открыта". "Вот здесь Филч и караулит", - прошептал Рон. Они посмотрели друг на друга. Коридор был пустынен. "Не мешает оглядеться", - сказал Гарри, опускаясь на четвереньки, чтобы поискать хоть какой-нибудь ключ к разгадке. "Следы огня, - сказал он. - Здесь, и вот тут..." "Идите сюда, посмотрите! - позвала Эрмиона. - Это странно..." Гарри поднялся и подошёл к окну рядом с надписью на стене. Эрмиона указывала на верхнюю часть окна, где около двадцати пауков сражались друг с другом, стремясь пролезть в маленькую трещинку. Длинная серебряная нить свисала вниз, как верёвка, но было похоже, что пауки просто бросили её, спеша выбраться наружу. "Видели вы когда-нибудь, чтобы пауки вели себя подобным образом?" - удивленно спросила Эрмиона. "Нет, - ответил Гарри. - А ты, Рон? Рон!" Он оглянулся. Рон стоял позади, и, казалось, отчаянно боролся с желанием убежать подальше. "Что случилось?" - спросил Гарри. "Я - не - люблю - пауков", - с нажимом произнёс Рон. "А я и не знала, - сказала Эрмиона, удивлённо взглянув на Рона. - Ты же сто раз имел дело с пауками на уроках алхимии..." "Я ничего не имею против мёртвых пауков, - сказал Рон, стараясь не смотреть в сторону окна. - Мне просто не нравится, как они двигаются". Эрмиона усмехнулась. "Это не смешно, - свирепо выговорил Рон. - Если хочешь знать, когда мне было три года, Фред превратил моего плюшевого мишку в огромного жирного паука. Только за то, что я сломал его игрушечную метлу... Ты бы тоже разлюбила пауков, если бы у твоего любимого мишки вдруг появилось слишком много ног... и..." Он замолчал, вздрогнув. Эрмиона, тем не менее, продолжала хихикать. Стараясь сменить тему, Гарри произнёс: "Помните эти лужи воды на полу? Откуда она взялась? Кто-то же её пролил". "Это было примерно вот здесь, - сказал Рон, с усилием оторвавшись от стены и сделав пару шагов в направлении стула Филча. - На уровне этой двери". Он коснулся медной дверной ручки, но внезапно отдёрнул руку, словно обжёгшись. "Что случилось?" - спросил Гарри. "Я не могу войти туда, - хрипло произнёс Рон. - Это девчоночий туалет". "Ой, Рон, да там наверняка нет никого, - сказала Эрмиона, вставая и направляясь в его сторону. - Это же комната Мрачной Миртл. Пошли, давай посмотрим". И, не обращая внимания на большую табличку 'НЕ РАБОТАЕТ', она открыла дверь. Это был самый мрачный и мерзкий туалет из всех, какие видел Гарри. Под большим треснувшим мутным зеркалом располагался ряд сломанных раковин. Пол был прогнивший и мокрый. В нём отражались огоньки нескольких свечек, мерцавших в глубине. Деревянные двери хлопали и скрипели, одна из них была сорвана с петель. Эрмиона приложила палец к губам и двинулась вглубь. Когда она достигла конца ряда, она остановилась и сказала: "Привет, Миртл, как дела?" Гарри и Рон приблизились, чтобы рассмотреть, с кем она разговаривает. Мрачная Миртл сидела на раковине, подпирая руками подбородок. "Этот туалет для девочек, - сказала она, подозрительно оглядывая Рона и Гарри. - А они - не девочки". "Это точно, - согласилась Эрмиона. - Я только хотела им показать, как здесь мило", - она указала рукой на мутное зеркало и прогнивший пол. "Спроси, не видела ли она чего-нибудь", - шепнул Гарри Эрмионе. "Чего это вы шепчетесь?" - спросила Миртл, уставясь на него. "Да так, - быстро сказал Гарри. - Мы только хотели спросить..." "Как бы мне хотелось, чтобы люди перестали шептаться у меня за спиной! - сказала Миртл, и её голос задрожал от слез. - У меня же есть чувства, поймите, даже если я и мертва..." "Миртл, никому не хочется тебя расстраивать, - сказала Эрмиона. - Гарри только..." "Никому не хочется меня расстраивать! Это просто замечательно! - взвыла Миртл. - Жизнь моя здесь была просто ужасна, а теперь люди хотят и смерть мою испортить!" "Мы хотели спросить, не видела ли ты в последнее время чего-нибудь странного, - быстро спросила Эрмиона. - Потому что прямо тут, напротив твоей двери, в Хэллоуин кто-то напал на кошку". "Ты видела здесь кого-нибудь поблизости в ту ночь?" - спросил Гарри. "Я не обращала внимания, - с надрывом сказала Миртл. Пивз так меня расстроил... Я ушла сюда и хотела покончить с собой. Потом, конечно, я вспомнила, что я... что я..." "Уже мертва?" - пришёл на помощь Рон. Миртл трагически всхлипнула, поднялась в воздух, развернулась и нырнула в туалет, обрызгав ребят водой. Она уже скрылась из виду, но по доносившимся всхлипываниям можно было определить, что Миртл отправилась отдыхать куда-то в сторону канализационных труб. Рон и Гарри застыли с открытыми ртами, а Эрмиона, нахмурившись, произнесла: "Честно говоря, она была с нами почти дружелюбна... Ну ладно, пошли". Лишь только Гарри закрыл за собой дверь, как их окликнул чей-то громкий голос, заставивший подпрыгнуть всех троих. "РОН!" Перси Висли замер как вкопанный в верхнем пролете лестницы, сияя значком префекта. На его лице застыло выражение полнейшего шока. "Это же туалет для девочек, - прошипел он. - Вы что там де...?" "Просто местность осматривали, - ответил шёпотом Рон, - загадки там, разгадки, видишь ли..." Перси расправил плечи и набрал воздуха в лёгкие, став очень похожим на миссис Висли. "Немедленно - убирайтесь - от-сю-да, - сказал Перси, направляясь в их сторону. - Вас не беспокоит, как это выглядит со стороны? Вы приходите сюда, когда все остальные ужинают..." "А почему бы нам сюда не прийти? - горячо спросил Рон, - Послушай, мы и пальцем не прикасались к этой кошке!" "Я Джинни так и объяснил, - свирепо сказал Перси, - но она всё ещё боится, что вас исключат. Это просто немыслимо, я в жизни не видел её такой расстроенной. Она выплакала все глаза. Вам следует подумать и о ней. Все первогодки просто шокированы этим делом..." "Тебе нет дела до Джинни, - сказал Рон, чьи уши начали постепенно краснеть. - Ты боишься, что мои проделки помешают тебе стать главным..." "Пять баллов с Гриффиндора, - заорал Перси, указывая на свой значок префекта. - И надеюсь, что это послужит тебе уроком. И больше никаких расследований! Или я напишу маме!" И он удалился. Его затылок был того же цвета, что и уши Рона. Вечером Гарри, Рон и Эрмиона постарались занять в гостиной места как можно дальше от Перси. Рон всё ещё был в плохом настроении, пытаясь завершить свою домашнюю работу по колдовству. Когда он попробовал стереть кляксы своей волшебной палочкой, она случайно подожгла пергамент. Дымясь почти так же, как и его домашняя работа, Рон захлопнул "Стандартную книгу заклинаний (вторую часть)" и отшвырнул её в сторону. К удивлению Гарри, Эрмиона последовала его примеру. "Кто бы это мог быть? - тихо спросила она, словно продолжая только что прерванный разговор. - Кому потребовалось запугать всех сквибов и магглов в Хогвартсе?" "Давай подумаем, - произнес Рон, изображая недоумение. - Кто из тех, кого мы знаем, считает, что магглы - это отбросы?" Он посмотрел на Эрмиону. Она смотрела на него в нерешительности. "Если ты имеешь в виду Малфоя..." "Конечно, именно его! - сказал Рон. - Ты же сама слышала, как он сказал "Вы будете следующими!". Да ладно, стоит лишь взглянуть на его крысиную морду, как сразу же становится понятно, что это он". "Малфой - Наследник Слитерина?" - скептически сказала Эрмиона. "А ты посмотри на его семейку, - сказал Гарри, тоже захлопывая книгу. - Из них каждый учился в Слитерине, и он сам постоянно хвастает этим. Они запросто могли бы стать последователями Слитерина. Его отец, во всяком случае, для этого достаточно противен". "Тогда ключ от Потайной Комнаты находился у них на протяжении столетий! - сказал Рон. - Они передавали его из поколения в поколение, от отца к сыну..." "Ну, - сказала Эрмиона осторожно, - я думаю, это не лишено основания". "Но как мы докажем это?" - мрачно заметил Гарри. "Должен же быть какой-то способ, - медленно протянула Эрмиона, понизив голос до шепота и бросив через всю комнату быстрый взгляд на Перси. - Конечно, это будет сложно... и опасно, очень опасно. Мы нарушим около пятидесяти школьных правил, я думаю..." "Если через месяц-другой ты пожелаешь нам что-нибудь объяснить, ты ведь дашь нам знать, правда?" - раздражённо сказал Рон. "Хорошо, - холодно ответила Эрмиона. - Вот что нам нужно сделать. Мы должны пройти в гостиную Слитерина и задать Малфою пару вопросов. Но он не должен понять, что это мы". "Но это невозможно", - сказал Гарри, а Рон засмеялся. "Нет, возможно, - сказала Эрмиона. - Всё, что нам потребуется, это немного многосущного зелья". "А это что такое?" - одновременно спросили Рон и Гарри. "Снэйп упоминал о нём на уроке несколько недель тому назад..." "Ты что, думаешь, нам больше нечем заняться на алхимии, кроме как слушать Снэйпа", - возмутился Рон. "Оно превращает тебя в кого-нибудь другого. Только представьте! Мы можем превратиться в трёх учеников из Слитерина. Никто и не поймет, кто мы на самом деле. А Малфой, возможно, скажет нам что-нибудь. Может быть, он и сейчас болтает об этом в гостиной Слитерина, только мы не слышим". "Эта многосущность звучит немного пугающе, - нахмурясь, произнес Рон. - А что, если мы так и останемся в облике слитеринцев?" "Его действие заканчивается спустя некоторое время, - отмахнулась Эрмиона. - Но вот раздобыть рецепт будет довольно трудно. Снэйп говорил, он находится в книге под названием "Самые сильнодействующие снадобья", и она, кажется, захоронена где-то в недрах Запретного Отдела библиотеки. "Вам необходимо письменное разрешение от учителя..." "Да, трудно придумать, для чего нам могла бы понадобиться эта книга, - сказал Рон, - если мы не собираемся делать никаких зелий". "Я думаю, - сказала Эрмиона. - можно сказать, что нас просто интересует теория. Можно попробовать". "Да ладно, ни один учитель на это не пойдет, - сказал Рон. - Не такие уж они и тупые..."

Глава десятая
Шальной бладжер
После катастрофы с эльфами профессор Локхарт больше не приносил в класс живых тварей. Вместо этого он читал им выдержки из своих книг, а некоторые наиболее драматические отрывки подчас изображал в лицах и помочь ему в этих инсценировках обычно вызывал Гарри; за это время Гарри пришлось сыграть простого трансильванского крестьянина, которого Локхарт вылечил от Пузырчатого Проклятья, простуженного снежного человека и вампира, который после того, как с ним разобрался Локхарт, не мог есть ничего, кроме салата латука. На следующем уроке по защите от Темных Сил Локхарт опять выставил Гарри перед классом, на этот раз в качестве оборотня. Если бы Гарри не было очень нужно удерживать Локхарта в добром расположении духа, он бы отказался. "Отличный громкий вой, Гарри... в точности такой... и тогда, если вы только поверите, я бросился... вот так... прижал его к полу... так что одной рукой я его удерживал... а другой рукой я приставил ему к горлу палочку... и я собрал остатки сил и сотворил чрезвычайно сложное заклинание очеловечивания, а он издал жалобный стон - давай, Гарри... выше... хорошо... - шерсть исчезла... клыки втянулись... и он снова обратился в человека. Просто, но эффективно... и таким образом ещё одна деревня всегда будет меня помнить как героя, навсегда освободившего её от ежемесячного страха перед нападением оборотня". Зазвенел звонок, и Локхарт поднялся на ноги. "Домашнее задание: сочините стихотворение о том, как я одержал победу над оборотнем Огга-Огга! Автору лучшего я вручу подписанный мной экземпляр 'Чудесного меня'". Все начали расходиться. Гарри вернулся на задний ряд, где ждали Рон и Эрмиона. "Готовы?" - спросил шёпотом Гарри. "Погодите, пока все уйдут, - нервно сказала Эрмиона. - Всё, пора..." Она приблизилась к столу Локхарта, плотно сжимая в руке клочок бумаги; Гарри и Рон шли прямо позади. "Э... профессор Локхарт? - запинаясь, начала Эрмиона. - Я бы хотела... хотела взять в библиотеке эту книгу. Чтобы почитать дополнительно, - она протянула бумажку; её рука слегка подрагивала. - Но всё дело в том, что она в Запретном Отделе, поэтому нужно, чтобы за неё расписался учитель... Я уверена, что она поможет мне лучше понять то, что вы говорите в "Заклинании зомби" про медленно действующие яды". "А, "Заклинание зомби"! - воскликнул Локхарт, беря у Эрмионы записку и широко улыбаясь. - Моя самая любимая книга. Она тебе понравилась?" "О, да, - серьёзно ответила Эрмиона. - Вы его так ловко поймали с помощью чайного ситечка..." "Ну, я уверен, никто не станет возражать, если я окажу лучшей ученице года небольшую дополнительную помощь, - тепло заметил Локхарт, извлекая огромное павлинье перо. - Как оно мило смотрится, не правда ли? - спросил он, неверно истолковав пронзительный взгляд Рона. - Обычно я его использую, чтобы подписывать книги". Он соорудил на бумажке неимоверную петлистую подпись и вернул её Эрмионе. "Кстати, Гарри, - обратился к нему Локхарт, в то время как Эрмиона дрожащими пальцами сворачивала записку и опускала её в сумку. - Помнится, завтра первый в сезоне матч по квиддитчу? Гриффиндор против Слитерина, не так ли? Слышал, ты - игрок небесполезный. Я ведь тоже был ловцом. Меня приглашали в национальную сборную, но я предпочёл посвятить жизнь искоренению Темных Сил. Однако если ты почувствуешь потребность в небольшой частной тренировке, не постесняйся обратиться. Всегда рад поделиться опытом с менее искусными игроками..." Гарри промычал нечто нечленораздельное и поспешил за Роном и Эрмионой. "Невероятно, - сказал он, когда они втроём изучали подпись на бумажке. - Он даже не посмотрел, какую книгу мы хотим". "Потому что он чучело безмозглое, - заявил Рон. - Но кому какое дело, если у нас есть то, что нужно..." "Он не безмозглое чучело", - резко сказала Эрмиона, в то время как они спешили в сторону библиотеки. "Только потому, что он назвал тебя лучшей ученицей года..." Войдя в приглушённый покой библиотеки, они понизили голос. Мадам Пинс, библиотекарша, была сухой, раздражительной женщиной, похожей на недокормленного стервятника. "Самые сильнодействующие снадобья?" - подозрительно повторила она, пытаясь забрать у Эрмионы записку, но Эрмиона её не выпускала. "А нельзя ли мне её оставить?" - с замиранием в голосе попросила она. "Да ладно тебе, - Рон выхватил у неё из руки бумажку и протянул мадам Пинс. - Получим мы для тебя ещё один автограф. Локхарт подпишет всё, что хотя бы немного полежит неподвижно". Мадам Пинс посмотрела записку на просвет, словно пытаясь установить - не подделка ли это, но проверка подтвердила подлинность. Тогда она двинулась к стеллажам и через несколько минут вынесла большую заплесневелую книгу. Эрмиона бережно положила её к себе в сумку, и они ушли, стараясь идти не слишком быстро и выглядеть не слишком виноватыми. Ещё через пять минут они вновь забаррикадировались в неисправном туалете Мрачной Миртл. Эрмиона пресекла возражения Рона тем соображением, что это последнее место, куда пойдет кто-либо в здравом уме, и поэтому им гарантировано уединение. Мрачная Миртл шумно рыдала в своей кабинке, но они не обращали внимания на неё, а она на них. Эрмиона аккуратно открыла "Самые сильнодействующие снадобья", и все трое склонились над пятнистыми от сырости страницами. Уже с первого взгляда было понятно, почему книга спрятана в Запретном отделе. Некоторые из снадобий имели невыразимо ужасный эффект, что было наглядно показано на нескольких отталкивающих иллюстрациях, на одной из которых был изображён человек, по всей видимости, выгоревший изнутри, и ведьма с несколькими парами шевелящихся рук, растущих из головы, как у осьминога. "Вот оно", - возбужденно воскликнула Эрмиона, найдя страницу, озаглавленную 'Многосущное зелье'. Она была украшена изображениями людей, наполовину превратившихся в других. Гарри от всей души надеялся, что художник сам додумал выражение сильной боли на их лицах. "Это самое сложное зелье, какое я только видела, - определила Эрмиона после того, как они изучили рецепт. - Муха-златоглазка, пиявки, ложная болотная мята и спорыш, - бормотала она, водя пальцем по списку ингредиентов. - Ладно, их найти легко, они есть в студенческой кладовке, мы можем взять... О-о-о, истолчённый рог двурога - не знаю, как мы его добудем... кусочки кожи змеи бумсланга... Это тоже будет трудно... так, и ещё частичка того, в кого мы хотим превратиться". "Пардон? - завёлся Рон. - О чём это ты говоришь? - Частичка того, в кого мы хотим превратиться? Я не стану пить ничего, в чём будут плавать ногти Крабба..." Но Эрмиона продолжала, будто не слыша. "Но нам пока не нужно беспокоиться об этом, потому что эти частицы мы добавим в последнюю очередь..." Рон молча обернулся к Гарри, которого волновало другое. "Ты понимаешь, как много всего мы собираемся стащить, Эрмиона? Кусочки кожи бумсланга - это уж точно не из студенческого хранилища. Нам что же, взломать личную кладовую Снэйпа? Мне это не кажется хорошей идеей..." Эрмиона захлопнула книгу. "Ну, если вы струсили, отлично, - на её щеках проступили ярко-розовые пятна, а глаза засияли ярче обычного. - Вы знаете, я не хочу нарушать правила. По-моему, угрожать магглорождённым намного хуже, чем сварить сложное зелье. Но если вы не желаете знать, Малфой ли это, я прямо сейчас отправляюсь к мадам Пинс и возвращаю книгу обратно..." "Не думал, что когда-нибудь настанет день, когда ты станешь убеждать нас нарушить правила, - заметил Рон. - Хорошо, мы сделаем это. Но только не ногти, идёт?" "Сколько времени нужно, чтобы сварить его?" - спросил Гарри, когда повеселевшая Эрмиона вновь открыла книгу. "Ну, поскольку ложную мяту надо собирать при полной луне, а златоглазки должны томиться двадцать один день... я бы сказала, что будет готово примерно через месяц, если нам удастся раздобыть все ингредиенты". "Месяц? - ужаснулся Рон. - Да за это время Малфой сможет напасть на половину магглорождённых в школе! - но, поскольку глаза Эрмионы опять опасно сузились, он быстро добавил. - Но это лучший план, который мы имеем, так что полный вперед!" Однако пока Эрмиона проверяла, чисто ли на горизонте, чтобы они могли выйти из туалета, Рон прошептал Гарри: "Всё станет значительно проще, если завтра ты просто собьёшь Малфоя с метлы". В воскресенье утром Гарри проснулся рано и некоторое время лежал, думая о надвигающемся матче. Нервничал он в основном от мысли, что скажет Вуд, если Гриффиндор проиграет, а также от того, что придётся выступать против команды, имеющей самые быстрые метлы, какие только можно купить. Ему никогда ещё так сильно не хотелось победить Слитерин. В этих мучениях он полчаса полежал, поднялся, оделся и спозаранку спустился к завтраку, где за длинным пустым столом застал остальную часть команды Гриффиндора. Все выглядели напряжёнными и молчали. Когда стукнуло одиннадцать часов, вся школа начала стекаться к стадиону. День был тёплый и влажный, в воздухе чувствовалась приближающаяся гроза. Рон и Эрмиона подбежали к Гарри пожелать ему удачи, когда он входил в раздевалку. Команда надела ярко-красную форму и расселась послушать обычное напутствие Вуда перед матчем. "У Слитерина мётлы лучше, чем у нас, - начал он. - Отрицать это бессмысленно. Но на наших мётлах сидят лучшие люди. Мы тренировались упорней, чем они, мы летали в любую погоду... ("Да уж - совсем в любую, - пробормотал Джордж Висли. - Я с сентября просохнуть не могу") ...и мы ещё заставим их пожалеть о том дне, когда они позволили это мелкому слизняку Малфою купить себе место в их команде". С выпятившейся от избытка чувств грудью Вуд обратился к Гарри. "Тебе, Гарри, предстоит показать им, что ловец должен иметь что-то большее, чем богатого папашу. Добудь этот снитч раньше Малфоя или погибни, пытаясь сделать это, Гарри, потому что сегодня мы обязаны, обязаны выиграть". "Никакого нажима, Гарри", - подмигнул ему Фред. Когда они вышли на поле, их приветствовали громогласные крики; в основном это были приветствия, потому что Рэйвенкло и Хаффлпаффу тоже не терпелось увидеть Слитерин поверженным, но и сидевшие на трибунах слитеринцы достаточно громко свистели и улюлюкали. Мадам Хуч, тренер по квиддитчу, пригласила Флинта и Вуда пожать друг другу руки, что они и сделали, оделив друг друга угрожающими взглядами и пожимая руки намного крепче, чем было необходимо. "По моему свистку, - крикнула мадам Хуч. - Три... два... один..." При подбадривающих криках трибун четырнадцать игроков взмыли в свинцовое небо. Гарри взлетел выше них и оглядывался, ища снитч. "Как там у тебя, Шрамоголовый?" - прокричал Малфой, проносясь под ним для того, чтобы продемонстрировать скорость своей метлы. У Гарри не было времени ответить. В этот самый момент тяжёлый чёрный бладжер рванулся к нему; он с таким трудом избежал столкновения, что почувствовал, как бладжер, пролетев, взъерошил его волосы. "Едва не попал, Гарри!" - крикнул Джордж, пролетевший мимо с битой в руке, готовый отбить бладжер обратно в сторону Слитерина. Гарри увидел, что Джордж как следует врезал по бладжеру, отправив его в сторону Адриана Пьюси, но бладжер в середине полета изменил направление и вновь помчался к Гарри. Гарри быстро снизился, чтобы увернуться, и Джордж ухитрился с силой отбить бладжер в сторону Малфоя. Но он снова отклонился от курса и бумерангом устремился в голову Гарри. Гарри набрал скорость и полетел к другому концу поля. Он слышал свист бладжера позади. Что происходит? Бладжеры ещё никогда так не приставали к одному игроку; их задачей было сбросить с мётел как можно больше людей... У другого конца поля бладжер уже поджидал Фред Висли. Гарри увернулся, и Фред изо всех сил ударил по бладжеру; бладжер был сбит с курса. "Готов!" - крикнул довольный Фред, но он ошибся; бладжер снова погнался за Гарри, словно его притягивало магнитом, и Гарри пришлось удирать на полной скорости. Пошёл дождь; Гарри почувствовал, как падают на лицо и расплываются на очках тяжёлые капли. У него не было ни малейшего понятия о том, как идёт игра, до тех пор, пока не услышал, как Ли Джордан, комментировавший матч, объявил: "Шестьдесят - ноль, Слитерин впереди..." Было ясно, что превосходные мётлы Слитерина делали своё дело, в то время как обезумевший бладжер старался сбить Гарри. Фред и Джордж теперь летели по обе стороны так близко к нему, что Гарри не мог видеть ничего, кроме их машущих рук, так что у него не было шанса даже увидеть снитч, не говоря уже о том, чтобы его поймать. "Кто-то... потрудился... над... этим... бладжером..." - хмыкнул Фред, со всей силы махнув битой, когда тот предпринял очередную атаку на Гарри. "Нам нужен тайм-аут", - заявил Джордж, пытаясь одновременно подать Вуду знак и помешать бладжеру сломать Гарри нос. Вуд, видимо, понял. Мадам Хуч дала свисток, и Гарри, Фред и Джордж спикировали к земле, всё ещё пытаясь увернуться от сумасшедшего бладжера. "Что происходит? - спросил Вуд, когда гриффиндорцы сгрудились вместе, в то время как слитеринцы отпускали язвительные замечания. - Нас разносят. Фред, Джордж, вы где были, когда бладжер помешал Ангелине забить?" "Мы были в двадцати футах над ней, Оливер, мешая другому бладжеру прикончить Гарри, - со злостью ответил Джордж. - Кто-то его настроил - он не отпускает Гарри. Всю игру он ни к кому другому и не подлетел. Наверное, слитеринцы что-то с ним сделали". "Но бладжеры с нашей последней тренировки были у мадам Хуч под замком, и с ними тогда всё было в порядке..." - занервничал Вуд. К ним направлялась мадам Хуч. Гарри видел через её плечо, что слитеринцы кривляются и указывают в его сторону. "Послушайте, - сказал Гарри, пока она приближалась, - если вы двое всё время будете летать вокруг меня, то я поймаю снитч, если только он сам залетит ко мне в рукав. Присоединяйтесь к остальной команде и дайте мне самому справиться с этим ненормальным". "Не валяй дурака, - возразил Фред. - Он тебе башку снесёт". Вуд переводил взгляд с Гарри на Висли. "Оливер, это безумие! - яростно воскликнула Алисия Спиннет. - Ты не можешь оставить Гарри один на один с ним. Давай потребуем расследования". "Если мы сейчас остановимся, то проиграем матч! - сказал Гарри. - А мы не сдадимся Слитерину только из-за безумного бладжера! Ну же, Оливер, скажи им, чтобы оставили меня". "Всё это твоих рук дело, - крикнул Вуду Джордж. - 'Добудь снитч или погибни', что за глупость..." Тут к ним подошла мадам Хуч. "Готовы продолжить игру?" - спросила она у Вуда. Вуд глянул на решительное выражение лица Гарри. "Хорошо, - сказал он. - Фред, Джордж, вы слышали Гарри - оставьте его в покое и предоставьте ему управляться с бладжером в одиночку". Дождь пошёл сильнее. По свистку мадам Хуч Гарри с силой оттолкнулся от земли и моментально услышал позади предательский свист бладжера. Гарри поднимался всё выше и выше; он петлял и пикировал, вертелся спиралью, нарезал зигзаги и делал бочки. Хотя у него слегка кружилась голова, он, тем не менее, держал глаза открытыми; дождь стучал по очкам и затекал в нос, когда он висел вниз головой, уворачиваясь от очередного отчаянного пике бладжера. С трибун слышался смех, он понимал, что, должно быть, выглядит очень потешно, но расшалившийся бладжер имел порядочный вес и не мог менять направление так же быстро, как Гарри. Гарри понёсся вокруг стадиона, как по американским горкам, поглядывая сквозь серебристую завесу дождя на ворота, где Адриан Пьюси пытался пройти Вуда. Свист возле уха подсказал Гарри, что бладжер опять пролетел мимо; он резко развернулся и понёсся в обратном направлении. "Для балета тренируешься, Поттер? - крикнул Малфой, когда Гарри был вынужден сделать в воздухе дурацкий пируэт, чтобы уйти от бладжера. Гарри полетел дальше, а бладжер повис в нескольких футах у него на хвосте; и в этот самый момент, со злостью оглянувшись на Малфоя, он увидел то, что искал - Золотой снитч. Снитч висел в нескольких дюймах от левого уха Малфоя, но тот, занятый высмеиванием Гарри, его не заметил. Какую-то крохотную долю секунды Гарри помедлил, не решаясь ринуться на Малфоя, так как тот мог глянуть вверх и увидеть снитч. БАМ! Он задержался на месте на одно мгновение дольше, чем следовало. Бладжер в конце концов догнал его и ударил по локтю, и Гарри почувствовал, что рука сломана. Как в тумане, ослеплённый жгучей болью в руке, он скользнул в сторону по мокрому от дождя помелу, цепляясь за него одним коленом. Его правая рука бесполезно повисла - бладжер ринулся в следующую атаку, на этот раз прямо в лицо - Гарри отвернул в сторону; в его затуманенном мозгу отложилась только одна мысль - добраться до Малфоя. Сквозь пелену дождя и боли он спикировал на белеющее под ним ухмыляющееся лицо и увидел, как расширились от страха глаза Малфоя: тот думал, что Гарри его атакует. "Какого..." - выдохнул он, откачнувшись в сторону. Гарри убрал здоровую руку с помела и совершил дикий бросок; он почувствовал, что его пальцы сомкнулись на холодном снитче, но теперь он висел на метле на одних только ногах. С трибун донеслись крики, когда он стал пикировать прямо на землю, изо всех сил стараясь не потерять сознание. С громким плеском он плюхнулся в грязь и скатился с метлы. Одна его рука висела под странным углом, издалека он сквозь боль слышал свист и крики. Он сконцентрировался на зажатом в здоровой руке снитче. "А-а, - невнятно произнес он. - Мы выиграли". И потерял сознание. Когда он пришёл в себя, в лицо ему лил дождь, он всё ещё лежал на поле, а над ним кто-то склонился. Он увидел блеск зубов. "О нет, только не это", - простонал он. "Он не понимает, что говорит, - громко объявил Локхарт собравшейся вокруг них толпе взволнованных гриффиндорцев. - Не стоит беспокоится, Гарри. Я вправлю тебе руку". "Нет! - крикнул Гарри. - Пусть будет, как есть, спасибо..." Он попытался сесть, но боль была ужасной. Рядом раздался знакомый щелчок. "Колин, такая фотография мне не нужна", - громко сказал он. "Ложись, Гарри, - настаивал Локхарт. - Это простое заклинание, я использовал его сотни раз..." "Почему бы мне просто не пойти в лазарет?" - сжав зубы, спросил Гарри. "И впрямь стоило бы, профессор, - заметил вымазанный в грязи Вуд, с трудом сдерживая улыбку, хотя его ловец и получил травму. - Отлично поймал, Гарри, это смотрелось! Твой лучший бросок, я бы сказал..." Сквозь скопление ног Гарри заметил Фреда и Джорджа Висли, загонявших разбушевавшийся бладжер в ящик. Тот всё ещё оказывал ожесточённое сопротивление. "Расступитесь", - потребовал Локхарт, закатывая нефритово-зелёные рукава. "Нет, не надо..." - слабо проговорил Гарри, но Локхарт покрутил своей палочкой и секунду спустя направил её прямо на руку Гарри. Странное и неприятное ощущение возникло у Гарри в плече и распространилось до кончиков пальцев. Он чувствовал себя так, будто его руку расплющили. Он не решался посмотреть на то, что получилось. Он закрыл глаза и отвернулся в сторону от руки, но его худшие подозрения подтвердились тем, что все вокруг ахнули, а Колин Криви неистово защёлкал камерой. Рука больше не болела, но он и не чувствовал её как свою руку. "Ах, - бросил Локхарт. - Да, иногда такое бывает. Но суть в том, что кости больше не сломаны. Это и надо принять во внимание. Так что, Гарри, идите потихоньку в лазарет - а вы, мистер Висли, мисс Грангер, вы разве не проводите его?... И тогда мадам Помфрей сможет... гм... немножко подправить руку". Когда Гарри поднялся на ноги, он почувствовал, что его странно перекосило. Глубоко вздохнув, он посмотрел на свою правую сторону. То, что он увидел, едва не заставило его снова потерять сознание. Из рукава выглядывало нечто, выглядящее как толстая, телесного цвета, резиновая перчатка. Он попробовал пошевелить пальцами. Ничего не получилось. Локхарт не срастил кости Гарри. Он их удалил. Мадам Помфрей это совершенно не понравилось. "Тебе нужно было идти прямо ко мне! - рассердилась она, поднимая печальный искалеченный остаток того, что ещё полчаса назад было работоспособной рукой. - Я могу срастить кости за секунду... но срастить именно кости..." "Но вы ведь сможете, правда?" - в отчаянии спросил Гарри. "Смогу, конечно, но будет больно, - мрачно отрезала мадам Помфрей, бросая Гарри пижаму. - Тебе придётся провести здесь ночь..." Эрмиона ожидала за занавеской, пока Рон помогал Гарри влезть в пижаму. Потребовалось некоторое время, чтобы засунуть резиновую бескостную руку в рукав. "И как ты можешь защищать Локхарта, а, Эрмиона? - спросил Рон сквозь занавеску, проталкивая мягкие пальцы через манжет. - Если бы Гарри захотел остаться без костей, то попросил бы". "Ошибку может сделать кто угодно, - сказала Эрмиона. - А рука уже больше не болит, ведь правда, Гарри?" "Да, - ответил Гарри, забираясь в постель, - Она вообще уже больше ничего не делает". Он откинулся на постели, и его рука бесполезно шлёпнулась рядом. Эрмиона и мадам Помфрей зашли за занавеску. Мадам Помфрей держала большую бутыль с жидкостью и этикеткой 'Скелерост'. "Тебе предстоит прескверная ночка, - объявила она, наливая стакан дымящейся жидкости и протягивая ему. - Отращивание костей - пренеприятное занятие". Таким же занятием оказался и прием "Скелероста". Он обжёг Гарри рот и глотку, заставив его задохнуться и закашляться. Продолжая выражать своё возмущение по поводу опасных игр и бездарных учителей, мадам Помфрей удалилась, оставив Рона и Эрмиону помогать Гарри проглотить немного воды. "И всё-таки мы выиграли, - ухмыльнулся Рон. - Всё благодаря твоему броску. Лицо Малфоя... казалось, он сейчас убьёт..." "А мне бы хотелось знать, как он перестроил тот бладжер", - мрачно произнесла Эрмиона. "Можно добавить это к списку вопросов, которые мы зададим ему, когда примем многосущное зелье, - предложил Гарри, снова откидываясь на подушки. - Надеюсь, на вкус оно лучше, чем эта пакость..." "Это при том, что в нем плавают куски слитеринцев? Ты, верно, шутишь", - сказал Рон. В этот момент дверь в лазарет распахнулась, и грязная, насквозь промокшая, ввалилась гриффиндорская команда - смотреть на Гарри. "Невероятный вираж, Гарри, - сказал Джордж. - Я только что видел, как Маркус Флинт орёт на Малфоя. Что-то вроде того, что снитч висел у него над носом, а он не заметил. Малфой не выглядел чересчур счастливым". Они принесли пирожные, сладости и бутылки с тыквенным соком; все собрались вокруг кровати Гарри и только начали было обещавшую стать очень весёлой вечеринку, как на них обрушился шторм в лице мадам Помфрей, кричащей: "Этому мальчику надо отдохнуть, ему предстоит отрастить тридцать три кости! Вон! Вон!" И Гарри был оставлен в одиночестве, теперь уже нечему было отвлечь его от пронизывающей боли в искалеченной руке. Много часов спустя Гарри внезапно проснулся в кромешной тьме и взвыл от боли: ему показалось, что рука наполнилась большими осколками. С секунду он думал, что это и разбудило его, но затем со страхом понял, что кто-то в темноте протирает ему подбородок. "Убирайся! - громко крикнул он, и затем: - Добби!" Из темноты на Гарри глядели выпученные глаза домашнего эльфа, каждый величиной с теннисный мяч. По его острому носу сползала одинокая слезинка. "Гарри Поттер вернулся в школу, - с несчастным видом прошептал тот. - Добби предупреждал и предупреждал Гарри Поттера. Ах, сэр, почему же вы не послушали Добби? Почему Гарри Поттер не вернулся домой, когда не попал на поезд?" Гарри приподнялся на подушках и оттолкнул губку Добби. "Что ты тут делаешь? - спросил он. - И откуда ты знаешь, что я не попал на поезд?" Губы Добби задрожали, и Гарри охватило внезапное подозрение. "Так это ты! - медленно произнес он. - Ты помешал барьеру нас пропустить!" "Так оно и было, сэр, - неистово закивал Добби, хлопая ушами. - Добби прятался и наблюдал за Гарри Поттером, и запер проход. Добби пришлось потом прижечь свои руки утюгом, - и он продемонстрировал Гарри десять длинных перевязанных пальцев. - Но Добби больше не волновался, сэр, так как он думал, что Гарри Поттер в безопасности. Добби даже и предположить не мог, что Гарри Поттер попадет в школу другим способом!" Он покачался вперед-назад, тряся своей уродливой головой. "Добби был так шокирован, когда услышал, что Гарри Поттер вернулся в Хогвартс, что пережарил обед хозяина! Такой порки Добби ещё не получал, сэр!" Гарри снова откинулся на подушки. "Из-за тебя меня с Роном чуть не исключили, - с негодованием сказал он. - Лучше тебе убраться отсюда, пока мои кости не отросли, Добби, или я тебя придушу". Добби слабо улыбнулся. "Добби привык к смертельным угрозам, сэр. Добби получает их по пяти раз на дню". Он высморкался в угол своей грязной наволочки, выглядя до того жалко, что Гарри почувствовал, что, помимо его воли, гнев его схлынул. "Добби, почему ты носишь эту штуку?" - поинтересовался он. "Эту, сэр? - Добби дёрнул за свою наволочку. - Это знак рабства домашнего эльфа, сэр. Добби сможет освободиться, если его хозяева подарят ему новую одежду, сэр. А семья никогда не даст Добби даже носок, сэр, потому что тогда он будет свободен и покинет их дом навсегда". Добби промокнул свои выпученные глаза и внезапно выдал: "Гарри Поттер должен отправиться домой! Добби думал, что его бладжера хватит, чтобы..." "Твоего бладжера? - крикнул Гарри, снова чувствуя, как в нём поднимается гнев. - Что ты имеешь в виду? Ты заставил тот бладжер попытаться меня убить?" "Не убить, сэр, ни в коем случае не убить! - воскликнул шокированный Добби. - Добби хочет только спасти жизнь Гарри Поттеру! Лучше быть отправленным домой с серьёзной травмой, чем оставаться здесь, сэр! Добби только хотел, чтобы Гарри Поттер получил достаточно серьёзную травму, чтобы его отправили домой!" "А, так только и всего? - со злостью откликнулся Гарри. - Не думаю, что ты мне скажешь, почему тебе хотелось, чтобы меня отправили домой по частям?" "Ах, если бы Гарри Поттер только знал! - простонал Добби, роняя ещё несколько слезинок на свою дырявую наволочку. - Если бы он только знал, что он значит для нас, униженных и порабощённых, отбросов магического мира! Добби помнит, что было, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть-По-Имени был на вершине власти, сэр! С нами, домашними эльфами, обращались как с насекомыми, сэр! Конечно, с Добби и сейчас так обращаются, сэр", - признал он, утирая лицо наволочкой. "Но в основном, сэр, жизнь для нашего брата стала лучше с тех пор, как вы одержали победу над Тем-Кого-Нельзя-Называть-По-Имени. Гарри Поттер выжил, сила Темного Властелина пошатнулась, и наступил новый рассвет, сэр, и Гарри Поттер засиял, как маяк надежды для тех, кто думал, что чёрные дни никогда не закончатся, сэр... А теперь в Хогвартсе должны произойти ужасные вещи, возможно, они уже творятся, и Добби не может допустить, чтобы Гарри Поттер оставался здесь теперь, когда история должна повториться, когда Потайная Комната открылась ещё раз..." Добби застыл, поражённый ужасом, затем схватил со столика у кровати кувшин с водой и стукнул им себя по голове, после чего опрокинулся и скрылся из виду. Через секунду он вскарабкался обратно на кровать со сведёнными в точку глазами, бормоча: "Плохой Добби, очень плохой Добби..." "Так Потайная Комната существует? - прошептал Гарри. - И ты сказал, что она открывалась раньше? Рассказывай, Добби!" Он ухватил эльфа за костлявую ручонку, когда тот снова потянулся к кувшину: "Но я же не магглорождённый - чем мне может угрожать Комната?" "Ах, сэр, не спрашивайте больше, не спрашивайте больше у бедного Добби, - пролепетал эльф, и его глаза в темноте расширились ещё больше. - Тёмные дела вершатся в этом месте, но Гарри Поттер не должен быть здесь, когда они свершатся - отправляйся домой, Гарри Поттер, отправляйся домой. Гарри Поттер не должен быть в этом замешан, сэр - это слишком опасно..." "Кто это, Добби? - спросил Гарри, крепко держа Добби за руку, чтобы не дать тому снова стукнуться кувшином. - Кто её открыл? Кто открыл её в прошлый раз?" "Добби не может, сэр, Добби не может, Добби не должен говорить! - завизжал эльф. - Отправляйся домой, Гарри Поттер, отправляйся домой!" "Никуда я не отправлюсь! - яростно крикнул Гарри. - Моя лучшая подруга - магглорожденная - она будет первой, если Комната действительно открыта..." "Гарри Поттер рискует собственной жизнью ради друзей! - простонал Добби в печальном экстазе. - Такой благородный! Такой храбрый! Но он должен спасти себя, он должен, Гарри Поттер не должен..." Добби внезапно замер и зашевелил ушами. Гарри тоже услышал. В коридоре снаружи послышались шаги. "Добби должен идти!" - в ужасе выдохнул эльф. Раздался громкий треск, и в руке у Гарри остался только воздух. Откинувшись на кровати, он уставился на тёмную дверь лазарета - а шаги всё приближались. В следующий момент в спальню вошёл Дамблдор, одетый в длинный шерстяной халат и ночной колпак. Он держал за верхнюю часть что-то похожее на статую. Через секунду появилась профессор Мак-Гонагалл, держа статую за ноги. Вместе они взвалили это на кровать. "Позовите мадам Помфрей", - прошептал Дамблдор, и профессор Мак-Гонагалл быстро прошла куда-то за кровать Гарри. Гарри замер, притворяясь спящим. Он услышал напряжённые голоса, затем в поле зрения снова появилась профессор Мак-Гонагалл, за ней вплотную шла мадам Помфрей, накидывая платок поверх ночной рубашки. Он услышал резкий вздох. "Что случилось?" - шепнула Дамблдору мадам Помфрей, нагибаясь над статуей, лежавшей на кровати. "Ещё одно нападение, - ответил Дамблдор. - Минерва нашла его на лестнице". "Рядом с ним была кисть винограда, - сказала профессор Мак-Гонагалл. - Мы думаем, он пытался пробраться сюда, чтобы навестить Поттера". Желудок Гарри пронзил ужасный спазм. Медленно и осторожно он приподнялся на несколько дюймов, чтобы взглянуть на статую на кровати. Луч лунного света пересекал неподвижное лицо. Это был Колин Криви. Глаза его были широко раскрыты, руки сжимали камеру. "Окаменел?" - прошептала мадам Помфрей. "Да, - подтвердила профессор Мак-Гонагалл. - Но я содрогаюсь при одной мысли... Если бы Албус не спустился по лестнице за горячим шоколадом - кто знает, что бы могло..." Все трое уставились на Колина. Затем Дамблдор нагнулся и вытащил из застывшей руки Колина фотоаппарат. "Вы думаете, он мог сфотографировать нападавшего?" - поинтересовалась профессор Мак-Гонагалл. Дамблдор не ответил. Он открывал крышку аппарата. "Ой!" - вскрикнула мадам Помфрей. Из камеры со свистом вырвалась струя пара. До Гарри, лежавшего тремя кроватями дальше, донёсся резкий запах горелого пластика. "Расплавилась, - с удивлением констатировала мадам Помфрей. - Вся расплавилась..." "Что это означает, Албус?" - настойчиво спросила профессор Мак-Гонагалл. "Это означает, - ответил Дамблдор, - что Потайная Комната и в самом деле снова открылась". Мадам Помфрей прижала руку ко рту. Профессор Мак-Гонагалл не сводила глаз с Дамблдора. "Но, Албус... кто же...?" "Вопрос не в том, кто, - сказал Дамблдор, глядя на Колина. - Вопрос в том, как..." По той части лица профессора Мак-Гонагалл, которая выступала из тени, Гарри заключил, что она поняла в этом не больше чем он.

Используются технологии uCoz