Глава одиннадцатая
Клуб Дуэлянтов
Воскресным утром Гарри проснулся и обнаружил, что вся палата залита ярким зимним солнцем, а его рука снова полна костей, хоть и абсолютно неподвижна. Он резко сел и бросил взгляд на кровать Колина, но она была закрыта высокой ширмой. Увидев, что Гарри проснулся, мадам Помфрей моментально принесла ему поднос с завтраком, а затем принялась сгибать и разминать его руку. "Всё в порядке, - заключила она, пока Гарри уминал овсяную кашу с помощью левой руки. - Когда покончишь с завтраком, можешь идти". Гарри оделся так быстро, как только мог, и поспешил в гриффиндорскую башню. Ему не терпелось рассказать Рону и Эрмионе о Колине и Добби. Но ни Рона, ни Эрмионы на месте не оказалось. Гарри пошёл их разыскивать, чувствуя себя слегка обиженным - их, похоже, совсем не интересовало, выросли у него новые кости или нет. Проходя мимо библиотеки, Гарри наткнулся на Перси Висли. Перси находился в гораздо более приветливом расположении духа, чем при их прошлой встрече. "О, привет, Гарри, - сказал он. - Прекрасно полетал вчера, просто отлично. Благодаря тебе Гриффиндор теперь лидирует в кубке Колледжей, ты заработал 50 очков!" "Ты случайно не видел Рона или Эрмиону?" - спросил Гарри. "Нет, не видел, - ответил Перси, и его улыбка начала угасать. - Надеюсь, Рон не забрался снова в девчоночий туалет?" Гарри выдавил из себя смешок и, посмотрев вслед удалявшемуся Перси, направился прямиком в обитель Мрачной Миртл. Он не смог бы объяснить, почему Рон и Эрмиона должны быть именно там. Но, убедившись, что ни Филча, ни префектов поблизости нет, Гарри открыл дверь и услышал доносившиеся из закрытой кабинки голоса Рона и Эрмионы. "Это я", - сказал он, прикрывая за собой дверь. Последовал скрип, всплеск, шушуканье, и Гарри увидел прищуренный глаз Эрмионы, рассматривающий его в замочную скважину. "Гарри, - сказала она, - ты нас так напугал. Давай заходи, как твоя рука?" "Нормально", - ответил Гарри, проскальзывая внутрь. На унитаз был взгромождён старый котелок, и лёгкое потрескивание под ним подсказало Гарри, что ребята разожгли огонь. Эрмиона была мастером по части переносного негаснущего огня. "Мы бы пришли тебя навестить, но решили начать изготовление многосущного зелья, - объяснял Рон, пока Гарри не без труда закрывал за собой дверь. - Мы решили, что это самое безопасное место". Гарри начал было рассказывать им о Колине, но Эрмиона прервала его. "Мы всё уже знаем. Мы слышали, как утром профессор Мак-Гонагалл рассказывала об этом профессору Флитвику. Потому мы и решили поскорее заняться делом". "Чем быстрее мы вытянем из Малфоя признание, тем лучше, - прорычал Рон. - Знаешь, что я думаю? Он был так зол после игры в квиддитч, что отыгрался на Колине". "Есть ещё кое-что, что я хотел бы вам рассказать, - сказал Гарри, наблюдая, как Эрмиона кидает в зелье пучки птичьего горца. - Сегодня ночью меня навестил Добби". Рон и Эрмиона в изумлении посмотрели на него. Гарри рассказал им всё, о чём говорил и не говорил ему Добби. Эрмиона и Рон слушали, открыв рты. "Потайная Комната уже открывалась раньше?" - спросила Эрмиона. "Это всё проясняет, - торжествующе произнёс Рон. - Люций Малфой - вот кто открывал Комнату, когда ещё учился в Хогвартсе. А теперь он рассказал, как это сделать, своему дорогому сыночку Драко. Всё сходится. Жаль, что Добби не сказал тебе, что за чудовище находится там внутри. Интересно, как это никто не смог его обнаружить, когда оно шаталось по школе". "А вдруг оно может становиться невидимым? - сказала Эрмиона, вываливая пиявок на дно котелка. - Или, может, оно способно превращаться в какую-то одежду или во что-нибудь ещё... Я читала о зомби-хамелеонах". "Ты слишком много читаешь, Эрмиона", - сказал Рон, высыпая мёртвых кружевниц сверху на пиявок. Он встряхнул пустую сумку и посмотрел на Гарри. "Так значит, это Добби помешал нам сесть на поезд и сломал тебе руку, - он покачал головой. - Знаешь, Гарри, если он не прекратит спасать тебе жизнь, то попросту убьёт тебя". Новость о том, что на Колина Криви совершено нападение, и он лежит теперь неподвижный в больничном крыле, в понедельник утром распространилась по школе. Воздух так и кишел всевозможными слухами и подозрениями. Первогодки теперь передвигались по замку плотными группками, чтобы в случае нападения было не так страшно. Джинни Висли сидела рядом с Колином на уроках преобразования. Теперь она была просто не своя от ужаса, и у Гарри создалось впечатление, что Фред и Джордж как-то неправильно её подбадривают. Они по очереди надевали на головы колпаки или кастрюли и внезапно выскакивали перед Джинни из-за поворотов и статуй. Прекратили они это занятие только когда Перси, вконец разозлившись, пообещал им написать миссис Висли о том, из-за чего её Джинни по ночам снятся кошмары. Тем временем в школе развернулась оживленная торговля амулетами, талисманами и всякими другими предметами защиты. Невилл Лонгботтом купил себе большую луковицу, отпугивающую зло, остроконечный кристалл фиолетового цвета и сгнивший хвост тритона. И только потом узнал, что ему-то бояться нечего, он - чистокровный маг и вряд ли кто-то на него нападет. "Филч стал первой жертвой, - объяснял Невилл. Его лицо при этом выражало неподдельный ужас. - Но ведь каждому известно, что я - почти сквиб". Всю вторую неделю декабря профессор Мак-Гонагалл, как обычно, обходила школу, составляя список детей, остающихся на Рождество. Гарри, Рон и Эрмиона записались. До них дошли слухи, что и Малфой остаётся. Это показалось им очень подозрительным. Каникулы были идеальным временем для того, чтобы приготовить многосущное зелье и вытянуть из Малфоя признание. К сожалению, зелье было готово только наполовину. У них всё ещё не было рога двурога и кожи бумсланга. Единственным местом, где всё это можно было достать, была личная кладовая Снэйпа. Гарри был уверен, что лучше встретиться с легендарным чудовищем Слитерина, чем быть застигнутым Снэйпом при ограблении его кабинета. "Что нам необходимо, - оживлённо сказала Эрмиона в четверг днём, перед приближавшимся сдвоенным уроком алхимии, - так это отвлечь внимание. Тогда один из нас сможет проскользнуть в кабинет Снэйпа и взять то, что нам нужно". Гарри и Рон нервно посмотрели на неё. "Думаю, красть лучше мне, - продолжила Эрмиона тоном, не терпящим возражений. - Если вы ещё раз влипнете в историю, вас наверняка исключат. А за мной никаких провинностей нет. Так что всё, что вам следует сделать, это задержать Снэйпа на пять минут... ну, или около того". Гарри слабо улыбнулся. Воистину, устраивать беспорядки на уроках Снэйпа было так же безопасно, как и тыкать в глаз спящего дракона. Уроки алхимии проходили в одном из самых больших подземелий. В четверг урок шёл как обычно. Двадцать котелков булькали между деревянными партами. На партах стояли медные весы и банки с ингредиентами. Снэйп, окутанный паром, бродил среди парт, делая замечания по работе гриффиндорцев. А слитеринцы же тем временем довольно хихикали. Драко Малфой, являвшийся любимчиком Снэйпа, кидался рыбьими глазами в Рона и Гарри, а они молча варили зелье, понимая, что если ответят тем же, будут наказаны раньше, чем успеют сказать слово "нечестно". Раздувающее зелье, который готовил Гарри, уже грозило перелиться через край, но голова Гарри была занята более важными вещами. Он ждал сигнала от Эрмионы и не заметил, что Снэйп остановился возле его стола, принюхиваясь к булькающему раствору. Как только Снэйп перешёл к Невиллу, Эрмиона махнула Гарри рукой и кивнула. Гарри нырнул под парту, спрятавшись за свой котелок, вынул из кармана петарду Флибустьера, позаимствованную у Фреда, и легонько дотронулся до неё своей волшебной палочкой. Петарда начала искриться и шипеть. Гарри знал, что у него есть лишь пара секунд. Он встал, прицелился и бросил петарду в воздух. Она попала прямо в цель - в котелок Гойла. Зелье Гойла взорвалось, накрыв собой весь класс. Дети завизжали, когда прямо на них плеснуло раздувающим зельем. Малфой получил шлепок в лицо, и нос его стал раздуваться, как воздушный шар. Гойл носился в разные стороны, прикрывая руками глаза размером с блюдце. Снэйп пытался восстановить порядок и выяснить, что же произошло. Среди всей этой суматохи Гарри успел заметить, как Эрмиона проскользнула в кабинет Снэйпа. "Тихо! ТИ-ХО! - заорал Снэйп. - Все, на кого попало зелье - подойдите сюда для исцеляющего извлечения. Когда я выясню, кто это натворил..." Гарри постарался не рассмеяться, увидев, как Малфой торопится к столу Снэйпа. Голова его склонялась вниз под тяжестью огромного носа, похожего на маленькую дыню. Почти полкласса сбежалось для исцеления: у некоторых руки превратились в подобие дубинок, другие не могли разговаривать из-за огромных раздувшихся губ. Гарри увидел, как Эрмиона проскользнула обратно в класс. Её передник заметно оттопыривался на животе. Когда каждый пострадавший проглотил по ложке лекарства, и все ужасные превращения исчезли, Снэйп подошёл к злосчастному котелку Гойла и выловил оттуда скукоженные обгоревшие остатки петарды. Воцарилась тишина. "Если я когда-нибудь узнаю, чьих это рук дело... - прошипел Снэйп, - я сделаю всё возможное, чтобы этот человек был исключён". Гарри придал лицу озадаченное, как он надеялся, выражение. Снэйп смотрел прямо на него. И звонок, прозвучавший десятью минутами позже, был как нельзя кстати. "Он знал, что это я, - сказал Гарри Рону и Эрмионе, когда они поспешно вернулись в туалет Мрачной Миртл. - Точно вам говорю". Эрмиона бросила новые ингредиенты в котелок и лихорадочно начала их перемешивать. "Оно будет готово через две недели", - радостно сообщила она. "Снэйп не сможет доказать, что это был ты, - уверил Рон Гарри. - Что он может предпринять?" "Зная Снэйпа - что-нибудь мерзкое", - предположил Гарри, наблюдая за булькающим зельем. Неделей позже, проходя через вестибюль, Рон, Гарри и Эрмиона заметили толпу школьников, которые собрались возле доски объявлений. Их взгляд привлёк маленький кусочек пергамента, только что вывешенный на доску. Шэймус Финниган и Дин Томас подозвали ребят. "Открывается Клуб Дуэлянтов! - сказал Шэймус. - Первое собрание - сегодня вечером. Я бы не отказался получить несколько уроков дуэльного мастерства. Это было бы кстати". "Ты что, думаешь, что чудовище Слитерина может вызвать тебя на дуэль?" - спросил Рон. Но и он прочёл объявление с большим интересом. "Это может быть полезно, - сказал он Гарри и Эрмионе, когда они отправились на ужин. - Пойдём?" Гарри и Эрмиона с радостью согласились, так что в восемь часов вечера вся компания поспешила в Большой зал. Длинные обеденные столы куда-то исчезли, зато появился огромный золотой помост, залитый светом множества свечей. Покрытие помоста было выполнено из чёрного бархата. "Интересно, кто будет нам преподавать? - спросила Эрмиона, когда они присоединились к гомонящей толпе. - Кто-то рассказывал мне, что Флитвик в молодости был чемпионом по дуэлям, так что, возможно, это будет он". "Только бы не..." - начал Гарри, но договорить не успел. На помост взошёл Гилдерой Локхарт, неотразимый в своей мантии сливового цвета. За ним следовал не кто иной, как Снэйп, одетый, как обычно, в чёрное. Локхарт поднял руку, добиваясь тишины, и прокричал: "Встаньте полукругом! Всем меня видно? Всем меня слышно? Прекрасно! "Профессор Дамблдор разрешил мне основать этот небольшой клуб Дуэлянтов для того, чтобы все вы умели защитить себя так, как бесчисленное множество раз сумел я. Более детально вы можете ознакомиться с этими событиями в моей автобиографии. Позвольте мне представить моего помощника, профессора Снэйпа, - сказал Локхарт, расплываясь в широкой улыбке. - Он сказал мне, что знает о дуэлях совсем немного, но согласился помочь в маленькой демонстрации, которую я хочу вам показать, прежде чем мы начнём. Я хочу вас успокоить, с вашим преподавателем алхимии ничего не случится. Даже если я проткну его насквозь, не стоит беспокоиться". "Не правда ли, будет чудесно, если они прикончат друг друга?" - шепнул Рон в самое ухо Гарри. Верхняя губа Снэйпа подёргивалась. Гарри было интересно, почему Локхарт до сих пор улыбается. Если бы Снэйп так посмотрел на него, Гарри давно уже бежал бы со всех ног в противоположном направлении. Локхарт и Снэйп повернулись друг к другу и поклонились. По крайней мере, Локхарт поклонился, затейливо изгибая руки, тогда как Снэйп просто дёрнул головой. Затем они подняли перед собой свои волшебные палочки, наподобие мечей. "Как видите, мы держим наши палочки в общепринятой боевой позиции, - сообщил Локхарт притихшей толпе. - На счет три мы произнесём первое заклинание. Ни один из нас, конечно, не будет убивать другого". "Я бы этого не сказал", - прошептал Гарри, видя, как Снэйп скрежещет зубами. "Один, два, три..." Мгновенно оба направили палочки друг на друга. Снэйп крикнул: "Разоружармус!". Сверкнула ослепительная вспышка ярко-красного цвета, и Локхарта сбило с ног. Он пролетел до самого конца помоста, врезался в стену и растянулся на полу. Малфой и кое-кто из слитеринцев заулыбались. Эрмиона привстала на цыпочки. "Как ты думаешь, с ним всё в порядке?" - выдавила она. "Какая разница?" - сказали одновременно Гарри и Рон. Локхарт медленно поднимался на ноги. Его шляпа валялась на полу, а волнистые волосы встали дыбом. "Ну что ж, ваша взяла, - сказал Локхарт, возвращаясь на свое место. - Как вы поняли, это было разоружающее заклинание. Я потерял свою волшебную палочку... а, спасибо, мисс Браун, - да, это была отличная идея - показать им это заклинание, но, профессор Снэйп, если вы не возражаете, по моему мнению, это было слишком уж обыденно. Если бы я захотел остановить вас, это было бы совсем нетрудно, но, в любом случае, им было полезно увидеть..." Казалось, Снэйп сейчас его убьёт. Возможно, и Локхарт заметил это, потому что быстро сказал: "Достаточно показательных выступлений! Сейчас я подойду к вам и разобью всех по парам. Профессор Снэйп, не могли бы вы помочь мне..." Они пробирались сквозь толпу, отбирая партнёров для занятий. Локхарт поставил Невилла с Джастином Финч-Флечли. А Снэйп уже добрался до Гарри и Рона. "Что ж, пора разделить эту команду мечты, - усмехнулся он. - Висли, ты будешь партнером Финнигана. Поттер..." Гарри автоматически пододвинулся к Эрмионе. "Нет, я так не думаю, - сказал Снэйп, холодно улыбаясь. - Мистер Малфой, подойдите сюда. Посмотрим, как вы справитесь со знаменитым Поттером. А вы, мисс Грангер, встаньте в пару с мисс Балстроуд. Малфой, напыжившись, подошёл к Гарри. На его лице сияла самодовольная ухмылка. За ним последовала одна из слитеринских девочек. Она напомнила Гарри картинку из "Выходных с Ведьмами". Она была квадратной и огромной, а её здоровенная нижняя челюсть по бульдожьи выдавалась вперёд. Эрмиона слабо улыбнулась ей, но она не ответила на улыбку. "Встаньте лицом к своему партнёру! - крикнул Локхарт, возвращаясь на помост. - Теперь поклон!" Гарри и Малфой слегка склонили головы, не отрывая глаз друг от друга. "Привести палочки в готовность! - прокричал Локхарт, - когда я сосчитаю до трёх, произнесите заклинание, чтобы обезоружить партнера. Только обезоружить, нам не нужны несчастные случаи! Один, два, три..." Гарри высоко поднял свою волшебную палочку, но Малфой начал уже на счёте "два". Его заклинание ударило Гарри так сильно, словно его двинули по голове кастрюлей. В голове у Гарри помутилось, но, не теряя времени даром, он направил палочку на Малфоя и произнёс: "Смеразбери!" Столб серебристого света ударил Малфою в живот. Тот согнулся пополам и завизжал. "Я сказал - только обезоружить!" - обеспокоено прокричал Локхарт через головы дерущейся толпы, когда Малфой упал на колени. Гарри сразил его заклинанием щекотки, и тот едва мог пошевелиться от смеха. Гарри отступил, полагая, что нападать на соперника, лежащего на полу, нечестно. Но это было ошибкой. Переведя дыхание, Малфой направил на Гарри палочку и произнес: "Таранталлегро!". В ту же секунду ноги Гарри перестали повиноваться ему и начали двигаться в непонятном танце, наподобие квикстепа. "Прекратить! Стоп!" - заорал Локхарт, но Снэйп опередил его. "Заклихватем!" - крикнул он, и ноги Гарри прекратили свой безумный танец, Малфой перестал смеяться, и оба смогли, наконец, прийти в себя. Клубы зеленоватого дыма окутывали помост. Невилл и Джастин лежали на полу, тяжело дыша. Рон поддерживал мертвенно-бледного Шэймуса, извиняясь за то, что натворила его сломанная волшебная палочка. А Эрмиона и Миллисент Балстроуд всё ещё сражались. Миллисент таскала Эрмиону за волосы, Эрмиона кричала от боли. Их палочки, забытые, валялись на полу. Гарри шагнул вперед и оттолкнул Миллисент. Это было сложновато - она была в несколько раз тяжелее его. "Дорогие мои, - сказал Локхарт, пробираясь сквозь толпу в поисках других пострадавших после дуэли. - Вставай, Макмиллан... Осторожно, мисс Фоусетт... Надави посильней, Бут, и кровотечение прекратится". "Наверное, лучше научить вас блокировать заклинания атаки", - сказал Локхарт, останавливаясь посреди зала. Он взглянул на Снэйпа, чьи чёрные глаза блестели, и быстро отвёл взгляд. "Мне нужна пара добровольцев. Лонгботтом и Финч-Флечли, как насчет вас..." "Плохая идея, профессор Локхарт, - сказал Снэйп, скользя вокруг наподобие злобной летучей мыши. - Лонгботтом опустошит всё вокруг даже самым безобидным заклинанием. Мы будем отсылать то, что останется от Финч-Флечли, в больничное крыло в коробке от спичек". Розовое лицо Невилла ещё больше порозовело. "Как насчёт Малфоя и Поттера?" - произнёс Снэйп и криво ухмыльнулся. "Прекрасная идея!" - воскликнул Локхарт, вытаскивая Гарри и Малфоя на середину зала. Толпа расступилась, освобождая им место. "А теперь, Гарри, - сказал Локхарт, - когда Драко направит на тебя свою волшебную палочку, делай вот так. Он поднял свою собственную палочку, закрутил её какими-то сложными пируэтами и неожиданно уронил. Снэйп злорадно наблюдал, как Локхарт торопливо поднимает палочку и говорит: "Ой-ёй-ёй, моя палочка слишком разыгралась". Снэйп подвинулся ближе к Малфою, наклонился и прошептал что-то ему на ухо. Малфой усмехнулся. Гарри нервно посмотрел на Локхарта и сказал: "Профессор, не могли бы вы показать эту защиту ещё раз?" "Испугался?" - прошептал Малфой так, чтобы Локхарт не смог его услышать. "Увидим", - ответил Гарри сквозь сжатые зубы. Локхарт подбадривающе потрепал Гарри по плечу. "Просто сделай то же, что сделал я, Гарри". "Что, уронить волшебную палочку?" Но Локхарт его не слушал. "Три, два, один - поехали!" - крикнул он. Малфой быстро поднял свою палочку и крикнул: "Змеезыдия!" На кончике его палочки возникло пламя. Гарри в оцепенении наблюдал, как из пламени появилась огромная чёрная змея, с грохотом свалилась на пол между ними и поднялась, готовясь напасть. Толпа завизжала и отступила назад. "Не двигайся, Поттер, - лениво произнёс Снэйп, явно наслаждаясь видом оцепеневшего Гарри. - Я избавлю тебя от этого..." "Позвольте мне!" - закричал Локхарт. Он направил на змею свою палочку, раздался громкий звон, и змея, вместо того, чтобы исчезнуть, поднялась на десять футов в воздух, и затем со смачным чмоканьем шлёпнулась на пол. Видимо, полёт разозлил её, потому что она быстро поднялась и двинулась в сторону Финч-Флечли, собираясь напасть. Потом Гарри не был уверен в том, что же заставило его поступить именно так. Он сделал это не раздумывая. Он осознал, что бежит прямо к змее, и кричит: "Оставь его в покое!" И внезапно - непонятно почему - змея утратила интерес к Джастину, изогнулась, как толстый чёрный садовый шланг и уставилась на Гарри. Гарри почувствовал, как страх покидает его. Он знал наверняка, что теперь змея не нападёт ни на кого. Откуда это ему стало известно, он не смог бы объяснить. Он посмотрел на Джастина, надеясь увидеть удивление, радость или даже благодарность в его глазах, но увидел лишь злобу и страх. "В какие игры ты тут играешь?" - крикнул Джастин и, прежде чем Гарри смог ответить, пулей вылетел из зала. Снэйп выступил вперёд, взмахнул палочкой, и змея исчезла в маленьком облаке чёрного дыма. Снэйп тоже смотрел на Гарри с очень неожиданным выражением - это был пронизывающий изучающий взгляд. Он не понравился Гарри. Зловещий шёпот разносился по залу. Затем кто-то потянул Гарри за мантию: "Пойдём, - раздался возле уха голос Рона. - Ну же, пошли". Рон потащил его из зала, Эрмиона спешила за ними. Когда они проходили по залу, люди сторонились, давая дорогу, словно боялись прикоснуться к ним. Гарри не понимал, что происходит, и ни Рон, ни Эрмиона ничего не объясняли ему, пока они не пришли в пустую гостиную Гриффиндора. Там Рон усадил Гарри в кресло и сказал: "Ты - Заклинатель. Почему ты ничего не сказал нам?" "Я - кто?" - спросил Гарри. "Заклинатель! Ты можешь разговаривать со змеями!" "Я знаю, - сказал Гарри. - То есть я хочу сказать, это происходит со мной уже второй раз в жизни. Когда-то я натравил удава на своего кузена Дадли. Это было в зоопарке. В общем, это длинная история. Он пожаловался мне, что никогда не видел Бразилию, а я сказал ему, что он может быть свободен. Но тогда я ещё не знал, что я волшебник". "Удав сказал тебе, что никогда не видел Бразилию?" - восторженно произнёс Рон. "Ну и что? - сказал Гарри. - Я уверен, что многие люди здесь могут сделать то же самое". "Нет, не могут, - ответил Рон. - Это очень редкий дар. Это плохо, Гарри". "Что - плохо? - спросил Гарри, чувствуя, что начинает злиться. - Да что с вами со всеми? Послушайте, если бы я не сказал этой змее отстать от Джастина..." "А-а, так вот что ты ей приказал?" "А ты что имеешь в виду? Ты же там был. Ты мог слышать меня..." "Я только слышал, как ты говорил на языке Заклинателей, - сказал Рон, - на языке змей. Ты мог говорить что угодно. Джастин подумал, что ты его разыгрываешь или что-то делаешь со змеёй... Это выглядело ужасно..." Гарри вытаращился на него. "Я разговаривал на другом языке?! Но я не понимаю, как я могу говорить на языке и не знать, что я на нём разговариваю?" Рон покачал головой. Оба они, и Рон, и Эрмиона, выглядели так, словно кто-то умер. Гарри не мог понять, что такого ужасного произошло. "Не могли бы вы объяснить мне, что страшного в том, что я остановил огромную злую змею, которая собиралась откусить Джастину голову? - спросил он. - Какое имеет значение, как я это сделал, если Джастин был спасен и не присоединился к Безголовому Охотничьему Клубу?" "Имеет значение, - наконец промолвила Эрмиона охрипшим голосом. - Потому что Салазар Слитерин был знаменит именно своей способностью разговаривать со змеями. Вот почему символом Слитерина является змея". Гарри разинул рот. "Точно, - сказал Рон. - И теперь вся школа будет думать, что ты его пра-пра-пра-пра-правнук или что-то в этом роде". "Но это же не так", - с ужасом, которого он сам не смог бы объяснить, произнес Гарри. "Теперь это будет очень трудно доказать, - сказала Эрмиона. - Он жил тысячу лет тому назад. И, судя по тому, что мы знаем, ты вполне можешь быть его родственником". Этой ночью Гарри долго не мог заснуть. Через открытые занавески он наблюдал, как снег падает на землю, и размышлял... Может ли он быть потомком Салазара Слитерина? В конце концов, он ничего не знает о семье своего отца. Десли запрещали ему задавать вопросы о его родственниках-магах. Шепотом Гарри постарался сказать что-нибудь на языке Заклинателей. Но слова не вспоминались. Наверное, надо столкнуться лицом к лицу со змеёй, чтобы заговорить. "Но я же в Гриффиндоре, - думал Гарри, - Сортировочная Шляпа не поместила бы меня сюда, если бы во мне текла кровь Слитерина..." "Да, - сказал противный тоненький голосок в его голове, - но Сортировочная Шляпа хотела направить тебя в Слитерин, разве ты не помнишь?" Гарри повернулся на другой бок. Завтра он увидится с Джастином и объяснит ему, что не хотел натравить змею, а наоборот, отзывал её. "Уж это-то, - думал Гарри, комкая подушку, - каждому дураку должно быть понятно". Однако на следующее утро снег, который не переставая валил всю ночь, засыпал всё вокруг, и урок травоведения был отменён. Профессор Росток захотела утеплить мандрагору. Это была сложная операция, которую она не могла доверить никому. Очень важно было поскорее вырастить мандрагору, чтобы вылечить Миссис Норрис и Колина Криви. Гарри вслух переживал из-за истории со змеёй, греясь у камина в гостиной Гриффиндора, а Рон и Эрмиона убивали свободное время, играя в волшебные шахматы. "Ради всего святого, Гарри, - раздражённо сказала Эрмиона, когда один из слонов Рона сбросил с доски её коня, - ну пойди и найди Джастина, раз уж это так важно для тебя". Гарри поднялся, вылез через дыру портрета и отправился на поиски Джастина. В замке было темнее, чем обычно бывает днем, потому что окна укрыл толстый слой снега. Дрожа от холода, Гарри прошёл мимо классов, где проходили занятия, прислушиваясь к тому, что происходит внутри. Профессор Мак-Гонагалл ругала кого-то, кто, судя по крикам, превратил одноклассника в барсука. Преодолевая желание заглянуть внутрь, Гарри прошел мимо. Ему пришло в голову, что Джастин, скорее всего, использует свое свободное время, чтобы немного поработать, и Гарри направился в библиотеку. Группа учеников из Хаффлпаффа, у которых должно было быть травоведение, сидели в дальнем конце библиотеки, но занимались вовсе не учебой. Между длинными книжными полками Гарри мог видеть их близко склонённые головы. Казалось, они вели какой-то секретный разговор. Гарри не удалось рассмотреть, есть ли там Джастин. Он направился к ним и подошёл уже довольно близко, когда его ушей достиг обрывок разговора, и он остановился. Ребята не могли видеть Гарри, стоявшего в секции Невидимости. "Ну, во всяком случае, - говорил крепкий мальчик, - я подсказал Джастину спрятаться в нашей спальне. Я имею в виду, что если Поттер наметил его следующей жертвой, то лучше ему какое-то время не высовывать носа. Конечно, Джастин ждал чего-то в этом роде с тех пор, как проболтался Поттеру, что он из семьи магглов. Он рассказал даже, что его хотели направить в Итон. Мне кажется, это не та информация, которую нужно сообщать Наследнику Слитерина, верно?" "А ты уверен, что это Поттер, Эрни?" - спросила девочка с двумя светлыми хвостиками. "Ханна! - сказал крепкий мальчик, - он Заклинатель. Каждому известно, что это отличительная черта Темных Магов. Ты когда-нибудь слышала, чтобы достойный человек разговаривал со змеями? Самого Слитерина называли Змеиный Язык". Кое-где раздался сдавленный шёпот, и Эрни продолжал: "Помните, что было написано на стене? "Берегитесь, враги Наследника!" У Поттера были какие-то разногласия с Филчем. Как мы знаем, кошка Филча превратилась в камень. Потом этот первогодок, Криви. Он раздражал Поттера во время матча по квиддитчу, помните, всё лез фотографировать, когда тот лежал в грязи? После этого на Криви напали". "Но он всегда казался таким милым, - неуверенно сказала Ханна, - и это ведь он заставил исчезнуть Сами-Знаете-Кого. Может ли он быть таким плохим?" Эрни понизил голос, хаффлпаффцы теснее сдвинули головы, и Гарри придвинулся ближе, чтобы расслышать слова Эрни. "Никто не знает, почему он выжил после нападения Сами-Знаете-Кого. Я хочу сказать, он был младенцем, когда это случилось. Он должен был разлететься на кусочки. Только самый могущественный Темный Маг может справиться с таким серьезным заклинанием, - он понизил голос почти до шёпота и сказал. - Вот, наверное, почему Сами-Знаете-Кто хотел убить его в первую очередь. Не желал, чтобы другой Тёмный Лорд занял его место. Интересно, какие ещё силы скрываются в Поттере?" Гарри больше не мог этого вынести. Громко прочистив горло, он шагнул из своего укрытия за книжными полками. Если бы он не был так разозлён, он заметил бы забавную вещь: при виде его все хаффлпаффцы замерли, словно окаменели, а лицо Эрни сразу побледнело. "Привет, - сказал Гарри. - Я ищу Джастина Финч-Флечли". Самые худшие опасения хаффлпаффцев подтвердились. Все они в страхе посмотрели на Эрни. "Что ты от него хочешь?" - спросил Эрни дрожащим голосом. "Я хочу рассказать ему, что на самом деле произошло с этой змеей в Клубе Дуэлянтов", - сказал Гарри. Эрни облизнул свои белые губы и, глубоко вздохнув, сказал: "Мы все были там. Мы видели, что произошло". "Тогда вы заметили, наверное, что после разговора со мной змея отступила", - сказал Гарри. "Всё, что я видел, - упрямо повторил Эрни, хотя его и трясло от страха, - это то, что ты разговаривал на языке Заклинателей. А потом направил на Джастина эту змею". "Я не направлял её! - крикнул Гарри, и голос его задрожал от гнева. - Она даже не притронулась к нему!" "Она просто чуть-чуть промахнулась, - сказал Эрни. - И, если тебе интересно, - добавил он поспешно, - ты можешь проверить моих родственников до девятого колена, все они были магами и колдуньями, так что..." "Мне наплевать на твоих родственников, - твёрдо сказал Гарри. - Зачем мне нападать на магглорождённых?" "Я слышал, что ты ненавидишь тех магглов, с которыми жил в детстве". "Это невозможно - жить с Десли и не ненавидеть их. Я бы посмотрел на тебя..." Он резко повернулся и вылетел из библиотеки, едва не сбив с ног мадам Пинс, тщательно вытиравшую обложку большой книги заклинаний. Гарри бежал по коридору, не замечая, что происходит вокруг, так он был расстроен. В результате чего он наскочил на что-то огромное и грохнулся на пол. "О, привет, Хагрид", - сказал Гарри, посмотрев вверх. Лицо Хагрида скрывал запорошённый снегом шерстяной вязаный шлем. Но, вне всяких сомнений, это не мог быть никто иной. С его массивной руки, одетой в перчатку, свисал дохлый петух. "Всё в порядке, Гарри? - спросил Хагрид, оттянув шлем, чтобы можно было говорить. - Ты почему не на занятиях?" "Отменили, - ответил, поднимаясь, Гарри. - А ты что здесь делаешь?" Хагрид подкинул безжизненного петуха. "Уже второй за последнее время, - объяснил он. - Это или лисы, или Кровососущее Пугало, и мне нужно разрешение директора, чтобы оградить курятник заклинанием". Он внимательнее присмотрелся к Гарри из-под припорошенных снегом бровей: "Ты уверен, что с тобой всё в порядке? Ты выглядишь таким разгорячённым и обеспокоенным". Гарри не смог заставить себя повторить то, что говорил о нем Эрни и другие хаффлпаффцы. "Да ничего, всё в порядке, - сказал он. - Я лучше пойду, Хагрид, следующим уроком у нас преобразование, и мне ещё нужно взять учебники". Он пошёл дальше, а его голову всё ещё занимали слова Эрни: "Джастин ждал чего-то в этом роде с тех пор, как проболтался Поттеру, что он из семьи магглов..." Гарри поднялся по лестнице и свернул в тёмный коридор. Фонари были погашены сильными порывами ледяного ветра, проникавшего в коридор сквозь щель в окне. Гарри уже преодолел половину пути, как вдруг споткнулся обо что-то, лежащее на полу. Он обернулся посмотреть, на что же он налетел, и почувствовал, как желудок его резко подпрыгнул. На полу лежал Джастин Финч-Флечли, неподвижный и холодный, выражение потрясения застыло на его лице. Его глаза смотрели прямо в потолок. И это было ещё не всё. Рядом с ним в шести дюймах от пола витала фигура, и более странного зрелища Гарри видеть ещё не доводилось. Это был Почти Безголовый Ник. Он больше не был жемчужно-белым и прозрачным. Он был чёрного цвета, лежал неподвижно, наполовину обезглавленный, и в глазах его стоял тот же ужас, что и у Джастина. Тяжело дыша, Гарри поднялся на ноги. Сердце барабанной дробью стучало о рёбра. Он окинул взглядом пустынный коридор и увидел вереницу пауков, со всех ног убегавших от неподвижных тел. Единственным звуком, доносившимся сюда, были приглушённые голоса учителей из классов по обеим сторонам коридора. Он мог бы убежать, и никто в мире не узнал бы, что он здесь был. Но он не мог просто оставить их здесь лежать... Он обязан позвать на помощь... Да разве поверит кто-нибудь, что он не имеет к этому отношения? Пока он так стоял, панически соображая, что же делать, дверь неподалеку с громким треском распахнулась. Из неё вылетел полтергейст Пивз. "Ой, да это малыш Поттер! - закудахтал Пивз, пролетая мимо и сбивая Гарри набок очки. - А что это Поттер здесь делает? А почему это Поттер здесь прячется?" Внезапно Пивз замер в воздухе. Поглядев вниз, он увидел Почти Безголового Ника и Джастина. Он вильнул вправо, набрал полную грудь воздуха и, прежде чем Гарри смог остановить его, заорал: "НАПАДЕНИЕ! НАПАДЕНИЕ! ЕЩЁ ОДНО НАПАДЕНИЕ! НИ СМЕРТНЫЙ, НИ ПРИЗРАК НЕ СПАСЛИСЬ! СПАСАЙТЕ СВОИ ЖИЗНИ! НАПАДЕНИЕ!" Хлоп-хлоп-хлоп - двери распахивалась одна за другой, из них высыпали люди. В течение нескольких длинных минут царила такая неразбериха, что Джастина чуть было не раздавили. Гарри обнаружил, что, пока учителя пытались всех успокоить, его оттеснили к стене. Прибежала профессор Мак-Гонагалл, а за ней - весь её класс. У одного из учеников волосы до сих пор были раскрашены в чёрно-белую полоску. Мак-Гонагалл взмахнула палочкой, раздался громкий звон, восстановивший тишину, и приказала всем возвращаться в классы. Когда сцена действия была почти пуста, на ней каким-то образом нарисовался Эрни. "Пойман на месте преступления!" - побледнев, заорал он, театральным жестом указывая на Гарри. "Довольно, Макмиллан", - жёстко сказала профессор Мак-Гонагалл. Пивз всё ещё парил вверху, нехорошо посмеиваясь. Он просто обожал всяческий беспорядок. Когда учителя склонились над Джастином и Почти Безголовым Ником, обследуя их, Пивз разразился песней. "Эй ты, Гарик, ты очкарик, убиваешь всех подряд, И теперь они в больнице, словно статуи, лежат". "Довольно, Пивз!" - рявкнула профессор Мак-Гонагалл, и Пивз быстренько удалился, предварительно показав Гарри язык. Профессор Флитвик и профессор Темнистра, преподаватель астрономии, отнесли Джастина наверх, в госпиталь. Но, похоже, никто понятия не имел, что делать с Почти Безголовым Ником. В конечном итоге профессор Мак-Гонагалл сотворила огромный вентилятор и передала его Эрни с подробными инструкциями, как перенести Ника по лестнице. Эрни вздул Ника наверх, как большой чёрный дирижабль. Профессор Мак-Гонагалл и Гарри остались в коридоре одни. "За мной, Поттер", - сказала она. "Профессор, - вымолвил наконец Гарри, - клянусь, я не..." "Это не в моей компетенции, Поттер", - сказала профессор. В полной тишине они проследовали за угол и остановились возле огромной и жутко безобразной гаргулии. "Лимонная долька", - сказала профессор Мак-Гонагалл. Это наверняка был пароль, потому что гаргулия внезапно ожила, отступила в сторону, а стена за её спиной разделилась надвое. Даже охваченный страхом от того, что ждёт его впереди, Гарри не смог сдержать возглас удивления. За стеной располагалась спиральная лестница, двигавшаяся наподобие эскалатора. Лишь только Гарри и профессор Мак-Гонагалл ступили на лестницу, стена позади них с шумом захлопнулась. Они поднимались кругами всё выше и выше, пока Гарри, которого немного укачало, наконец не увидел перед собой дубовую дверь. На двери висел медный молоток в форме грифона. Теперь он знал, куда его привели. Должно быть, это и был кабинет Дамблдора.

Глава двенадцатая
Многосущное зелье
Они остановились наверху каменной лестницы, и профессор Мак-Гонагалл постучала в дверь. Дверь бесшумно открылась, и они вошли. Профессор Мак-Гонагалл велела Гарри подождать и ушла. Гарри огляделся. Конечно же, среди всех учительских кабинетов, которые ему довелось видеть за последний год, кабинет Дамблдора был самым интересным. Если бы Гарри не был весь в мыслях об исключении из школы, он был бы очень рад случаю побывать здесь. Это была большая красивая круглая комната, где всё тихонечко шумело. На столах с ножками, похожими на веретено, стояли странные серебряные инструменты. Oни крутились и испускали тоненькие струйки дыма. Стены были увешаны портретами прежних директоров, мирно дремавших в своих рамках. Ещё там стоял огромный стол на когтистых лапах, а над ним на полке лежал изношенный и потёртый волшебный колпак - Сортировочная Шляпа. Гарри заколебался. Он осторожно оглядел спящих вдоль стен ведьм и чародеев. В самом деле, ничего же страшного не произойдет, если он возьмёт Шляпу и попробует её надеть. Просто чтобы проверить... просто чтоб убедиться, что она отправила его в соответствующий колледж. Он тихо обошел стол, взял с полки Шляпу и осторожно опустил себе на голову. Слишком большая Шляпа сразу же упала ему на глаза, в точности так же, как и в предыдущий раз. Гарри ждал, уставившись на чёрную подкладку. Тоненький голосок у него в ухе заговорил: "Да ты волнуешься, Гарри Поттер?" "Мммм, да... - пробормотал Гарри. - Ммм, простите, что побеспокоил, я только хотел спросить..." "Тебе стало любопытно, правильно ли я определила тебя в колледж, - язвительно произнесла Шляпа. - Да... с тобой было особенно сложно. Но я по-прежнему настаиваю на сказанном ранее: тебе бы хорошо подошёл Слитерин..." Желудок Гарри стал свинцовым. Он нащупал край Шляпы и стянул её. Шляпа неподвижно замерла в его руках, неряшливая и причудливая. Совершенно подавленный, Гарри сунул её обратно на полку. "Ты ошибаешься!" - сказал он молчащей Шляпе. Она не шелохнулась. Гарри попятился, разглядывая её. В этот момент странный звук, перекрывший все остальные, заставил его обернуться. Оказывается, он был не один. На золотом насесте рядом с дверью сидела с виду дряхлая птица, очень похожая на полуощипанного индюка. Он смотрел на птицу, а птица бросила на него несчастный взгляд, вновь издав тот же гогочущий звук. Гарри показалось, что она больна. У неё был тусклый взгляд, и, пока они таращились друг на друга, она взмахнула хвостом и выронила пару перьев. Гарри не хватало только, чтобы домашняя птица Дамблдора сдохла, когда он один с ней в комнате! Не успел он об этом подумать, как вдруг птица вспыхнула с нескольких сторон. Гарри в ужасе завопил и отскочил за стол. Он начал лихорадочно оглядываться в поисках какого-нибудь стакана с водой, но тщетно. А птица тем временем превратилась в огненный шар. Она издала ещё один пронзительный крик, и через секунду от неё осталась лишь тлеющая на полу куча пепла. Дверь кабинета открылась, и вошел мрачный Дамблдор. "Профессор, - задохнулся Гарри, - Ваша птица... я ничего не мог сделать... она просто загорелась..." К изумлению Гарри, директор кивнул. "Самое время, - сказал Дамблдор. - Он ужасно выглядел последние дни. Я уже говорил ему, что, пожалуй, пора..." Он улыбнулся ошеломлённому выражению лица Гарри. "Фокс - феникс. Фениксы сгорают, когда приходит время умирать, а потом возрождаются из пепла. Посмотри на него". Гарри посмотрел вниз и увидел маленькую морщинистую новорождённую птичку, выглядывающую из золы. На его взгляд, она была такая же противная, как и предыдущая. "Плохо, что ты увидел его в день горения, - сказал Дамблдор, усаживаясь за стол. - На самом деле он очень симпатичный, с чудесным красно-золотым оперением. Фениксы - очаровательные создания. Они могут переносить большие тяжести, их слёзы обладают целебными свойствами, и, кроме того, из них получаются очень преданные домашние птицы". Шокированный зрелищем сгорающего Фокса, Гарри чуть не забыл, почему он здесь, но сразу же вспомнил, как только Дамблдор уселся на высокий стул позади стола и пригвоздил Гарри к месту пронзительным взглядом своих светло-голубых глаз. Но не успел Дамблдор вымолвить и слова, как дверь с треском распахнулась, и в комнату ввалился Хагрид с перекошенным лицом. Его шлем сбился на затылок, а мёртвый петух всё ещё болтался в руке. "Это не Гарри, профессор Дамблдор, - завопил Хагрид, - я трепался с ним буквально за пару минут до того, как нашли паренька. Он бы не успел, сэр..." Дамблдор пытался вставить хоть слово, но Хагрид продолжал свой монолог, размахивая петухом и разбрасывая перья во все стороны. "...это не он, я могу присягнуть в министерстве магии, если мне..." "Хагрид, я..." "...вы взяли не того парня. Я знаю, Гарри ни за что..." "Хагрид! - громко сказал Дамблдор. - Я не считаю, что Гарри напал на этих людей". "А-а? - Хагрид остановился, и петух повис тряпкой. - Да. Тогда я лучше подожду снаружи, господин директор". Он смущённо удалился. "Вы не считаете, что это я, профессор?" - переспросил с надеждой Гарри, пока Дамблдор сметал со стола петушиные перья. "Нет, Гарри, не считаю, - ответил профессор. Его лицо снова было мрачным. - Но я, тем не менее, хочу поговорить с тобой". Гарри нервно ждал, пока Дамблдор рассматривал его, соединив кончики пальцев. "Я должен тебя спросить, Гарри, может быть, ты хочешь рассказать мне о чём-нибудь? - мягко спросил Дамблдор. - О чём угодно..." Гарри растерялся. Он подумал о крике Малфоя: "Вы будете следующими, Нечистокровные!" и про многосущное зелье, медленно кипящее в туалете Мрачной Миртл. Потом он подумал про бестелесный голос, который дважды слышал, и о словах Рона: "Когда ты начинаешь слышать голоса, которые больше никому не слышны, - это не самый лучший признак, даже в колдовском мире". Он подумал обо всём, что про него говорят, и про свой растущий страх, что он как-то связан с Салазаром Слитерином... "Нет, - ответил Гарри. - Нет, ничего, профессор..." Двойное нападение на Джастина и Почти Безголового Ника превратило царившую до сих пор нервозность в настоящую панику. Любопытно, что судьба Почти Безголового Ника, казалось, обеспокоила людей больше всего. "Кто может вытворить такое с призраком? - спрашивали все друг друга. - Какая жуткая сила может навредить тому, кто уже мёртв?". Покупка билетов на Хогвартский экспресс была похожа на паническое бегство. Все старались попасть домой на Рождество. "С такими темпами здесь останемся только мы, - сказал Рон Гарри и Эрмионе. - Мы, Малфой, Крабб и Гойл. До чего же славный праздник получится!" Крабб и Гойл, которые во всём следовали за Малфоем, тоже записались в число остающихся на праздники. Но Гарри был даже рад, что почти все уезжают. Он устал от людей, шарахающихся от него в коридоре, как будто он вот-вот покажет клыки или плюнет ядом. Он устал от ворчания, шёпота и показывания пальцами, когда он проходит мимо. Если уж кому эта ситуация и казалась забавной, так это Фреду и Джорджу. Они взяли в привычку вышагивать впереди Гарри с криками: "Дорогу Наследнику Слитерина, великому и ужасному колдуну..." Перси был крайне недоволен таким поведением. "Это не повод для шуток", - холодно говорил он. "Прочь с дороги, Перси! - крикнул Фред, - Гарри в угаре..." "Он торопится в Потайную Комнату на чашку чая со своим клыкастым слугой", - посмеиваясь, добавил Джордж. Джинни, однако, не разделяла их веселья. "Нет, не надо!" - каждый раз кричала она, когда Фред громко вопрошал, на кого Гарри намерен напасть следующим, или когда Джордж делал вид, что пытается отогнать Гарри связкой чеснока. Гарри не обижался. Наоборот, он чувствовал себя гораздо лучше от того, что, по крайней мере, Фред и Джордж считали идею "Гарри - Наследник Слитерина" до предела нелепой. Но это шутовство, похоже, раздражало Драко Малфоя, который мрачнел с каждым разом, как они попадались ему на глаза. "Это потому, что он лопается от желания заявить, что на самом деле это он, - заявил со знанием дела Рон. - Вы же знаете, как он ненавидит проигрывать. А сейчас все пряники за его грязную работу достались тебе". "Это ненадолго, - убежденно сказала Эрмиона. - многосущное зелье почти готово. Скоро мы добьемся от него правды". Наконец семестр закончился, и тишина, глубокая, как снег на земле, опустилась на замок. Гарри был скорее умиротворён, чем мрачен, и радовался, что он, Эрмиона и все Висли могли вовсю распоряжаться гриффиндорской башней. Это означало, что они могли, например, поиграть в подрывного дурака или без посторонних поупражняться в дуэльном искусстве. Фред, Джордж и Джинни предпочли остаться в школе, а не ехать в Египет в гости к Биллу с мистером и миссис Висли. Перси, не одобрявший их детское поведение, проводил мало времени в гостиной Гриффиндора. Он помпезно сообщил, что он - единственный, кто остался в школе на Рождество из-за своего долга как префекта помочь учителям в такой полный проблем период. Наступило холодное светлое рождественское утро. Гарри и Рона очень рано разбудила Эрмиона. Она ворвалась к ним в спальню уже полностью одетая, с подарками в руках. "Вставайте", - сказала она, раздвигая занавески на окнах. "Эрмиона, тебе нельзя сюда заходить", - сказал Рон, закрываясь от света. "Счастливого Рождества! - крикнула Эрмиона и бросила ему его подарок. - Я уже почти час как встала. Я добавила в зелье ещё чуток резаных крыльев. Оно готово". Гарри сразу проснулся и сел. "Ты уверена?" "Конечно, - сказала Эрмиона, отодвигая Скабберса, чтобы пристроиться на краешке кровати Рона. - Если мы собираемся что-то предпринять, то нужно действовать сегодня ночью". В этот момент в комнату влетела Хедвиг с маленьким свёртком в клюве. "Привет! - радостно сказал Гарри, когда она приземлилась рядом, - ты на меня больше не обижаешься?" Она нежно щипнула его за ухо, и это было куда более приятным подарком, чем тот, что она принесла. Сверток оказался от Десли. В нём была зубочистка и письмо с требованием выяснить, не может ли он остаться в Хогвартсе заодно и на летние каникулы. Остальные рождественские подарки Гарри были намного интереснее. Хагрид прислал ему большую банку с помадкой, которую Гарри решил размягчить над огнем, прежде чем съесть. Рон подарил ему книгу под названием "Полеты с Пушками" с множеством любопытных историй o его любимой команде по квиддитчу, а Эрмиона подарила ему превосходное орлиное перо для письма. Гарри открыл последний подарок и обнаружил там новый вязаный свитер и сливовый пирог от миссис Висли. Он читал её открытку с вновь нахлынувшим чувством вины, вспомнив машину мистера Висли (которую после столкновения с Драчливым дубом никто не видел) и подумав об очередном безобразии, которое они с Роном вскоре устроят. Все, даже те, кому подводило живот от мысли о ждущем их многосущном зелье, не могли отказать себе в удовольствии насладиться рождественским обедом. Большой зал выглядел великолепно. Помимо дюжины пахнущих морозом рождественских елок и длинных гирлянд остролистa и омелы, развешанных под потолком, сверху падал заколдованный снег, сухой и тёплый. Дамблдор запел один из своих любимых рождественских гимнов. Хагрид хлопал всё громче и громче после каждого выпитого бокала с яичным ликером. Фред поколдовал над значком префекта, так что теперь на нём было написано "Яйцеголовый", но Перси ничегошеньки не заметил и всё время спрашивал, почему это они сдавленно хихикают. Гарри даже не обращал внимания на Малфоя, который саркастически заметил что-то про его свитер. При удачном стечении обстоятельств Малфою придётся поплатиться уже в ближайшие часы. Едва Гарри и Рон доели третью порцию рождественского пудинга, как Эрмиона вытащила их из-за стола, чтобы закончить приготовления. "Вам ещё нужно что-нибудь от тех, в кого вы превратитесь, - сказала она так спокойно, словно посылала их в магазин за стиральным порошком. - Лучше всего, конечно, достать что-нибудь от Крабба и Гойла, они ближайшие друзья Малфоя, им он расскажет всё. Ещё нам надо позаботиться, чтобы настоящие Крабб и Гойл не ворвались и не помешали нам при допросе". "Последнее я взяла на себя", - продолжала она, игнорируя обалдевшие лица Рона и Гарри. Она показала два больших шоколадных пирожных. "Я наполнила их обычным "глотком сна". Всё, что вам придётся сделать, это позаботиться, чтобы Крабб и Гойл нашли их. Вы же знаете, какие они обжоры. Когда они заснут, выдерните у них несколько волосков и затащите их в кладовку со швабрами". Гарри и Рон скептически переглянулись. "Эрмиона, я думаю..." "А если нас накроют..." Стальной блеск в глазах Эрмионы напомнил им профессора Мак-Гонагалл. "Без волос Крабба и Гойла зелье бесполезно, - твердо сказала она, - Вы хотите допросить Малфоя или нет?" "Ну хорошо, хорошо, - сказал Гарри, - а чьих волос надёргать тебе?" "У меня уже есть, - ответила Эрмиона, вытащив из кармана маленькую бутылочку и показав им одинокий волос, лежавший внутри. - Помните Миллисент Балстроуд, с которой мы боролись в Дуэльном клубе? Её волосок остался на моей мантии! Она уехала на Рождество домой, так что мне всего лишь придётся сказать, что я решила вернуться". Когда Эрмиона снова засуетилась с последней проверкой многосущного зелья, Рон повернулся к Гарри с выражением полной обрёченности. "Ты когда-нибудь видел план, у которого столько шансов провалиться?" Но, к крайнему удивлению Гарри и Рона, первый этап операции прошёл совершенно гладко, как и говорила Эрмиона. По окончании рождественского обеда они затаились в пустом проходе к залу и ждали Крабба и Гойла, единственных оставшихся за столом Слитерина и доедавших уже по четвёртой порции бисквита. Гарри насадил шоколадные пирожные на концы перил. Когда они обнаружили, что Крабб и Гойл собираются выходить из Большого Зала, то быстро спрятались за пустыми доспехами рядом с дверью. "Каким же тупицей надо быть..." - исступленно прошептал Рон, когда Крабб с ликованием показал Гойлу на пирожные и схватил их. Глупо ухмыляясь, они целиком засунули пирожные в свои большие рты. С выражением триумфа на лицах с минуту они жадно жевали. И тут же, с тем же выражением на лицах, они оба рухнули на пол. Труднее всего оказалось спрятать их в кладовке на другой стороне зала. Когда они были надёжно усажены между вёдрами и швабрами, Гарри выдернул несколько щетинок, покрывавших лоб Гойла, а Рон вытащил несколько волосков из головы Крабба. Ещё они взяли обувь - их собственная была слишком маленькой для Крабба и Гойла. Потом, ошеломленные собственными деяниями, они понеслись в туалет Мрачной Миртл. Он был весь заполнен чёрным дымом, поднимавшимся из кабинки, где Эрмиона перемешивала что-то в котле. Натянув полы мантий на лица, Гарри и Рон тихонько постучали в дверцу. "Эрмиона..." Они услышали щелчок замка, и перед ними возникла взволнованная Эрмиона. Позади неё булькало зелье. На туалетном столике стояли три стеклянных стакана. "Достали?" - затаив дыхание спросила Эрмиона. Гарри продемонстрировал ей волосы Гойла. "Хорошо. Я стащила из прачечной запасные мантии, - сказала Эрмиона и показала им маленький сверток. - Вам понадобится размерчик побольше, когда вы превратитесь в Крабба и Гойла". Все трое уставились на котел. Зелье было похоже на тёмную, густую, вяло пузырящуюся грязь. "Я уверена, что всё сделала правильно, - сказала Эрмиона, нервно перечитывая засаленную страницу в "Самых сильных снадобьях". Оно выглядит точно так, как написано в книге... После того, как мы его выпьем, у нас будет ровно час до того, как мы снова станем сами собой". "А что сейчас?" - прошептал Рон. "Мы разольем его в три стакана и добавим волосы". Эрмиона зачерпнула по большой порции зелья в каждый стакан. Затем она дрожащей рукой вытряхнула из бутылочки волосок Миллисент Балстроуд. Варево засвистело, как кипящий чайник, и дико вспенилось. Секундой позже оно стало болезненно-желтым. "Э-м-м... сущность Миллисент Балстроуд, - брезгливо сказал Рон, - могу поспорить, на вкус оно отвратительно". "Теперь - ваши", - сказала Эрмиона. Гарри бросил волос Гойла в средний стакан, а Рон - волос Крабба в последний. Оба стакана засвистели и вспенились. Его раствор приобрел цвет хаки, а стакан Рона стал тёмно-коричневым. "Подождите, - сказал Гарри, когда Рон и Эрмиона потянулись к своим стаканам. - Нам не стоит пить это прямо здесь... Как только мы превратимся в Крабба и Гойла, мы тут не поместимся. Да и Миллисент Балстроуд не эльф..." "Хорошая мысль, - сказал Рон, отпирая дверь, - мы разойдемся по разным кабинкам". Осторожно, чтобы не расплескать свое многосущное зелье, Гарри скользнул в центральную кабинку. "Готовы?" "Да", - донеслись голоса Рона и Эрмионы. "Раз, два, три..." Зажав нос, Гарри в два больших глотка выпил содержимое своего стакана, напоминающее по вкусу переваренную капусту. Его начало мутить, как будто он наглотался живых змей... он согнулся пополам, сдерживая тошноту... теперь жжение быстро распространялось из желудка по всему телу, до кончиков пальцев на руках и ногах... потом, рухнув на четвереньки, он ощутил, что тает, и кожа по всему телу пузырится, как горячий воск... его руки стали расти прямо на глазах, пальцы стали толще, ногти расширились... суставы выпячивались, плечи болезненно увеличивались... волосы, покалывая лоб, упали на брови... мантия стягивала раздающуюся грудь, как железный обруч бочку... ступни агонизировали в обуви на четыре размера меньше... Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Гарри лежал на каменном полу лицом вниз и слышал угрюмое бульканье Миртл в дальней кабинке. Он с трудом сбросил ботинки и поднялся. Вот, значит, как чувствовать себя Гойлом. Его большие руки дрожали. Он стянул с себя старую мантию, висевшую на фут выше лодыжек, натянул запасную и зашнуровал ботинки, как Гойл. Он потянулся убрать волосы с глаз и обнаружил только короткую поросль жёсткой щетины на низком лбу. Только сейчас он понял, что это очки застилают ему глаза - Гойлу, конечно же, они были ни к чему. Он снял их и позвал: "С вами обоими всё в порядке?" - из его горла вырвался хриплый бас Гойла. "Да", - донеслось справа ответное хрюканье Крабба. Гарри открыл дверь и подошёл к разбитому зеркалу. Оттуда на него своим рыбьим взглядом уставился Гойл. Гарри дёрнул себя за ухо. Гойл сделал то же самое. Открылась дверь кабинки Рона. Они посмотрели друг на друга. Рон был неотличим от Крабба - от круглой, как пудинг, причёски до гориллоподобных рук, разве что Рон выглядел бледным и ошарашенным. "Невероятно, - проговорил он, приближаясь к зеркалу и тыкая в плоский нос Крабба. - Просто невероятно". "Пожалуй, нам стоит пойти, - сказал Гарри, ослабляя ремешок часов, режущий толстое запястье Гойла. - Нам надо ещё попасть в гостиную Слитерина. Надеюсь, мы кого-нибудь найдём, чтобы пройти следом..." Рон, разглядывавший Гарри, сказал: "Ты не представляешь, как странно видеть Гойла задумчивым... - он постучал в дверь к Эрмионе. - Ну же, нам пора идти!" Ему ответил писклявый голос: "Я... Я, пожалуй, не пойду... Идите без меня". "Эрмиона, мы знаем, что Миллисент Балстроуд не красавица, но никто ведь не узнает, что это ты..." "Нет, в самом деле, я думаю... я не пойду. А вы торопитесь, вы уже теряете время". Гарри в замешательстве посмотрел на Рона. "Вот это больше похоже на Гойла, - сказал Рон. - У него такой вид всякий раз, когда учитель задаёт ему вопрос". "Эрмиона, с тобой всё в порядке?" - спросил через дверь Гарри. "Да... Да идите же..." Гарри посмотрел на часы. Пять из отведённых им шестидесяти минут уже прошли. "Мы вернемся к тебе сюда, хорошо?" - спросил он. Гарри и Рон осторожно открыли дверь туалета, убедились, что вокруг никого нет, и вышли. "Не болтай руками", - проворчал Гарри Рону. "Ммм?" "У Крабба они как окостенелые..." "А так?" "Да, так лучше..." Они спускались по мраморной лестнице. Им был нужен кто-нибудь из Слитерина, чтобы попасть в гостиную, но вокруг было пусто. "Есть идеи?" - пробормотал Гарри. "Слитеринцы обычно приходят на завтрак оттуда", - сказал Рон, кивая на вход в подземелье. Только он это произнес, как из дверей появилась девочка с длинными волнистыми волосами. "Извини, - сказал Гарри, догоняя её, - мы забыли дорогу в нашу гостиную". "Прошу прощения, - натянуто сказала девочка, - нашу гостиную? Но я - из Рэйвенкло". Она пошла дальше, оглядываясь на них с подозрением. Гарри и Рон заспешили по каменным ступенькам в темноту. Стук от огромных ног Крабба и Гойла отдавался громким эхом, лишая их надежды, что всё пройдёт гладко. Они спускались под школу по пустынному лабиринту переходов всё ниже и ниже и постоянно поглядывали на часы, проверяя, сколько времени у них осталось. Через четверть часа, уже чувствуя разочарование, они внезапно увидели впереди какое-то движение. "Вот! - возбужденно сказал Рон. - Это - точно один из них". Из боковой комнаты выплыла фигура. Когда они подскочили поближе, их сердца оборвались... Это не был учащийся Слитерина. Это был Перси. "Что ты здесь делаешь?" - удивленно спросил Рон. Перси оскорбился. "Это - произнес он с металлом в голосе, - не твоё дело. Ты - Крабб, не так ли?" "Э... ой, ну да", - сказал Рон. "Тогда иди в свою спальню, - строго сказал Перси, - сейчас небезопасно бродить по тёмным пустым коридорам". "А как же ты?" - удивился Рон. "Я - префект, - задрал нос Перси. - Мне ничего не страшно". Позади Гарри с Роном послышался голос. Прогуливаясь, к ним приближался Драко Малфой. Впервые в жизни Гарри был рад его видеть. "Вот вы где, - тягуче проговорил он, глядя на них. - Вы что, до сих пор свинячили в Большом Зале? Я искал вас, чтобы показать вам кое-что весьма занятное". Малфой бросил вялый взгляд на Перси. "А что ты здесь делаешь, Висли?" - насмешливо спросил он. "Тебе следовало бы проявлять больше уважения к школьному префекту, - сказал возмущенный Перси. - Мне не нравится твое отношение". Малфой усмехнулся и жестом позвал Гарри и Рона за собой. Гарри чуть было не извинился перед Перси, но вовремя сдержался. Они поспешно пошли за Малфоем. Он завернул в ближайший проход и сказал: "Этот Петер Висли..." "Перси", - автоматически поправил его Рон. "Неважно, - сказал Малфой. - Я заметил, он довольно часто ошивается тут последнее время. И я догадываюсь, почему. Он считает, что сможет поймать Наследника Слитерина в одиночку". Он коротко усмехнулся. Гарри и Рон обменялись взволнованными взглядами. Малфой остановился около участка голой влажной стены. "Ну вот... какой новый пароль?" - спросил он у Гарри. "Гм..." "Ах, да, "чистая кровь"!" - не слушая, сказал Малфой, и скрытая в стене каменная дверь, открываясь, скользнула в сторону. Малфой прошествовал внутрь. Гарри и Рон последовали за ним. Гостиная Слитерина была длинной низкой комнатой с потолком и стенами из необработанного камня. Сверху на цепях свисали зеленоватые лампы. Перед ними под покрытой сложной резьбой каминной полкой потрескивал огонь, вокруг, на стульях с высокими спинками, маячили силуэты слитеринцев. "Подождите здесь, - сказал Гарри и Рону Малфой и указал им на два стула, стоявших в стороне от огня. - Я сейчас пойду принесу то, что только что получил от отца..." Сгорая от любопытства, что же Малфой хочет им показать, Гарри и Рон уселись, стараясь не показать, что они тут в первый раз. Через минуту Малфой вернулся с чем-то, похожим на вырезку из газеты, и ткнул это Рону под нос. "Это тебя насмешит", - сказал он. Гарри увидел, как расширились глаза Рона. Он быстро пробежал заметку, натужно хихикнул и передал её Гарри. Это была статья из "Ежедневного Оракула", в которой было написано следующее: РАССЛЕДОВАНИЕ В МИНИСТЕРСТВЕ МАГИИ. Артур Висли, начальник отдела злоупотреблений вещами магглов, сегодня был оштрафован на 50 галлеонов за заколдовывание автомобиля магглов. Мистер Люций Малфой, попечитель школы волшебства и колдовства Хогвартс, где ранее в этом году разбилась заколдованная машина, предложил мистеру Висли подать в отставку. "Мистер Висли подмочил репутацию Министерства - заявил мистер Малфой нашему корреспонденту. - Он совершенно не подходит для работы в законодательных органах, и его "Законопроект о защите магглов" надо немедленно сдать в утиль". Мы не смогли получить комментарии от мистера Висли, однако его жена предложила репортерам исчезнуть с глаз долой, иначе она спустит на них семейного вампира". "Ну, - нетерпеливо сказал Малфой, когда Гарри вернул ему вырезку, - смешно, правда?" "Ха-ха", - натужно произнёс Гарри. "Артур Висли так любит магглов, что ему следовало бы сломать свою волшебную палочку пополам и присоединиться к ним, - презрительно продолжал Малфой. - Кто бы мог подумать, глядя на поведение Висли, что они чистокровные?" Лицо Рона, а точнее - Крабба, исказилось от ярости. "Крабб, что с тобой?" - удивился Малфой. "Живот болит", - хрюкнул Рон. "Ну так поднимись в больницу, а заодно дай от моего имени пинка всем этим нечистокровным", - сказал Малфой и заржал. "А знаете, странно, что "Ежедневный Оракул" до сих пор ничего не написал про все эти атаки, - задумчиво продолжил он. - Я полагаю, Дамблдор пытается замять дело. Его уволят, если всё вскоре не закончится. Отец всё время говорит, что хуже старикашки Дамблдора для Хогвартса не придумаешь. Он обожает магглорождённых. Прежний директор никогда бы не позволил появиться здесь такому слизняку, как Криви". Малфой стал щёлкать воображаемым фотоаппаратом и жестоко, но точно изображать Колина. "Поттер, а можно тебя сфотографировать, а, Поттер? А можно получить твой автограф? А можно облизать твои ботинки, ну пожалуйста, Поттер?" - Малфой опустил руки и посмотрел на Гарри с Роном. "Эй, да что с вами такое?" С опозданием Гарри и Рон заставили себя засмеяться, однако Малфой остался доволен. Очевидно, Крабб и Гойл не отличались понятливостью. "Святой Поттер - друг нечистокровных, - медленно сказал Малфой. - У него нет настоящего чутья чародеев. Иначе он не стал бы так носиться с этой беспородной выскочкой Грангер. А люди думают, что он - Наследник Слитерина!" Гарри и Рон ждали, затаив дыхание: ещё секунда, и Малфой скажет, что это он, но... "Хотел бы я знать, кто это, - раздраженно сказал Малфой, - я бы ему помог". У Рона отвисла челюсть, так что лицо Крабба потеряло остатки осмысленности. К счастью, Малфой ничего не заметил. Гарри быстро сориентировался и сказал: "Должны же быть у тебя хоть какие-то идеи, кто за этим стоит..." "Ты же знаешь, что нет, Гойл, сколько раз можно тебе повторять!" - огрызнулся Малфой. "И отец тоже ничего не рассказывает про то, как в последний раз открылась Комната. Это было пятьдесят лет тому назад, ещё до того, как он учился, но он, конечно, всё знает. Он говорит, всё хранилось в секрете, и если я буду слишком много об этом знать, это вызовет подозрения. Я знаю лишь одно: когда Потайная Комната открылась в последний раз, умерла нечистокровная. Я полагаю, это просто вопрос времени, когда эта штука убьет ещё кого-нибудь... Надеюсь, это будет Грангер", - с наслаждением закончил Малфой. Рон сжал огромные кулаки Крабба. Понимая, что сейчас, пожалуй, бесполезно бить Малфоя, Гарри кинул на него предупреждающий взгляд и спросил: "А в прошлый раз поймали того, кто открыл Комнату?" "Да... Кто бы это ни был, его исключили, - сказал Малфой. - Должно быть, он всё ещё в Азкабане". "В Азкабане?" - недоуменно спросил Гарри. "Азкабан - это колдовская тюрьма, Гойл, - сказал Малфой и подозрительно на него посмотрел. - Честно говоря, ты тормозишь, как маггл..." Он поёрзал на стуле и продолжил: "Отец говорит, чтобы я не высовывался и дал Наследнику Слитерина сделать своё дело. Отец говорит, надо очистить школу от всей этой нечистокровной заразы, но нам впутываться нельзя. Конечно, он ведь в своё время получил по полной программе. Вы знаете, что на прошлой неделе Министерство магии устроило налёт на наше поместье?" Гарри попытался придать лицу Гойла озабоченное выражение. "Да, - продолжал Малфой. - К счастью, они не много нашли. У отца есть несколько очень ценных предметов Темного Искусства. К счастью, у нас есть своя Потайная Комната под полом в гардеробной..." "О-o", - произнес Рон. Малфой посмотрел на него. Гарри тоже. Рон рыжел. Кончики волос уже посветлели, нос медленно удлинялся - их час закончился, и Рон превращался в самого себя. И Гарри, видимо, тоже, судя по ужасу, внезапно появившемуся во взгляде Рона. Они оба вскочили на ноги. "Лекарство для живота", - прохрюкал Рон, и без дальнейших объяснений они пронеслись через длинную гостиную Слитерина, бросились на стену, промахнули переход, молясь всем святым, чтобы Малфой не успел ничего заметить. Гарри чувствовал, как его ноги выскальзывают из огромных ботинок Гойла и вынужден был приподнять мантию, чтобы не запутаться в ней. Они с грохотом ввалились в тёмный зал, наполненный звуками приглушённых ударов из кладовки, в которой они заперли Крабба и Гойла. Оставив свои ботинки около двери, они в носках понеслись вверх по мраморной лестнице к туалету Мрачной Миртл. "Итак, это было небесполезно, - выдохнул Рон, закрывая за собой дверь. - Хотя мы так и не узнали, кто же предпринимает все эти нападения, но завтра я напишу папе, чтобы он проверил, что творится у Малфоев под полом в гардеробной". Гарри взглянул на собственное лицо в треснувшем зеркале. Это было его настоящее лицо. Он надел очки, а Рон постучал в дверь кабинки Эрмионы. "Эрмионa, выходи, у нас есть новости". "Уходите", - пропищала Эрмиона. Гарри с Роном посмотрели друг на друга. "В чём дело? - спросил Рон.- Ты уже должна стать сама собой, мы..." В этот момент из соседней кабинки выплыла Мрачная Миртл. Гарри ещё никогда не видел её такой счастливой. "О-о-о-о, подождите, сейчас вы её увидите, - сказала она, - это ужасно..." Они услышали щелчок замка и увидели рыдающую Эрмиону с натянутой на голову мантией. "Что случилось? - неуверенно произнес Рон. - У тебя всё ещё нос Миллисент или ещё что?" Эрмиона позволила мантии упасть, и Рон сел в раковину. Её лицо было покрыто чёрной шерстью, глаза стали жёлтыми, а из причёски торчали длинные заострённые уши. "Это б-была к-кошачья шерсть, - заикаясь, простонала она, - У М-миллисент Б-балстроуд, должно быть, есть к-кошка. А зелье не п-предназначено для п-превращений в животных!" "О-хо-xо", - вымолвил Рон. "Тебя будут дразнить страшилищем", - довольно сказала Миртл. "Всё нормально, Эрмиона, - оборвал её Гарри. - Мы отвёдем тебя в больничное крыло. Мадам Помфрей никогда не задает слишком много вопросов..." У них ушло немало времени, чтобы убедить Эрмиону выйти из туалета, а Мрачная Миртл подгоняла их и от души хохотала: "Подождите, пока все не узнают, что у неё вырос хвост!"

Глава тринадцатая
Таинственный дневник
Эрмиона пролежала в больничном крыле несколько недель. По окончании рождественских каникул об её исчезновении ходили всевозможные слухи, потому что никто не сомневался, что на неё напали. Больничное крыло было забито учениками, которые хотели взглянуть на Эрмиону, но мадам Помфрей закрыла её кровать ширмой, понимая, как она себя чувствует с заросшим шерстью лицом. Гарри и Рон навещали её каждый вечер. Когда начался семестр, они стали носить ей домашние задания. "Если бы у меня выросли усы, уж я бы отдохнул от учебы", - сказал однажды Рон, вываливая стопку книг на столик Эрмионы. "Не говори ерунды, Рон, не могу же я отстать от остальных, - живо ответила Эрмиона. Она была в хорошем настроении, потому что шерсть уже сошла, а глаза постепенно становились коричневыми. - Не думаю, чтобы у вас появились новые идеи", - шёпотом, чтобы не слышала мадам Помфрей, добавила она. "Никаких", - угрюмо подтвердил Гарри. "А я был так уверен, что это Малфой", - наверное уже в сотый раз повторил Рон. "Что это?" - спросил Гарри, указывая на что-то золотое, выглядывающее из-под подушки Эрмионы. "Это только пожелание о скором выздоровлении", - сказала Эрмиона, поспешно стараясь спрятать открытку, но Рон оказался быстрее. Он вытащил её, открыл и прочёл вслух: "Для мисс Грангер, с пожеланием наискорейшего выздоровления, от вашего беспокоящегося учителя - профессора Гилдероя Локхарта, Кавалера Ордена Мерлина Третьего Класса, Почетного Члена Лиги Защиты от Тёмных Сил, Пятикратного Обладателя Самой Очаровательной Улыбки от Колдовского Еженедельника". Рон, сморщив нос, взглянул на Эрмиону: "И с этим под подушкой ты спишь?" Но ответить Эрмионе не пришлось, так как мадам Помфрей пришла с очередной дозой лекарства и выставила мальчиков из палаты. "Может быть, этот Локхарт самый ловкий парень на свете?" - спросил Рон у Гарри, пока они поднимались по лестнице в гриффиндорскую башню. Когда сегодня Снэйп выдал им задание на дом, Гарри решил, что успеет закончить его как раз к шестому классу. Рон открыл рот, чтобы сказать, как он жалеет, что не спросил у Эрмионы, сколько крысиных хвостиков нужно добавить в средство для отращивания волос, как вдруг до их ушей донёсся возмущенный вопль. "Это Филч", - пробормотал Гарри, когда они торопливо поднялись по лестнице и остановились: "Думаешь, ещё на кого-нибудь напали?" - спросил Рон. Они замерли, прислушиваясь к сердитым воплям Филча: "Ещё больше работы! Всю ночь драить полы, как будто мне больше нечем заняться! Всё, это последняя капля, я иду к Дамблдору..." Его шаги прогромыхали по невидимому коридору, и они услышали, как вдалеке хлопнула дверь. Друзья посмотрели за угол. Это был тот самый коридор, где Филч стоял на посту с того самого дня, когда атаковали Миссис Норрис. Они увидели, отчего он так разорался. Из туалета Мрачной Миртл всё ещё текла вода, огромная лужа затопила уже полкоридора. Теперь, когда стихли крики Филча, они услышали вопли Миртл, подхваченные эхом. "Что там с ней ещё произошло?" - полюбопытствовал Рон. "Пошли посмотрим", - предложил Гарри, и, подняв мантии, они пересекли растёкшуюся лужу, подошли к двери, на которой висела табличка: "НЕ РАБОТАЕТ", и, как всегда, не обращая на неё внимания, вошли. Мрачная Миртл плакала, наверное, ещё громче и сильнее, чем когда-либо. Она, как обычно, пряталась в собственном туалете. Здесь было темно, потому что бурный поток слез потушил все свечи, попутно намочив стены и пол. "Что случилось, Миртл?" - поинтересовался Гарри. "Кто это? - горестно всхлипнула Миртл. - Пришли ещё чем-нибудь в меня кинуть?" Гарри приблизился к ней и спросил: "Зачем мне в тебя чем-то кидать?" "Не спрашивайте меня, - воскликнула Миртл, ныряя и вновь затопляя ещё не просохший пол. - Вот она я, занимаюсь своими делами, а кто-то думает, что кидаться в меня книжками весело..." "Но тебе ведь от этого не больно, - возразил Гарри. - Книга ведь просто пройдёт сквозь тебя, разве нет?" Зря он это сказал. Миртл взмыла в воздух и завизжала: "Давайте все кидать книги в Миртл, ведь ей не больно! Десять очков, если попадёшь ей в живот! Пятьдесят очков, если попадёшь в голову! Ха-ха! Какая хорошая игра, да? Я так не думаю!" "А кто её в тебя кинул?" - спросил Гарри. "Я не знаю... Я сидела на трубе и думала о смерти, а она упала мне прямо на голову, - ответила Миртл. - Она вон там, её смыло..." Гарри и Рон посмотрели под раковину, куда показывала Миртл. Там лежала маленькая тонкая книжка в потёртой чёрной обложке, мокрая, как и всё вокруг в туалете. Гарри наклонился, собираясь её поднять, но Рон остановил его. "В чём дело?" - удивился Гарри. "Ты что, с ума сошёл? - спросил Рон. - Это же может быть опасно". "Опасно? - смеясь, переспросил Гарри. - Да как она может быть опасной?" "Ты удивишься, но... - продолжал Рон, с опаской глядя на книгу, - ...министерство конфисковало кое-какие книги, папа рассказывал - там была одна, которая выжигала глаза. А все, кто читал "Колдовские куплеты", говорили лимериками до конца своих дней. А у одной старой ведьмы из Бата была книга, и если ты читал её, то читал и не мог остановиться. А..." "Ну всё, хватит, я понял", - перебил его Гарри. Маленькая книга лежала на полу, невзрачная и сырая. "Но мы ничего узнаем, пока не посмотрим, что в ней", - сказал он, перегнувшись через Рона и подняв её. Гарри сразу определил, что это был дневник, а выцветшая дата на обложке подсказала ему, что книге исполнилось пятьдесят лет. Он с нетерпением открыл её. На первой странице Гарри смог с трудом разобрать лишь имя: "Т.Д.Д. Ребус", так как все чернила размыло. "Листай дальше, - сказал Рон, осторожно приближаясь и заглядывая Гарри через плечо. - Я знаю это имя... Т.Д.Д. Ребус получил награду за особые заслуги перед школой пятьдесят лет тому назад". "Откуда ты знаешь?" - удивлённо спросил Гарри. "Да просто Филч заставлял меня полировать его награду чуть ли не пятьдесят раз, - негодующе ответил Рон. - Это то имя, на которое я изрыгал слизняков. Если бы ты целый час отмывал слизь с одного имени, ты бы его тоже запомнил". Гарри листал страницы дальше. Они были чисты. Во всём дневнике не было и следа пера и чернил, ни слова о дне рождения какой-нибудь тётушки Мэйбл или о записи к дантисту на полчетвёртого. "Он в нём никогда ничего не писал", - разочарованно протянул Гарри. "Интересно, почему кто-то захотел его выбросить?" - полюбопытствовал Рон. Гарри перевернул книгу и увидел название канцелярского магазина с адресом: проезд Воксхолл, Лондон. "Наверное, он был магглом, - размышлял Гарри вслух. - Если купил дневник на проезде Воксхолл..." "Тебе это не поможет, - сказал Рон. И понизил голос: - Пятьдесят очков, если кинешь его сквозь нос Миртл". Тем не менее Гарри положил дневник в карман. В начале февраля Эрмиона вышла из больницы, безусая, бесхвостая и не пушистая. В первый же вечер её возвращения в Гриффиндор Гарри показал ей дневник Ребуса и рассказал, как они его нашли. "У-у-у, может у него есть какие-то скрытые силы?" - воодушевилась Эрмиона, взяв дневник и оглядывая его. "Если и есть, то он их хорошо припрятал, - заметил Рон. - Наверняка он жутко стеснителен. Не знаю, почему ты не выкинул его, Гарри". "Хотел бы я знать, кто на самом деле пытался его выкинуть, - ответил Гарри. - И неплохо было бы выяснить, за что Ребус получил свою награду". "Это могло быть чем угодно, - сказал Рон. - Может, он получил тридцать С.О.В. или спас учителя от гигантского спрута. Он мог убить Миртл, оказав всем огромную услугу..." По выражению лица Эрмионы Гарри понял, что она подумала о том же, о чём и он. "В чём дело?" - спросил Рон, переводя взгляд с одного на другого. "Ну, Потайная Комната была открыта пятьдесят лет тому назад, не так ли? - сказал Гарри. - Малфой проговорился". "Ну...", - медленно сказал Рон. "И дневнику - тоже пятьдесят лет", - продолжала Эрмиона, нервно постукивая по нему. "И что?" "Рон, проснись и пой, - не выдержала Эрмиона. - Мы знаем, что человека, который открыл Потайную Комнату, исключили из школы пятьдесят лет тому назад. Мы знаем, что Т.Д.Д. Ребус пятьдесят лет тому назад получил награду. А что, если Ребус получил её за поимку Наследника Слитерина? Его дневник может подсказать нам, где находится Потайная Комната и кто в ней живёт - человек, стоящий за этими нападениями, явно не хочет, чтобы кто-то об этом узнал". "Железная логика, Эрмиона, - сказал Рон. - Только одна маленькая загвоздка. В дневнике - ничего - не написано". Но Эрмиона уже достала волшебную палочку. "Это могут быть невидимые чернила!" - прошептала она. Она постучала по дневнику палочкой и произнесла: "Появитум!" Ничего не произошло. Ничуть не разочаровавшись, Эрмиона снова запустила руку в сумку и извлекла оттуда, как показалось Гарри и Рону, светлый красный ластик. "Это выявитель, я купила его на Диагон Аллее", - объяснила Эрмиона. Она сильно потёрла на странице за первое января. И снова ничего не изменилось. "Я говорю вам, там ничего нет, - повторил Рон. - Ребус получил дневник на Рождество, и даже не потрудился чего-нибудь в нём написать". Гарри не смог бы объяснить, почему он не выбросил дневник Ребуса. Несмотря на отсутствие записей, он иногда листал чистые страницы, словно там была написана история, которую он хотел дочитать. И хотя он был уверен, что никогда не слышал имени Т.Д.Д.Ребуса, он чувствовал, что оно для него что-то значит, как будто бы Ребус был другом его раннего детства, про которого Гарри почти забыл. Конечно, это было не так. У него никогда не было друзей до Хогвартса, Дадли об этом позаботился. Всё-таки Гарри хотел больше узнать о Ребусе, поэтому уже на следующий день на перемене он пошёл в Призовую Комнату, чтобы изучить награду Ребуса, в сопровождении заинтригованной Эрмионы и сомневающегося Рона, объявившего по дороге, что он насмотрелся на Призовую комнату на всю оставшуюся жизнь. Отполированную награду Ребуса перенесли в самый дальний угол комнаты. На ней не было написано, за что он её получил ("Это тоже хорошо, а то она бы стала больше, и я бы до сих пор её оттирал", - сказал Рон). Однако они нашли имя Ребуса на старой медали "За магические заслуги" и в списке главных префектов. "Здорово смахивает на Перси, - морща нос, сказал Рон. - Префект, главный префект... наверное, был лучше всех по всем предметам..." "Ты говоришь так, как будто это плохо", - немного обиженным голосом сказала Эрмиона. Хогвартс опять пригрело солнце. В замке все приободрились. Нападений больше не было, после того, с Джастином и Почти Безголовым Ником, а мадам Помфрей с радостью объявила, что мандрагора стала молчаливой и задумчивой, а значит покидает пору детства. "Как только у них исчезнут прыщи, они будут готовы к очередной пересадке, - услышал однажды днём Гарри, как она говорила Филчу. - А после этого недолго уже останется ждать, чтобы их собрать и приготовить. И вы сразу же получите Миссис Норрис обратно". Может быть, Наследник Слитерина устал, думал Гарри. Вся школа была начеку, и открывать Потайную Комнату становилось всё рискованней. Может быть, монстр или кто бы он там ни был, впал в спячку на ближайшие пятьдесят лет... Эрни Макмиллан из Хаффлпаффа не разделял эту оптимистическую точку зрения. Он до сих пор был уверен, что Гарри виновен и "прокололся" в клубе Дуэлянтов. Пивз же никак не изменился; он время от времени выскакивал в коридорах, где было много народу и пел: "Эй, Гарик-очкарик...", теперь ещё и пританцовывая. Гилдерой Локхарт вёл себя так, будто он сам остановил все нападения. Гарри слышал, как он сказал это профессору Мак-Гонагалл, когда гриффиндорцы строились на преобразовании: "Я думаю, мы можем больше не опасаться, Минерва, - говорил он, с видом знатока дотрагиваясь до кончика носа и моргая. - Я считаю, что Комнату на этот раз закрыли навсегда. Должно быть, виновник понял, что поймать его для меня лишь дело времени. Весьма разумно остановиться до того, как за тебя взялись всерьёз. Знаете, что сейчас необходимо школе, так это моральная встряска. Стереть воспоминания о прошлом семестре! Больше я пока ничего не скажу, но я знаю, как..." Он опять дотронулся до кончика носа и удалился. Всё прояснилось четырнадцатого февраля за завтраком. Гарри не удалось выспаться из-за поздней тренировки по квиддитчу вечером тринадцатого, и он явился в Большой зал с небольшим опозданием. На мгновение ему показалось, что он ошибся дверью. Все стены были покрыты большими аляповато-розовыми цветами. Более того, с бледно-голубого потолка сыпались конфетти в форме сердечек. Гарри подошёл к гриффиндорскому столу, за которым сидел Рон, ужасно недовольный, о чём можно было заключить по его лицу, и весело хихикающая Эрмиона. "Что происходит?" - спросил Гарри, садясь на своё место и стряхивая с бекона конфетти. Рон, у которого всё это, по-видимому, вызывало отвращение, показал на учительский стол. Локхарт, в такой же аляповато-розовой мантии, как и всё вокруг, размахивал руками и просил всех замолчать. Учителя рядом с ним сидели с каменными лицами. Гарри заметил, что у профессора Мак-Гонагалл дёргается щека. Снэйп выглядел так, будто только что выпил большой стакан "Скелероста". "С днём Святого Валентина! - прокричал Локхарт. - И я хочу поблагодарить тех сорок шесть человек, которые уже прислали мне открытки! Да, я взял на себя ответственность приготовить вам этот сюрприз, но это ещё не всё!" Локхарт хлопнул в ладоши, и в зал вошла дюжина хмурых карликов. Не просто каких-то там карликов. За плечами у них колыхались золотые крылья, а в руках они несли арфы. "Мои добрые Амуры, разносчики открыток! - сиял Локхарт. - Они будут бродить по школе и разносить поздравления! Но веселье на этом не закончится! Я уверен, что ваши учителя тоже захотят поучаствовать в празднике! Почему бы нам не попросить профессора Снэйпа показать, как делается зелье любви? И если вам интересно, то профессор Флитвик, этот хитрый старый пёс, знает об очаровывании больше, чем любой другой волшебник, которого я когда-либо встречал!" Профессор Флитвик закрыл лицо руками. Снэйп выглядел так, что тот, кто первым попросил бы у него зелье любви, мог смело рассчитывать на хорошую дозу нагоняя. "Эрмиона, ну пожалуйста, ну скажи, что тебя не было среди этих сорока шести", - попросил Рон, когда они пошли на первый урок. Но Эрмиона не ответила, внезапно озаботившись поисками расписания у себя в сумке. Весь день напролёт "Амуры" заплывали в классы, мешая учителям и задерживая учеников, и в середине дня, когда гриффиндорцы торопились на урок колдовства, один из них столкнулся с Гарри. "О, Гарри Поттер!" - закричал этот особенно мрачный карлик, расталкивая учеников локтями, чтобы добраться до Гарри. От одной только мысли, что все первоклассники, включая Джинни Висли, сейчас услышат его валентинку, ему захотелось сбежать. Карлик же, распинав толпу, перехватил Гарри прежде, чем тот успел сделать два шага. "У меня есть музыкальное поздравление персонально для Гарри Поттера", - объявил он, угрожающе размахивая арфой. "Не здесь", - прошипел Гарри, пытаясь убежать. "Стой смирно!" - хрюкнул карлик, схватив сумку Гарри и потянув её на себя. "Отпусти!" - вырывая сумку, зарычал Гарри. Послышался звук рвущихся ниток, и сумка Гарри превратилась в две. Его книги, палочка, пергамент и перо упали на пол, и сверху на них - открытая чернильница. Гарри бросился собирать свои вещи, прежде чем карлик начнёт петь и в коридоре будет столпотворение. "Что здесь происходит?" - раздался холодный голос Драко Малфоя. Гарри лихорадочно укладывал свои вещи в разорванную сумку, желая исчезнуть до того, как Малфой услышит его валентинку. "Что за суматоха?" - произнёс другой знакомый голос, и появился Перси Висли. Бросив всё как есть, Гарри кинулся наутёк, но карлик обхватил его за колени, и они оба рухнули на пол. "Отлично, - сказал карлик, усаживаясь Гарри на лодыжки. - Вот твоя валентинка: Как кожа жабы его глаза зелёные, Как в классе доски волосы черны, Ты будешь мой, божественный герой, Спаситель, поразивший Лорда Тьмы". Гарри отдал бы всё золото Гринготтс за то, чтобы испариться на месте. Пытаясь смеяться вместе со всеми, он встал, потирая онемевшие под тяжестью карлика ноги. Перси пытался разогнать визжавшую от смеха толпу. "Уходите, уходите, звонок прозвенел уже пять минут назад, расходитесь по классам, - говорил он, прогоняя самых младших учеников. - И ты, Малфой..." Гарри увидел, как Малфой нагнулся и что-то подобрал. Усмехнувшись, он показал это Краббу и Гойлу, и Гарри понял, что это дневник Ребуса. "Отдай", - тихо сказал он. "Интересно, что Поттер здесь пишет?" - сказал Малфой, наверное, не заметив дату на обложке и подумав, что это дневник Гарри. По толпе прошёл гул. Джинни испуганно переводила взгляд с дневника на Гарри. "Отдай его, Малфой", - строго произнес Перси. "Только после того, как я посмотрю, что в нём", - ответил Малфой, издевательски помахивая дневником перед Гарри. Перси сказал: "Как префект школы, я...", но Гарри уже потерял терпение. Он достал свою волшебную палочку и крикнул: "Разоружармус!" - так же, как и Снэйп, когда тот обезоружил Локхарта. Дневник вылетел из руки Малфоя и поднялся в воздух. Рон, широко улыбаясь, поймал его. "Гарри! - закричал Перси. - Никаких заклинаний в коридорах. Я вынужден буду об этом доложить!" Но Гарри было всё равно, он всё же взял верх над Малфоем, пусть это и стоило пяти очков Гриффиндору. Малфой побелел от ярости, а когда Джинни проходила мимо него к дверям класса, он громко прокричал: "Я думаю, Поттеру не понравилась твоя валентинка!" Джинни закрыла лицо руками и убежала в класс. Рыча, Рон тоже достал свою палочку, но Гарри его остановил. Он не хотел, чтобы весь урок колдовства Рон отрыгивал слизняков. Гарри не замечал ничего странного в дневнике Ребуса до тех пор, пока они не дошли до класса. Все его книги оказались испачканы красными чернилами, а дневник был чист, словно чернильница и не опрокидывалась на него. Гарри попытался рассказать об этом Рону, но у того опять начались проблемы с палочкой: она пускала большие пурпурные пузыри, и окружающее его мало интересовало. Гарри пошёл спать раньше, чем все остальные. Отчасти потому, что Фред и Джордж уже достали его, в очередной раз напевая: "Как кожа жабы его глаза зелёные...", а отчасти оттого, что он хотел ещё раз проверить дневник Ребуса, хотя знал, что Рон не одобрил бы его намерение, считая это пустой тратой времени. Гарри сел на свою кровать и пролистал чистые страницы, ни на одной из которых не было и следа чернил. Он достал новую баночку чернил, опустил туда перо и сделал кляксу на первой странице. Чернила ярко блеснули на бумаге, а потом исчезли, как будто страница их впитала. Удивлённый, Гарри в очередной раз макнул перо в чернила и написал: "Меня зовут Гарри Поттер". Слова вспыхнули и исчезли без следа. Потом произошло нечто. Прямо на странице, словно его же собственными чернилами, появились слова, которых он никогда не писал: "Привет, Гарри Поттер. Меня зовут Том Ребус. Как ты нашёл мой дневник?" Эти слова тоже исчезли, но только после того, как Гарри начал царапать ответ: "Кто-то хотел спустить его в унитаз". Он с нетерпением ждал ответа Ребуса. "Хорошо, что я записал свои воспоминания не с помощью чернил. Я всегда знал, что найдутся люди, которые не захотят читать мой дневник". "Что ты имеешь в виду?" - удивился Гарри. "Я имею в виду, что в этом дневнике записаны воспоминания об ужасных событиях. Событиях, которые замалчивались. Событиях, которые происходили в школе колдовства и волшебства Хогвартс". "Именно здесь я сейчас и нахожусь, - быстро написал Гарри. - Я в Хогвартсе, и здесь происходят ужасные вещи. Ты что-нибудь знаешь о Потайной Комнате?" Его сердце часто забилось. Ответ Ребуса последовал мгновенно, почерк его стал неровным, как будто он торопился рассказать всё, что знал: "Конечно, я знаю о Потайной Комнате. В мои дни нам говорили, что это лишь легенда, и она не существует. Но это была ложь. Когда я учился в пятом классе, Комната была открыта, и монстр напал на нескольких учеников, пока не убил одного. Я поймал человека, который открыл комнату, его исключили, но директор, профессор Диппет, считал позором, что такое происходит в Хогвартсе, и запретил мне рассказывать правду. Всем объявили, что девочка погибла в результате несчастного случая. Они вручили мне красивую блестящую награду за мои труды и предупредили, чтобы я молчал, как рыба. Но я знал, что это может случиться ещё раз. Монстр всё ещё был жив, а тот человек, который смог освободить его, не был посажен в тюрьму". Гарри едва не перевернул банку с чернилами, торопясь написать ответ. "Сейчас это повторяется. Было уже три нападения, и никто не знает, кто за этим стоит. Кто это был в тот раз?" "Если хочешь, я могу тебе показать, - последовал ответ Ребуса. - Тебе не нужно будет просить меня поклясться в этом. Я возьму тебя в свои воспоминания о той ночи, когда я поймал его". Гарри заколебался, его перо зависло над дневником. Что Ребус имел ввиду? Как мог Гарри попасть в чьи-то воспоминания? Он нервно взглянул на дверь спальни, в которой становилось темно. Когда он вновь посмотрел на дневник, там уже вырисовывались новые слова: "Давай я тебе покажу". Гарри задумался на долю секунды и написал две буквы: "ОК". Страницы дневника начали перелистываться, словно от ветра, и остановились посреди июня. Гарри увидел, что листик 13-го июня стал превращаться в маленький экран телевизора. Руки Гарри дрожали, он придвинул книгу, чтобы заглянуть в маленькое окошко, и, не успев понять, что произошло, нырнул в открытую страницу, в водоворот цвета и тьмы. Спустя некоторое время он почувствовал под ногами землю, и размытые очертания вокруг внезапно стали чёткими. Он сразу определил, где находится. Это была круглая комната со спящими портретами - кабинет Дамблдора, но за столом сидел не Дамблдор, а морщинистый, седой, почти лысый волшебник и читал при свете свечи письмо. Гарри раньше никогда не видел этого человека. "Простите меня, - дрожащим голосом сказал он. - Я не хотел вас беспокоить..." Но волшебник не взглянул на него. Он продолжал читать, слегка хмурясь. Гарри приблизился к столу и, заикаясь, произнес: "Гм... Ну, я пойду, можно?" Волшебник его не замечал. Казалось, он его даже не слышит. Подумав, что волшебник, очевидно, глухой, Гарри повысил голос. "Извините, что я вас побеспокоил", - почти прокричал Гарри. Волшебник со вздохом отложил письмо, встал, прошел мимо Гарри, даже не взглянув на него, и раздвинул шторы. Небо в окне было рубиново-красным; видимо, солнце садилось. Волшебник вернулся за стол, сел и сложил ладони, наблюдая за дверью. Гарри огляделся. Ни феникса Фокса, ни серебряных украшений. Это был Хогвартс, каким его знал Ребус, и это означало, что этот неизвестный волшебник - директор, но не Дамблдор, - а он, Гарри, был немногим более чем привидение, он был невидим для людей, живших пятьдесят лет тому назад. И тут в дверь постучали. "Войдите", - тихо сказал старый волшебник. В комнату, снимая шляпу, вошёл мальчик, на вид лет шестнадцати. На его груди сиял серебряный значок префекта. Он был выше Гарри, но у него были такие же чёрные, как смоль, волосы. "А, Ребус", - сказал директор. "Вы хотели меня видеть?" - спросил Ребус. Похоже, он волновался. "Садись, - сказал Диппет. - Я только что прочёл твоё письмо". "А-а", - произнёс Ребус. Он сел и сжал ладони. "Мой дорогой мальчик, - добрым голосом произнёс Диппет. - Я не могу разрешить тебе остаться в школе на всё лето. Ты, видимо, не хочешь поехать домой на каникулы?" "Нет, - тут же ответил Ребус. - Я с удовольствием останусь в Хогвартсе вместо того, чтобы возвращаться в этот... в этот..." "Ты живёшь в детском доме магглов?" - с любопытством спросил Диппет. "Так точно, сэр", - ответил Ребус, слегка покраснев. "Ты - маггл?" "Наполовину, сэр, - ответил Ребус. - Папа - маггл, мама - ведьма". "А твои родители..." "Моя мама умерла сразу же после моего рождения, сэр. В детском доме мне рассказали, что она успела назвать меня Томом, так же, как звали моего отца, и Дволлодером, так же, как звали моего дедушку". Диппет цокнул языком. "Дело в том, Том, - вздохнул он. - Что мы могли бы устроить тебя на лето, но при данных обстоятельствах..." "Вы имеете в виду все эти нападения?" - спросил Ребус, и сердце Гарри подпрыгнуло. Он подошёл поближе, боясь пропустить хоть слово. "Совершенно верно, - подтвердил директор. - Мой дорогой мальчик, ты должен понять, как глупо будет с моей стороны разрешить тебе остаться в замке после окончания семестра. Особенно в свете этой недавней трагедии, смерти этой бедной маленькой девочки... в детском доме тебе никто не причинит вреда. Откровенно говоря, в министерстве магии поговаривают о том, чтобы закрыть школу. Мы больше не контролируем, э... причину всей этой неразберихи..." Глаза Ребуса расширились. "Сэр... Если бы этого человека поймали, если бы это всё прекратилось..." "Что ты имеешь в виду? - спросил Диппет, выпрямляясь на стуле. - Ребус, ты что-нибудь знаешь об этих нападениях?" "Нет, сэр", - быстро ответил Ребус. Но Гарри был уверен, что это было такое же "нет", какое он сам сказал Дамблдору. Диппет откинулся назад, выглядя слегка разочарованным. "Ты можешь идти, Том..." Ребус сполз со стула и вышел из комнаты. Гарри последовал за ним. Они прошли вниз по двигающейся спиральной лестнице, приближаясь к тёмному коридору. Ребус остановился, и Гарри тоже. По виду Ребуса было похоже, что он о чём-то всерьёз задумался. Он кусал губу, хмуря лоб. Потом, словно приняв решение, он заторопился, и Гарри последовал за ним. Они не встретили ни души, пока не дошли до входа в зал, где Ребуса окликнул высокий волшебник с длинными каштановыми волосами. "Что ты здесь делаешь так поздно, Том?" Гарри присмотрелся к волшебнику. Это был никто иной, как Дамблдор, помолодевший на пятьдесят лет. "Мне нужно было увидеться с директором, сэр". "Ну, тогда торопись в постель, - сказал Дамблдор, наградив Ребуса хорошо знакомым Гарри пронизывающим взглядом. - Тебе лучше не скитаться по коридорам в эти дни. До тех пор, пока..." Он тяжело вздохнул, пожелал Ребусу спокойной ночи и ушёл. Ребус проводил его взглядом, пока Дамблдор не исчез из виду. А затем очень быстро направился вниз по каменной лестнице к подземельям. Гарри следовал за ним по пятам. Но, к разочарованию Гарри, Ребус повёл его не в секретный проход или туннель, а к тому самому классу, где у Гарри проходила алхимия. Лампы не горели, и, когда Ребус прикрыл дверь, Гарри мог разглядеть в полосе света только его силуэт. Ребус наблюдал за коридором почти час, как показалось Гарри. И когда Гарри перестал уже чего-либо ждать и ему захотелось вернуться в своё время, он услышал шаги за дверью. Кто-то крался по коридору. Этот кто-то скользнул мимо кабинета, где прятался Ребус. Ребус тихо, как тень, вышел за дверь, и Гарри за ним на цыпочках, забыв, что его всё равно никто не услышит. Минут пять они следовали за этими шагами, пока Ребус не остановился, прислушиваясь к новым звукам. Гарри услышал скрип двери, и потом хриплый шёпот: "Давай... должен вытащить тебя отсюда, торопись... в коробку". Это был такой знакомый голос. Вдруг Ребус прыгнул за угол. Гарри за ним. Он увидел тёмный силуэт крупного мальчика, стоявшего перед открытой дверью с большой коробкой. "Добрый вечер, Рубеус", - резко сказал Ребус. Мальчик захлопнул дверь и встал. "Что ты здесь делаешь, Том?" Ребус сделал шаг вперед. "Всё кончено, - сказал он. - Мне придётся доложить о тебе, Рубеус, они хотят закрыть Хогвартс, если нападения не прекратятся". "Но ты же..." "Я не думаю, что ты хотел кого-то убить. Но монстры - плохие домашние животные. Я думаю, что ты просто выпустил его размяться, а он..." "Он никогда никого не убивал!" - сказал мальчик, пятясь к закрытой двери. За его спиной Гарри услышал странный шум. "Ну же, Рубеус, - сказал Ребус, подходя ещё ближе. - Родители убитой девочки завтра будут здесь. Самое малое, что Хогвартс может сделать - это уверить их, что существо, убившее их дочь, обезврежено". "Это был не он! - крикнул мальчик, и в тёмном коридоре откликнулось эхо. - Он не мог! Никогда!" "Отойди", - сказал Ребус, доставая волшебную палочку. Его заклинание внезапно осветило коридор. Дверь за спиной крупного мальчика отлетела с такой силой, что придавила его к противоположной стене. За дверью скрывалось существо, от вида которого Гарри издал никем не услышанный крик. Громадное волосатое тело и путаница чёрных ног; блеск множества глаз и пара острых, как бритва, жвал - Ребус поднял свою волшебную палочку, но было уже поздно. Существо отбросило его, убегая по коридору, и скрылось за углом. Ребус вскочил на ноги, собираясь кинуться следом; он поднял свою волшебную палочку, но крупный мальчик схватил его и повалил снова, крича: "Неееет!". Вся сцена закружилась, и вдруг стало темно. Гарри почувствовал, что падает, и с треском приземлился на свою кровать в спальне Гриффиндора. Дневник Ребуса лежал открытым у него на животе.

Глава четырнадцатая
Корнелий Фадж
Гарри, Рон и Эрмиона всегда знали, что Хагрид любил заводить себе необычных домашних животных. Когда они учились в Хогвартсе первый год, он пытался вырастить в своей деревянной хижине дракона, и они не скоро смогут забыть огромного трёхголового пса, которого он окрестил Пушком. И если бы в детстве Хагрид услышал, что где-то в замке скрывается монстр, он пошёл бы на что угодно, лишь бы взглянуть на него. Он бы, вероятно, решил, что бедняжка долго сидел взаперти и ему стоит размять ноги; Гарри мог представить, как тринадцатилетний Хагрид пытается надеть на монстра ошейник с поводком. Но он был абсолютно уверен, что Хагрид никогда никого убивать не собирался. Гарри почти жалел, что раскрыл секрет дневника. Снова и снова Рон и Эрмиона заставляли его пересказывать увиденное, пока ему не стало плохо от этого рассказа и от бесконечных разговоров, следовавших за этим. "Ребус мог поймать не того, - сказала Эрмиона. - Может, это был другой монстр, нападавший на людей..." "Как ты думаешь, сколько монстров здесь может скрываться?" - тупо спросил Рон. "Мы же знаем, что Хагрида исключили, - печально добавил Гарри. - И, должно быть, атаки после этого прекратились. Иначе Ребус не получил бы свою награду". Рон попытался сменить тему. "Ребус и вправду похож на Перси - кто его просил валить всё на Хагрида?" "Но монстр кого-то убил, Рон", - сказала Эрмиона. "А Ребусу пришлось бы вернуться в маггловский приют, если бы они закрыли школу, - пробормотал Гарри. - Я не виню его за желание остаться здесь..." Рон закусил губу и задумчиво сказал: "Ты ведь встретил Хагрида в Аллее Мрака, да?" "Он покупал морилку для слизняков Троглодитов", - быстро добавил Гарри. Они замолчали. После долгой паузы Эрмиона решилась озвучить мучивший всех вопрос: "Может, нам стоит пойти и спросить Хагрида?" "Ой, да - весёленький получится визит, - отозвался Рон. - Привет, Хагрид, послушай, ты за последнее время случайно не терял в замке кого-нибудь свирепого и волосатого?" В конце концов, они решили, что не будут ничего говорить Хагриду, если только не произойдёт ещё одно нападение, но дни шли за днями, а бестелесный голос не давал о себе знать, и они начали надеяться, что им не придётся спрашивать Хагрида о причине его исключения из школы. Прошло уже четыре месяца с тех пор, как на Джастина и Почти Безголового Ника было наложено заклятие окаменения, и почти все уже начали думать, что нападавший, похоже, бросил своё дело. Пивзу наконец надоела дразнилка "Эй, Гарик-очкарик...", Эрни Макмиллан однажды на травоведении очень вежливо попросил Гарри передать ему ведро с прыгающими поганками, а в марте в третьей теплице несколько мандрагор устроили чрезвычайно шумную вечеринку. Профессор Росток была просто счастлива. "Когда они попытаются перебраться друг к другу в горшок, мы будем знать, что они уже созрели, - сказала она Гарри. - И сможем оживить всех бедолаг в больничном крыле". Во время пасхальных каникул второкурсникам было о чём подумать. Пришло время выбирать предметы, которые они будут изучать в следующем году. Эрмиона отнеслась к этому очень серьёзно. "Это может сильно повлиять на наше будущее", - сказала она Гарри и Рону, когда они сосредоточенно изучали список новых предметов, помечая их галочками. "Я бы бросил алхимию", - сказал Гарри. "Нельзя, - мрачно произнёс Рон. - У нас останутся только все старые предметы, иначе бы и я расстался с защитой от Тёмных Сил". "Но ведь это очень важно!" - удивилась Эрмиона. "Да, но только не то, что преподаёт Локхарт, - сказал Рон. - Я ничему не научился, кроме того, что не следует выпускать кукурузных эльфов". Невиллу Лонгботтому пришла куча писем от всех волшебников и фей в семье, и все давали ему противоречивые советы о том, что стоит выбрать. Совершенно запутавшийся и очень обеспокоенный, он сидел над списком, высунув кончик языка, и спрашивал всех вокруг, как они думают, что труднее: гадание по числам или изучение древних рун. Дин Томас, который, как и Гарри, вырос в семье магглов, решил вопрос так: закрыл глаза и несколько раз бросил палочку на список, отмечая предметы, на которые она попала. Эрмиона не слушала ничьих советов, а записалась на всё. Гарри мрачно усмехнулся себе под нос при мысли, что сказали бы дядя Вернон и тётя Петуния, попытайся он обсудить с ними свою будущую карьеру. Хотя нельзя сказать, что он оказался вообще без руководства: Перси Висли готов был поделиться своим опытом. "Всё зависит от того, чем ты собираешься заниматься, Гарри, - сказал он. - Никогда не рано думать о будущем, поэтому я бы рекомендовал прорицание. Маггловедение считают не лучшим выбором, но лично я думаю, что волшебникам стоит получше знать немагическое общество, особенно если они собираются сотрудничать с ним - взгляни на моего отца, ему постоянно приходится общаться с магглами. Мой брат Чарли всегда любил побродить по свету, поэтому он выбрал уход за волшебными животными. Используй свои сильные стороны, Гарри". Но единственной вещью, которую Гарри считал своей сильной стороной, был квиддитч. В конце концов, он выбрал те же предметы, что и Рон, думая, что если уж они ему не дадутся, то у него будет хоть какая-нибудь поддержка. Следующий матч по квиддитчу Гриффиндор должен был сыграть против Хаффлпаффа. Вуд заставлял команду тренироваться каждый вечер после ужина, поэтому Гарри едва хватало времени и на квиддитч, и на домашнее задание. К счастью, условия для тренировки стали лучше, по крайней мере, суше, и вечером перед субботним матчем он поднимался в спальню, чтобы положить метлу, чувствуя, что шансы Гриффиндора выиграть Кубок по квиддитчу в этом году чрезвычайно велики. Однако его хорошему настроению суждено было испортиться. Наверху лестницы, ведущей в их спальню, он встретил перепуганного Невилла Лонгботтома. "Гарри - я не знаю, кто это сделал. Я зашёл, и вот..." С опаской поглядывая на него, Невилл распахнул дверь. Содержимое чемодана Гарри было разбросано по всей комнате. Его распоротая мантия валялась на полу. Простыни были стянуты с кровати, а ящик прикроватного секретера, опрокинутый, лежал на матрасе. Гарри, раскрыв рот, подошёл к кровати, ступая по вырванным страницам "Троп троллей". Когда они с Невиллом перестилали постель, вошли Рон, Дин и Шэймус. Дин громко выругался. "Что случилось, Гарри?" "Понятия не имею", - ответил Гарри. Рон изучал его разбросанную одежду. Все карманы были вывернуты. "Кто-то что-то искал, - сказал он. - Что-нибудь пропало?" Гарри начал подбирать свои вещи и запихивать их в чемодан. Когда он положил туда последнюю книжку Локхарта, то наконец понял, что именно отсутствует. "Дневник Ребуса", - тихо сказал он Рону. "Что-о?" Гарри указал головой на дверь, и они вышли. Они спустились в гриффиндорскую гостиную, уже наполовину опустевшую, и присоединились к Эрмионе, которая сидела в одиночестве и читала книгу "Древние руны устроены просто". Эрмиона была поражена. "Но - только гриффиндорец мог украсть - больше никто не знает наш пароль..." "Именно так", - согласился Гарри. На следующее утро на улице стояла прекрасная погода: яркое солнце и лёгкий освежающий ветерок. "Отличный день для квиддитча! - с энтузиазмом сообщил им Вуд за гриффиндорским столом, наваливая омлет на их тарелки. - Гарри, встряхнись, тебе нужен подобающий завтрак". Гарри разглядывал гриффиндорский стол, спрашивая себя, кто из учеников рядом с ним теперь новый владелец дневника Ребуса. Эрмиона пыталась уговорить его сообщить об ограблении, но Гарри эта идея не воодушевила. Ему пришлось бы рассказать преподавателю о дневнике, и, кроме того, как много людей знало, что Хагрид был исключён пятьдесят лет тому назад? Он не хотел ворошить прошлое. Когда он выходил из Большого Зала вместе с Роном и Эрмионой, чтобы забрать снаряжение для квиддитча, к его растущему списку тревог добавилась ещё одна, весьма серьёзная. Он едва успел поставить ногу на мраморную ступень, как услышал: "На этот раз убить... Дай мне разорвать... посвирепствовать..." Он вскрикнул, и Рон с Эрмионой в испуге отскочили от него. "Голос! - воскликнул Гарри, оглядываясь. - Я только что - вы не слышали?" Рон покачал головой, широко раскрыв глаза. Эрмиона хлопнула себя рукой по лбу. "Гарри - я, кажется, кое-что поняла! Мне срочно нужно в библиотеку!" И она понеслась вверх по ступенькам. "Что она поняла?" - встревоженно спросил Гарри, всё ещё оглядываясь и пытаясь определить, откуда шёл голос. "Наверняка больше, чем я", - заметил Рон, качая головой. "Но зачем ей идти в библиотеку?" "Потому что в этом - вся Эрмиона, - Рон пожал плечами. - Если сомневаешься - иди в библиотеку". Гарри стоял в нерешительности, пытаясь уловить голос снова, но из Большого Зала толпой повалили ученики, громко болтая в предвкушении матча. "Тебе пора на матч, - сказал Рон. - Уже почти одиннадцать". Гарри стрелой помчался в гриффиндорскую башню, схватил свой "Нимбус-2000" и присоединился к толпе, текущей к стадиону, но мысли его всё ещё витали в замке вместе с бестелесным голосом, и единственной радостной мыслью, когда он натягивал алую форму, было то, что сейчас все собрались на матч и в замке никого не осталось. Команды вышли на поле под шумные аплодисменты. Оливер Вуд сделал для разогрева круг над шестами, мадам Хуч приготовила мячи. Хаффлпаффцы, игравшие в канареечно-жёлтой форме, стояли кружком, в последний раз обсуждая тактику игры. Гарри уже взобрался на метлу, когда на поле почти выбежала профессор Мак-Гонагалл с большим сиреневым мегафоном. Сердце Гарри упало. "Матч отменяется, - объявила профессор Мак-Гонагалл в мегафон на весь забитый учениками стадион. Послышались громкие неодобрительные крики. Оливер Вуд, похожий на человека, только что обнаружившего, что его надули на крупную сумму, приземлился и, не успев слезть с метлы, кинулся к профессору Мак-Гонагалл. "Но профессор! - кричал он. - Мы должны играть... Кубок... Гриффиндор..." Профессор Мак-Гонагалл не обратила на него внимания и прокричала в мегафон: "Все студенты должны вернуться в свои гостиные, где главы колледжей предоставят им дальнейшую информацию. И побыстрее, пожалуйста!" Она опустила мегафон и подозвала Гарри. "Поттер, тебе лучше пойти со мной..." Теряясь в догадках, в чём она может подозревать его на этот раз, Гарри заметил отделившегося от толпы Рона; тот подбежал к ним, когда они двинулись к замку. К удивлению Гарри, профессор Мак-Гонагалл не возражала. "Да, наверное, тебе тоже лучше пойти, Висли". Некоторые ученики, обгонявшие их, громко жаловались на отмену матча, остальные выглядели обеспокоенными. Гарри и Рон последовали за профессором Мак-Гонагалл обратно в школу и вверх по мраморной лестнице. Но в этот раз они направились не в учительский кабинет. "Это будет шоком для вас, - удивительно мягким голосом сказала профессор Мак-Гонагалл, когда они шли к больничному крылу. - Произошло ещё одно нападение... опять двойное". Гарри почувствовал, что внутри у него всё перевернулось. Профессор Мак-Гонагалл толкнула больничную дверь, и они вошли. Мадам Помфрей склонилась к пятикурснице с длинными волнистыми волосами. Гарри вспомнил, что это та самая девочка из Рэйвенкло, у которой они однажды спросили дорогу в гостиную Слитерина. А на соседней кровати лежала... "Эрмиона!" - простонал Рон. Она лежала очень спокойно, широко открыв остекленевшие глаза. "Их нашли возле библиотеки, - сказала профессор Мак-Гонагалл. - Я не думаю, что кто-то из вас сможет объяснить, в чём дело. Рядом с ними обнаружили вот это..." Она показала маленькое круглое зеркальце. Гарри и Рон дружно покачали головами, всё ещё глядя на Эрмиону. "Я отведу вас в гриффиндорскую башню, - со вздохом сказала профессор Мак-Гонагалл. - Мне в любом случае нужно рассказать остальным". "Всем ученикам надлежит вернуться в гостиные своих колледжей к шести часам вечера. Никто из учеников не имеет права покидать их после этого времени. На каждый урок вас будут сопровождать учителя. Ни один студент не должен идти в уборную без сопровождения. Все ближайшие тренировки и матчи по квиддитчу будут отложены. Все вечерние занятия будут отменены". Гриффиндорцы, набившиеся в гостиную, молча слушали профессора Мак-Гонагалл. Она скатала пергамент, который читала и сказала слегка хриплым голосом: "Могу лишь добавить, что все эти нападения меня сильно беспокоят. Похоже, что школу закроют, если только виновник этих событий не будет пойман. Я бы попросила откликнуться того, кто хоть что-нибудь об этом знает". Она немного неловко удалилась через портретный ход, и гриффиндорцы разом заговорили. "Нападения были совершены на двух гриффиндорцев, не считая гриффиндорского привидения, на девочку из Рэйвенкло и на парня из Хаффлпаффа, - произнес друг близнецов Висли Ли Джордан, загибая пальцы. - Разве никто из учителей не заметил, что ни один слитеринец не пострадал? Разве не очевидно, что всё идет от Слитерина? Наследник Слитерина, чудовище Слитерина - почему они просто не выгонят всех слитеринцев?" - крикнул он, и все закивали, послышались аплодисменты. Перси Висли сидел на стуле позади Ли, но на этот раз он не стремился высказать своё мнение. Он был бледен и потрясён. "Перси в шоке, - тихо объяснил Джордж. - Та девочка из Рэйвенкло - Пенелопа Клируотер - она префект. Я думаю, он не предполагал, что монстр посмеет атаковать префекта". Но Гарри почти не слушал. Он не мог отделаться от воспоминания об Эрмионе, застывшей на больничной койке, похожей на высеченную из камня статую. Если виновника не поймают, ему придётся всю оставшуюся жизнь провести с Десли. Том Ребус подставил Хагрида, потому что иначе его ждал детский приют. Теперь Гарри точно знал, что он тогда чувствовал. "Что будем делать? - тихонько спросил Рон, наклонившись к Гарри. - Думаешь, они подозревают Хагрида?" "Нам нужно пойти и поговорить с ним, - решительно сказал Гарри. - Я не верю, что это он, но если это он освободил монстра в прошлый раз, то он знает, как попасть в Потайную Комнату, а это уже кое-что". "Но профессор Мак-Гонагалл сказала, чтобы мы оставались в башнях, если у нас нет занятий". "Я думаю, - ещё тише сказал Гарри, - сейчас самое время воспользоваться плащом моего отца". От отца Гарри унаследовал только одну вещь: длинный серебристый плащ-невидимку. Это была их единственная возможность незаметно выскользнуть из школы и навестить Хагрида. Они легли спать как обычно, подождали, пока Невилл, Дин и Шэймус наконец перестанут обсуждать Потайную Комнату и заснут, поднялись, оделись и забрались под плащ. Прогулка по тёмным и пустынным коридорам оказалось невесёлой. Гарри, который до этого иногда бродил ночью по замку, никогда не видел столько народу после заката. Преподаватели, префекты и привидения парами патрулировали коридоры в поисках чего-нибудь необычного. Плащ-невидимка не обладал шумоскрывающим свойством, поэтому один раз их чуть было не обнаружил Снэйп, когда Рон споткнулся всего в нескольких футах от него. К счастью, Снэйп чихнул в тот самый момент, когда Рон выругался. Они добрались до входной двери и с облегчением открыли её. Снаружи стояла ясная звёздная ночь. Они торопливо направились к освещённым окнам хижины Хагрида и сняли плащ только на пороге. Они постучали, и через несколько секунд дверь распахнулась. Они оказались лицом к лицу с Хагридом, вооружённым арбалетом, а волкодав Клык громко лаял у него за спиной. "Ох, - сказал Хагрид, опуская арбалет. - Хотел бы я знать, с чего это вы тут нарисовались?" "Зачем это?" - спросил Гарри, показывая на арбалет, когда они вошли. "Да незачем... так... - пробормотал Хагрид. - Я тут жду кое-кого... неважно... садитесь... сейчас соображу чайку..." Он едва понимал, что делает. Он чуть не затушил камин, разлив воду, а потом едва не смахнул на пол заварочный чайник. "Хагрид, ты в порядке? - спросил Гарри. - Слышал об Эрмионе?" "Ох, да, ещё бы", - сказал Хагрид дрогнувшим голосом. Он продолжал бросать встревоженные взгляды на окна. Он налил им две большие кружки кипятка (забыв добавить чайные пакетики) и как раз выкладывал на тарелку кусок пирога, когда раздался громкий стук. Хагрид уронил пирог. Гарри и Рон обменялись встревоженными взглядами, юркнули под плащ и забились в угол. Хагрид проверил, хорошо ли они спрятаны, схватил арбалет и снова распахнул дверь. "Добрый вечер, Хагрид". Это был Дамблдор. Очень серьёзный, он вошёл в комнату, и в дверном проёме показался ещё один немного странноватый волшебник. Незнакомец был невысок и тучен, с взъерошенными седыми волосами и нетерпеливым выражением лица. Его одежда представляла собой жуткое смешение стилей: полосатый костюм, алый галстук, чёрный плащ до пят и лилового цвета туфли с заострёнными носами. Подмышкой он держал ярко-зелёный котелок. "Это папин босс! - выдохнул Рон. - Корнелий Фадж, министр магии!" Гарри ткнул Рона локтем, чтобы тот замолчал. Хагрид побледнел и вспотел. Он рухнул на стул, переводя взгляд с Дамблдора на Корнелия Фаджа. "Плохи дела, Хагрид, - сказал Фадж, глотая слова. - Очень плохи. Пришлось приехать. Четыре атаки на магглорождённых. Слишком всё завертелось. Министерству необходимо действовать". "Я никогда, - сказал Хагрид, ища поддержи у Дамблдора, - вы же знаете, я никогда, профессор Дамблдор, сэр..." "Я хочу, чтобы ты понял, Корнелий, я полностью доверяю Хагриду", - сказал Дамблдор, бросая на Фаджа хмурый взгляд. "Видишь ли, Албус, - смутился Фадж, - прошлое Хагрида против него. Министерство должно что-то сделать - этого требует Совет Попечителей". "И всё равно, Корнелий, я говорю тебе, что арест Хагрида не спасёт положения", - сказал Дамблдор. Его голубые глаза пылали. "Но войди в мое положение, - пробормотал Фадж, вертя в руках котелок. - На меня оказывают сильнейшее давление. И надо делать вид, что я что-то предпринимаю. Если выяснится, что это не Хагрид, он вернётся и всё. Но я вынужден его забрать. Не выполняя свой долг, я..." "Забрать меня? - спросил Хагрид, которого трясло. - Куда забрать?" "На короткий срок, уверяю, - сказал Фадж, избегая встречаться с Хагридом взглядом. - Не в наказание, а в качестве предосторожности. Если кого-то ещё поймают, вас выпустят со всеми извинениями..." "Не в Азкабан?" - прохрипел Хагрид. Прежде чем Фадж успел ответить, в дверь снова громко постучали. Дамблдор открыл её. Теперь настал черёд Гарри получить локтем под ребро: он тоже чуть не вскрикнул. Мистер Люций Малфой, облачённый в длинный дорожный плащ, довольно улыбаясь, вплыл в хижину Хагрида. Клык зарычал. "Уже здесь, Фадж, - одобрительно произнёс Малфой. - Молодец, молодец..." "Что вы тут делаете? - яростно спросил Хагрид. - Выметайтесь из моего дома!" "Мой дорогой, поверьте, мне не доставляет никакого удовольствия находиться в вашем - гм - вы зовёте это домом? - произнёс Люций Малфой, усмехаясь и оглядывая маленькую комнату. - Я просто зашёл в школу и мне сообщили, что директор здесь". "Что вы хотите от меня, Люций?" - спросил Дамблдор. Он говорил вежливо, но в глубине его глаз горел странный огонек. "Это ужасно, Дамблдор, - неторопливо проговорил мистер Малфой, вынимая длинный пергаментный свиток, - но попечители решили, что настало ваше время уйти. Вот приказ о временном прекращении действия ваших полномочий - под ним вы найдёте все двенадцать подписей. Мы склоняемся к мнению, что вы теряете контроль над ситуацией. Сколько нападений уже совершено к данному моменту? И ещё два за этот день, не так ли? В таком случае, в Хогвартсе скоро не останется магглорождённых, и все мы знаем, какой огромной потерей это будет для школы". "Ах, ну да, теперь я понимаю, Люций, - встревоженно сказал Фадж. - Дамблдор отстранён... нет, нет... этого ни в коем случае..." "Назначение - и отстранение - директора - дело попечителей, Фадж, - мягко пояснил мистер Малфой. - А так как Дамблдору не удалось прекратить нападения..." "Но подумай, Люций, если уж Дамблдор не смог прекратить их, - пробормотал Фадж, яростно потея. - То есть, я хочу сказать, кто же тогда сможет?" "Над этим стоит подумать, - сказал мистер Малфой, отвратительно улыбаясь. - Но так как мы все проголосовали..." Хагрид вскочил на ноги, и его чёрная лохматая голова коснулась потолка. "А скольких ты уговорил угрозами и шантажом, а, Малфой?" - взревел он. "Ах, Хагрид, твой нрав когда-нибудь доведёт тебя до неприятностей, - заметил мистер Малфой. - Я бы не советовал так орать на охранников в Азкабане. Им это не понравится". "Вы не можете снять Дамблдора! - рявкнул Хагрид так, что волкодав Клык съёжился в корзинке и заскулил. - Заберите его, и у магглорождённых не останется и шанса! И в следующий раз кто-то умрёт!" "Успокойся, Хагрид, - резко произнёс Дамблдор. Он посмотрел на Люция Малфоя. - Если попечители хотят, чтобы я отошёл от дел, я, безусловно, подчинюсь их решению". "Но..." - заикнулся Фадж. "Нет!" - прорычал Хагрид. Дамблдор устремил взгляд своих ярких голубых глаз прямо в холодные серые глаза мистера Малфоя. "Однако, - сказал Дамблдор, говоря медленно и с расстановкой, чтобы никто из них не пропустил ни слова, - знайте, что на самом деле я покину Хогвартс только тогда, когда здесь не останется ни одного верного мне человека. Знайте, что помощь всегда будет дарована тем, кто о ней попросит". Секунду Гарри был почти уверен, что глаза Дамблдора блеснули в направлении угла, где прятались они с Роном. "Какие нежности, - раскланиваясь, сказал Малфой. - Всем нам будет не хватать - гм - твоего глубоко неординарного подхода к проблемам, Албус, но я надеюсь, что твой преемник сможет предотвратить эти - гм - убийства". Он подплыл к двери, распахнул её и пропустил вперед Дамблдора. Фадж, вертя в руках свой котелок, ожидал, что Хагрид выйдет, но Хагрид глубоко вздохнул и сказал, тщательно подбирая слова: "Если кто-нибудь захочет кое-что выяснить, всё, что ему нужно - это проследить за пауками. Это выведет его на верный след! Я всегда это говорил". Фадж посмотрел на него с удивлением. "Ладно, иду, - сказал Хагрид, натягивая свою доху. Но когда он уже выходил за Фаджем в дверь, то вновь остановился и громко произнёс. - И кому-то в моё отсутствие придётся кормить Клыка". Дверь захлопнулась и Рон стянул плащ-невидимку. "Быть беде, - сказал он хрипло. - Дамблдора нет. С тем же успехом они могут закрывать школу уже сегодня. Когда его не станет, нападения будут ежедневно". Клык начал скулить и скрестись в закрытую дверь.

Глава пятнадцатая
Арагог
К окрестностям замка подкрадывалось лето, небо и озеро стали синими, как барвинки, и в теплицах распустились цветы величиной с капусту. Но теперь, когда из окон замка нельзя было увидеть Хагрида, совершающего обход, и Клыка, следующего за ним по пятам, эта картина не радовала Гарри, как, впрочем, и внутренняя атмосфера в замке, где всё летело кувырком. Гарри и Рон попытались навестить Эрмиону, но крыло замка, в котором размещался госпиталь, было закрыто для посетителей. "Мы больше не станем рисковать - строго сказала им мадам Помфрей, приоткрыв дверь. - Нет уж, извините, нападавший, скорее всего, может вернуться, чтобы довершить начатое..." С отъездом Дамблдора страх охватил всех сильнее прежнего, так что, казалось, даже солнце за стенами замка застыло в окнах. В школе едва ли нашлось бы не хмурое лицо, и всякий смех, разносившийся по коридору, звучал резко, неестественно и быстро стихал. Гарри часто повторял про себя последние слова Дамблдора: "На самом деле я покину Хогвартс только тогда, когда здесь не останется ни одного верного мне человека. Помощь всегда будет дарована тем, кто о ней попросит". Но какой с них толк? У кого просить помощи, когда все были напуганы и сбиты с толку так же, как и они? Подсказку Хагрида о пауках понять было гораздо проще, но беда была в том, что, похоже, в замке не осталось ни одного паука, за которым бы можно было проследить. Гарри искал повсюду, Рон помогал ему (но довольно неохотно). Конечно, им мешал запрет отлучаться от своих, и они были обязаны передвигаться вокруг замка в группе с другими гриффиндорцами. Большинство их товарищей, похоже, устраивало, что из класса в класс их провожают преподаватели, но Гарри это сильно донимало. Однако кое-кто был очень рад атмосфере ужаса и подозрения. Драко Малфой расхаживал по школе так гордо, словно вдруг оказался главным префектом. Гарри не мог понять причину его радости, пока на уроке алхимии, через две недели после отъезда Дамблдора и Хагрида, сидя позади Малфоя, Гарри случайно не подслушал его разговор с Краббом и Гойлом. "Я всегда думал, что папе под силу избавить нас от Дамблдора, - сказал он, даже не пытаясь понизить голос. - Я говорил вам, он думает, что Дамблдор - самый ужасный директор из всех, когда-либо работавших в школе. Может быть, теперь у нас появится нормальный директор. Тот, кто решит не закрывать Потайную Комнату. Мак-Гонагалл долго не продержится, она всего лишь заместитель..." Снэйп пронёсся мимо Гарри, ничего не сказав о пустующем месте и котелке Эрмионы. "Сэр, - громко произнёс Малфой, - сэр, почему вы не подаёте заявку на место директора?" "Уже бегу, Малфой, - ответил Снэйп, но скрыть усмешку ему не удалось. - Профессор Дамблдор отстранён попечителями временно. Я полагаю, он к нам скоро вернётся". "Да, что верно, то верно, - сказал, ухмыляясь, Малфой. - Полагаю, отец проголосовал бы за вас, сэр, если бы вы пожелали подать заявку на это место. Я сказал бы отцу, что вы здесь лучший учитель, сэр..." Снэйп усмехнулся, не переставая кружить по подземелью, и, к счастью, не замечая Шэймуса Финнигана, делавшего вид, что его рвёт в котелок. "Я очень удивлён, что нечистокровные до сих пор не упаковали свои чемоданы, - продолжал Малфой. - Держу пари на пять галлеонов, что следующий - умрёт. Жаль, что это будет не Грангер". Звонок прозвенел как нельзя кстати: при последних словах Малфоя Рон соскочил с табурета, разом сгрёб свои учебники, и его попытка кинуться на Малфоя осталась Снэйпом незамеченной. "Пустите меня - прорычал Рон, когда Гарри и Дин схватили его за руки. - Мне не нужна волшебная палочка, я убью его голыми руками". "Поторопитесь, я провожу вас на травоведение", - приказал классу Снэйп, и они отправились в путь. Гарри, Рон и Дин замыкали шествие. Рон попытался высвободиться ещё раз. Но они отпустили его только тогда, когда Снэйп вывел их из замка, и они пошли через луг к теплицам. На уроке травоведения стояла тишина: всех угнетало отсутствие Джастина и Эрмионы. Профессор Росток дала им задание подрезать засыхающую эфиопскую смокву. Гарри пошёл выбросить охапку сухих стеблей на компостную кучу и очутился лицом к лицу с Эрни Макмилланом. Эрни вдохнул поглубже и очень церемонно заговорил: "Я только хотел сказать, Гарри, что я прошу прощения за свои подозрения. Я знаю, ты бы никогда не напал на Эрмиону Грангер, и я беру свои слова обратно. Мы все в одной лодке, ну и..." - и он протянул пухлую руку, а Гарри потряс её. И Эрни и его подруга Ханна присоединились к ним. "Этот Драко Малфой, - сказал Эрни, отламывая высохшие ветки, - кажется, всё это доставляет ему удовольствие, не правда ли? Ты знаешь, я думаю, он бы мог быть Наследником Слитерина". "Да уж, мысль гениальная!" - сказал Рон, который не простил Эрни так же быстро, как Гарри. "Ты думаешь, это Малфой, Гарри?" - спросил Эрни. "Нет", - сказал Гарри так уверенно, что Эрни и Ханна удивлённо посмотрели на него. Но уже через секунду Гарри кое-что заметил. Снаружи убегали прочь несколько крупных пауков, двигаясь по неестественно прямой линии, будто торопясь на срочную встречу. Гарри шлёпнул Рона секатором по руке. "Ух! Что это с тобой?" Прищурившись от солнца, Гарри кивнул на пауков. "Уф! - сказал Рон, безуспешно пытаясь выглядеть довольным. - Мы не можем сейчас пойти за ними". Эрни и Ханна с любопытством их слушали. Гарри пристально глядел вслед паукам. Если бы хаффлпаффцы проследили направление его взгляда, то смогли бы догадаться, куда он смотрит. "Похоже, они направляются в Запретный лес". От этого заявления Рон помрачнел ещё больше. После занятия профессор Росток проводила класс на урок защиты от Темных Сил. Гарри и Рон отстали от остальных, чтобы поговорить подальше от чужих ушей. "Мы снова воспользуемся плащом-невидимкой, - сказал Гарри Рону. - Мы можем взять с собой Клыка. Он уже был раньше в лесу с Хагридом. Он может пригодиться". "Верно, - сказал Рон, нервно крутя в пальцах волшебную палочку. - Там... там, в лесу, не водятся оборотни?" - добавил он, когда они заняли свои обычные места в самом конце аудитории Локхарта. Предпочитая не отвечать на подобный вопрос, Гарри сказал: "Там есть и хорошие существа. Замечательные кентавры и единороги..." Рон никогда не был в Запретном лесу. Гарри был однажды и надеялся, что больше никогда туда снова не попадёт. Локхарт вошёл в аудиторию, и класс изумленно воззрился на него. Все остальные преподаватели выглядели серьёзнее, чем обычно, но Локхарт явно пребывал в хорошем расположении духа. "Ну-ка улыбнитесь, - сияя, воскликнул он. - Почему у всех такие вытянутые лица?" Ученики обменялись недоуменными взглядами, но никто не ответил. "Вы - не - понимаете, - произнес Локхарт медленно, будто разговаривая с идиотами. - Опасность миновала. Преступник удалён". "Кто он?" - громко воскликнул Дин Томас. "Мой дорогой молодой человек, министр магии не забрал бы Хагрида, если бы на сто процентов не был уверен, что он виновен", - сказал Локхарт тоном человека, объясняющего, что один и один равно двум. "Но он забрал", - громче Дина объявил Рон. "Я смею думать, что знаю об аресте Хагрида больше, чем вы, мистер Висли", - произнес Локхарт самоуверенно. Рон начал было говорить, что он так не считает, но остановился на середине предложения, как раз когда Гарри сильно пнул его под партой. "Мы там не были, помнишь?" - прошептал Гарри. Но отвратительная радость Локхарта, его намеки, что он всегда знал о преступных наклонностях Хагрида, его уверенность, что теперь всё закончилось, сильно раздражала Гарри. Ему хотелось запустить "Заклинанием зомби" прямо в сияющее лицо Локхарта. Он переборол себя, нацарапав Рону записку: "Давай сегодня ночью". Рон прочитал записку, и, пребывая в раздумьях, бросил взгляд в сторону пустовавшего места Эрмионы. Это, вероятно, укрепило его решимость, и он кивнул. В гриффиндорской гостиной в эти дни было людно, потому что гриффиндорцам после шести податься было некуда. К тому же им было о чём переговорить, так что гостиная зачастую не пустела до полуночи. Сразу же после обеда Гарри вынул из чемодана плащ-невидимку и вечер провёл сидя на нём, ожидая, когда комната опустеет. Фред и Джордж предложили Гарри и Рону сыграть несколько партий в подрывного дурака, Джинни, очень подавленная, сидела на стуле Эрмионы, глядя на них. Гарри и Рон нарочно проигрывали, пытаясь скорее закончить игру, но всё же засиделись до полуночи, когда Фред, Джордж и Джинни наконец ушли спать. Гарри и Рон подождали, пока не захлопнутся двери спален, и только тогда завернулись в плащ и пробрались сквозь портретный ход. Это было ещё одно нелёгкое путешествие по замку, минуя учителей. Наконец они дошли до вестибюля, отодвинули засов на входной двери, приоткрыли её, стараясь не скрипеть, и ступили на землю, залитую лунным светом. "Конечно, - вдруг заговорил Рон, когда они шагали по тёмной траве. - Мы можем пойти в лес и не обнаружить пауков. Может быть, они шли не туда. Я понимаю, было похоже, что они движутся как бы в общем направлении..." Он замолчал с надеждой. Они дошли до хижины Хагрида. Тёмные окна придавали ей грустный и брошенный вид. Когда Гарри толкнул дверь и сбросил плащ, Клык, увидев их, сошёл с ума от радости. Беспокоясь, что пес своим хриплым и громким лаем может перебудить всех в замке, они быстро сунули ему помадку из жестяной банки на каминной полке. К тому времени, когда ему удалось разлепить челюсти, он уже успокоился. Гарри оставил плащ на столе Хагрида. В смоляной темноте леса невидимость была бесполезна. "Пошли, Клык, мы идём гулять", - сказал Гарри, притоптывая, и счастливый Клык вырвался из дома, ринулся к опушке и поднял ногу у большого платанового дерева. Гарри достал волшебную палочку, прошептал: "Иллюмос!" - и на конце палочки возник крошечный огонек, достаточный, чтобы найти тропинку и пауков. "Хорошо придумано, - сказал Рон. - Я бы тоже посветил себе, но ты же знаешь, она может или взорваться, или ещё что-нибудь..." Гарри схватил Рона за плечо, указывая на траву. Два одиноких паука поспешно удалялись от света палочки в тень деревьев. "Ну ладно, - Рон вздохнул, смиряясь с неизбежным. - Я готов. Пошли". Таким порядком, с Клыком, бегающим вокруг них и обнюхивающим листья и корни деревьев, они вступили в лес. Около двадцати минут при свете палочки Гарри они шли за бегущими по тропинке пауками, не разговаривая, напряжённо прислушиваясь к шорохам, но не слыша ничего, кроме треска сломанных веток и шелеста листьев. Когда деревья стали настолько густыми, что их кроны совсем закрыли звезды в вышине, и палочка Гарри одиноко светила в море тьмы, они заметили, что пауки-проводники покинули тропинку. Гарри остановился, пытаясь рассмотреть, куда ушли пауки, но повсюду, за исключением их маленького огонька, стояла непроглядная темень. Он никогда не был в такой чаще. В прошлый раз Хагрид строго-настрого наказывал им не сходить с тропинки. Но теперь он был за много миль отсюда, вероятно, сидел в камере в Азкабане, и, кроме того, он сказал им идти за пауками. Что-то влажное коснулось руки Гарри, и он отпрыгнул назад, наступив Рону на ногу, но это был всего лишь нос Клыка. "Как ты думаешь, что нам делать?" - спросил Гарри у Рона, различая лишь его глаза, отражающие свет палочки. "Раз уж мы сюда пришли..." - сказал Рон. И они двинулись вслед за пауками вглубь леса. Им пришлось идти медленнее, так как на пути встречались корни деревьев и пни, еле видимые в окружающей темноте. Гарри чувствовал на своей руке горячее дыхание Клыка. Они не раз останавливались, чтобы Гарри мог нагнуться и отыскать пауков в свете палочки. Казалось, они шли уже больше получаса, их мантии цеплялись за низкие ветки и заросли ежевики. Спустя некоторое время они заметили, что местность понижается, хотя деревья были густы, как и прежде. Вдруг Клык резко залаял, так что Гарри и Рон от неожиданности вздрогнули. "В чём дело?" - громко спросил Рон, оглядываясь в смоляной темноте и сжимая локоть Гарри. "Там что-то движется, - тихо сказал Гарри. - Послушай. Что-то крупное..." Они вслушались. Невдалеке, справа от них, что-то большое, треща ветками, проламывалось сквозь деревья. "О нет, - пробормотал Рон. - О нет, нет, нет". "Замолчи! - сердито шепнул Гарри. - Оно услышит тебя!" "Услышит меня! - голос Рона сорвался. - Оно уже услышало Клыка!" Казалось, темнота давила на глаза, они стояли, испуганные, и ждали. Странный рокот сменился тишиной. "Как думаешь, что оно делает?" - спросил Гарри. "Готовится к прыжку", - предположил Рон. Они ждали, дрожа, не отваживаясь шевельнуться. "Думаешь, оно ушло?" - прошептал Гарри. "Не знаю..." Внезапно справа от них вспыхнул свет, такой яркий в темноте, что они закрыли глаза ладонями. Клык заскулил и бросился бежать, но застрял в колючем кусте и заскулил ещё громче. "Гарри, - радостно крикнул Рон. - Гарри, это же наша машина!" "Что-о?" "Идём!" Гарри шёл за Роном к свету, спотыкаясь и цепляясь за ветки. Спустя мгновение они очутились на поляне. Под сенью густых ветвей, окруженный толстыми стволами, стоял пустой автомобиль мистера Висли, его фары горели. Рон пошёл к нему с разинутым ртом, а машина медленно двинулась навстречу им, словно большая бирюзовая собака, приветствующая своего хозяина. "Он всё время был здесь! - обходя автомобиль, восхищенно сказал Рон. - Взгляни. Лес превратил его в дикаря..." Бока машины были поцарапаны и измазаны грязью. Похоже, ей приходилось продираться сквозь подлесок. Клык не обращал на автомобиль внимания и, дрожа, жался к Гарри. Успокоившись, Гарри спрятал палочку обратно в мантию. "А мы-то думали, что он собирается напасть! - сказал Рон, прислонившись к автомобилю и похлопывая по нему. - А я всё удивлялся, куда он пропал!" Гарри осматривал освёщенную фарами землю в поисках пауков, но они разбежались подальше от света. "Мы потеряли след, - сказал он. - Нужно скорее их найти". Рон не ответил. Он стоял не двигаясь и смотрел на что-то позади Гарри. Его лицо было мертвенно-бледным от ужаса. Гарри не успел обернуться. Раздалось громкое щёлканье, и он почувствовал, как что-то длинное и волосатое обхватило его вокруг талии, оторвало от земли, и он повис вниз головой. Испуганно отбиваясь, он опять услышал щёлканье и увидел, что ноги Рона тоже болтаются в воздухе, а Клык громко скулит - в следующее мгновение их потащили в чащу. Чуть повернув голову, Гарри разглядел чёрные жвалы и шесть шагающих длинных волосатых лап, ещё две передних сжимали его тело. Следом второе существо тащило Рона. Они направлялись в самую чащу. Гарри слышал, как Клык сражается с третьим, пытаясь освободиться, и громко скулит, но сам Гарри не смог бы крикнуть, даже если бы захотел, его голос остался возле машины, на поляне в лесу. Гарри не знал, сколько времени провел в лапах чудовища; он внезапно почувствовал, что темнота расступилась настолько, чтобы различить землю, покрытую листьями и пауками. Взглянув по сторонам, он увидел, что они достигли края широкой лощины. Лощины, которая была расчищена от деревьев, и звезды ярко освещали самое ужасное место, какое ему только доводилось видеть. Пауки. Не крошечные паучки, шелестящие в опавшей листве. Пауки размером с ломовых лошадей, восьмиглазые, восьминогие, чёрные, огромные, волосатые. Тот, что нёс Гарри, направился вниз по крутому склону к дымчатой куполообразной паутине в самом центре лощины, в то время как его товарищи приближались к нему, щёлкая жвалами, взволнованные видом ноши. Гарри упал на четвереньки, когда паук бросил его на землю. Рон и Клык свалились рядом с ним. Клык не испустил ни звука и свернулся в клубочек. Рон выглядел так же, как чувствовал себя Гарри. Его рот был широко открыт в беззвучном крике, глаза выпучены. Гарри вдруг сообразил, что паук, бросивший его, что-то говорит. Было трудно разобрать, что именно, потому что он щёлкал жвалами при каждом звуке. "Арагог! - позвал он. - Арагог!" Из середины дымчатой куполообразной паутины очень медленно появился паук размером с маленького слона. На чёрном теле и лапах виднелась седина, и каждый глаз на его уродливой голове был молочно-белым. Он был слеп. "В чем дело?" - спросил он, быстро щёлкая жвалами. "Люди", - прощёлкал паук, принёсший Гарри. "Это Хагрид?" - спросил Арагог, придвигаясь ближе, восемь молочных глаз его бессмысленно блуждали. "Посторонние", - щёлкнул паук, принёсший Рона. "Убейте их, - раздраженно щёлкнул Арагог. - Я спал..." "Мы - друзья Хагрида", - крикнул Гарри. Его сердце, казалось, выскочило из груди и колотилось в горле. Щёлканье, щёлканье, щёлканье жвал раздавалось по всей лощине. Арагог остановился. "Хагрид раньше не присылал людей в нашу лощину", - медленно сказал он. "Хагрид в беде, - объяснил Гарри, отрывисто дыша. - Вот почему мы пришли". "В беде? - переспросил паук, и Гарри показалось, что за щёлканьем жвал он расслышал беспокойство. - Но почему он послал вас?" Гарри хотел встать, но передумал, решив, что не удержится на ногах. И он продолжал говорить с земли, как можно спокойнее. "Наверху в школе думают, что Хагрид, гм, натравливал кого-то на учеников. Они забрали его в Азкабан". Арагог яростно щёлкнул жвалами, и по всей лощине пауки эхом подхватили этот звук; это было похоже на аплодисменты, за исключением того, что при звуке аплодисментов Гарри не становилось тошно от страха. "Но это уже было много лет тому назад, - раздражённо сказал Арагог. - Много-много лет тому назад. Я хорошо помню. Вот из-за чего они вынудили его оставить школу. Они считали, что я был чудовищем, которое живет в так называемой Потайной Комнате. Они думали, что Хагрид открыл Комнату и выпустил меня". "А вы... вы появились не из Потайной Комнаты?" - спросил Гарри и ощутил холодный пот на лбу. "Я! - воскликнул Арагог, гневно щёлкая. - Я родился не в замке. Я прибыл издалека. Путешественник отдал меня Хагриду, когда я был в яйце. Хагрид был ещё маленьким мальчиком, но он заботился обо мне, спрятал меня в чулане замка, подкармливал объедками со стола. Хагрид - хороший человек и мой лучший друг. Когда меня обнаружили и обвинили в смерти девочки, он защитил меня. С тех пор я жил здесь, в лесу, где Хагрид всё ещё навещает меня. Он даже нашёл мне жену, Мосаг, и вы видите, как наша семья разрослась - и всё благодаря доброте Хагрида". Гарри собрал остатки мужества. "Так вы никогда - никогда ни на кого не нападали?" "Никогда! - пробрюзжал старый паук. - Это мой инстинкт, но, уважая Хагрида, я не причинял зла людям. Тело убитой девочки было найдено в туалете. А я никогда не видел других частей замка, кроме чулана, в котором вырос. Наш род любит темноту и тишину". "Но тогда... Вы знаете, что на самом деле убило ту девочку? - спросил Гарри. - Дело в том, что оно, что бы это ни было, вернулось и снова нападает на людей". Его слова потонули в громком возмущенном щёлканье и злобном шуршании множества длинных лап; чёрные тени пауков придвинулись ближе. "То, что живет в замке, - сказал Арагог, - это древнее существо, которого мы, пауки, боимся больше всего остального. Я помню, как я попросил Хагрида дать мне уйти, когда почувствовал, что существо передвигается по школе". "Что это?" - настойчиво спросил Гарри. Щёлканье и шуршание становились всё громче; видимо, пауки замыкали круг. "Мы не говорим о нём! - свирепо сказал Арагог. - Мы не называем его! Я никогда, даже Хагриду, не называл имени этого чудовища, хотя он спрашивал меня много раз". При более благоприятных обстоятельствах Гарри так просто бы не уступил, но только не в присутствии живой стены, подползавшей ближе и ближе. Казалось, Арагог устал от разговора. Он медленно забирался в свою куполообразную паутину, а его собратья-пауки продолжали дюйм за дюймом придвигаться к Гарри и Рону. "Тогда мы пойдём", - отчаянно крикнул Гарри вслед Арагогу, слыша шуршание листьев за спиной. "Пойдёте? - медленно спросил Арагог. - Не думаю..." "Но..." "Мои сыновья и дочери не причиняют вреда Хагриду по моему приказу, но я не могу отказать им в свежем мясе, раз уж оно само попало в наши лапы. Прощайте, друзья Хагрида". Гарри обернулся. В нескольких футах от него возвышалась сплошная стена пауков со светящимися глазами. Доставая палочку, Гарри понимал, что это не поможет - их было слишком много, но он попытался подняться на ноги, уже готовый умереть, сражаясь, и тут прозвучал громкий гудок и лощину осветил свет фар. На склон с грохотом вылетел автомобиль мистера Висли, озаряя окрестности светом и оглушая звуками клаксона. Он сбивал пауков, опрокидывая их на спины, и они бессильно размахивали вслед ему волосатыми лапами. Автомобиль остановился перед Гарри с Роном и распахнул двери. "Бери Клыка!" - ныряя на переднее сиденье, крикнул Гарри; Рон схватил визжащего волкодава и бросил его на заднее сиденье. Двери захлопнулись. Рон не касался акселератора, но автомобиль не нуждался в водителе, двигатель взревел, и они ринулись вперёд, сбив ещё пару пауков. Машина буквально взлетела по склону, вон из лощины, и они вломились в лес, ветки хлестали по стёклам, когда автомобиль прокладывал дорогу прямо через прогалины, следуя по одному ему известной тропе. Гарри посмотрел на Рона. Рот у того всё ещё был открыт в беззвучном крике, но глаза уже приобретали осмысленное выражение. "С тобой всё в порядке?" Рон кивнул, не в силах что-либо сказать. Машина прокладывала дорогу через подлесок, Клык громко выл на заднем сиденье. Гарри увидел, как сорвало боковое зеркало, когда они едва протиснулись мимо большого дуба. Через десять оглушительных минут тряски деревья поредели, и Гарри смог снова увидеть участки неба. Машина остановилась так внезапно, что они чуть не вылетели сквозь лобовое стекло. Они были на краю леса. Клык кинулся к окну, желая вылезти наружу, и, едва Гарри открыл дверь, бросился к хижине Хагрида, поджав хвост. Гарри тоже вылез, а через минуту-другую и Рон, кажется, пришёл в сознание и выбрался из машины, хотя движения его оставались немного заторможенными. Гарри благодарно похлопал автомобиль, тот дал обратный ход в лес и исчез из виду. Гарри зашёл в хижину Хагрида забрать плащ-невидимку. Клык дрожал в своей корзине, забившись под одеяло. Когда Гарри вышел обратно, Рона он обнаружил на тыквенной грядке. Того тошнило. "Следуйте за пауками, - проговорил Рон слабым голосом, вытирая рот рукавом. - Никогда не прощу Хагрида. Нам повезло, что мы остались живы". "Могу поспорить, он думал, что Арагог не причинит вреда его друзьям", - сказал Гарри. "В этом беда Хагрида,- сказал Рон, стукнув в стену хижины. - Он всегда думает, что чудовища не так плохи, как они выглядят, и посмотри, где он теперь. Камера в Азкабане! - его трясло. - Для чего он нас туда послал? Что мы обнаружили, хотел бы я знать?" "Что Хагрид не открывал Потайную Комнату, - сказал Гарри, накидывая плащ на Рона и ведя того за руку. - Он невиновен". Рон громко рассмеялся. Выведение Арагога в чулане явно не вязалось с его представлениями о невиновности. Приблизившись к замку, Гарри одёрнул плащ, чтобы убедиться, что их ноги скрыты, а затем толкнул скрипнувшую переднюю дверь. Они осторожно прошли обратно через вестибюль, поднялись по мраморной лестнице, сдерживая дыхание, когда пересекали коридоры, где стояли на страже бдительные часовые. Наконец они добрались невредимыми до безопасного места, гриффиндорской гостиной, где поленья в камине уже прогорели до золы. Они сняли плащ и поднялись по винтовой лестнице в спальню. Рон упал на кровать, не в силах раздеться. Гарри, однако, не ощущал сонливости. Он присел на край постели, раздумывая обо всём, что сказал Арагог. Существо, скрывающееся где-то в замке, было очень похоже на Волдеморта среди монстров - даже другие чудовища не хотели называть его имени. Но они с Роном так и не узнали, что это такое или как оно обращает в камень свои жертвы. Даже Хагрид не знал, кто живет в Потайной Комнате. Гарри вытянул ноги вдоль кровати и откинулся на подушки, глядя на луну, светившую в башенное окно. Он не знал, что ещё они могли бы сделать. Они повсюду наталкивались на глухую стену. Ребус поймал не того человека, Наследник Слитерина спасся, и никто не мог сказать, был ли открывший Комнату в этот раз тем же самым человеком, или же другим. Больше спрашивать было не у кого. Гарри лёг, всё ещё раздумывая о том, что сказал Арагог. Он уже засыпал, когда на ум ему пришло нечто похожее на их самую последнюю надежду. Гарри сел. "Рон, - он присвистнул в темноте. - Рон". Рон проснулся, взвизгнув, как Клык, и дико озираясь, и увидел Гарри. "Рон, та девочка, которая погибла. Арагог сказал, что она была найдена в туалете, - сказал Гарри, не обращая внимания на раздражающий храп Невилла в углу. - А что, если она его не покинула? Что, если она ещё там?" Рон, хмурясь, протёр глаза. И - тоже понял. "Ты думаешь, уж не Мрачная ли Миртл...?"

Используются технологии uCoz