ГЛАВА 6
КОГТИ И ЧАЙНАЯ ГУЩА
Когда наутро Гарри, Рон и Гермиона пришли на завтрак в Большой зал, первый, кто попался им на глаза, был Драко Малфой. Он развлекал большую компанию какой-то забавной историей. Когда ребята прошли мимо слизеринцев, Малфой под восторженный рёв комично изобразил, как он падает в обморок. - Не обращай внимания, - из-за спины Гарри сказала Гермиона. - Просто не обращай внимания, и всё. - Эй, Поттер! - завизжала Панси Паркинсон, девочка из "Слизерина" с лицом мопса. - Поттер! Дементоры идут, Поттер! Ууууууу! Гарри плюхнулся за гриффиндорский стол рядом с Джорджем Уэсли. - Новое расписание третьеклассников, - объявил Джордж, передавая листы. - Что это с тобой, Гарри? - Малфой, - усаживаясь по другую сторону от Джорджа, объяснил Рон. Он пепелил глазами стол "Слизерина". Джордж посмотрел туда же, как раз вовремя, чтобы заметить, как Малфой снова изображает припадок. - Жалкое дрянцо, - спокойно сказал он. - Вчера, когда дементоры обыскивали наш вагон, он был вовсе не такой храбрый. Примчался прятаться к нам в купе, верно, Фред? - Чуть не обмочился, - бросил Фред, презрительно глянув на Малфоя. - Да я и сам, признаться, был не очень-то счастлив, - добавил Джордж. - Они такие жуткие, эти дементоры... - Как будто замораживают тебя изнутри, - проговорил Фред. - Но ты ведь не упал в обморок, - тихо заметил Гарри. - Да забудь ты! - постарался успокоить его Джордж. - Папе однажды надо было побывать в Азкабане, помнишь, Фред? Так вот он тогда сказал, что ничего хуже с ним в жизни не случалось. Он вернулся домой весь дрожащий, ослабевший... Эти дементоры, они высасывают всю радость из окружающего пространства. Большинство заключённых сходят с ума. - В любом случае, мы ещё посмотрим, что будет с Малфоем после первого квидишного матча, - заявил Фред. - "Гриффиндор" против "Слизерина" - первая игра сезона, не забыли? Единственный раз, когда Гарри и Малфой встретились на квидишном поле, Малфою определённо пришлось плохо. Немного повеселев, Гарри набросился на сосиски с тушёными помидорами. Гермиона изучала своё новое расписание. - Ооо, здорово, уже сегодня начнутся некоторые новые предметы, - счастливым голосом воскликнула она. - Гермиона, - Рон нахмурился, заглянув через плечо Гермионы в её листок, - они что-то перепутали с твоим расписанием. Смотри - тебе записали по десять уроков в день. На это просто времени не хватит. - Я справлюсь. Я обо всём договорилась с профессором МакГонаголл. - Но ты посмотри, - засмеялся Рон, - вот, например, сегодня утром. Девять часов - прорицание. А внизу: девять часов - мугловедение. И ещё, - Рон, не веря своим глазам, наклонился, чтобы получше рассмотреть бумагу, - смотри - под всем этим, арифмантика - девять часов! Я, конечно, знаю, что ты у нас очень умная, Гермиона, но не до такой же степени. Как ты можешь быть на трёх уроках одновременно? - Не глупи, - коротко ответила Гермиона. - Конечно, я не могу быть на трёх уроках одновременно. - А тогда как?... - Передай мармелад, - попросила Гермиона. - Но... - Ой, Рон, какое тебе дело до того, что у меня такое плотное расписание? - огрызнулась Гермиона. - Я же сказала, что обо всём договорилась с профессором МакГонаголл. Как раз в это время в Большой зал вошёл Огрид в длинной кротовой шубе. В громадной руке он рассеянно крутил дохлого хорька. - Нормалёк? - радостно закричал он, задержавшись возле ребят по дороге к учительскому столу. - Вы у меня на самом первом уроке! Прям после обеда! С пяти утра на ногах - всё подготавливал.... Чтоб всё путём... Я, да вдруг учитель... во дела, чес'слово! Он широко ухмыльнулся и отправился к учительскому столу, от избытка чувств размахивая хорьком. - Хотел бы я знать, что это он там подготавливал? - задумчиво произнёс Рон, с ноткой обеспокоенности в голосе. Зал постепенно пустел - школьники расходились по классам. Рон сверился с расписанием. - Пора идти, смотрите, кабинет прорицания на самом верху Северной Башни. Туда минут десять добираться... Они поспешно доели, попрощались с Фредом и Джорджем и направились к выходу из зала. Когда они проходили мимо слизеринского стола, Малфой очередной раз изобразил обморок. Взрывы хохота преследовали Гарри до самого вестибюля. - Где-то - здесь - можно - срезать... - пропыхтел Рон, когда они вскарабкались по уже седьмой длиннющей лестнице и очутились на незнакомой площадке. Вокруг не было ничего, кроме большой картины, изображавшей пустую лужайку. - Мне кажется, нам сюда, - сказала Гермиона, всматриваясь в безлюдный коридор справа. - Не может быть, - откликнулся Рон, - это же южное направление, видишь, даже озеро видно из окна... Гарри рассматривал картину. На лужайку только что вывалился толстый, серый в яблоках пони и равнодушно уставился на пришельцев. Гарри давно уже привык, что в "Хогварце" предметы на картинах могут двигаться и даже ходить друг к другу в гости, но всегда с удовольствием наблюдал за этим. Мгновение спустя на полотно с лязгом ворвался коренастый рыцарь в доспехах. На металлических наколенниках зеленели травяные пятна - видимо, он только что упал со своего пони. - Ага! - выкрикнул он, едва завидев ребят. - Кто эти злодеи, что вторгаются в мои владения! Быть может, вы явились злорадствовать над моим падением? Оставьте меня, жалкие псы, простолюдины! Ребята изумлённо открыли рты, а маленький рыцарь вытянул из ножен меч и начал угрожающе потрясать им, подпрыгивая от ярости. Но меч был для него слишком длиннен; один особо широкий размах привёл к тому, что рыцарь потерял равновесие и лицом вниз упал на траву. - Вы не ушиблись? - спросил Гарри, подходя поближе к картине. - Уйди, презренный лицемер! Прочь, негодяй! Рыцарь снова схватил меч и, опираясь на него, поднялся на ноги. К несчастью, лезвие при этом ушло глубоко в землю и, хотя воин тянул со всей силы, оружие вытащить не удалось. В конце концов рыцарь задом плюхнулся на траву и откинул забрало, чтобы утереть пот со лба. - Послушайте, - обратился к нему Гарри, пытаясь с выгодой воспользоваться утомлением рыцаря, - мы ищем Северную Башню. Вы случайно не знаете, как туда пройти? - Гости! - Гнев сурового воина бесследно испарился. Он с клацанием вскочил на ноги и завопил: - За мной, достославные други! Узнаем, судьба ли нам цель обрести иль храбро погибнуть в пути! Он ещё раз - безо всякого результата - потянул меч, попробовал (тоже безрезультатно) оседлать пони, махнул рукой и крикнул: - Тогда пешком, храбрые сэры и любезная леди! Вперёд! Вперёд! И побежал, громко лязгая, к левой стороне картины. Вскоре он скрылся за рамкой. Ребята побежали по коридору на звук бряцающих доспехов. То и дело им удавалось засечь бегущего рыцаря на какой-нибудь картине впереди. - Мужайтесь сердцем, худшее грядёт! - проорал рыцарь, вынырнув перед стайкой встревоженных дам в кринолинах. Изображавшая их картина висела на стене возле узкой винтовой лестницы. Шумно пыхтя, Гарри, Рон и Гермиона взобрались по круто завинчивающимся ступенькам - головы кружились всё сильнее - услышали наверху журчание голосов и поняли, что наконец-то нашли нужный кабинет. - Прощайте! - крикнул рыцарь, высунув голову посреди сборища монахов зловещего вида. - Прощайте, друзья по оружию! Случись вам нужда в благородном сердце и стальных мускулах, зовите Сэра Кэдогана! - Ага, позовём, - пробормотал Рон, когда рыцарь исчез из виду, - случись нам нужда в психе ненормальном. Они одолели последние ступеньки и очутились на малюсенькой площадке, где уже столпилось большинство учеников из их класса. Дверей на площадке не было, но Рон ткнул Гарри под рёбра и показал на потолок. Там находился круглый люк с медной табличкой. - "Сибилла Трелани, преподаватель прорицания", - прочёл Гарри. - И как же туда забираться? Словно в ответ на его вопрос, люк неожиданно открылся, и серебряная лестница спустилась к ногам Гарри. Все затихли. - После Вас, - улыбнулся Рон, так что Гарри пришлось карабкаться по лестнице первым. Он оказался в самой странной классной комнате, которую когда-либо видел. Она больше походила на нечто среднее между чердаком и старомодной чайной. В комнату было втиснуто как минимум двадцать маленьких, круглых столиков. Каждый столик окружали обитые ситцем кресла и маленькие, толстые пуфики. Помещение заливал призрачный, малиновый свет; окна были задёрнуты шторами, а многочисленные лампочки задрапированы тёмно-красными платками. Стояла одуряющая жара, но, тем не менее, под уставленной безделушками каминной полкой полыхал огонь, излучая тяжелый, тошнотворный аромат. На огне кипел большой медный чайник. Полки, развешанные по круглым стенам, были забиты пыльными перьями, свечными огарками, огромным количеством потрёпанных карточных колод, бесчисленными серебристыми хрустальными шарами и великим множеством чайных чашек. Рон появился за плечом у Гарри. Вокруг уже собрался весь класс. Все принялись шептаться. - Где же она? - спросил Рон. Из полумрака неожиданно раздался голос, тихий, загадочный. - Добро пожаловать, - сказал голос. - Как приятно наконец увидеть всех вас в физическом воплощении. Самым первым впечатлением Гарри было: большое, сверкающее насекомое. Профессор Трелани вошла в круг света перед камином, открыв взорам чрезвычайную худобу. Огромные очки увеличивали её глаза в несколько раз по сравнению с обыкновенным, тело окутывала газовая шаль с блёстками. Бесчисленные цепочки и бусы свисали с тонюсенькой шейки, а руки и запястья украшали разнообразные браслеты и кольца. - Присаживайтесь, дети мои, присаживайтесь, - пригласила она. Одни неловко забрались в кресла, другие опустились на пуфики. Гарри, Рон и Гермиона сели за один столик. - Добро пожаловать в прорицательский класс, - произнесла профессор Трелани, сама усевшись перед камином в кресло с подлокотниками. - Меня зовут профессор Трелани. Вполне возможно, вы ещё ни разу не встречались со мной. По моему убеждению, слишком частые визиты вниз, в суету и маету главного здания, затуманивают мой Внутренний Глаз. На столь экстраординарное заявление никто ничего не ответил. Профессор Трелани деликатно поправила шаль и продолжила: - Итак, вы решили изучать прорицание, самое сложное из всех колдовских искусств. Я должна с самого начала предупредить - если вам не дано Видеть, то я смогу обучить вас лишь очень и очень немногому. Книги... книги не помогут зайти дальше определённой грани... При этих словах Гарри с Роном оба взглянули на Гермиону, широко ухмыляясь. Девочка была совершенно ошарашена известием, что книги мало чем помогут в изучении этого предмета. - Многие колдуны и ведьмы, какими бы талантливыми они ни были в сфере всяких взрывов, запахов и внезапных исчезновений, всё же не обладают способностью проникнуть сквозь туманную завесу грядущего, - монотонно бубнила профессор Трелани, переводя мерцающий взор с одного лица на другое. - Это Дар, данный лишь избранным. Вот ты, мальчик, - она внезапно обратилась к Невиллю, и тот чуть не упал с пуфика. - Твоя бабушка здорова? - Наверно, - дрожащим голосом ответил Невилль. - Я бы не была так уверена, будь я на твоём месте, - сказала профессор Трелани, и огонь камина сверкнул, отразившись от её длинных изумрудных серёг. Невилль громко сглотнул. Профессор Трелани как ни в чём не бывало продолжила: - В этом году мы будем изучать основные методы прорицания. Первый семестр мы посвятим гаданию на чайной гуще. А в следующем перейдём к хиромантии. Между прочим, дорогая, - вдруг выпалила она, обращаясь к Парватти Патил, - остерегайся рыжеволосого мужчины. Парватти испуганно глянула на Рона, сидевшего у неё за спиной, и отодвинула стул подальше. - Во втором семестре, - продолжила профессор Трелани, - мы должны перейти к хрустальному шару - это в случае, если успеем закончить огненные знамения. В феврале, к несчастью, занятия будут прерваны из-за эпидемии гриппа. У меня у самой пропадёт голос. А в районе Пасхи один из нас покинет класс навсегда. Повисло очень напряжённое молчание, но профессор Трелани, казалось, ничего не заметила. - Хотела бы я знать, дорогая, - обратилась она к сидевшей ближе всех Лаванде Браун, которая вжалась в стул, - не сможешь ли ты передать мне самый большой серебряный чайник? Лаванда с облегчением встала, сняла невероятных размеров чайник с полки и поставила его на стол перед преподавательницей. - Благодарю, милая. Кстати, то событие, которого ты с ужасом ждёшь - оно произойдёт в пятницу, шестнадцатого октября. Лаванда содрогнулась. - А сейчас я хотела бы, что вы все разбились на пары. Затем садитесь и пейте чай, до тех пор, пока не останется одна заварка. Взболтайте её левой рукой на дне чашки три раза, переверните чашку вверх дном на блюдечко, подождите, пока стекут вниз остатки воды, а затем отдайте чашку соседу, чтобы он прочёл ваше будущее. Образовавшиеся фигуры нужно интерпретировать по образцам на страницах пять и шесть в книге "Растуманивание будущего". Я буду ходить от столика к столику и помогать вам. О, кстати, дорогой, - она схватила Невилля за руку, когда он только что собрался встать, - после того, как ты разобьёшь первую чашку, не будешь ли так любезен взять чашку с голубым рисунком? Я очень привязана к розовым. И точно, не успел Невилль дойти до полки с чашками, как раздался звон разбитого фарфора. Профессор Трелани стремительно направилась к нему с веником и совком и сказала: - С голубым рисунком, дорогой, если не возражаешь... спасибо... Когда Гарри с Роном наполнили свои чашки, они вернулись к своему столику и попытались поскорее выпить кипяток. Затем поболтали заваркой согласно инструкции, данной профессором Трелани, дождались, пока стечёт вода и перевернули чашки. - Так, - сказал Рон, когда они оба открыли страницы пять и шесть. - Что ты видишь у меня? - Кучу мокрой коричневой дряни. - Тяжёлый ароматный дым, наполнявший комнату, действовал усыпляюще и одуряюще. - Расширьте горизонты своего разума, мои дорогие, позвольте своим глазам узреть неземное! - взывала профессор Трелани из мрака. Гарри попробовал встряхнуться. - Так, что мы имеем? Кривоватый крест.... - он проконсультировался с книгой. - Это значит, что тебя ждут "испытания и страдания" - уж извини - но вот тут есть одна штучка... похоже на солнце... подожди... это значит "большое счастье"... стало быть, ты будешь сильно страдать, но будешь очень счастлив по этому поводу... - Знаешь что, тебе надо проверить Внутренний Глаз, - заявил Рон, и оба поспешили подавить смех: профессор Трелани выбрала именно этот момент, чтобы посмотреть в их сторону. - Теперь моя очередь... - Рон уставился в чашку Гарри, набычив лоб от усердия. - Тут какая-то штука вроде шляпы... котелка, - решил он. - Может быть, ты пойдёшь работать в министерство магии... Он развернул чашку по-другому. - А с этой стороны больше похоже на желудь... а это что? - он просмотрел страницу в "Растуманивании будущего". - "Нечаянная радость, внезапное наследство". Отлично, одолжишь мне денег... и вот тут ещё штука, - он снова повернул чашку, - похожа на какое-то животное... ага, вот голова... вроде бы гиппопотам... нет, баран... Гарри гоготнул, и профессор Трелани резко обернулась. - Позволь мне взглянуть, дорогой, - укоризненно обратилась она к Рону, подошла, колыхая одеждами, и забрала у него чашку Гарри. Все затихли и стали наблюдать. Профессор Трелани внимательно смотрела в чашку, вращая её против часовой стрелки. - Сокол... мой милый, у тебя есть смертельный враг. - Но это и так все знают, - громко прошептала Гермиона. Профессор Трелани воззрилась на неё. - А что, правда же, - упрямо сказала Гермиона. - Все знают про Гарри и Сами-Знаете-Кого. Гарри с Роном посмотрели на неё со смешанным чувством удивления и восхищения. Они никогда раньше не слышали, чтобы Гермиона так разговаривала с учителем. Профессор Трелани не сочла нужным отвечать. Она опустила свои огромные глаза и продолжила вертеть чашку. - Булава... нападение. Мой милый, это несчастливая чашка... - А я думал, это котелок, - глупо вмешался Рон. - Череп... опасность на твоём пути, дорогой... Все как заворожённые следили за преподавательницей. А она повернула чашку в последний раз, судорожно вздохнула и закричала. Снова раздался звук разбившегося фарфора; Невилль раскокал вторую чашку. Профессор Трелани обессиленно опустилась в свободное кресло, закрыв глаза и держась сверкающей рукой за сердце. - Мой дорогой мальчик... мой бедный, милый мальчик... нет... лучше не говорить... нет... не спрашивай меня... - В чём дело, профессор? - тут же заинтересовался Дин Томас. Все повскакали на ноги. Довольно скоро вокруг столика, где сидели Рон с Гарри, образовалась толпа. Ученики сгрудились за спиной профессора Трелани, стремясь получше разглядеть содержимое чашки. - Мой милый, - профессор Трелани драматически расширила и без того огромные глаза, - у тебя Сгубит. - У меня что? - не понял Гарри. Было ясно, что он не единственный, кто ничего не понимает; Дин Томас пожал плечами, поймав его взгляд, Лаванда Браун выглядела озадаченной. Правда, все остальные в ужасе прижали ладони к губам. - Сгубит, мой дорогой, Сгубит! - закричала профессор Трелани, шокированная тем, что Гарри не понимает. - Гигантская собака-призрак, которая является в церковных дворах! Мой милый мальчик, это знамение! Самое страшное смертное знамение! У Гарри подвело живот. Та собака на обложке "Смертных знамений" у Завитуша и Клякца - собака в темноте Магнолиевого проезда... Лаванда Браун тоже прижала ладони к губам. Все уставились на Гарри, все, кроме Гермионы, которая поднялась со стула и зашла за спину профессора Трелани. - Мне не кажется, что это похоже на Сгубита, - преспокойно заявила она. Профессор Трелани оглядела Гермиону со всё возрастающей неприязнью. - Надеюсь, ты извинишь меня за мои слова, дорогая, но я почти не ощущаю вокруг тебя никакой ауры. Очень низкая восприимчивость к резонансу грядущего. Симус Финниган так и сяк повертел головой. - Это похоже на Сгубита, если смотреть вот так, - сказал он, практически полностью прикрыв глаза, - но вот отсюда это больше напоминает осла, - продолжил он, наклоняясь влево. - Когда вы наконец прекратите рассуждать, умру я или нет! - выпалил Гарри, удивив этим даже самого себя. Теперь все избегали смотреть на него. - Я думаю, на этом мы сегодня закончим занятие, - обронила профессор Трелани самым загадочным голосом, - да... пожалуйста, соберите свои вещи... Все молча сдали учительнице чашки, собрали книжки и застегнули рюкзаки. Даже Рон избегал Гарриного взгляда. - До следующей нашей встречи, - слабым голосом попрощалась профессор Трелани, - пусть судьба хранит вас. Да, и... дорогой, - она указала на Невилля, - в следующий раз ты опоздаешь, так что будь любезен дополнительно позаниматься, чтобы не отстать. Гарри, Рон и Гермиона в молчании спустились по лестнице из люка, а потом по винтовой лестнице и направились на урок по превращениям к професору МакГонаголл. Ребята так долго добирались до её кабинета, что, хотя их и отпустили с прорицания пораньше, они всё равно едва успели. Гарри сел в самом дальнем углу, чувствуя себя в центре светового луча прожектора; все постоянно бросали на него взгляды украдкой - словно в любую секунду он мог умереть на месте. Ему никак не удавалось сосредоточиться на рассказе профессора МакГонаголл об анимагах (колдунах, которые умеют превращаться в животных по собственному желанию), и он даже не посмотрел, как она у всех на глазах превратилась в кошку с отметинами вокруг глаз, напоминавшими очки. - Что это на вас нашло? - в сердцах воскликнула профессор МакГонаголл, вернувшись к своему нормальному облику с еле слышным лопающимся звуком, и обвела взглядом класс. - Не то, чтобы это было для меня так важно, но я впервые не слышу аплодисментов после такого превращения. Снова все головы повернулись к Гарри, и никто не произнёс ни слова. Наконец Гермиона подняла руку. - Можно спросить, профессор? У нас только что было прорицание, мы изучали гадание на чайной гуще, и... - А! Теперь понятно! - профессор МакГонаголл внезапно нахмурилась. - Можете не продолжать, мисс Грэнжер. Признавайтесь, кому из вас предстоит умереть в этом году? В ответ она получила изумлённые взоры. - Я, - после паузы сказал Гарри. - Ясно, - профессор МакГонаголл вперила в мальчика свои птичьи глаза. - Тогда вам следует знать, Поттер, что Сибилла Трелани ежегодно предсказывает смерть кого-нибудь из учащихся с тех самых пор, как начала преподавать в этой школе. До сих пор никто не умер. Увидеть смертное знамение - её любимый способ познакомиться с новым классом. Я никогда не говорю ничего плохого о моих коллегах, иначе... Профессор МакГонаголл прервала свою речь, и ребята увидели, что ноздри у неё побелели. Затем она немного овладела собой и продолжила: - Прорицание - одна из самых неточных областей магии. Не стану скрывать, что подобные занятия выводят меня из себя. Люди, которые действительно Видят, встречаются очень редко, а профессор Трелани... Она снова умолкла, но потом сказала как бы между прочим: - На мой взгляд, Поттер, вы абсолютно здоровы, поэтому, надеюсь, вы не обидетесь, если я не стану освобождать вас от выполнения домашнего задания. При этом, уверяю вас, в случае вашей смерти вам не нужно будет сдавать его. Гермиона засмеялась. Гарри немного полегчало. Здесь, вдали от загадочного красного освещения и одуряющих ароматов кабинета профессора Трелани, он как-то не мог боятся горстки спитого чая. Однако, речь профессора МакГонаголл убедила не всех. Рон сидел с встревоженным лицом, а Лаванда Браун прошептала: - А как же чашка Невилля? Когда урок по превращениям закончился, ребята влились в толпу, с грохотом несущуюся в Большой зал на обед. - Рон, приди в себя, - окликнула Гермиона, подтолкнув к нему блюдо с тушёным мясом. - Ты же слышал, что сказала профессор МакГонаголл. Рон ложкой выложил себе на тарелку немного мяса и взял в руки вилку, но есть не стал. - Гарри, - спросил он тихо и очень серьёзно, - ты нигде не видел огромной чёрной собаки, нет? - Видел, - ответил Гарри. - В ту ночь, когда сбежал от Дурслеев. Рон с грохотом уронил вилку. - Бродячая собака, подумаешь, - спокойно произнесла Гермиона. Рон посмотрел на Гермиону так, как будто она не в своём уме. - Гермиона, если Гарри видел Сгубита, это... это плохо, - прошептал он. - Мой... дядя Билиус тоже его видел и... умер через сутки! - Совпадение, - беззаботно ответила Гермиона, наливая себе тыквенный сок. - Ты сама не понимаешь, о чём говоришь! - начал сердиться Рон. - Все колдуны до смерти боятся Сгубита! - Значит, в этом всё дело, - отрезала несгибаемая Гермиона. - Они видят Сгубита и умирают от испуга. Сгубит - это не знамение, а причина смерти! А Гарри, как видишь, всё ещё с нами! А почему? Потому что он не такой дурак, чтобы сказать себе: "всё, я видел Сгубита, задвигаю кеды в угол"! Рон беззвучно, но выразительно ответил что-то одними губами, а Гермиона открыла рюкзак, достала новёхонький учебник по арифмантике и поставила его перед собой, оперев на кувшин с соком. - По-моему, прорицание - очень расплывчатая наука, - изрекла она, отыскивая нужную страницу. - Одни догадки, если вам интересно моё мнение. - Ничего расплывчатого в Сгубите из чашки не было! - с горячностью воскликнул Рон. - Ты был в этом вовсе не так уверен, когда сообщил Гарри, что это баран, - холодно уронила Гермиона. - Профессор Трелани сказала, что у тебя не правильная аура! Ты просто не в силах вынести, что в чём-то ты не самая лучшая! Он задел за живое. Гермиона с такой силой бухнула книгой по столу, что повсюду разлетелись кусочки мяса и морковки. - Если для того, чтобы быть лучшей в прорицании, надо придуряться, будто видишь смертные знамения в чайной гуще, то я не уверена, что буду долго изучать этот предмет! Этот урок - совершенная чепуха по сравнению с уроком арифмантики! Она подхватила рюкзак и удалилась. Рон нахмурился ей вслед. - О чём это она? - спросил он у Гарри. - У неё ещё не было арифмантики. После обеда Гарри с удовольствием вышел из замка на воздух. Вчерашний дождь совершенно прекратился, бледно-серое небо было ясно, а трава влажно пружинила под ногами, когда класс отправился на свой первый урок по уходу за магическими существами. Рон и Гермиона не разговаривали друг с другом. Гарри молча брёл рядом с ними по заросшему травой склону к хижине Огрида, стоявшей на окраине Запретного леса. И, только заметив впереди три слишком хорошо знакомые спины, Гарри осознал, что этот предмет они будут изучать вместе со слизеринцами. Малфой оживлённо беседовал с Краббе и Гойлом, и те глупо ржали. Нетрудно было догадаться, о чём они разговаривают. Огрид ожидал учеников перед дверью хижины. Он стоял на пороге в кротовой шубе, с Клыком за спиной, и ему явно не терпелось начать. - Д'вайте, д'вайте, поторапливайтесь! - выкрикнул он, когда ребята приблизились. - У меня тут для вас подарочек! Вот будет у нас урок, так урок! Все в сборе? Так! Д'вайте за мной! Гарри вдруг подумал, что Огрид собирается повести их в лес, и его пробрала дрожь; Гарри пережил в этом лесу столько неприятных мгновений, что хватит на всю жизнь. Однако, Огрид лишь завёл их за деревья на опушке и, спустя пять минут, класс уже стоял за оградой какого-то пастбища. Внутри никого не было. - Все соберитесь вокруг забора! - крикнул Огрид. - Вот так - чтоб всем видно - ну, теперь первым делом открывайте учебники... - Как? - язвительно спросил ледяной, тягучий голос Драко Малфоя. - А? - растерялся Огрид. - Как открыть учебники? - повторил Малфой. Он достал свой экземпляр "Чудовищной книги чудовищ", туго связанный верёвкой. Остальные ребята тоже достали книги; некоторые, подобно Гарри, перетянули их ремнями; другие использовали крепкие мешки или специальные зажимы. - А чего... никто не дотумкал, как их открывают? - чуть не со слезами спросил ошарашенный Огрид. Все дружно затрясли головами. - Их нужно погладить, - сказал Огрид так, словно это должно быть очевидно любому дураку. - Глядите-ка... Он взял учебник из рук у Гермионы и сорвал с него колдоленту. Книжка собралась было кусаться, но Огрид провёл великанским пальцем по переплёту, книжка сначала задрожала, а потом раскрылась и замерла у него на ладони. - Подумайте, какие мы все идиоты! - фыркнул Малфой. - Надо было их погладить! И как это мы не догадались? - Я думал... они смешные, - неуверенно обратился Огрид к Гермионе. - О, да, до чёртиков смешные! - выкрикнул Малфой. - Очень остроумно, дать такой учебник, который может откусить руку! - Заткнись, Малфой, - тихо сказал Гарри. Огрид огорчился, а Гарри хотелось, чтобы его первый урок прошёл удачно. - Ну, ладно, - заговорил Огрид, по всей видимости, потеряв кураж, - так что... так что у вас есть учебники и... и... теперь нужны магические существа. Да. Так что я пойду и приведу вам их. Погодите... Подавленный, он пошёл в лес и скрылся из виду. - Святое небо, эта школа катится в тартарары, - громко заявил Малфой. - Такой кретин стал учителем! У моего отца будет удар, когда он узнает... - Заткнись, Малфой, - повторил Гарри. - Не шали, Поттер, дементор заберёт! - Оооооооо! - завизжала Лаванда Браун, тыча пальцем в противоположный конец пастбища. Оттуда приближались немыслимо странные создания. Их было штук десять. У них были лошадиные тела, задние ноги и хвосты, но вот передние ноги, головы и крылья явно были заимствованы у гигантских орлов. Головы украшали зловещие стальные клювы и большие, светящиеся оранжевые глаза. Когти на передних ногах были не менее полуфута в длину и имели весьма грозный вид. Шею каждого животного обвивал толстый кожаный ошейник, к которому была прикреплена длинная цепь. Все цепи сходились в огромных ладонях Огрида, который вприпыжку поспешал за загадочными существами. - Но-о-о, давай поближе! - пророкотал он, тряся цепями и заставляя животных подойти к ограде, туда, где собрались ученики. Все непроизвольно отодвинулись назад, стоило Огриду подвести животных поближе. - Гиппогрифы! - радостно проревел Огрид, потрясая рукой в сторону представляемых. - Красавцы, правда? Гарри, в общем-то, понял, что хочет сказать Огрид. Оправившись от первого шока при виде полулошадей, полуптиц, зритель начинал понимать красоту этих животных, перьев, незаметно переходящих в шкуру... причём каждый волосок или пёрышко имели свой цвет: грозово-серый, бронзовый, розовато-чалый, блестящий гнедой, чернильно-вороной... - Ну, - сказал Огрид, потирая руки и лучась улыбкой, - может, хотите подойти поближе... Но никто не захотел. Только Гарри, Рон и Гермиона опасливо приблизились к изгороди. - Теперь, это... первое дело, чего надо знать про гиппогрифов - они гордые, - поведал Огрид. - Очень обидчивые, гиппогрифы, да... Никогда их не обижайте, потому как это может оказаться последнее, что вы сделаете в своей жизни. Малфой с Краббе и Гойлом не слушали; они шептались вполголоса, и у Гарри появилось неприятное чувство, что они подговариваются сорвать урок. - Всегда ждите, пока гиппогриф сделает первый шаг навстречу, - продолжал Огрид. - Так вежливо, ясно? Вы подходите, кланяетесь и ждёте. Ежели он в ответ тоже поклонится, значит, можно его потрогать. А ежели не кланяется, то чешите от него подальше, потому что когти у него - будь-будь. - Ну - кто хочет пойти первый? В ответ большинство ребят только попятились. Даже Гарри, Рон и Гермиона заопасались: гиппогрифы мотали свирепыми головами и расправляли мощные крылья, им явно не нравилось быть на привязи. - Никто не хочет? - спросил Огрид, глядя умоляюще. - Я хочу, - решился Гарри. Сзади кто-то судорожно вздохнул; Лаванда и Парватти хором зашептали: "Ооо, нет, Гарри, вспомни про чайную гущу!" Гарри не обратил на них внимания. И перелез через ограду. - Молоток, Гарри! - гудел вслед Огрид. - Тогда так - давай поглядим, как вы поладите с Конькуром. Он отстегнул одну из цепей, потянул серого гиппогрифа в сторону от сородичей и снял с него кожаный ошейник. По другую сторону ограды ребята затаили дыхание. Малфой злобно щурил глаза. - Тихо, Гарри, осторожно, - медленно и спокойно инструктировал Огрид. - Смотри ему в глаза и старайся не моргать... Гиппогриф не будет тебе верить, ежели слишком часто моргаешь... После этих слов глаза мальчика немедленно начали слезиться, но он не моргнул. Конькур склонил набок большую, остроклювую голову и уставился на незваного гостя одним свирепым оранжевым глазом. - Ооот так, - ворковал Огрид, - ооот так... теперь кланяйся... Гарри не слишком хотелось подставлять беззащитный затылок Конькуру, но он сделал так, как ему велели - коротко поклонился, а затем взглянул на животное. Гиппогриф по-прежнему надменно взирал на него. И не шевелился. - А, - сказал Огрид обеспокоенно. - Так - отходи, давай, Гарри, полегоньку... Но тут, к величайшему удивлению Гарри, гиппогриф внезапно преклонил чешуйчатые колени в, безо всякого сомнения, глубоком поклоне. - Отлично, Гарри! - экстатично выкрикнул Огрид. - Давай - можешь потрогать его! Похлопай его по клюву, давай! Думая про себя, что возможность быстро-пребыстро удалиться была бы куда большей наградой, Гарри медленно подошёл к гиппогрифу и протянул к нему руку. Он несколько раз провёл ладонью по клюву, и гиппогриф лениво прикрыл глаза, видимо, наслаждаясь лаской. Класс дружно зааплодировал, за исключением, разумеется, Малфоя, Краббе и Гойла, глядевших крайне разочарованно. - Молодчага, Гарри! - похвалил Огрид. - Может, он тебя покатает? Вот на это Гарри, мягко говоря, не рассчитывал. Он привык летать на метле; но не был уверен, что гиппогриф - это тоже самое. - Залазь вон туда, ну, откуда крылья растут, - объяснил Огрид, - и гляди, не выдерни ему перо, они этого не любят... Гарри поставил ногу на крыло Конькура и взобрался ему на спину. Было совершенно непонятно, за что держаться; всё, что находилось перед ним, было покрыто перьями. - Пошёл! - крикнул Огрид, шлепнув гиппогрифа по крупу. Безо всякого предупреждения двенадцатифутовые крылья простёрлись по обеим сторонам от Гарри; он едва успел обхватить гиппогрифа за шею, как они уже понеслись ввысь. Полёт не имел ничего общего с ровным ходом родного "Нимбуса 2000". Гарри сразу стало ясно - на метле лучше; крылья гиппогрифа постоянно задевали его, били под коленки, отчего создавалось впечатление, что его вот-вот сбросит; гладкие перья выскальзывали из пальцев, но он не осмеливался ухватиться покрепче. Его мотало взад и вперёд, потому что круп гиппогрифа поднимался и опускался в такт движению крыльев. Конькур прокатил его вокруг пастбища и затем направился к земле; именно этой части полёта Гарри опасался больше всего; когда гладкая шея стала опускаться вниз, он старательно отклонялся назад, так как боялся перелететь через голову животного. Потом он почувствовал, как две пары мало подходящих друг к другу ног тяжело стукнулись об землю. Гарри лишь чудом удержался и рывком выпрямился. - Отлично сработано, Гарри! - вопил Огрид. Все, кроме Малфоя, Краббе и Гойла, издавали одобрительные крики. - Окей, кто ещё хочет прокатиться? Осмелев после Гарриного успеха, другие ребята тоже полезли через ограду. Огрид по одному отвязывал гиппогрифов, и скоро по всему пастбищу закланялись нерешительные головы. Невилль постоянно отбегал назад, потому что его гиппогриф, кажется, не собирался преклонять колени. Рон и Гермиона практиковались на гнедом животном, а Гарри наблюдал за ними со стороны. Малфой, Краббе и Гойл выбрали Конькура. Гиппогриф поклонился Малфою, и тот с презрительным видом стал водить рукой по клюву. - В этом нет ничего сложного, - цедил Малфой, достаточно громко, чтобы Гарри мог слышать его. - Я так и знал. Если уж Поттер справился... Бьюсь об заклад, ты не такой уж и страшный, а? - обратился он к гиппогрифу. - Не страшный, ты, уродина? Сверкнули стальные когти; Малфой издал пронзительный вопль. В следующее мгновение Огрид уже впихивал шею Конькура в ошейник, оттаскивая его от Малфоя, который лежал на траве, сжавшись в комок. Громадное пятно крови расцветало на его робе. - Умираю! - кричал Малфой. Все запаниковали. - Смотрите, я умираю! Он убил меня! - Ничего ты не помираешь! - рявкнул совершенно побелевший Огрид. - Помогите, кто-нибудь - надо его унести... Гермиона побежала открыть калитку. Огрид легко как пушинку поднял Малфоя. Когда они прошли мимо, Гарри увидел на руке у Малфоя длинную, глубокую рану; кровь лилась на траву. Огрид со своей ношей побежал вверх по склону в замок. Следом брели до глубины души потрясённые ребята. Слизеринцы наперебой ругали Огрида. - Его надо сразу пристрелить! - рыдала Панси Паркинсон. - Малфой сам виноват! - огрызнулся Дин Томас. Краббе и Гойл угрожающе напрягли мускулы. По каменным ступеням ребята взошли в пустынный вестибюль. - Я пойду узнаю, как он там! - вскричала Панси и побежала вверх по мраморной лестнице. Все проводили её глазами. Слизеринцы, продолжая осыпать Огрида проклятиями, отправились в подземелье в свою общую гостиную; Гарри, Рон и Гермиона стали подниматься по лестнице в гриффинддорскую башню. - Как ты думаешь, он поправится? - взволнованно спросила Гермиона. - А куда он денется. Мадам Помфри лечит порезы буквально в секунду, - отозвался Гарри, которому фельдшерица волшебным образом вылечивала куда более серьёзные раны. - Трудно было придумать что-нибудь хуже для первого урока Огрида, правда? - заметил Рон. У него тоже был обеспокоенный вид. - Малфой уж постарался всё испортить... Они были среди первых, кто пришёл в Большой зал ужинать и надеялись встретить Огрида, но тот не появился. - Его ведь не уволят? - с тревогой спросила Гермиона, которая пока даже не прикоснулась к пудингу с почками. - Пусть попробуют, - сказал Рон. Он тоже не ел. Гарри следил за слизеринским столом. Там собралась в кучу целая толпа, включавшая и Краббе с Гойлом. Все были погружены в жаркое обсуждение. Гарри не сомневался, что они готовят собственную версию произошедшего. - М-да, нельзя назвать первый день этого года неинтересным, - мрачно заметил Рон. После ужина они поднялись в переполненную общую гостиную и попытались приступить к выполнению домашнего задания по превращениям, но постоянно отвлекались и тупо смотрели в окно башни. - У Огрида в окне свет, - объявил вдруг Гарри. Рон взглянул на часы. - Если поторопимся, то успеем сходить повидать его. Ещё не поздно... - Ну, я не знаю, - протянула Гермиона, и Гарри заметил, что она тайком поглядела в его сторону. - Мне можно выходить во двор, - подчёркнуто сказал он. - Сириус Блэк пока ещё не проходил мимо дементоров, если помнишь. Они отложили учебники, вылезли в отверстие за портретом и, к счастью, никого не встретили по пути к входным дверям - у них не было истинной уверенности, что им разрешили бы выходить за пределы замка. Всё ещё мокрая трава чернела в сумерках. Они дошли до хижины, постучали и услышали ворчание: "Войдите". Огрид, одетый в рубашку, сидел за струганным деревянным столом; немецкий дог, Клык, держал голову у него на коленях. С первого взгляда стало понятно, что Огрид много выпил; перед ним стояла кружка размером с ведро, и у него явно были трудности с фокусировкой зрения. - Эт-та ваще рекорд, - заявил он невнятно, когда признал гостей. - Наврят у их был учитель, к'трый протянул всего один день. - Тебя не могли уволить, Огрид! - ужаснулась Гермиона. - П'ка нет, - горестно икнул Огрид, мощно глотнув из кружки. - Но вы абажжите, ещё уволят, п'сле Малфоя... - Как он, кстати? - спросил Рон, когда они расселись за столом. - Рана не серьёзная, нет? - Мадам Помфри п'клдовала над им как п'ложено, - пробубнил Огрид, - тока он всё одно, грит, помираю... агония... весь в бинтах, стонет... - Притворяется, - сразу же определил Гарри. - Мадам Помфри лечит всё. Она в прошлом году вырастила мне кости! Но уж Малфой постарается изобразить всё что надо! - С'бщили в пр'вленье школы, яс'дело, - пожаловался Огрид. - Грят, я начал с трудного. Над'было гиппогрифов напопожже... Над'было брать скучечервей или чёньть т'кое... Я-то думал, так будет интересно... Сам виноват... - Это Малфой виноват, а не ты! - серьёзно сказала Гермиона. - Мы свидетели, - поддержал её Гарри. - Ты предупреждал, что гиппогрифы не терпят оскорблений и нападают. Малфой сам виноват, что не слушал. Мы расскажем Думбльдору, как всё было на самом деле. - Ага, не волнуйся, Огрид, мы за тебя постоим, - сказал Рон. Слёзы текли по морщинкам в уголках жукоподобных глаз Огрида. Он обхватил руками Гарри с Роном и сгрёб их в костодробительном объятии. - По-моему, тебе хватит пить, Огрид, - твёрдо сказала Гермиона. Она взяла со стола кружку и вышла за дверь, чтобы вылить содержимое. - А вить она пр'ва, - согласился Огрид, выпуская Гарри и Рона. Они оба отшатнулись, потирая рёбра. Огрид тяжело поднялся со стула и нетвёрдой походкой последовал за Гермионой. Мальчики услышали громкий всплеск. - Что он делает? - нервно спросил Гарри у Гермионы, которая только что вернулась с пустой кружкой. - Мочит голову в бочке, - ответила Гермиона, пряча кружку. Вернулся Огрид. Ручьи стекали по длинным волосам и по бороде. Огрид утирал воду с глаз. - Так-та лушше, - объявил он, встряхивая головой как собака и забрызгивая всех водой. - Слуште, вы молодцы, что пришли меня утешить, я вить... Он оборвал себя на полуслове и воззрился на Гарри, словно только что осознав, кого видит перед собой. - ВЫ Ч‚ ТВОРИТЕ, А?! - загрохотал он, так внезапно, что ребята подскочили. - ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ БРОДИТЬ ПО ТЕМНОТЕ, ПОНЯЛ, ГАРРИ?! А ВЫ ДВОЕ КУДА СМОТРЕЛИ? ПОЗВОЛЯЕТЕ ЕМУ! Огрид подошёл к Гарри, схватил его за руку и поволок к двери. - Пошли! - сердито проворчал Огрид. - Отведу вас назад в школу. Нечего ко мне по темноте шастать, ясно? Я этого не стою!

ГЛАВА 7
ВРИЗРАК В ШКАФУ
Малфой не появлялся на уроках вплоть до четверга, да и в четверг-то пришёл лишь в середине сдвоенного урока по снадобьям, на котором гриффиндорцы занимались вместе со слизеринцами. Малфой нетвёрдым шагом вошёл в подземелье, бережно неся перед собой на перевязи правую руку, всю в бинтах. Он держал себя героем, чудом уцелевшим в каком-то нечеловечески жестоком сражении. - Ну что, Драко? - жеманно посочувствовала Панси Паркинсон. - Сильно болит? - Да, - стоически ответил Малфой. Но Гарри заметил, как он подмигнул Краббе и Гойлу, дождавшись, когда Панси отвернётся. - Устраивайся, устраивайся, - доброжелательно сказал профессор Злей. Гарри с Роном обменялись хмурыми взглядами. Если бы опоздал один из них, Злей никогда бы не сказал "устраивайся", а назначил бы наказание. Однако, в классе профессора Злея Малфою всё сходило с рук; Злей был завучем "Слизерина" и во всём отдавал предпочтение учащимся своего колледжа. Заданием на сегодня было изготовление нового зелья, уваривающего уменьшателя. Малфой поставил свой котёл рядом с котлом Гарри и Рона, так что им пришлось готовить ингредиенты на одном столе. - Сэр, - позвал Малфой, - сэр, мне нужна помощь, я не смогу нарезать корневища маргаритки; моя рука... - Уэсли, нарежьте корневища для Малфоя, - не подняв глаз, приказал Злей. Рон стал кирпичного цвета. - С твоей рукой ничего страшного, - прошипел он Малфою. Малфой осклабился. - Уэсли, ты же слышал, что сказал профессор Злей; режь корни. Рон схватил нож, подтащил к себе корни и начал грубо рубить, так, что все кусочки получились разного размера. - Профессор, - наябедничал Малфой, - Уэсли искромсал мои корневища, сэр. Злей подошёл к столу, поверх крючковатого носа посмотрел на корневища, а затем, из-под завесы длинных, сальных прядей чёрных волос, одарил Рона неприятной улыбкой. - Обменяйтесь корневищами с Малфоем, Уэсли. - Но, сэр!... Рон посвятил аккуратному шинкованию собственных корневищ добрых пятнадцать минут. - Без разговоров, - процедил Злей самым что ни на есть угрожающим тоном. Рон пихнул созданную им красоту Малфою через весь стол и снова вытащил нож. - Ах, да, сэр, мне ещё нужно очистить этот фигисмаслом, - "вспомнил" Малфой. В его голосе почти неприкрыто играл издевательский смех. - Поттер, почистите фигисмаслом для Малфоя, - велел Злей, выразив взглядом глубочайшее отвращение, которое у него всегда имелось про запас специально для Гарри. Гарри взял у Малфоя фигисмаслом, а Рон в это время пытался компенсировать ущерб, нанесённый корешкам, которые ему теперь предстояло использовать. Гарри постарался как можно скорее снять шкурку с фигисмаслома и, не глядя, запулил её по столу. Малфой скалился во весь рот. - Давно видел своего дружка Огрида? - негромко спросил он. - Тебя не касается, - огрызнулся Рон, не поднимая глаз. - Боюсь, он не долго продержится в учителях, - протянул Малфой, имитируя глубокую печаль. - Папа вовсе не в восторге от моей раны... - Поговори ещё, Малфой, и ты узнаешь, что такое рана, - грозно пообещал Рон. - ... он подал жалобу в правление школы. И в министерство магии тоже. У моего папы большое влияние, как вы знаете. У меня такая серьёзная рана, - он изобразил тяжкий, горестный вздох, - кто знает, смогу ли я вообще пользоваться этой рукой? - Так вот зачем тебе понадобился этот театр, - сказал Гарри, случайно обезглавив мёртвую гусеницу - его рука дрожала от ярости, - хочешь, чтобы Огрида уволили. - Хм, - Малфой понизил голос практически до шёпота, - частично, Поттер. Но есть и другие преимущества. Уэсли, нарежь мне гусеницу, будь любезен. Всего в нескольких котлах от них, Невилль подвергался тяжёлым испытаниям. На уроках по снадобьям у Невилля вечно всё шло кувырком; для него это и так был самый худший предмет, а великий страх перед профессором Злеем только усугублял ситуацию. Вот и теперь, зелье, которое должно было принять ядовито-зелёный цвет, отчего-то сделалось... - Оранжевое, Длиннопопп, - объявил Злей и, чтобы все посмотрели на не правильный цвет, зачерпнул немного зелья и выплеснул обратно в котёл. - Оранжевое. Скажите мне, юноша, что-нибудь когда-нибудь проникает под этот ваш непробиваемый череп? Разве вы не слышали, как я чётко и ясно сказал: "достаточно самой малости пиявкового сока"? Что я должен сделать, чтобы вы хоть что-то поняли? Невилль весь порозовел и трясся с головы до ног. Казалось, он вот-вот расплачется. - Пожалуйста, сэр, - взмолилась Гермиона, - пожалуйста, позвольте, я помогу Невиллю всё исправить... - Не помню, чтобы обращался к вам, мисс Грэнжер, - ледяным тоном отрезал Злей, и Гермиона сделалась такой же розовой, как и Невилль. - Длиннопопп, в конце урока мы дадим несколько капель этого зелья вашей жабе и посмотрим, что получится. Может быть, это вдохновит вас работать как полагается. Злей отошёл, оставив Невилля едва ли не бездыханным от страха. - Помоги мне! - простонал он, обращаясь к Гермионе. - Эй, Гарри, - позвал Симус Финниган, оборачиваясь, чтобы одолжить у Гарри медные весы, - ты слышал? В "Прорицательской газете" было, сегодня утром - говорят, Сириуса Блэка видели. - Где? - хором спросили Гарри с Роном. На другом конце стола Малфой заинтересованно поднял глаза и прислушался. - Не очень далеко отсюда, - с восторгом ответил Симус. - Какая-то муглянка. Она, конечно, не до конца поняла, в чём дело. Муглы ведь думают, что он обыкновенный преступник. Она позвонила по горячей линии. Вот только, пока представители министерства добрались до места, Блэк уже скрылся. - Не очень далеко отсюда... - повторил Рон, многозначительно посмотрев на Гарри. Он повернулся и заметил пристальный взгляд Малфоя. - Чего, Малфой? Шкурку снять? Но Малфой не отрывал горящих злобным огнём глаз от Гарри. Он перегнулся через стол. - Хочешь самостоятельно поймать Блэка, Поттер? - Ага, точно, - небрежно бросил Гарри. Тонкогубый рот Малфоя изогнулся в зловещей улыбке. - Между прочим, если бы дело касалось меня, - негромко произнёс он, - я бы давно начал действовать. Я бы не отсиживался в школе, как хороший мальчик, я бы уже искал его. - О чём ты, Малфой? - грубо поинтересовался Рон. - А ты разве не знаешь, Поттер? - едва выдохнул Малфой, и его бледные глаза сузились. - Чего не знаю? Малфой издал тихий, презрительный смешок. - Ты, наверное, не хочешь рисковать своей шкурой, - сказал он. - Хочешь предоставить дело дементорам? Если бы речь шла обо мне, я бы жаждал мести. Я бы выследил его сам. - Что ты хочешь сказать? - сердито выпалил Гарри, но в этот момент Злей громко объявил: - К этому времени вы должны положить уже все составные части; перед тем как пить, это зелье следует настоять, поэтому, пока оно будет кипеть на медленном огне, приберите на столах, а потом мы проверим, что нам приготовил Длиннопопп... Краббе с Гойлом открыто заржали, глядя, как покрывшийся потом Невилль лихорадочно мешает зелье. Гермиона выдавала ему инструкции уголком рта, чтобы не заметил Злей. Гарри с Роном убрали непригодившиеся компоненты и пошли мыть руки и черпаки в каменной раковине в углу. - Что хотел сказать Малфой? - задумчиво спросил Гарри у Рона, сунув ладони под ледяную струю, бьющую изо рта гаргульи. - За что я должен мстить Блэку? Он мне ничего не сделал - пока. - Он всё выдумал, - свирепо сказал Рон. - Он хочет, чтобы ты сделал какую-нибудь глупость... Приближался конец урока. Злей направился к Невиллю, склонённому над котлом. - Все соберитесь вокруг, - сказал Злей, сверкая чёрными глазами, - и следите, что будет происходить с жабой Длиннопоппа. Если ему удалось создать уваривающий уменьшитель, то жаба превратится в головастика. А если, в чём я не сомневаюсь, он сделал что-нибудь не правильно, то жаба, скорее всего, будет отравлена. Гриффиндорцы глядели испуганно. Слизеринцы пришли в восторг. Злей взял жабу по кличке Тревор в левую руку и окунул маленькую ложечку в теперь уже позеленевшее зелье. Злей налил в горло Тревору несколько капель. Воцарилась напряжённая тишина; слышалось лишь, как глотает Тревор; затем раздалось тихое "пхх!", и вот уже на ладони у Злея извивался головастик Тревор. Гриффиндорцы бурно зааплодировали. Злей с кислым видом извлёк из кармана робы маленькую бутылочку, вылил на Тревора несколько капель, и тот снова стал полноценной взрослой жабой. - Минус пять баллов с "Гриффиндора", - объявил Злей, и улыбки исчезли с лиц. - Я же велел не подсказывать ему, мисс Грэнжер. Занятия окончены. Гарри, Рон и Гермиона вскарабкались по ступенькам в вестибюль. Гарри не мог забыть слов, сказанных Малфоем, а Рон исходил гневом по поводу Злея. - Снять пять баллов с "Гриффиндора" только за то, что зелье получилось как надо! Почему ты не соврала, Гермиона? Сказала бы ему, что Невилль всё поправил сам! Гермиона не ответила. Рон осмотрелся. - А где она? Гарри тоже осмотрелся. Они стояли на вершине лестницы и глядели, как мимо проходят остальные ученики из их класса, направляясь в Большой зал обедать. - Она же шла прямо за нами, - нахмурился Рон. Мимо прошёл Малфой, с Краббе и Гойлом по бокам. Он ухмыльнулся Гарри и исчез. - Вот она, - сказал Гарри. Гермиона немножко запыхалась, взбегая вверх по лестнице; одной рукой она прижимала к себе рюкзак, а другой запихивала что-то спереди под одежду. - Как тебе это удаётся? - спросил Рон. - Что? - спросила в свою очередь Гермиона, присоединяясь к мальчикам. - Только что ты шла за нами по пятам, и вдруг раз! - ты уже опять поднимаешься по лестнице с самого низу. - Что? - немного смешалась Гермиона. - А! Мне пришлось кое за чем вернуться. О, нет!... Рюкзак Гермионы разошёлся по шву. Гарри это совсем не удивило; ведь из рюкзака вывалилось по меньшей мере дюжина больших и тяжёлых книг. - Зачем ты повсюду их с собой таскаешь? - поинтересовался Рон. - Ты же знаешь, сколько у меня занятий, - ответила почти бездыханная Гермиона. - Не подержишь? - Но... - Рон переворачивал всученные ему книжки и читал заглавия. - У тебя же сегодня нет этих занятий. После обеда только защита от сил зла. - Ах, да, - неопределённо ответила Гермиона, но тем не менее убрала в рюкзак все учебники. - Хорошо бы на обед было что-нибудь вкусненькое, я умираю с голоду, - добавила она и бодро направилась в Большой зал. - Тебе не кажется, что Гермиона от нас что-то скрывает? - спросил Рон у Гарри. Когда ребята пришли на первый урок по защите от сил зла, профессора Люпина ещё не было. Они сели, достали учебники, перья и пергаменты и принялись мирно болтать. Наконец учитель прибыл. Он неуверенно улыбнулся и положил на учительский стол старый потрёпанный портфель. Одет он был так же бедно, как и всегда, однако имел более здоровый вид, чем в поезде, похоже, школьная еда шла ему на пользу. - Добрый день, - поприветствовал он класс. - Спрячьте, пожалуйста, ваши вещи обратно в рюкзаки. Сегодня у нас будет практическое занятие. Вам потребуются только волшебные палочки. Убирая вещи, ребята обменялись любопытными взглядами. У них ещё ни разу не было практического занятия по защите от сил зла, если не считать того незабываемого урока, когда прошлогодний учитель принёс в класс клетку с феями и выпустил их на свободу. - Прекрасно, - сказал профессор Люпин, когда все приготовились. - Не последуете ли за мной. Озадаченные и заинтригованные, ребята встали из-за парт и направились следом за профессором Люпином. Он повёл их по безлюдному коридору за угол. Первым, кого они встретили, оказался полтергейст Дрюзг. Он висел вверх ногами в воздухе и залеплял замочную скважину жвачкой. Дрюзг никого не замечал до тех пор, пока профессор Люпин не приблизился на расстояние двух футов; тогда полтергейст засучил ножками с загнутыми кверху пальцами и разразился песней. - Глюпый, глюпый Люпин, - распевал он. - Глюпый, глюпый Люпин, глюпый, глюпый Люпин... Дрюзг, каким уж он ни был грубым и неуправляемым, обычно всё-таки выказывал некоторое уважение преподавателям. Все с интересом поглядели на профессора Люпина - как он отреагирует на оскорбление. Ко всеобщему удивлению, учитель по-прежнему улыбался. - На твоём месте я бы вытащил жвачку из замка, Дрюзг, - заметил он любезно, - иначе мистер Филч не сможет добраться до мётел. Филч, смотритель "Хогварца", колдун-неудачник весьма дурного нрава, вёл нескончаемую войну с учениками, а также и с Дрюзгом. Полтергейст, между тем, не обратил ни малейшего внимания на слова профессора Люпина, разве что громко выдул большой малиновый пузырь. Профессор Люпин легонько вздохнул и достал волшебную палочку. - Небольшое, но полезное заклинание, - через плечо сказал он ребятам. - Следите внимательно. Он поднял палочку на уровень плеча, произнёс "Ваддиваси!" и указал на Дрюзга. Со скоростью пули комочек жевательной резинки вылетел из замочной скважины и попал прямиком в левую ноздрю полтергейсту; тот, крутанувшись, принял правильное положение и с проклятиями унёсся прочь. - Клёво, сэр! - восхитился Дин Томас. - Спасибо, Дин, - поблагодарил профессор Люпин, пряча палочку. - Пойдём дальше? И они отправились дальше. Класс взирал на оборванного профессора Люпина с возросшим уважением. Преподаватель провёл ребят по ещё одному коридору и остановился напротив учительской. - Заходите, пожалуйста, - пригласил профессор Люпин, открывая дверь и отступая в сторону. Учительская - длинная, обшитая панелями комната, полная старых, разрозненных стульев - была практически пуста. В ней находился лишь один человек. В низком кресле сидел профессор Злей. Он повернулся навстречу входящим. Его глаза сверкнули, а на лице заиграла недобрая ухмылка. Когда вошедший последним профессор Люпин собрался было закрыть за собой дверь, Злей обратился к нему: - Не закрывайте, Люпин. Я не хочу принимать участия в ваших забавах. Он встал и прошёл через комнату. Полы его чёрной робы колыхались. На пороге Злей развернулся на каблуках и сказал: - Возможно, вас не предупредили, Люпин, но в этом классе учится некто Невилль Длиннопопп. Настоятельно рекомендую не поручать ему ничего сложного. Во всяком случае, если рядом не будет мисс Грэнжер. Невилль побагровел. Гарри гневно уставился на Злея; мало того, что он третирует Невилля у себя на занятиях, теперь он решил это делать перед другими учителями. Профессор Люпин поднял брови. - А я как раз надеялся, что Невилль поможет мне на первом этапе задания, - ответил он, - и я не сомневаюсь, что он превосходно с этим справится. Насколько это было возможно, лицо Невилля покраснело сильнее. Губы Злея изогнулись в усмешке, но он, тем не менее, удалился, с силой захлопнув за собой дверь. - Что ж, начнём, - сказал профессор Люпин и поманил ребят в дальний конец комнаты. Там не было ничего, кроме старого шкафа, в котором учителя хранили сменные робы. Когда профессор Люпин встал рядом с этим шкафом, тот вдруг заходил ходуном и застучал об стену. - Ничего страшного, - успокоил профессор Люпин тех, кто испуганно отшатнулся. - Внутри вризрак. Большинство, судя по всему, считало, что это как раз очень даже страшно. Невилль обратил на профессора Люпина взор, полный неприкрытого ужаса, а Симус Финниган не отрывал подозрительного взгляда от содрогающейся дверной ручки. - Вризраки любят тёмные, замкнутые пространства, - принялся рассказывать профессор Люпин, - гардеробы, места под кроватями, шкафчики под раковинами - а однажды я встретил такого вризрака, который устроился в напольных часах. Этот поселился здесь вчера днём, и я спросил разрешения у директора оставить его до поры до времени, чтобы третьеклассники могли немного попрактиковаться. - Первый вопрос, который мы должны задать сами себе, следующий: что такое вризрак? Гермиона подняла руку. - Это сменобраз, - сказала она. - Он принимает такой образ, который, по его мнению, должен больше всего напугать того, кто его видит. - Пожалуй, я и сам не ответил бы лучше, - похвалил профессор Люпин, и Гермиона просияла. - Следовательно, сидящий в темноте вризрак не может заранее решить, какую форму ему предстоит принять. Он ещё не понял, чего больше всего боится тот, кто стоит по другую сторону двери. Никто не знает, как выглядит вризрак наедине сам с собой, но, стоит только его выпустить, как он сразу же примет вид того, чего больше всего боится каждый из нас. - Это означает, - продолжил профессор Люпин, который предпочёл не заметить короткий вопль ужаса, вырвавшийся у Невилля, - что у нас есть огромное преимущество перед вризраком, пока он ещё не выпущен на свободу. Понятно, какое, Гарри? Пытаться ответить на вопрос рядом с Гермионой, размахивавшей рукой и от нетерпения пританцовывавшей на цыпочках, было не так-то легко, но Гарри догадался. - Э-э-э... раз нас так много, то он не сможет решить, какой вид принять? - Совершенно верно, - сказал профессор Люпин, и Гермиона опустила руку с несколько разочарованным видом. - Иметь дело с вризраком лучше всего в компании. Тогда вризрак впадает в замешательство. Кем ему становиться - трупом без головы или плотоядным слизнем? Мне довелось видеть, как вризрак совершил именно такую ошибку - хотел напугать двух людей одновременно и превратился в половинку слизняка. Что ни капельки не страшно. - Заклинание, отпугивающее вризрака, очень простое, однако, оно требует некоторого напряжения мысли. Понимаете, то, что действительно способно прикончить вризрака, это - смех. Поэтому вам надо заставить его принять наиболее потешный для вас вид. - Давайте сначала потренируемся без палочек. Повторяйте за мной, пожалуйста.... риддикюлис! - Риддикюлис! - хором прокричал класс. - Хорошо, - одобрил профессор Люпин. - Очень хорошо. Боюсь только, что это самая простая часть работы. Понимаете, одного лишь слова недостаточно. И вот тут наступает твой черёд, Невилль. Шкаф снова задрожал, правда, не так сильно, как сам Невилль, сделавший пару шагов вперёд с таким видом, словно отправлялся на эшафот. - Итак, Невилль, - сказал профессор Люпин. - Начнём сначала: чего, по твоему мнению, ты боишься больше всего на свете? Невилль пошевелил губами, но не произнёс ни звука. - Прости, Невилль, но я не расслышал, - весёло признался профессор Люпин. Невилль обвёл класс одичавшим взором, словно моля о помощи, а затем прошептал еле слышно: "профессора Злея". Раздался дружный смех. Даже сам Невилль робко улыбнулся с извиняющимся видом. Профессор Люпин, напротив, задумался. - Профессора Злея... хммм... Невилль, насколько я знаю, ты живёшь с бабушкой? - Э-э-э... да, - нервно ответил Невилль. - Но... чтобы вризрак превратился в неё, мне тоже не хотелось бы. - Нет, нет, ты меня не так понял, - улыбнулся профессор Люпин. - Скажи, пожалуйста, а не мог бы ты рассказать нам, как одевается твоя бабушка? Невилль явно не ожидал такого вопроса, но ответил: - Ну... она всегда носит одну и ту же шляпу. Такую высокую, с чучелом ястреба. Длинное платье... обычно зелёное... иногда лисье боа. - И дамская сумочка? - подсказал профессор Люпин. - Да, большая красная, - подтвердил Невилль. - Отлично, - сказал профессор Люпин. - Ты можешь ясно представить себе эту одежду, Невилль? Увидеть мысленным взором? - Да, - неуверенно произнёс Невилль, совершенно не понимавший, к чему идёт дело. - Когда вризрак вырвется из шкафа, Невилль, и увидит тебя, он станет профессором Злеем, - объяснил Люпин, - тогда ты должен поднять волшебную палочку - вот так - крикнуть: "риддикюлис!" - и изо всех сил сосредоточиться на одежде твоей бабушки. Если всё пройдёт как надо, то профессор Вризрак Злей предстанет перед нами в шляпе с чучелом, зелёном платье и с красной сумкой в руке. Раздался взрыв хохота. Шкаф затрясся сильнее. - Если у Невилля всё получится, то вризрак, скорее всего, переключится на других, по очереди, - предупредил профессор Люпин. - Я бы хотел, чтобы вы все представили себе то, чего вы больше всего боитесь, и подумали, как сделать образ комичным... В учительской стало тихо. Гарри задумался... Чего же он боится больше всего на свете? Первой мыслью было: Вольдеморта. Вольдеморта, обретшего былую мощь. Однако, раньше, чем он начал обдумывать план возможной контратаки на Вольдеморта-вризрака, другой кошмарный образ всплыл на поверхности сознания... Отвратительная, поблескивающая рука, как будто засасываемая под чёрную рясу... долгий, спазматический, скрежещущий выдох из невидимого рта... и холод, такой пронзительный, такой обволакивающий, что в нём можно утонуть.... Гарри содрогнулся, а затем осмотрелся вокруг в надежде, что никто не заметил его состояния. У большинства ребят глаза были закрыты. Рон бормотал про себя: "ноги пообрывать". У Гарри не было сомнений, к чему это относится. Рон больше всего на свете боялся пауков. - Все готовы? - спросил профессор Люпин. Гарри обдало волной страха. Он не был готов. Каким образом можно сделать дементора не таким страшным? Но он не хотел просить дополнительного времени на размышления; все остальные закивали и стали засучивать рукава. - Невилль, мы отойдём подальше, - предупредил профессор Люпин. - Чтобы расчистить поле битвы, хорошо? Я сам буду вызывать каждого следующего... Давайте, ребята, отойдите назад, чтобы Невиллю ничто не мешало... Все отступили, встали по стенкам, оставив Невилля одного перед шкафом. Бедняга был бледен и напуган, но тем не менее засучил рукава робы и держал палочку наготове. - На счёт "три", Невилль, - сказал профессор Люпин, сам прицелившийся в дверную ручку кончиком волшебной палочки. - Раз - два - три - пошёл! Поток искр выстрелил из палочки профессора Люпина и ударил по ручке двери. Шкаф с силой распахнулся. Оттуда вырвался профессор Злей, крючконосый и зловещий. Он вперил в Невилля горящий взор. Невилль отшатнулся. Он бессмысленно держал палочку над головой и что-то беззвучно бормотал. Злей надвигался на него, шаря в складках своей робы. - Р...р... риддикюлис! - пискнул Невилль. Раздался звук, похожий на щёлкание кнута. Злей споткнулся; внезапно оказавшись в длинном, отороченном кружевами, платье и высокой шляпе с объеденным молью ястребом. Он угрожающе махал красной дамской сумкой. Класс заревел от смеха; вризрак замер в замешательстве, а профессор Люпин закричал: "Парватти! Вперёд!" Парватти, с решительным выражением лица, выскочила вперёд. Злей повернулся к ней. Снова щёлкнул кнут, и вот уже на месте Злея возникла забинтованная, покрытая кровавыми пятнами мумия; её безглазое лицо обратилось к Парватти, и мумия медленно направилась к девочке, волоча ноги, занося загипсованную руку... - Риддикюлис! - выкрикнула Парватти. Тряпки на ногах у мумии размотались; она запуталась в них, упала лицом вниз, и её голова откатилась в сторону. - Симус! - взревел профессор Люпин. Симус выскочил перед Парватти. Щёлк! Мумию сменила женщина с длинными, до полу, чёрными волосами и обглоданным, с прозеленью лицом-черепом - банши. Она широко разинула рот, и потусторонние завывания наполнили комнату, протяжные, стонущие крики, из-за которых волосы встали дыбом у Гарри на голове... - Риддикюлис! - крикнул Симус. Банши охнула и схватилась за горло; она потеряла голос. Щёлк! Банши стала крысой, гоняющейся за собственным хвостом, потом - щёлк! - гремучей змеей, шипящей и извивающейся, которая - щёлк! - превратилась в окровавленное глазное яблоко. - Он запутался! - закричал Люпин. - Мы у цели! Дин! Дин поспешил вперёд. Щёлк! Глазное яблоко сделалось отрубленной рукой, которая принялась слепо хлопать по полу, а потом побежала по комнате, как краб. - Риддикюлис! - заорал Дин. Что-то хрустнуло, и рука попалась в мышеловку. - Отлично! Рон, ты следующий! Выскочил Рон. Щёлк! Многие завизжали. Гигантский паук, шести футов в высоту, покрытый шерстью, надвигался на Рона, угрожающе клацая жвалами. Гарри сначала показалось, что Рон замер от страха. Но потом... - Риддикюлис! - прогремел голос Рона, и у паука отвалились ноги; тело покатилось как шар; Лаванда Браун с воплем отскочила в сторону, и шар подкатился к Гарриным ногам. Он поднял палочку и приготовился, но... - Сюда! - вдруг громко позвал профессор Люпин, торопливо выбежав вперёд. Щёлк! Паук-инвалид исчез. Примерно секунду все дико озирались, не находя вризрака. Затем увидели серебристо-белый шар, зависший в воздухе перед Люпином. Преподаватель довольно лениво произнёс: "Риддикюлис!". Щёлк! - Давай, Невилль, прикончи его! - воскликнул Люпин, когда вризрак в виде таракана упал на пол к его ногам. Щёлк! Вернулся Злей. На этот раз Невилль ринулся к нему очень решительно. - Риддикюлис! - завопил он, и Злей в платье с кружевами предстал ребятам лишь на долю секунды, потому что Невилль сразу же издал издевательское "Ха!", и вризрак взорвался, распался на тысячу крошечных клубочков дыма. Скоро дым рассеялся. - Замечательно! - закричал профессор Люпин, а класс зааплодировал. - Великолепно, Невилль! Все молодцы!... Так, дайте-ка подумать... назначаю по пять баллов "Гриффиндору" за каждого, кто справился с вризраком - за Невилля десять, он сделал это дважды... и по пять за Гарри и за Гермиону. - Я же ничего не сделал, - сказал Гарри. - Вы с Гермионой правильно ответили на мои вопросы в начале урока, - беззаботным тоном ответил Люпин. - Очень хорошо, все молодцы, отличное занятие. Домашнее задание - будьте добры, прочитайте главу о вризраках и составьте краткий конспект... это к понедельнику. Вот и всё. Оживлённо галдя, класс покинул учительскую. Гарри, однако, не мог разделить общего веселья. Профессор Люпин намеренно предотвратил его встречу с вризраком. Почему? Из-за того, что видел, как Гарри упал в обморок в поезде, и думал, что ему не выдержать? Он считал, что Гарри снова потеряет сознание? Никто, однако, ничего не заметил. - Видели, как я управился с банши? - кричал Симус. - А я с рукой? - перебивал его Дин, размахивая своей собственной кистью. - А Злей в этой шляпе! - А моя мумия! - Интересно, а почему профессор Люпин боится хрустальных шаров? - задумчиво протянула Лаванда. - Это самый лучший урок по зашите от сил зла за всё время, правда? - воскликнул Рон, когда они направились обратно в кабинет, забирать вещи. - Похоже, он очень хороший преподаватель, - одобрительно отозвалась Гермиона. - Жалко только, что мне не дали встретиться с вризраком... - Кем бы он стал для тебя? - ухмыльнулся Рон. - Домашней работой, за которую тебе поставили девять, а не десять?

ГЛАВА 8
БЕГСТВО ТОЛСТОЙ ТЕТИ
В самом скором времени защита от сил зла стала любимым предметом для большинства учащихся. Один лишь Драко Малфой и его слизеринское окружение были плохого мнения о профессоре Люпине. - Только взгляните, какие тряпки он на себя цепляет! - громким шёпотом восклицал Малфой, когда профессор проходил мимо. - Одевается, как наш бывший домовый эльф. Никому другому не было дела до залатанной и потрёпанной одежды профессора Люпина. Главное, что у него на уроках всегда было интересно. Следующим после вризраков предметом для изучения стали красношапы, отвратительные гоблиноподобные создания, шныряющие повсюду, где когда-либо проливалась кровь - в подземельях замков, в рытвинах на полях былых сражений - и пугающие заблудившихся. От красношапов ребята перешли к каппам. Эти гадкие существа обитают под водой и похожи на покрытых чешуей мартышек с перепончатыми лапками, которые так и чешутся от желания задушить тех, кто случайно оказался в водоёме. Гарри оставалось только пожалеть, что не со всеми предметами дела обстоят так же хорошо. Хуже всего приходилось на снадобьях. Злей последнее время пребывал в особенно мстительном настроении - понятно, почему. История о том, как вризрак принял обличье Злея и как Невилль нарядил его в одежды своей бабушки, распространилась по школе со скоростью лесного пожара. Злею, судя по всему, эта история не показалась забавной. При одном лишь упоминании о профессоре Люпине его глаза начинали угрожающе сверкать, а уж Невилля он обижал гораздо больше обычного. Всякий раз Гарри с огромной неохотой шёл на занятия в душном кабинете профессора Трелани, где в течение мучительно-долгого времени приходилось расшифровывать расплывчатые образы и непонятные символы и при этом стараться не замечать, что при взгляде на него огромные глаза предсказательницы наполняются слезами. Профессор Трелани не нравилась ему, несмотря на граничащее с благоговением уважение, которым она пользовалась у большинства ребят из его класса. Парватти Патил и Лаванда Браун взяли привычку посещать профессора Трелани в её башне во время обеденных перерывов и всегда возвращались с таким видом, словно им свыше даровано тайное знание, что, естественно, раздражало до безумия. Ко всему прочему, они переняли манеру говорить с Гарри приглушёнными голосами, как будто он лежал на смертном одре. Никому по-настоящему не нравились занятия по уходу за магическими существами - после богатого событиями первого урока, все дальнейшие сделались до отвращения однообразны. Огрид потерял уверенность в себе. Теперь ребята проводили урок за уроком, изучая особенности ухода за скучечервями - самыми, пожалуй, неинтересными созданиями во всей вселенной. - Кому, скажите на милость, может прийти в голову мысль ухаживать за ними? - воскликнул Рон однажды, после целого часа, в продолжение которого он заталкивал нашинкованные листья латука в скользкие глотки скучечервей. В начале октября, однако, у Гарри появилось нечто для души, нечто настолько приятное, что оно компенсировало скуку на занятиях. Приближался квидишный сезон, и Оливер Древ, капитан команды "Гриффиндора", как-то в четверг организовал встречу, посвящённую обсуждению тактики игр в новом сезоне. В состав квидишной команды входило семь человек: три Охотника, чьей задачей было забивать Кваффл (красный мяч размером с шайбу) в кольца противника, эти кольца находились на верхушках пятидесятифутовых шестов, стоявших на двух противоположных концах поля; двое Отбивал, оснащённых увесистыми клюшками для отражения атак Нападал (двух тяжёлых чёрных мячей, носившихся между игроками и атаковавших их); Вратарь, защищающий кольца; и Ищейка. Перед Ищейкой стояла самая трудная задача: поймать Золотого Проныру - крошечный крылатый мячик размером с грецкий орех. Поимка Проныры приносила команде дополнительные сто пятьдесят очков и почти всегда означала конец игры. Оливер Древ, крепкий семнадцатилетний юноша, учился уже в седьмом, последнем, классе "Хогварца". Когда в холодной раздевалке рядом с квидишным полем, над которым быстро сгущались сумерки, он обратился к членам своей команды, в его голосе сквозило тихое отчаяние. - Это наш последний шанс - мой последний шанс - выиграть кубок, - обратился он к команде, расхаживая перед ребятами взад и вперёд. - В этом году я заканчиваю школу. Другой возможности у меня уже не будет. - Вот уже семь лет, как "Гриффиндор" не выигрывает. Что поделаешь, нам сильно не везло - травмы - а в прошлом году отменили турнир... - Древ сглотнул, словно при одном воспоминании у него в горле образовался комок. - Но ведь мы с вами отлично знаем, что у нас самая - лучшая - команда - во - всей - школе, - при каждом слове он впечатывал кулак в ладонь другой руки, и в его глазах горел маниакальный огонь. - У нас три великолепных Охотника. Древ указал на Алисию Спиннет, Ангелину Джонсон и Кэтти Бэлл. - У нас два непобедимых Отбивалы. - Оливер, шалунишка, мы краснеем, - хором запищали Фред и Джордж Уэсли, притворяясь, что смущены. - Кроме того, у нас есть Ищейка, который не подвёл нас ни разу! - загрохотал Древ и обжёг Гарри взглядом яростного восхищения. - И ещё я, - добавил он, как будто только что вспомнил. - Ты тоже очень хорош, Оливер, - сказал Джордж. - Офигительно классный Вратарь, - сказал Фред. - Мы знаем, - продолжал Древ, восстанавливая ритм своей речи, - что, последние два года, на квидишном кубке должно было стоять название нашего колледжа. С тех самых пор, как Гарри пришёл в команду, я был уверен, что кубок у нас в кармане. Тем не менее, мы его не получили, поэтому, если мы хотим увидеть своё имя выгравированным на кубке, в этом году нам предоставляется последний шанс... Древ произнёс это с таким убитым видом, что даже близнецы пожалели его. - Оливер, этот год - наш, - заверил Фред. - У нас получится, Оливер! - поддержала Ангелина. - Обязательно, - пообещал Гарри. Преисполнившись решимости, команда стала тренироваться три раза в неделю. Погода становилась всё хуже, дни всё короче, но никакое количество грязи, дождя или ветра не могло замутить чудесной картины вручения команде "Гриффиндора" громадного серебряного квидишного кубка, стоявшей перед внутренним взором Гарри. Однажды вечером после тренировки Гарри, замёрзший, усталый, но довольный результатами, вернулся в общую гостиную "Гриффиндора". Комната гудела от взволнованных разговоров. - Что случилось? - спросил он у Рона с Гермионой. Те заняли два самых лучших кресла у камина и заканчивали работу по астрономии - звёздные карты. - В эти выходные - первый поход в Хогсмёд, - Рон показал на объявление, появившееся на старой обшарпанной доске. - Конец октября. Хэллоуин. - Здорово, - воскликнул Фред, который вслед за Гарри пролез в дыру за портретом. - Мне надо к Зонко. У меня почти закончились вонючие пульки. Гарри рухнул на стул рядом с Роном. Его хорошее настроение быстро утекало сквозь пальцы. Гермиона словно прочла его мысли. - Гарри, я уверена, что в следующий раз ты уже сможешь пойти, - утешила она. - Блэка скоро поймают! Один раз его уже видели. - Блэк не такой дурак, чтобы попытаться предпринять что-то в Хогсмёде, - сказал Рон. - Спроси у МакГонаголл, нельзя ли тебе пойти на этот раз. А то следующий когда ещё будет!... - Рон! - укорила Гермиона. - Гарри не должен покидать территорию школы... - Не может же он быть единственным из третьеклассников, кто останется в школе, - отмахнулся Рон, - Давай, Гарри, попроси МакГонаголл... - Да, пожалуй, я так и сделаю, - решился Гарри. Гермиона открыла было рот и хотела что-то возразить, но тут к ней на колени легко вспрыгнул Косолапсус. Из пасти у него свисал дохлый паук. - Обязательно есть это у нас перед носом? - скривился Рон. - Умненький, храбренький Косолапсус, неужели ты сам-пресам его поймал? - закурлыкала Гермиона. Косолапсус медленно жевал паука, оскорбительно уставившись на Рона жёлтыми глазами. - Главное, держи его там, где он есть, больше я ни о чём не прошу, - раздражённо сказал Рон, возвращаясь к звёздной карте. - Струпик спит у меня в рюкзаке. Гарри зевнул. Очень хотелось спать, но, к сожалению, он сам ещё не сделал звёздную карту. Он подтащил к себе свой рюкзак, достал пергамент, чернила и перо и принялся за работу. - Перерисуй у меня, если хочешь, - предложил Рон, украсив завитушкой последнюю звёздочку и подталкивая свою карту к Гарри. Гермиона, не одобрявшая списывания, поджала губы, но ничего не сказала. Косолапсус по-прежнему не сводил немигающего взгляда с Рона и подёргивал кончиком хвоста. И вдруг, безо всякого предупреждения, бросился. - ОЙ! - взревел Рон и кинулся отбирать свой рюкзак у Косолапсуса, который вцепился всеми четыремя лапами и свирепо рвал его когтями. - ПОШ‚Л ПРОЧЬ, ТУПОЕ ЖИВОТНОЕ! Рон тянул рюкзак, но Кослапсус не отпускал его, при этом шипел и наносил всё новые удары когтями. - Рон, не бей его! - завизжала Гермиона; все взгляды были прикованы к сражению; Рон размахивал рюкзаком, Косолапсус висел на нём, потом Струпик наконец-то вылетел... - ЛОВИТЕ КОТА! - заорал Рон: Косолапсус отлепился от останков рюкзака, перепрыгнул через стол и погнался за охваченным ужасом Струпиком. Джордж Уэсли ринулся на Косолапсуса, но промахнулся; Струпик стремглав пролетел между двадцатью парами ног и бросился под старый комод. Косолапсус резко затормозил и, стоя на полусогнутых, принялся широкими движениями шарить под комодом передней лапой. Подоспели Рон с Гермионой; Гермиона схватила кота под брюхо и оттащила в сторону; Рон бросился на живот и, с огромными трудностями, за хвост извлёк Струпика. - Посмотри! - гневно обратился он к Гермионе, потрясая Струпиком у неё перед носом. - Кожа да кости! Держи своего кота подальше, ясно! - Косолапсус не понимает, что это плохо! - дрожащим голосом сказала Гермиона. - Кошки всегда ловят крыс, Рон! - Странная у тебя кошка! - бросил Рон, пытавшийся убедить бешено извивавшегося Струпика влезть в нагрудный карман. - Он понял, когда я сказал, что Струпик в моём рюкзаке! - Какая чушь! - возмутилась Гермиона. - Косолапсус почуял его, Рон, а ты что подумал... - Твой кот что-то затаил против моего Струпика! - заявил Рон, не обращая внимания, что собравшиеся вокруг ребята начали хихикать. - А Струпик первый здесь появился, и потом, он болен! Рон яростно прошагал по общей гостиной и вверх по лестнице удалился в спальню. На следующий день Рон всё ещё злился на Гермиону. На гербологии он едва перемолвился с ней парой слов, несмотря на то, что они втроём - Гарри, Рон и Гермиона - вместе работали над одним и тем же вспухобобом. - Как Струпик? - робко спросила Гермиона, когда они очистили толстую розовую кожуру и стали высыпать блестящие горошины в деревянную бадью. - Прячется у меня под кроватью и весь дрожит, - сердито ответил Рон и просыпал горошины мимо бадьи. Они раскатились по всей теплице. - Осторожнее, Уэсли, осторожнее! - крикнула профессор Спаржелла; горошины тем временем прорастали на глазах. Следующим уроком были превращения. Гарри, полный решимости попросить у профессора МакГонаголл разрешения пойти вместе со всеми в Хогсмёд, стоял в строю перед кабинетом и обдумывал, как будет аргументировать свою просьбу. Однако, его отвлекло происходившее в начале шеренги. Лаванда Браун плакала. Парватти обнимала её, одновременно объясняя что-то Симусу Финнигану и Дину Томасу. Те, в свою очередь, глядели крайне серьёзно. - Что с тобой, Лаванда? - встревоженно спросила Гермиона. Они, вместе с Гарри и Роном, подошли узнать, в чём дело. - Утром ей пришло письмо из дома, - прошептала Парватти. - С известием про её кролика, Бинки. Его съела лиса. - Ой, - расстроилась Гермиона, - мне так жаль, Лаванда. - Мне следовало знать! - трагически произнесла Лаванда. - Ты знаешь, какое сегодня число? - Э-э-э... - Шестнадцатое октября! "То событие, которого ты с ужасом ждёшь - оно произойдёт в пятницу, шестнадцатого октября." Помнишь? Она была права, она была права! К этому времени вокруг Лаванды собрался весь класс. Симус с серьёзным видом покачивал головой. Гермиона поколебалась, а затем спросила: - Ты с ужасом ждала, что лиса съест Бинки? - Ну, не обязательно лиса, - ответила Лаванда, поднимая на Гермиону глаза, из которых струились слёзы, - но я очень боялась, что он умрёт! - О, - сказала Гермиона. И снова помолчала. А затем... - Бинки был старый кролик? - Н-нет! - всхлипнула Лаванда. - Он... он был ещё крольчонок! Парватти обняла её крепче. - Тогда почему ты боялась, что он умрёт? - спросила Гермиона. Парватти обожгла её гневным взглядом. - Взгляните на это с логической точки зрения, - Гермиона обращалась ко всем собравшимся. - Бинки ведь умер не сегодня, правда? Лаванда только узнала об этом сегодня... - Лаванда громко зарыдала, - и она безусловно не могла с ужасом ждать этого, потому что это известие было для неё неожиданным... - Не обращай внимания на Гермиону, Лаванда, - громко перебил Рон, - она не понимает, что чужие домашние животные могут что-то значить для своих хозяев. В этот момент профессор МакГонаголл открыла дверь своего кабинета - и очень кстати - Рон с Гермионой волками воззрились друг на друга. Войдя в класс, они сели по разные стороны от Гарри и не разговаривали на протяжении всего занятия. Гарри ещё не решил, что сказать профессору МакГонаголл, а уже прозвенел колокол, возвещавший конец урока. Но она подняла вопрос о Хогсмёде сама. - Минуточку, пожалуйста! - крикнула она собравшимся уходить. - Как учащиеся моего колледжа, вы должны представить разрешения на посещение Хогсмёда мне до Хэллоуина. Не забудьте, если нет разрешения, то в деревню ходить нельзя! Невилль поднял руку. - Профессор, пожалуйста, я... я, кажется, потерял... - Твоя бабушка прислала разрешение мне лично, Длиннопопп, - сказала профессор МакГонаголл. - Она решила, что так надёжнее. Что ж, это всё, можете расходиться. - Попроси её сейчас, - прошипел Рон. - Да, но... - начала Гермиона. - Давай, Гарри, - упрямо сказал Рон. Гарри подождал, пока все уйдут из кабинета, а затем, нервничая, приблизился к столу МакГонаголл. - Что, Поттер? Гарри сделал глубокий вдох. - Профессор, мои дядя и тётя... э-э-э... забыли подписать разрешение, - пробормотал он. Профессор МакГонаголл глянула на него поверх кввадратных очков, но ничего не сказала. - Поэтому... э-э-э... как вы думаете, может быть, я... может быть, мне... можно пойти в Хогсмёд? Профессор МакГонаголл опустила глаза и начала перебирать бумажки на столе. - Боюсь, что нет, Поттер, - ответила она. - Вы же слышали мои слова. Если разрешения нет, то в деревню ходить нельзя. Таковы правила. - Но... профессор, мои дядя с тётей... вы же знаете, они муглы, они не понимают про... про "Хогварц" и про разрешения, - замямлил Гарри, а Рон подбадривал его энергичными кивками, - если бы разрешили вы... - Но я не разрешаю, - отрезала профессор МакГонаголл, вставая и аккуратно складывая бумаги в ящик стола. - В разрешении указано, что оно должно быть подписано родителем или опекуном. - Она повернулась к мальчику со странным выражением на лице. Была ли это жалость? - Извините, Поттер, но это моё окончательное решение. И лучше поторопитесь, а то опоздаете на следующий урок. Больше ничего нельзя было поделать. Рон одарил профессора МакГонаголл множеством прозвищ, вызвавших жесточайшее раздражение у Гермионы; Гермиона ходила с выражением "всё-что-ни-делается-то-к-лучшему" на лице, из-за чего Рон злился ещё больше, а Гарри пришлось терпеть всеобщие громкие и радостные обсуждения, кто что предпримет первым делом, как только попадёт в Хогсмёд. - Зато будет пир, - попытался утешить Гарри Рон. - Вечером, по поводу Хэллоуина. - Угу, - мрачно ответил Гарри. - Классно. Пир на Хэллоуин, всегда замечательное событие, был бы куда приятнее, если бы Гарри, подобно остальным, пришёл на него после целого дня, проведённого в Хогсмёде. Как бы его ни утешали, легче от этого не становилось. Дин Томас, обладавший особенными способностями во владении пером, предложил подделать подпись дяди Вернона на разрешении, но, поскольку Гарри уже сказал профессору МакГонаголл, что разрешение не подписано, толку от предложения Дина не было никакого. Рон - не вполне от чистого сердца - посоветовал воспользоваться плащом-невидимкой, но Гермиона зарубила идею на корню, напомнив Рону слова Думбльдора, что для дементоров это не преграда. Самыми неудачными были утешения Перси. - Все так суетятся по поводу Хогсмёда, - сказал он серьёзно, - но, уверяю тебя, Гарри, там нет ничего особенного. Да, действительно, в кондитерской очень здорово, и в Хохмазине у Зонко есть всякие весьма опасные штучки, и Шумный Шалман, конечно, стоит разочек посетить, но, в самом деле, Гарри, кроме этого, ничего интересного. Утром в Хэллоуин Гарри проснулся вместе с остальными и пошёл завтракать, находясь в состоянии глубочайшей депрессии, но стараясь вести себя как обычно. - Мы принесём тебе всяких сладостей из "Рахатлукулла", - пообещала Гермиона, умиравшая от сострадания. - Ага, кучу, - поддержал её Рон. Перед лицом Гарриных мучений они с Гермионой наконец-то позабыли свою ссору из-за Косолапсуса. - Не переживайте за меня, - сказал Гарри самым, как он надеялся, небрежным тоном. - Увидимся на пиру. Желаю вам приятно провести время. Он проводил друзей до вестибюля, где возле входных дверей стоял Филч, смотритель, и ставил галочки против имён в списке. При этом он подозрительно всматривался в каждое лицо, чтобы наружу не пробрался никто из тех, кому не положено. - Остаёшься, Поттер? - крикнул Малфой из очереди, где он стоял рядом с Краббе и Гойлом. - Боишься проходить мимо дементоров? Гарри не обратил на него внимания и одиноко направился вверх по мраморной лестнице. Он прошёл по пустынным коридорам и вернулся в гриффиндорскую башню. - Пароль? - спросила Толстая Тётя, выдернутая из сладкой дремоты. - Майор Фортуна, - беззвучно произнёс Гарри. Портрет отъехал вверх, и он через отверстие пробрался в общую гостиную. Там галдели первоклассники и второклассники, а также сидели некоторые старшие ребята, которые, очевидно, посещали Хогсмёд столь часто, что это событие утеряло для них всякую прелесть. - Гарри! Гарри! Э-гей! Это крикнул Колин Криви, второклассник, боготворивший Гарри и никогда не упускавший возможности поговорить с ним. - Разве ты не пошёл в Хогсмёд, Гарри? Почему? Эй, - Колин с энтузиазмом показал на своих друзей, - хочешь посидеть с нами, Гарри? - Э-э-э... нет, спасибо, Колин, - отказался Гарри, не расположенный демонстрировать свой шрам широкой публике. - Мне... мне надо в библиотеку, у меня... много работы. После этих слов ничего не оставалось, кроме как развернуться и отправиться откуда пришёл. - Стоило меня ради этого будить! - возмутилась вслед Толстая Тётя. В тоске Гарри побрёл по направлению к библиотеке, однако, на полпути передумал; ему вовсе не хотелось заниматься. Он развернулся и лицом к лицу столкнулся с Филчем, судя по всему, уже проводившим в Хогсмёд последних отпускников. - Что ты здесь делаешь? - с подозрением рявкнул Филч. - Ничего, - честно ответил Гарри. - Ничего! - плюнул Филч, и его подбородки противно затряслись. - Так я и поверил! Рыскаешь тут... Почему ты не в Хогсмёде, не покупаешь вонючие пульки, рыгучий порошок или гремучих гусениц, как все твои отвратительные дружки? Гарри пожал плечами. - Тогда отправляйся в свою гостиную, где тебе и положено находиться! - приказал Филч. Он не сводил с Гарри яростного взгляда, пока тот не скрылся из виду. Но Гарри не пошёл в гостиную; он вскарабкался вверх по лестнице со смутной мыслью навестить Хедвигу в совяльне и побрёл по коридору. Вдруг из ближайшего класса донёсся чей-то голос: "Гарри?". Гарри обернулся посмотреть, кто его окликнул и столкнулся с профессором Люпином, выглянувшим из дверей классной комнаты. - Что ты здесь делаешь? - спросил Люпин с совершенно иным выражением, чем Филч. - А где Рон и Гермиона? - В Хогсмёде, - деланно-небрежно ответил Гарри. - О, - сказал Люпин. Он молча оглядел Гарри. - Может быть, зайдёшь ко мне? Мне только что доставили загрыбаста для следующего занятия. - Кого? - переспросил Гарри. Он прошёл в кабинет Люпина. В углу стоял очень большой аквариум. Отвратительное зелёное создание с острыми маленькими рожками прижимало морду к стеклу, корчило рожи и шевелило длинными тонкими пальцами. - Водяной демон, - объяснил Люпин, внимательно рассматривая загрыбаста. - Я думаю, с ним не будет никаких сложностей, после того, как мы изучили капп. Хитрость в том, чтобы разбить его хватку. Видишь, какие у него противоестественно-длинные пальцы? Сильные, но очень хрупкие. Загрыбаст оскалил зелёные зубы, а потом зарылся под клубок водорослей в углу аквариума. - Выпьешь чаю? - спросил Люпин, оглядываясь в поисках чайника. - Я как раз собирался заварить. - Ладно, - неуклюже согласился Гарри. Люпин постучал по чайнику волшебной палочкой, и из носика внезапно повалил пар. - Присаживайся, - сказал Люпин, снимая крышку с запылённой жестяной банки. - Боюсь, у меня только пакетики... но заварки, как я полагаю, с тебя уже довольно? Гарри взглянул на него. Глаза Люпина хитро поблескивали. - Откуда вы знаете? - поинтересовался Гарри. - Профессор МакГонаголл рассказала, - объяснил Люпин, передавая Гарри надколотую кружку с чаем. - Ты не испугался? - Нет, - ответил Гарри. Он собрался было рассказать профессору Люпину о собаке, которую видел в Магнолиевом проезде, но передумал. Не хотелось выглядеть трусом перед Люпином, тем более, что преподаватель и так уже счёл его неспособным иметь дело с вризраком. Эти раздумья, судя по всему, отразились у него на лице, потому что Люпин спросил: - Тебя что-то тревожит, Гарри? - Нет, - соврал Гарри. Он отпил глоток, глядя на загрыбаста, грозившего ему кулаком. - Да, - внезапно признался он, опустив кружку на стол Люпина. - Помните тот день, когда мы боролись с вризраком? - Да, - медленно кивнул Люпин. - Почему вы не позволили мне вступить? - резко спросил Гарри. Люпин поднял брови. - Я думал, это очевидно, Гарри, - сказал он удивлённо. Гарри, ожидавший, что Люпин будет всё отрицать, растерялся. - Почему? - снова спросил он. - Хм, - Люпин слегка нахмурился, - я решил, что вризрак при виде тебя примет обличье Лорда Вольдеморта. Гарри уставился на него. Он не только не ждал подобного ответа, но и поразился, что Люпин вслух назвал Вольдеморта по имени. До сего момента, на памяти Гарри на такое отваживался один лишь Думбльдор (и сам Гарри). - Очевидно, я ошибался, - признал Люпин, всё ещё глядевший на Гарри, наморщив лоб. - Я просто опасался за последствия, если Лорд Вольдеморт материализуется в классе. Я боялся, что ребята запаникуют. - Я вовсе не думал о Вольдеморте, - честно признался Гарри. - Я... вспомнил дементоров. - Понятно, - задумчиво протянул Люпин. - Хм... это впечатляет. - Он едва заметно улыбнулся, заметив, как удивился Гарри. - Это значит, что больше всего на свете ты боишься страха как такового. Очень мудро, Гарри. Гарри не знал, что на это ответить, поэтому отпил ещё немного чая. - Стало быть, ты решил, что я счёл тебя неспособным справиться с вризраком? - продолжал проницательный Люпин. - Ну... да, - признался Гарри. Он вдруг почувствовал себя много лучше. - Профессор Люпин, вы знаете дементоров... Его перебил стук в дверь. - Войдите, - крикнул Люпин. Дверь открылась, и вошёл Злей. Он нёс слегка дымившийся кубок. При виде Гарри Злей остановился и сузил чёрные глаза. - А-а, Злодеус, - улыбнулся Люпин. - Огромное спасибо. Будьте любезны, поставьте это на стол. Злей поставил дымящийся кубок, перебегая взглядом от Люпина к Гарри и обратно. - Я демонстрировал Гарри моего загрыбаста, - приятным голосом поведал Люпин, показывая на аквариум. - Превосходно, - буркнул Злей, даже не взглянув в ту сторону. - Вы должны выпить это прямо сейчас, Люпин. - Да, да, обязательно, - заверил Люпин. - Я сделал полный котёл, - продолжил Злей, - на случай, если вам понадобится ещё. - Я, скорее всего, выпью ещё завтра. Большое спасибо, Злодеус. - Не стоит благодарности, - ответил Злей, но в его глазах было выражение, совершенно не понравившееся Гарри. Злей, пятясь, вышёл из комнаты, настороженно и без улыбки в лице. Гарри с любопытством посмотрел на кубок. Люпин улыбнулся. - Профессор Злей любезно приготовил для меня одно снадобье, - сказал он. - Сам я никогда не был в этом особенно силён. А это зелье - невероятно сложное. - Он взял кубок в руки и понюхал. - Жалко, что с сахаром оно теряет силу, - добавил он, когда после первого же осторожного глотка его сильно передёрнуло. - А зачем?... - начал Гарри. Люпин посмотрел на него и ответил на незаконченный вопрос. - Последнее время мне что-то не по себе, - объяснил он. - Помогает только это снадобье. Мне очень повезло, что вместе со мной работает профессор Злей; не так-то много найдётся колдунов, способных его приготовить. Профессор Люпин отхлебнул ещё, и у Гарри появилось сумасшедшее желание выбить кубок у него из рук. - Профессор Злей очень интересуется силами зла, - выпалил он. - Правда? - Выказав лишь самую малую заинтересованность, Люпин глотнул ещё немного. - Некоторые считают... - Гарри заколебался, но потом очертя голову продолжил: - некоторые считают, что он готов на всё, лишь бы получить должность преподавателся защиты от сил зла. Люпин осушил кубок и сделал гримасу. - Отвратительно, - сказал он. - Что ж, Гарри, мне нужно вернуться к работе. Увидимся позже, на пиру. - Хорошо, - ответил Гарри, ставя на стол свою кружку. Пустой кубок всё ещё дымился. - Это тебе, - сказал Рон. - Набрали столько, сколько смогли унести. К Гарри на колени посыпался яркий, разноцветный дождь всяких сладостей. Уже наступили сумерки; Рон с Гермионой только что ввалились в общую гостиную, розовощёкие от холодного ветра, счастливые как никогда. - Спасибо, - поблагодарил Гарри, взяв в руки пакетик с маленькими чёрными перечными постреляками. - На что похож Хогсмёд? Где вы побывали? Они побывали - везде! У Дервиша и Гашиша, в магазине волшебного оборудования; в Хохмазине Зонко; в "Трёх метлах" - пили горячий усладэль из больших кружек; и во многих других местах. - А почтовое отделение, Гарри! Там сотни две сов, не меньше, все сидят на полках, на каждой нанесён цветовой код, в зависимости от того, как быстро надо доставить письмо! - А в "Рахатлукулле" появился новый сорт ирисок; они бесплатно давали попробовать, вот кусочек, смотри!... - Кажется, мы видели людоеда, честно, в "Трёх мётлах" кого только нет!... - Жалко, что нельзя было принести тебе усладэля, так здорово согревает... - А что ты делал? - озабоченно спросила Гермиона. - Уроки? - Нет, - ответил Гарри. - Пил чай с Люпином у него в кабинете. А потом пришёл Злей... Он рассказал про кубок. Рон разинул рот. - И Люпин выпил? - поразился он. - Совсем с ума сошёл? Гермиона поглядела на часы. - Знаете, лучше бы нам поторопиться, пир начнётся через пять минут... - И они поскорее вылезли в дыру за портретом и влились в толпу, продолжая обсуждать Злея. - Если он... ну, вы понимаете... - Гермиона понизила голос и испуганно оглянулась по сторонам, - если он хотел отравить Люпина.... он не стал бы это делать на глазах у Гарри. - Да, наверно, - согласился Гарри. Они достигли вестибюля и прошли в Большой зал, украшенный многими сотнями тыкв со свечами внутри, облаками трепещущих крылышками летучих мышей и многочисленными узкими оранжевыми лентами, лениво плавающими под штормовым потолком подобно водяным змеям. Угощение было великолепным; даже Рон с Гермионой, до отвала наевшиеся сладостей в "Рахатлукулле", всё-таки умудрились впихнуть в себя по две порции каждого блюда. Гарри постоянно посматривал на учительский стол. Профессор Люпин был весел и выглядел не хуже обычного; он оживлённо беседовал с крошечным профессором Флитвиком, преподавателем заклинаний. Гарри перевёл взгляд дальше, к тому месту, где сидел Злей. Ему кажется или Злей действительно чересчур часто взглядывает на Люпина? Пир закончился спектаклем, устроенным привидениями "Хогварца". Они дружно выскользнули из стен и продемонстрировали трансформационное скольжение; большой успех выпал на долю Почти Безголового Ника, гриффиндорского призрака, представившего сцену собственного незадавшегося обезглавливания. В такой приятный вечер даже Малфой не сумел испортить Гарри настроения, хотя и прокричал громко, на весь зал: "Дементоры велели кланяться, Поттер!". Гарри, Рон и Гермиона вслед за остальными гриффиндорцами отправились обычной дорогой к себе в башню, но, дойдя до коридора, в конце которого висел портрет Толстой Тёти, обнаружили там столпотворение. - Почему никто не проходит? - ничего не понимая, спросил Рон. Гарри поверх голов постарался разглядеть, в чём дело. Похоже, портрет был закрыт. - Пропустите, пожалуйста, - донёсся голос Перси, и вот уже он сам важно протиснулся вперёд. - Что за задержка? Не могли же вы все забыть пароль - позвольте, я лучший ученик... И тут вдруг мёртвое молчание овладело собравшимися, начиная с самых ближних к портрету рядов, как будто холод, быстро распространившись, заморозил толпу. Стало слышно, как Перси сказал неожиданно звонким голосом: - Кто-нибудь, позовите профессора Думбльдора. Скорее. Головы повернулись; задние ряды встали на цыпочки. - Что случилось? - спросила только что подошедшая Джинни. Секунду спустя прибыл профессор Думбльдор и стремительно прошёл к портрету; гриффиндорцы прижались друг к другу, освобождая ему проход, а Гарри, Рон и Гермиона продвинулись вперёд, чтобы посмотреть, в чём дело. - О, бо... - Гермиона схватила Гарри за руку. Толстая Тётя исчезла с портрета, изрезанного так жестоко, что полоски холста валялись по всему полу; большие куски были начисто оторваны. Думбльдор быстро оглядел изуродованную картину, обернулся с очень трагичным видом и встретился взглядом с профессорами МакГонаголл, Люпином и Злеем, торопливо приближавшимися к месту происшествия. - Нужно найти её, - приказал Думбльдор. - Профессор МакГонаголл, пожалуйста, немедленно отыщите мистера Филча и попросите его обыскать все картины замка - нет ли где Толстой Тёти. - Вам повезёт, если вы её найдёте! - раздался гадкий голос. Это выкрикнул полтергейст Дрюзг. Он барахтался в воздухе, явно наслаждаясь жизнью, как, впрочем, и всегда, когда он сталкивался с разрушением или несчастьем. - Что ты имеешь в виду, Дрюзг? - спокойно спросил Думбльдор, и ухмылка слиняла с лица полтергейста. Он не осмеливался дразнить Думбльдора. Вместо этого он заговорил елейным тоном, который был ничуть не лучше, чем гаденькое хихикание. - Ей стыдно, Ваше Директорство, сэр. Не хочет показываться на глаза. Видел, как она убегала по пейзажу на четвёртом этаже, сэр, петляя между деревьями. Кричала ужасно, - радостно поведал Дрюзг. - Бедняжка, - прибавил он неубедительно. - Она сказала, кто это сделал? - невозмутимо спросил Думбльдор. - О, да, всепрофессорший, - ответил Дрюзг тоном человека, баюкающего на руках огромную бомбу. - Понимаете, он жутко разозлился, когда она его не пропустила. - Дрюзг кувыркнулся в воздухе и ухмыльнулся профессору Думбльдору между собственных ног. - Ужасный у него характер, у этого Сириуса Блэка.

ГЛАВА 9
СГУБИТЕЛЬНОЕ ПОРАЖЕНИЕ
Профессор Думбльдор отослал всех гриффиндорцев обратно в Большой зал, где к ним десять минут спустя присоединились до крайности растерянные учащиеся "Хуффльпуффа", "Равенкло" и "Слизерина". - Нам с вашими преподавателями нужно тщательно обыскать замок, - сказал профессор Думбльдор, в то время как профессор МакГонаголл и профессор Флитвик занимались тем, что запирали все двери в зал. - Боюсь, что вам, для вашей же безопасности придётся провести ночь здесь. Я прошу старост встать на страже у дверей. За старших останутся лучшие ученик и ученица. В случае обнаружения чего-либо подозрительного немедленно докладывайте лично мне, - добавил он, обращаясь к Перси, надувшемуся от важности и гордости. - С донесениями посылайте призраков. У самого порога профессор Думбльдор помедлил: - Ах, да, вам понадобится... Одно небрежное движение волшебной палочки, и длинные столы выстроились вдоль стен; ещё один взмах, и пол оказался устлан сотнями мягких пурпурных спальных мешков. - Спокойной ночи, - пожелал профессор Думбльдор, закрывая дверь. Зал сразу же возбуждённо загудел; гриффиндорцы стали рассказывать остальным, что случилось. - По мешкам! - закричал Перси. - Всё, хватит болтать! Через десять минут свет погаснет! - Пошли, - шепнул Рон Гарри и Гермионе; они схватили мешки и оттащили их в угол. - Как вы думаете, Блэк всё ещё в замке? - тоже шёпотом озабоченно спросила Гермиона. - Думбльдор подозревает, что да, это же ясно, - ответил Рон. - Представляете, как удачно, что он выбрал сегодняшний день, - сказала Гермиона. Все трое уже забрались, не раздеваясь, в спальные мешки и приподнялись на локтях, чтобы ещё немного поговорить. - Как раз когда в башне никого не было... - Наверно, он в бегах потерял счёт времени, - высказал предположение Рон. - Не помнил, что сегодня Хэллоуин. А то бы ворвался прямо в зал. Гермиона содрогнулась. Отовсюду доносился один и тот же вопрос: "Как он сюда пробрался?" - Должно быть, он умеет аппарировать, - произнес кто-то из "Равенкло" с расстояния в несколько футов. - Ну, знаете, появляться из воздуха. - А может, он замаскировался, - протянул пятиклассник из "Хуффльпуффа". - А может, прилетел по воздуху, - продолжил Дин Томас. - Я не понимаю, я что, единственный человек, кто удосужился прочитать "Историю "Хогварца"? - сердито спросила Гермиона у Рона с Гарри. - Скорее всего, - пожал плечами Рон. - А что? - А то, что замок, знаешь ли, защищён не только стенами, - сказала Гермиона. - Он зачарован всеми возможными чарами, чтобы никто не мог пробраться внутрь без разрешения. Сюда нельзя аппарировать. И хотела бы я увидеть такую маскировку, которая способна задурить голову дементорам. А они охраняют абсолютно все ходы-выходы. И они обязательно увидели бы Блэка, если бы он решил прилететь по воздуху. А Филч знает все секретные проходы, и они тоже охраняются... - Свет выключается! - крикнул Перси. - Приказываю: все по мешкам и чтоб больше никаких разговоров! Все свечи погасли одновременно. Теперь свет исходил лишь от серебристых привидений, скользивших по воздуху и серьёзно переговаривавшихся со старостами, да ещё от зачарованного потолка, усеянного, как и небо сегодня, звёздами. Эти звёзды и доносившийся отовсюду шепоток создавали у Гарри впечатление, что он спит под открытым небом на лёгком ветру. Раз в час в зале появлялся кто-нибудь из учителей, проверить, всё ли в порядке. Около трёх ночи, когда многие ребята наконец-то заснули, пришёл профессор Думбльдор. Гарри следил, как он озирается в поисках Перси. Тот крадучись бродил между мешками и выговаривал ребятам за недозволенную болтовню. Перси был совсем близко от Гарри, Рона и Гермионы - срочно притворившихся спящими - когда шаги Думбльдора приблизились. - Нашли какой-нибудь след Блэка, профессор? - прошептал Перси. - Нет. Здесь всё тихо? - Всё под контролем, сэр. - Хорошо. Сейчас уже нет смысла переводить их в спальни. Я нашёл временного охранника для гриффиндорской башни. Завтра вы сможете перевести ребят обратно. - А что с Толстой Тётей, сэр? - Они прячется на карте Аргайллшира на втором этаже. Судя по всему, она отказалась впустить Блэка без пароля, и тогда он напал на неё. Бедняжка всё ещё очень расстроена, но, как только она успокоится, я попрошу мистера Филча отреставрировать её. Гарри услышал, как с лёгким скрипом отворилась дверь в зал. Раздались чьи-то шаги. - Директор? - Это был Злей. Гарри весь превратился в слух. - Третий этаж обыскан. Его там нет. Филч обыскал подземелья, там тоже ничего подозрительного. - Как насчёт астрономической башни? Кабинета профессора Трелани? Совяльни? - Всё обыскали... - Очень хорошо, Злодеус. Я и не ожидал, что Блэк станет здесь задерживаться. - У вас есть предположения о том, как он сюда пробрался, профессор? - спросил Злей. Гарри чуть-чуть приподнял голову от ладони, чтобы слышать и вторым ухом. - У меня их много, Злодеус, и каждое следующее - ещё более не правдоподобное, чем предыдущее. Гарри еле заметно приоткрыл глаза и осторожно взглянул на профессоров; Думбльдор стоял к нему спиной, зато Гарри видел застывшее от напряжённого внимания лицо Перси и сердитый профиль Злея. - Директор, помните ли вы нашу беседу перед - хм - началом семестра? - Злей задал вопрос, практически не раскрывая губ, словно пытаясь исключить Перси из разговора. - Помню, Злодеус, - ответил Думбльдор, и в его голосе прозвучало нечто похожее на предупреждение. - Кажется практически невероятным... что Блэк мог проникнуть в школу без чьей-то помощи, помощи изнутри. Помнится, я ясно выразил свои опасения, когда вы назначили... - Я не верю, что кто-либо из живущих в замке стал бы помогать Блэку, - отрезал Думбльдор, и тон его был таков, что Злей не решился возразить. - Я должен переговорить с дементорами, - продолжил Думбльдор. - Я обещал известить их, когда мы завершим поиски. - А они не хотели помочь, сэр? - поинтересовался Перси. - О, разумеется, - холодно ответил Думбльдор. - Боюсь, однако, что дементорам не суждено переступить порог этого замка до тех пор, пока я являюсь директором школы. Перси немного сконфузился. Думбльдор, шагая бесшумно и быстро, покинул зал. Злей, с выражением глубокой обиды на лице, постоял немного, провожая директора глазами; затем тоже удалился. Гарри искоса поглядел на Рона и Гермиону. Глаза у обоих были открыты и отражали звёздный потолок. - О чём это они? - проговорил Рон одними губами. На протяжении нескольких следующих дней в школе не говорили ни о чём другом, кроме как о Сириусе Блэке. Теории, объяснявшие его проникновение в замок, становились всё более и более абсурдными; Ханна Аббот из "Хуффльпуффа" всю гербологию объясняла каждому, кто соглашался её послушать, что Блэк, скорее всего, превратился в цветущий куст. Растерзанный холст Толстой Тёти сняли со стены и заменили портретом Сэра Кэдогана и его жирного серого пони. Это не вызвало ни у кого особой радости. Сэр Кэдоган проводил большую часть времени, вызывая окружающих на дуэли, а оставшееся посвящал изобретению несусветно сложных паролей, которые к тому же менял по два раза на дню. - Он совершеннейший псих, - сердито пожаловался Симус Финниган Перси. - Нельзя заменить его на кого-нибудь другого? - Никто из картин не согласился на эту работу, - объяснил Перси. - Они боятся повторить участь Толстой Тёти. Сэр Кэдоган единственный проявил храбрость и добровольно вызвался нам помочь. У Гарри, однако, хватало своих бед, помимо Сэра Кэдогана. За ним пристально следили. Учителя придумывали всякие предлоги, чтобы сопровождать его по коридорам, а Перси Уэсли (следуя, как подозревал Гарри, наставлениям своей матери) повсюду ходил за ним хвостом, напоминая величественную сторожевую собаку. В довершение ко всему, профессор МакГонаголл призвала Гарри в свой кабинет с таким трагичным видом, что мальчик решил, будто кто-то умер. - Нет смысла продолжать скрывать это от вас, Поттер, - изрекла она очень серьёзно. - Я знаю, что для вас это будет шоком, но Сириус Блэк... - Я знаю, что он охотится за мной, - устало ответил Гарри. - Я случайно слышал, как папа Рона говорил об этом его маме. Мистер Уэсли работает в министерстве магии. Эти слова ошеломили профессора МакГонаголл. Минуту-другую она молча смотрела на Гарри, а затем сказала: - Понятно. Что ж, в таком случае, Поттер, вы поймёте, почему мне кажется, что вам следует прекратить вечерние тренировки. Находиться вечером на поле, когда рядом одна лишь ваша команда - это очень рискованно, Поттер... - Но в субботу - первый матч! - возмутился Гарри. - Мне необходимо тренироваться, профессор! Профессор МакГонаголл пристально изучила его лицо. Гарри знал, насколько сильно она сама заинтересована в успехе гриффиндорской команды; ведь изначально именно она предложила его в качестве Ищейки. Он ждал, затаив дыхание. - Хмм... - профессор МакГонаголл встала и выглянула в окно. Квидишное поле было еле видно из-за дождя. - Что ж... одному небу известно, как я хочу, чтобы наш колледж наконец-то выиграл кубок... но всё равно, Поттер... мне будет спокойнее, если на поле будет присутствовать кто-то из учителей. Я попрошу мадам Самогони наблюдать за тренировками. *** Чем ближе подходил день первого квидишного матча, тем хуже становилась погода. И всё же, несмотря ни на что, несгибаемая гриффиндорская команда под бдительным оком мадам Самогони тренировалась усерднее, чем когда-либо. На последней тренировке перед субботним матчем Оливер Древ сообщил своим подопечным неприятные новости. - Мы не будем играть со "Слизерином"! - выкрикнул он с очень сердитым видом. - Ко мне только что приходил Флинт. Мы будем играть с "Хуффльпуффом". - Почему? - спросил дружный хор. - Флинт утверждает, что у их Ищейки всё ещё не в порядке рука, - сказал Древ, гневно играя желваками. - Но, на самом деле, всё ясно. Они не хотят играть в плохую погоду. Кроме того, надеятся, что она снизит и наши шансы... Целый день дул сильный ветер и лил дождь, а при последних словах Древа раздался отдалённый раскат грома. - Ничего страшного с рукой Малфоя нет! - рассвирепел Гарри. - Он притворяется! - Я знаю, но как это докажешь, - горько отозвался Древ. - А ведь мы отрабатывали движения, исходя из того, что будем играть со "Слизерином"; у хуффльпуффцев совсем иная манера игры. К тому же у них новый капитан, он же Ищейка, Седрик Диггори... Ангелина, Алисия и Кэтти вдруг захихикали. - Что? - повернулся к ним Древ, нахмурившись - он не одобрял несерьёзного поведения. - Это такой высокий, красивый, да? - спросила Ангелина. - Сильный и молчаливый, - добавила Кэтти, и девочки снова прыснули. - Молчаливый, потому что не может связать двух слов, - нетерпеливо вмешался Фред. - Не знаю, о чём ты беспокоишься, Оливер, хуффльпуффцы - слабаки! Последний раз, когда мы с ними играли, Гарри поймал Проныру в пять минут, помнишь? - Тогда были совершенно другие условия! - воскликнул Древ, выкатывая глаза. - Диггори очень усилил команду! Он великолепный Ищейка! Я так и думал, что вы отнесётесь к этому несерьёзно! Нам нельзя расслабляться! Нужно быть в постоянном напряжении! "Слизерин" хочет обдурить нас! Мы должны выиграть! - Оливер, успокойся! - Фред был слегка напуган горячностью Древа. - Мы относимся к "Хуффльпуффу" очень серьёзно. Серьёзно. В день перед матчем ветер уже завывал вовсю, а дождь полил как из ведра. В классах и коридорах стало так темно, что пришлось зажечь дополнительные факелы и фонари. Члены слизеринской команды ходили с нахальным видом, а Малфой изголялся больше всех. - Ах, если бы только не моя рука! - восклицал он, когда буря особенно сильно колотила в окна. У Гарри в голове не осталось места ничему, кроме тревоги за исход завтрашнего матча. На каждой перемене Оливер Древ подбегал к нему со всё новыми и новыми советами. В третий раз, когда это случилось, Древ говорил ужасно долго, и Гарри не сразу осознал, что на целых десять минут пропустил начало урока по защите от сил зла. Он пустился бежать, а Древ вопил вслед: "У Диггори очень крутой разворот, Гарри, может быть, имеет смысл попытаться загнать его в петлю..." Гарри резко затормозил у кабинета, потянул дверь на себя и прошмыгнул внутрь. - Извините, я опоздал, профессор Люпин, я... Однако, от письменного стола на него поднял глаза вовсе не Люпин, а Злей. - Урок начался десять минут назад, Поттер, поэтому, я полагаю, будет справедливо, если мы снимем с "Гриффиндора" десять баллов. Садитесь. Но Гарри не пошевелился. - Где профессор Люпин? - спросил он. - Он сказал, что слишком плохо себя чувствует и не сможет провести занятие, - губы Злея изогнулись в ухмылке. - Мне кажется, я велел вам сесть? Гарри не двинулся с места. - А что с ним? Чёрные глаза Злея сверкнули. - Ничего смертельного, - ответил он с таким видом, словно желал обратного. - Ещё пять баллов с "Гриффиндора", а скоро будет все пятьдесят, если мне ещё раз придётся просить вас сесть. Гарри медленно прошёл к своему месту и сел. Злей оглядел класс. - Перед тем, как Поттер перебил меня, я говорил, что профессор Люпин не оставил никаких записей относительно того, какие темы вы успели пройти на сегодняшний день... - Пожалуйста, сэр: мы прошли вризраков, красношапов, капп и загрыбастов, - затараторила Гермиона, - и должны были начать... - Тише, - холодно остановил её Злей. - Я ни о чём не спрашивал. Я лишь хотел отметить отсутствие организованности у профессора Люпина. - Он самый лучший учитель по защите от сил зла! - нагло заявил Дин Томас, и по рядам пробежал согласный шепоток. У Злея сделался свирепый вид. - Вам легко угодить. Люпин явно не заставляет вас перенапрягаться. В моём понимании, красношапы и загрыбасты - занятие для первоклассников. Сегодня мы с вами поговорим об... Гарри следил, как учитель пролистывает книгу к самому её концу, к главе, которую они наверняка не проходили. - ...оборотнях, - решил Злей. - Но, сэр, - вмешалась неугомонная Гермиона, - мы ещё не дошли до оборотней, мы должны были начать финтиплюхов... - Мисс Грэнжер, - Злей говорил со зловещим спокойствием, - до сих пор я пребывал в уверенности, что в этом классе учитель я, а не вы. И я хочу, чтобы вы открыли страницу 394. - Он снова обвёл глазами класс. - Вы все! Быстро! Класс - с разнообразными оскорблёнными гримасами и возмущённым бормотанием - открыл книги. - Кто может сказать, как отличить оборотня от настоящего волка? - спросил Злей. Все сидели в неподвижном молчании; все, кроме Гермионы, чья рука, по обыкновению, выстрелила вверх. - Кто может? - повторил Злей, игнорируя Гермиону. - Не хотите ли вы сказать, что профессор Люпин даже не научил вас, каковы основные различия между... - Вам же объяснили, - неожиданно выпалила Парватти, - мы ещё не дошли до оборотней, мы остановились на... - Тихо! - прикрикнул Злей. - Так-так-так, не думал я, что встречу третьеклассников, неспособных распознать оборотня. Не забыть бы уведомить профессора Думбльдора о вашем отставании... - Пожалуйста, сэр, - не выдержала Гермиона, так и не опустившая руку, - оборотни отличаются от настоящих волков по нескольким неприметным признакам. У оборотня нос... - Вы второй раз заговорили без разрешения, мисс Грэнжер, - ледяным тоном произнёс Злей. - Пять баллов с "Гриффиндора" за то, что вы позволяете себе быть такой выскочкой и всезнайкой. Гермиона густо покраснела, опустила руку и глазами, полными слёз, уставилась в пол. После жестоких слов Злея класс повёл себя весьма характерно: все те, кто и сами хотя бы однажды обзывали Гермиону всезнайкой, сейчас гневно уставились на ненавистного учителя, а Рон, обзывавший её всезнайкой минимум два раза в неделю, громко сказал: - Вы задали вопрос, а Гермиона знала ответ! Зачем спрашивать, если не хотите, чтобы вам отвечали? Все в классе сразу поняли, что Рон переборщил. Злей стал медленно наступать на Рона. Ребята затаили дыхание. - Взыскание, Уэсли, - маслянистым голосом проговорил Злей, приблизив своё лицо к лицу Рона. - И если я ещё раз услышу, что вы критикуете мою манеру преподавать, вы очень, очень пожалеете. До конца урока никто не проронил ни слова. Ребята сидели и выписывали из учебника информацию об оборотнях, а Злей тем временем ходил по рядам и проверял, чем они занимались с профессором Люпином. - Какие жалкие объяснения... А это вообще неверно, каппы гораздо чаще встречаются в Монголии... Профессор Люпин поставил за это восемь? Из десяти? Я не поставил бы и трёх... Прозвонил колокол, но профессор Злей задержал класс. - Напишите сочинение "Как распознать и убить оборотня". На эту тему должно быть написано не меньше двух свитков. Работы сдать к утру в понедельник. Уэсли, останьтесь, нам нужно разобраться с вашим наказанием. Гарри с Гермионой вышли из класса вместе со всеми. Отойдя на приличное расстояние, чтобы их не было слышно, ребята разразились гневными тирадами в адрес Злея. - Злей никогда не вёл себя так по отношению к другим учителям по защите от сил зла, несмотря на то, что хотел занять их место, - сказал Гарри Гермионе. - Что он имеет против Люпина? Как ты думаешь, это из-за вризрака? - Не знаю, - задумчиво протянула Гермиона, - но я очень надеюсь, что профессор Люпин скоро поправится... Рон догнал их пять минут спустя в состоянии стремительно нарастающего гнева. - Можете себе представить, что этот... - Рон назвал Злея словом, которое заставило Гермиону воскликнуть: "Рон!" - ...приказал мне сделать? Мне придётся мыть утки в больнице! Без магии! - Рон глубоко дышал и сжимал кулаки. - И почему Блэку не пришло в голову спрятаться в кабинете у Злея? Он мог бы прикончить его за нас! На следующее утро Гарри проснулся очень рано, так рано, что было ещё темно. Сначала он подумал, что его разбудили завывания бури. Потом почувствовал на затылке дуновение холодного ветра и рывком сел в постели - совсем рядом в воздухе плавал полтергейст Дрюзг и с силой дул ему в ухо. - Зачем ты это делаешь? - возмущённо спросил Гарри. Дрюзг до предела округлил щёки, с силой дунул и задом улетел из комнаты, гнусно хихикая. Гарри похлопал ладонью, нашарил будильник и взглянул на циферблат. Полчетвёртого. Проклиная Дрюзга, он повернулся на другой бок и попробовал вновь погрузиться в сон, но теперь, когда он проснулся, трудно было не обращать внимания на оглушительные раскаты грома, на грохот, с которым порывы ветра ударяли в стены замка, на далёкий скрип деревьев в Запретном лесу. Через несколько часов ему предстоит выйти на квидишное поле и сражаться с противником во всём этом кошмаре. Отчаявшись уснуть, мальчик встал, оделся, взял "Нимбус 2000" и тихонько вышел из спальни. Когда Гарри открывал дверь, что-то мохнатое проскользнуло мимо его ног. Он нагнулся как раз вовремя, чтобы успеть схватиться за пушистый хвост и вытащить Косолапсуса из спальни. - А знаешь, мне кажется, Рон был прав относительно тебя, - с подозрением обратился Гарри к коту. - В замке полно мышей, так иди и охоться за ними. Давай, давай, - он подтолкнул кота ногой, принуждая его идти вниз по винтовой лестнице. - Оставь Струпика в покое. В общей гостиной грохот бури был слышен ещё сильнее. Однако, Гарри и в голову не приходило, что игру могут отменить; квидишные матчи не отменяли из-за подобной ерунды. И всё-таки, Гарри довольно сильно тревожился. Древ как-то показал ему в коридоре Седрика Диггори; тот учился в пятом классе и был гораздо крупнее Гарри. Обычно Ищейками назначали лёгких и быстрых игроков, но в такую погоду дополнительный вес, несомненно, даст Диггори ощутимое преимущество - меньше вероятность, что его сдует с метлы. Гарри провёл предрассветное время в кресле у камина, периодически вставая, чтобы не дать Косолапсусу прошмыгнуть по лестнице в спальню мальчиков. После томительного ожидания наконец настало время, когда, по расчётам Гарри, уже должны были подать завтрак. Он одиноко направился к отверстию за портретом. - Остановись и прими бой, шелудивая деревенщина! - проорал Сэр Кэдоган. - Да заткнись ты, - зевнул Гарри. Над большой тарелкой овсянки он немного оживился, а к тому времени, когда приступил к бутерброду, подошли остальные члены команды. - Тяжеленько нам придётся, - сказал Древ. Он ничего не ел. - Перестань волноваться, Оливер, - постаралась утешить его Алисия, - подумаешь, какой-то дождик. Но это, к сожалению, был не просто "какой-то дождик". Конечно, популярность квидиша была такова, что вся школа всё равно собралась смотреть матч, но от замка к полю школьникам пришлось бежать, пригнув головы против ураганного ветра, вцепившись в зонтики, то и дело улетавшие у кого-нибудь из рук. Входя в раздевалку, Гарри увидел, что Малфой, Краббе и Гойл смеются и показывают на него пальцами. Сами они шли на стадион под широченным зонтом. Гриффиндорская команда переоделась в малиновые робы и стала ждать, когда Древ произнесёт свою обычную ободряющую речь. Но так и не дождалась. Древ несколько раз пробовал заговорить, издавал какие-то странные булькающие звуки, потом безнадёжно махнул рукой и жестом велел игрокам следовать за собой. Ветер был такой сильный, что ребят по дороге к стадиону сносило вбок. Если с трибун и доносились приветственные крики, их не было слышно за всё новыми и новыми раскатами грома. Дождь залеплял Гаррины очки. Каким, спрашивается, образом он разглядит Проныру во всём этом буйстве стихий? Хуффльпуффцы, в канареечной форме, приближались с другой стороны поля. Капитаны подошли друг к другу и обменялись рукопожатиями; Диггори улыбнулся Древу, но у Древа к этому времени окончательно свело челюсти, поэтому он едва кивнул. Гарри увидел, как на губах мадам Самогони формируются слова: "Седлайте мётлы". Он вытянул правую ногу из разлезшейся глины - чавк - и перебросил её через древко. Мадам Самогони поднесла свисток к губам и с силой дунула. Свисток прозвучал пронзительно и донёсся будто издалека. Игроки взлетели. Гарри быстро набирал высоту, но "Нимбус 2000" слегка заносило из-за ветра. Стараясь держать метлу ровно, насколько возможно, он развернулся, всматриваясь в пелену дождя сощуренными глазами. За каких-нибудь пять минут Гарри вымок до нитки, закоченел и с трудом мог различить игроков своей команды, не то что Проныру. Он летал взад и вперёд вдоль поля среди размытых малиновых и жёлтых пятен и не имел ни малейшего представления о ходе игры. Комментатора не было слышно за шумом бури. Публика пряталась под плащами и истрёпанными зонтиками. Нападалы дважды чуть было не скинули Гарри с метлы; вода залепила очки до такой степени, что Гарри не заметил приближения опасных мячей. Он потерял счёт времени. С каждой минутой становилось всё труднее держать метлу ровно. Небо темнело сильнее и сильнее, как будто день сегодня решил смениться ночью досрочно. Два раза Гарри чудом избежал столкновения с другими игроками, так и не поняв, свои это были или чужие, такие все были мокрые, дождь висел настолько густой пеленой, что невозможно было отличить одних от других... Одновременно с первой вспышкой молнии раздался свисток мадам Самогони; Гарри с трудом различил силуэт Древа. Тот показывал рукой, чтобы Гарри спускался. Все игроки команды с чавкающими всплесками приземлились в грязь. - Я попросил тайм-аут! - проревел Древ. - Соберитесь здесь, под этим... Ребята сгрудились под большим зонтом на краю поля; Гарри снял очки и принялся торопливо вытирать их полой робы. - Какой счёт? - Мы ведём, у нас пятьдесят очков, - сказал Древ, - но, если вскорости не поймаем Проныру, то придётся играть в темноте. - С этим у меня нет никаких шансов, - измученно пожаловался Гарри, помахав очками. В это самое мгновение у его плеча появилась Гермиона; она держала мантию над головой и, непонятно почему, сияла. - У меня идея! Дай скорей твои очки! Он протянул ей очки. На глазах у недоумевавшей команды Гермиона постучала по ним палочкой и сказала: "Импервус!" - На! - она протянула очки обратно. - Теперь они водоотталкивающие! Древ готов был её расцеловать. - Гениально! - хрипло воскликнул он, когда Гермиона уже растворилась в толпе. - Всё, ребята, давайте навалимся! Заклятие Гермионы сработало. Конечно, Гарри по-прежнему коченел от холода, был мокрым, как никогда в жизни, зато хотя бы обрёл зрение. Вновь полный решимости, он, чуточку понукая, направил метлу сквозь турбулентные завихрения, оглядываясь по сторонам в поисках Проныры, увёртываясь от Нападал, поднырнув под Диггори, который проскользил в противоположном направлении... Ещё раз громыхнуло, и сразу вслед за этим сверкнула раздвоенная молния. Находиться на поле становилось всё опаснее. Нужно как можно скорее засечь Проныру... Он развернулся с намерением лететь обратно, к центру поля. Вдруг очередная вспышка осветила трибуны, и Гарри увидел нечто, что совершенно отвлекло его от игры - силуэт громадного, косматого чёрного пса, чётко отпечатавшийся на фоне неба, застывший на самом верхнем, пустом, ряду трибун. Онемевшие руки соскользнули с рукояти метлы, и "Нимбус" резко нырнул на несколько футов вниз. Смахнув пропитанные водой пряди со лба, Гарри внимательно всмотрелся в верхний ряд трибун. Пёс исчез. - Гарри! - донёсся страдальческий вопль Древа от колец "Гриффиндора". - Гарри, сзади! Гарри дико оглянулся. Седрик рванул к центру поля. В пропитанном дождём воздухе на равном расстоянии между Ищейками мерцала крошечная золотая точка... Гарри внезапно охватила паника, он пригнулся к древку и бросился за Пронырой. - Давай! - орал он "Нимбусу". Струи хлестали по лицу. - Быстрей! Но случилось что-то странное. Звенящая тишина повисла над стадионом. Ветер, такой же сильный, как и раньше, отчего-то перестал выть. Как будто кто-то выключил звук или будто Гарри внезапно оглох - в чём дело? Вдруг до жути знакомая ледяная волна окатила его, пролилась внутрь - он заметил, что под ним по полю движется нечто... Не успев как следует подумать, Гарри отвёл взгляд от Проныры. Снизу глядели спрятанные под капюшонами лица дементоров. Их было не меньше сотни. У Гарри в груди, замораживая внутренности, поднималась ледяная вода. И тогда он снова услышал... кто-то кричал, кричал у него в голове... женщина... - Только не Гарри, только не Гарри, пожалуйста, только не Гарри! - Отойди, глупая девчонка... отойди сейчас же... - Только не Гарри, пожалуйста, возьми меня вместо него, убей меня... Клубящийся белый туман опутал мысли... Что он тут делает? Зачем летает?... Ей надо помочь... Иначе она умрёт... Её убьют... Он падал, падал сквозь ледяной туман. - Только не Гарри! Пожалуйста... сжалься... пощади... Безжалостный голос хохотал, женщина кричала, а больше Гарри ничего не запомнил. - Хорошо, что земля такая мягкая. - Я думал, он точно разобьётся. - А он даже очки не разбил. Гарри слышал тихие голоса, но слова не имели для него смысла. Он не понимал, где находится, как сюда попал, чем занимался до этого. Всё, что он знал, так это то, что каждый дюйм его тела разрывается от боли, как будто его долго били. - Это было так страшно, страшнее всего на свете. Страшно... страшнее всего... чёрные фигуры в капюшонах... холод... крик... Глаза мальчика открылись. Он лежал на больничной койке. Вокруг него собралась квидишная команда "Гриффиндора", все с головы до ног в грязи. Рон с Гермионой тоже были здесь и выглядели так, словно только что выбрались из бассейна. - Гарри! - воскликнул Фред. Под слоем грязи он был мертвенно-бледный. - Как ты? Тут вдруг память Гарри как будто промотали вперёд на большой скорости. Молния - Сгубит - Проныра - дементоры... - Что произошло? - спросил он, сев в постели так внезапно, что все охнули. - Ты упал, - ответил Фред. - С высоты метров этак в... пятьдесят. - Мы боялись, что ты умер, - жалобно сказала дрожащая Алисия. Гермиона издала короткий, скрипнувший звук. У неё были совершенно красные глаза. - А матч? - продолжал спрашивать Гарри. - Что?... Будем переигрывать? Никто ничего не ответил. Ужасная правда могильной плитой опустилась на Гарри. - Мы не... проиграли? - Проныру поймал Диггори, - рассказал Джордж. - Сразу после того, как ты упал. Седрик даже не понял, что случилось. Когда он оглянулся и увидел, что ты лежишь на земле, он попытался отозвать результаты. Хотел переигрывать. Но выигрыш был честный... даже Древ это признал. - А где Древ? - спросил Гарри, вдруг осознав отсутствие капитана. - Под дождём, - ответил Фред. - Наверно, хочет утопиться. Гарри уткнулся лицом в колени и вцепился руками в волосы. Фред жёстко схватил его за плечо и потряс. - Перестань, Гарри, до этого ты ещё ни разу не упускал Проныру. - Должен же быть хотя бы один раз, когда не получилось, - сказал Джордж. - Ещё не всё потеряно, - добавил Фред. - Мы проиграли сто очков, так? Значит, если "Хуффльпуфф" проиграет "Равенкло", а мы побьём "Равенкло" и "Слизерин"... - "Хуффльпуфф" должен будет потерять не меньше двухсот очков, - сказал Джордж. - Но если они выиграют у "Равенкло"... - Никогда, "Равенкло" слишком хорошая команда. Вот если "Слизерин" проиграет "Хуффльпуффу"... - Всё зависит от того, сколько очков - так и так разница в сто... Гарри лежал, не произнося ни слова. Вошла мадам Помфри и велела оставить его в покое. - Мы придём к тебе попозже, - пообещал Фред. - Не грызи себя, Гарри, ты всё равно самая лучшая Ищейка, лучше у нас не было. Команда покинула палату, оставив за собой след жидкой грязи. Мадам Помфри закрыла за ними дверь с видом крайнего неодобрения. Рон и Гермиона придвинулись поближе к постели. - Думбльдор вне себя, - сказала Гермиона зарёванным голосом. - Я ещё ни разу не видела его в таком состоянии. Когда ты стал падать, он выбежал на поле, взмахнул палочкой и тогда твоё падение замедлилось. Ты упал, а он развернул палочку в сторону дементоров и выстрелил в них какой-то серебряной штукой. Они сразу же покинули стадион... Он был в ярости, что они осмелились пройти на территорию школы. Мы слышали, как он... - Потом он волшебным образом положил тебя на носилки, - вмешался Рон, - и пошёл к замку, а носилки плыли рядом. Все подумали, что ты... Его голос оборвался, но Гарри этого почти не заметил. Он думал о том, как на него подйствовали дементоры... о кричащем голосе. Он поднял глаза. Друзья смотрели на него так встревоженно, что ему пришлось срочно придумывать, что бы такое обыкновенное им сказать. - Кто-нибудь подобрал мой "Нимбус"? Рон с Гермионой обменялись быстрыми взглядами. - Э-э-э... - Что? - Гарри водил глазами от одного к другой. - Ну... когда ты упал, "Нимбус" отнесло ветром, - нерешительно начала Гермиона. - И? - И он попал... попал... о, Гарри!... Он попал в Дракучую иву. У Гарри внутри всё оборвалось. Дракучая ива, очень свирепое дерево, росла посреди двора. - И? - он боялся услышать ответ. - Ты же знаешь Дракучую иву, - сказал Рон. - Она не любит, когда по ней попадают. - Профессор Флитвик принёс то, что осталось, как раз перед тем, как ты пришёл в себя, - очень тихо проговорила Гермиона. Медленно, она потянулась за мешочком, стоявшим у её ног, и вывернула его наизнанку. На кровать высыпалось примерно с дюжину мелких щепок и хворостинок - всё, что осталось от верной, теперь уже навеки побеждённой, Гарриной метлы.

ГЛАВА 10
КАРТА МАРОДЕРА
Мадам Помфри настояла на том, чтобы Гарри остался в больнице до конца выходных. Он не спорил и не жаловался, но не разрешил ей выбросить останки "Нимбуса 2000". Он понимал, что ведёт себя глупо, знал, что метлу починить не удастся, но ничего не мог с собой поделать; он чувствовал себя так, словно потерял одного из самых близких друзей. К нему потоком шли посетители. Все старались как-то его развеселить. Огрид прислал букет цветов, похожих то ли на уховёрток, то ли на жёлтые кочанчики капусты; Джинни Уэсли, отчаянно краснея, вручила самостоятельно изготовленную открытку с пожеланием выздоровления. Открытка распевала что-то пронзительное до тех пор, пока Гарри не засунул её под вазу с фруктами. В воскресенье утром снова явилась гриффиндорская команда, на сей раз вместе с капитаном. Древ заверил Гарри (пустым, безжизненным голосом), что не винит его "ни вот столечко". Рон с Гермионой покидали свой пост у Гарриной постели только на ночь. Но ничто не могло улучшить настроения больного, никакие слова или поступки друзей - ведь им была известна лишь половина его тревог. Он никому, даже Рону с Гермионой, не рассказал о Сгубите, потому что знал, что Рон впадёт в панику, а Гермиона начнёт его высмеивать. Так или иначе, Сгубит являлся ему уже два раза, за обоими появлениями следовали происшествия с почти смертельным исходом; первый раз его чуть не переехал "ГрандУлёт"; а во второй он упал с метлы с высоты пятьдесят футов. Будет ли Сгубит преследовать его до тех пор, пока он и в самом деле не умрёт? Предстоит ли ему провести остаток жизни, оглядываясь через плечо, нет ли за спиной этого чудовища? А самое ужасное - дементоры. Всякий раз, думая о них, Гарри чувствовал тошноту и глубокое унижение. Все признавали, что дементоры внушают неконтролируемый страх, но никто, кроме Гарри, не падал в обморок при их приближении. Ни у кого в голове не звучало эхо криков погибающей матери. На счёт того, кому принадлежал голос, у Гарри не было сомнений. Крик этой женщины возвращался к нему снова и снова, когда он лежал по ночам без сна, созерцая на потолке полосы лунного света. Когда дементоры приблизились, перед ним пронеслись последние мгновения жизни его матери, её попытки спасти сына от Лорда Вольдеморта, он слышал хохот Вольдеморта перед тем, как тот убил её... Гарри ненадолго погружался в беспокойный сон - скользкие, разлагающиеся руки, жалобные мольбы - и, вздрогнув, просыпался, чтобы вновь и вновь вспоминать голос своей мамы. Он испытал облегчение, когда в понедельник вернулся к шумной суете школьной жизни, отвлекавшей от неприятных мыслей, пусть даже ему приходилось сносить издевательства Драко Малфоя. Малфой был вне себя от счастья по случаю поражения "Гриффиндора". Он наконец-то снял с себя повязки и праздновал возможность пользоваться обеими руками, весьма оживлённо изображая, как Гарри падает с метлы. На первом же занятии по снадобьям Малфой полурока расхаживал по подземелью, представляя дементора; Рон в конце концов не выдержал и швырнул в Малфоя большим, скользким крокодильим сердцем. Оно попало прямо в лицо обидчику, но в результате Злей вычел у "Гриффиндора" пятьдесят баллов. - Если на защите от сил зла снова будет Злей, я прогуляю, - заявил Рон после обеда на подходе к кабинету Люпина. - Посмотри, кто там, Гермиона. Гермиона заглянула в кабинет. - Всё в порядке! Профессор Люпин вернулся к работе. По нему было видно, что он действительно тяжело болел. Поношенная роба болталась как на вешалке, под глазами пролегли глубокие тени; тем не менее, он ласково улыбнулся ребятам, когда те расселись по местам. Все тут же принялись жаловаться на то, как с ними обращался Злей, пока Люпин болел. - Это нечестно, он только заменял, почему он задал нам домашнее задание? - Мы ничего не знаем про оборотней... - ... два свитка! - А вы объяснили профессору Злею, что мы их ещё не проходили? - чуть-чуть нахмурившись, спросил Люпин. Снова поднялся галдёж. - Да, но он сказал, что мы очень отстали... - ... он не слушал... - ... целых два свитка! Профессор Люпин улыбнулся, увидев столь дружное возмущение. - Не переживайте. Я поговорю с профессором Злеем. Вы не должны писать это сочинение. - О, нет, - расстроилась Гермиона, - я уже написала! Урок был очень интересный. Профессор Люпин принёс в класс аквариум с финтиплюхом, маленьким одноногим существом. При взгляде на него можно было подумать, что он сделан из дыма, и вообще, вид у этого создания был хрупкий и безобидный. - Заманивает путников в трясину, - рассказывал Люпин, а ребята делали записи, - видите, у него на руке фонарик? Он прыгает впереди - люди идут следом - а потом - Финтиплюх за стеклом издал пронзительный вопль. Когда прозвонил колокол, все собрали вещи и направились к двери, Гарри среди остальных, но... - Подожди минутку, Гарри, - позвал Люпин, - мне нужно с тобой поговорить. Гарри вернулся и стал наблюдать, как профессор Люпин накрывает тряпкой аквариум с финтиплюхом. - Мне рассказали о матче, - профессор Люпин снова повернулся к столу и начал складывать книжки в портфель, - мне очень жаль, что твоя метла... Есть надежда её починить? - Нет, - ответил Гарри, - дерево разнесло её в клочки. Люпин вздохнул. - Дракучую иву посадили в тот год, когда я поступил в "Хогварц". Мы тогда играли в такую игру - кто сумеет подобраться к дереву и потрогать ствол. Кончилось тем, что один мальчик, Дэйви Просстак, чуть не лишился глаза, и тогда нам запретили приближаться к дереву. Никакая метла, безусловно, не выдержала бы столкновения. - А про дементоров вы слышали? - через силу спросил Гарри. Люпин кинул на него быстрый взгляд. - Да, слышал. Думаю, никто из нас ещё не видел профессора Думбльдора в таком гневе. Дементоры последнее время стали очень беспокойны... рассержены, что их не пускают на школьный двор... Ты, видимо, упал из-за них? - Да, - признался Гарри. Он поколебался мгновение, но вопрос, который ему так хотелось задать, выскочил раньше, чем мальчик успел остановить себя. - Почему? Почему они на меня так действуют? Я что, просто?... - Это не имеет ничего общего с трусостью, - резко ответил профессор Люпин, как будто прочитав мысли Гарри. - Дементоры действуют на тебя так сильно, потому что в прошлом ты пережил такие ужасные события, которых не пережили остальные. Луч зимнего солнца проник в класс, осветив седину Люпина и морщины на его молодом лице. - Дементоры - одни из самых отвратительных созданий, населяющих нашу землю. Они наводняют самые тёмные, самые омерзительные места, они процветают там, где царит упадок и отчаяние, они высасывают мир, надежду, счастье из окружающего их пространства. Даже муглы ощущают их присутствие, хотя и не могут их видеть. Подойди к дементору слишком близко, и очень скоро в тебе не останется ничего светлого, ничего доброго, никаких радостных воспоминаний, ничего. При возможности дементор будет питаться твоими эмоциями до тех пор, пока ты сам не станешь таким же, как он... лишённым души, полным злобы. С тобой останутся лишь самые худшие воспоминания твоей жизни. А самого худшего из того, что случилось с тобой, Гарри, поверь, достаточно, чтобы упасть с метлы. Тебе абсолютно нечего стыдиться. - Когда они приближаются, - Гарри уставился в стол, и его горло сжалось. - я слышу, как Вольдеморт убивает мою маму. Люпин вдруг потянулся к Гарри, как будто хотел взять его за плечо, но передумал. После минутного молчания Гарри сказал горько: - Зачем только им понадобилось приходить на матч? - Они проголодались, - холодно объяснил Люпин, с шумом захлопывая портфель. - Думбльдор не пускал их в школу, запас человеческих жертв постепенно истощается... Думаю, они просто не удержались от искушения - на стадионе собралась такая огромная толпа. Столько эмоций, столько возбуждения... это для них пир. - Должно быть, в Азкабане невыносимо, - пробормотал Гарри. Люпин мрачно кивнул. - Крепость находится на крошечном островке посреди моря, но на самом деле, чтобы удержать преступников, не нужны ни стены, ни вода. Если они где и заперты, так это в своих собственных страданиях, неспособные подумать ни о чём радостном. Большинство сходит с ума в первые же недели. - Но ведь Сириус Блэк сбежал от них, - медленно протянул Гарри, - сбежал... Портфель соскользнул со стола; Люпину пришлось быстро нагнуться, чтобы поймать его. - Да, - сказал он, выпрямляясь, - Блэк, судя по всему, нашёл способ им противостоять. Не думал я, что такое возможно... Считается, что дементоры лишают колдуна силы, если тот остаётся рядом с ними чересчур долго... - Но вы сумели заставить отступить того дементора, в поезде, - вдруг вспомнил Гарри. - Есть некоторая... защита, которую можно воздвигнуть, - ответил Люпин, - но там был только один дементор. Чем их больше, тем труднее им протидействовать. - Какая защита? - сразу же заинтересовался Гарри. - Вы можете меня научить? - Не стану притворяться экспертом по борьбе с дементорами, Гарри... совсем напротив... - Но если дементоры снова придут на квидишный матч, надо же мне уметь бороться с ними... Люпин поглядел на исполненное решимости лицо мальчика, подумал, а затем сказал: - Что ж... ладно. Попробую тебе помочь. Но, боюсь, с этим придётся подождать до следующего семестра. Перед каникулами у меня очень много дел. Для болезни я выбрал самое неудачное время. Помня об обещании Люпина научить его защищаться от дементоров, надеясь, что ему, возможно, и не придётся больше слышать голос умирающей матери, а также зная, что "Равенкло" в конце ноября вчистую разгромил "Хуффльпуфф", Гарри повеселел. Команда "Гриффиндора" не потеряла шансов в борьбе за кубок, хотя больше и не могла себе позволить ни единого поражения. Древ вновь преисполнился маниакальной энергии и заставлял ребят тренироваться изо всех сил, не взирая на ледяной дождь, продолжавший идти и в декабре. В школьном дворе дементоры не появлялись. Гнев Думбльдора надёжно удерживал их за территорией. За две недели до конца семестра небо вдруг просветлело до ослепительной, опаловой белизны, а разлезшая грязь одним прекрасным утром подёрнулась сверкающим инеем. В замке воцарилась рождественская атмосфера. Профессор Флитвик, учитель по заклинаниям, уже украсил свой кабинет мерцающими огоньками, при ближайшем рассмотрении оказавшимися настоящими, трепещущими в воздухе добрыми феями. Учащиеся с воодушевлением обсуждали планы на каникулы. И Рон, и Гермиона решили остаться в "Хогварце". Рон утверждал, что не в силах вынести две недели в обществе Перси, Гермиона твердила, что ей обязательно нужно быть рядом с библиотекой, но им не удалось провести Гарри; друзья просто хотели составить ему компанию, за что он был им очень благодарен. Ко всеобщему (кроме Гарри) восторгу, на самый последний уикенд семестра был назначен поход в Хогсмёд. - Мы сможем купить там подарки к Рождеству! - обрадовалась Гермиона. - Маме с папой обязательно понравятся эти мятные зубные ниткерсы, которые мы видели в "Рахатлукулле"! Смирившись с мыслью, что он будет единственным третьеклассником, который не пойдёт в Хогсмёд, Гарри одолжил у Древа каталог "Ваша новая метла" и решил, что будет весь день изучать его. На тренировках он пользовался школьной метлой, древней-предревней "Падающей звездой", она летала медленно и при этом ужасно дрыгалась; определённо нужно было купить свою. В субботу утром, в день посещения Хогсмёда, Гарри попрощался с Роном и Гермионой, обмотанными шарфами и мантиями, а затем в одиночестве поднялся по мраморной лестнице и направился к грифиндорской башне. За окнами валил снег, в замке было очень-очень тихо. - Пссст! Гарри! Он обернулся. Посреди коридора третьего этажа, из-за статуи горбатой одноглазой ведьмы, выглядывали физиономии Фреда и Джорджа. - Вы что тут делаете? - с любопытством спросил Гарри. - Почему вы не пошли в Хогсмёд? - Перед тем как уйти, мы решили преподнести тебе подарочек к празднику, - Фред загадочно подмигнул. - Зайди-ка сюда... Он кивнул головой на дверь в пустой класс слева от одноглазой статуи. Гарри вслед за близнецами зашёл внутрь. Джордж аккуратно прикрыл за собой дверь, а потом обернулся с совершенно лучезарным видом. - Заранее поздравляем тебя с Рождеством, Гарри! Вот подарок! - объявил он. Фред изящным жестом извлёк из-под мантии и положил на парту нечто. Это был большой, квадратный, очень потрёпанный лист пергамента. На нём ничего не было написано. Гарри, заподозрив, что имеет дело с одной из шуточек близнецов, уставился на бумагу. - Ну, и что это такое? - А это, Гарри, секрет нашего успеха, - Джордж любовно похлопал по пергаменту. - Конечно, это безумие, отдавать тебе такую ценность, - сказал Фред, - но мы вчера вечером подумали и решили, что тебе нужнее. - В любом случае, мы давно выучили это наизусть, - продолжил Джордж, - и теперь передаём тебе. Нам, вообще-то, уже не нужно. - И зачем же мне нужен кусок пожелтевшего пергамента? - Гарри всё ещё был настроен скептически. - Кусок пожелтевшего пергамента! - воскликнул Фред, закрывая глаза с такой гримасой, будто Гарри нанёс ему смертельное оскорбление. - Объясни ему, Джордж. - Ну... когда мы были в первом классе, Гарри - молодые, беззаботные, наивные... Гарри фыркнул. Какими-какими, а наивными Фред с Джорджем никогда не были. - Ну, наивнее, чем сейчас... мы как-то влипли в одну историю с Филчем... - Мы взорвали в коридоре навозную бомбу, а он из-за этого почему-то так распереживался... - ... что загнал нас в свой кабинет и, как всегда, начал угрожать... - ... взысканием... - ...расчленением... - ...а мы... не могли не заметить, что в одном из шкафов приоткрыт ящик... с наклейкой "Конфискованное. Крайне опасное." - Только не говорите... - губы Гарри постепенно расползались в улыбке. - А что нам оставалось делать? - воскликнул Фред. - Джордж отвлёк его - кинул ещё одну бомбу - а я быстро выдвинул ящик и схватил - вот это. - Понимаешь, всё это только звучит криминально, - пояснил Джордж, - мы думаем, что Филч даже не понял, как с этим обращаться. Впрочем, он, наверно, подозревал, что это такое, а то бы не стал конфисковывать. - А вы знаете, как с этим обращаться? - О, да! - Фред довольно хмыкнул. - Эта малышка научила нас большему, чем все учителя в школе, вместе взятые. - Вы пытаетесь меня надуть, - сказал Гарри, недоверчиво глядя на потрёпанный пергамент. - Думаешь? - спросил Джордж. Он вытащил волшебную палочку, легко коснулся пергамента и произнёс: "Торжественно клянусь, что не затеваю ничего хорошего." Мгновенно, тонкие чернильные линии побежали по пергаменту от той точки, где палочка касалась бумаги. Линии переплетались друг с другом, пересекались, заползали в каждый уголок; затем вверху расцвели большие витые зелёные буквы, сложившиеся в слова: Господа Луни, Червехвост, Мягколап и Рогалис, Организаторы общества вспомоществования колдунам-каверзникам, Гордостью представляют Карту Мародёра Карта Мародёра являлась подробнейшим планом замка и прилегающей территории. Однако, самой замечательной особенностью карты были двигавшиеся по ней крохотные чернильные точки. Каждая точка была помечена микроскопической надписью. Потрясённый, Гарри склонился над картой. Меченая точка в левом верхнем углу показывала, что профессор Думбльдор меряет шагами свой кабинет; кошка смотрителя, миссис Норрис, крадётся по второму этажу; полтергейст Дрюзг болтается в трофейной. Гарри всё внимательнее изучал знакомые переходы и коридоры, и его глазам открылось кое-что интересное. На карте были изображены такие места, где он никогда не бывал. И многие проходы, кажется, вели... - Прямиком в Хогсмёд, - подтвердил Фред, проводя пальцем по одному такому пути. - Всего их семь. Значит, так. Филч знает про вот эти четыре, - он показал на карте: - но мы совершенно уверены, что только нам одним известно про вот эти. Сюда, за зеркало на четвёртом этаже, не ходи. До прошлой зимы проход действовал, но теперь обвалился. Полностью блокирован. Кроме того, как нам кажется, никто никогда не пользовался вот этим, потому что у входа растёт Дракучая ива. А вот этот, вот здесь, ведёт прямо в погреб "Рахатлукулла". Здесь-то мы сто раз шлялись. И, как ты, может быть, заметил, вход в тоннель находится как раз напротив этой комнаты, в горбе у бабули. - Луни, Червехвост, Мягколап и Рогалис, - вздохнул Джордж, поглаживая заголовок карты. - Мы им так обязаны. - Благородные мужи, немало потрудившиеся, чтобы помочь подрастающему поколению нарушителей закона, - патетически произнёс Фред. - Точно, - с готовностью подтвердил Джордж. - Не забывай после использования стирать с неё изображение... - ...а то его сможет увидеть кто угодно, - предупредил Фред. - Просто стукни по ней ещё раз и скажи: "Проделка удалась!". Тогда изображение исчезнет. - Итак, юный Гарри, - Фред неподражаемо сымитировал Перси, - помни, что следует всегда вести себя хорошо. - Увидимся в "Рахатлукулле", - подмигнул Джордж в заключение. Близнецы вышли из класса, удовлетворённо ухмыляясь. Гарри не сводил глаз с чудесной карты. Он следил за крошечной чернильной миссис Норрис, повернувшей налево и задержавшейся, чтобы понюхать что-то на полу. Если Филч действительно не знает... и ему вовсе не придётся проходить мимо дементоров... Гарри переполнял восторг, но, тем не менее, в его мозгу вдруг всплыли слова, однажды сказанные мистером Уэсли: "Не доверяй ничему, что способно независимо мыслить, если ты не понимаешь, где у него мозги." Мистер Уэсли предостерегал как раз против таких опасных магических предметов, как эта карта... Вспомоществование колдунам-каверзникам... но он ведь собирается воспользоваться картой только для того, чтобы попасть в Хогсмёд, а вовсе не для того, чтобы что-то украсть или напасть на кого-нибудь... да и Фред с Джорджем пользовались ею уже много лет, и ничего страшного не произошло... Гарри пальцем проследил весь маршрут до "Рахатлукулла". Затем, неожиданно для себя, словно следуя приказу, он скатал пергамент, засунул его под робу и бросился к двери. Приоткрыл её на пару дюймов. Снаружи никого не было. Тогда, очень осторожно, он выскользнул из класса и прошмыгнул за статую одноглазой ведьмы. Что делать дальше? Он снова достал карту и, к своему изумлению, увидел, что на ней появилась новая чернильная фигурка, помеченная "Гарри Поттер". Она стояла точно там, где и настоящий Гарри, посреди коридора на третьем этаже. Гарри внимательно следил за картой. Его маленькое чернильное "я" постучало по статуе микроскопической волшебной палочкой. Гарри послушно достал палочку и постучал по статуе. Ничего не произошло. Он ещё раз взглянул на карту. Крошечный пузырёк возник возле рта изображения. Внутри появилось слово: "Диссендиум." - Диссендиум! - прошептал Гарри, вновь постучав по ведьме. Горб статуи сразу же открылся. В такой проход мог проскользнуть только очень худой человек. Гарри быстро посмотрел по сторонам, спрятал карту под одежду, сунул в проход сначала голову, а затем пропихнул и всё тело. Он съехал довольно глубоко вниз по сколькому каменному жёлобу и приземлился на холодную, сырую землю. Встал, осмотрелся. Кругом стояла тьма - глаз выколи. Гарри взял палочку, пробормотал "Люмос!" и увидел, что находится в очень узком, низком, прорытом в земле тоннеле. Он поднял карту, постучал по ней кончиком палочки и шепнул: "Проделка удалась!" Изображение немедленно исчезло. Гарри аккуратно скатал пергамент, спрятал его под робу, а затем, с бешено бьющимся сердцем, чувствуя восторг и страх одновременно, тронулся в путь. Тоннель изгибался и изворачивался, более всего похожий на нору гигантского кролика. Гарри шёл торопливо, спотыкаясь на неровностях пола, выставив перед собой палочку. Это длилось вечность, но Гарри поддерживала мысль о "Рахатлукулле". Прошёл, по ощущениям, час, и тоннель начал подниматься вверх. Задыхаясь, Гарри прибавил скорость. Лицо у него горело, а ноги были ледяными. Через десять минут он оказался у подножия источенной каменной лестницы, уходившей куда-то высоко вверх. Стараясь не издавать звуков, Гарри стал подниматься. Сто ступенек, двести ступенек, он уже потерял счёт, а лестница всё не кончалась... Вдруг, совершенно неожиданно, его макушка стукнулась обо что-то твёрдое. Это была крышка люка. Гарри остановился, массируя голову и прислушиваясь. Сверху не доносилось ни звука. Очень осторожно, он толкнул крышку и выглянул в щель. Перед ним был погреб, полный деревянных ящиков и корзин. Гарри выбрался и опустил крышку на место - она идеально сливалась с пыльным полом, так что невозможно было точно определить её границы. Гарри медленно прокрался к деревянной лестнице, ведущей наверх. Теперь он слышал голоса, не говоря уже о позвякивании колокольчика при открывании и закрывании входной двери. Недоумевая, что же делать дальше, Гарри вдруг услышал, как где-то рядом открылась дверь; кто-то собирался спуститься вниз. - Принеси ещё коробку желейных улиток, дорогой, они уже всё смели... - сказал женский голос. По лестнице спускались чьи-то ноги. Гарри шмыгнул под огромную корзину и затаился. Он услышал, как у противоположной стены мужчина переставляет ящики. Может быть, другого шанса уже не представится... Быстро и бесшумно, Гарри выскользнул из укрытия и взлетел по лестнице; оглянувшись назад, он увидел между ящиков необъятную спину и сияющую лысину. Гарри добрался до двери на вершине лестницы, проскользнул в неё и очутился за прилавком "Рахатлукулла". Он пригнулся, прокрался вбок и только тогда выпрямился. В кондитерской сидело столько школьников из "Хогварца", что никто не обратил на Гарри никакого внимания. Он смешался с толпой, поводил глазами по сторонам и с трудом сдержал смех, представив себе, какое выражение разлилось бы по свиной физиономии Дудли, если бы он только мог видеть, где Гарри сейчас находится. Стены были увешаны длинными рядами полок, заставленных самими аппетитными лакомствами, которые только можно себе представить. Сливочные плитки нуги, сверкающие розовые кубики кокосового льда, жирные, медового цвета, ириски; сотни и сотни уложенных ровными рядами брикетов мороженого всевозможных сортов; большая бочка всевкусных орешков и ещё одна - с шипучими шмельками; летательные шербетовые пузыри, о которых как-то упоминал Рон; вдоль другой стены шли сладости со спецэффектами: надувачка Друблиса (наполнявшая комнату черничного цвета пузырями, которые не лопались в течение многих дней), странные, щепкообразные мятные зубные ниткерсы, крохотные чёрные перечные постреляки ("Порази друзей огнём!"), мышки-льдышки ("Ваши зубки зазудят, застучат и заскрипят!"), мятные кремовые шарики в форме жаб ("естественно прыгают в животе!"), хрупкие сахарные перья и взрывофетки. Гарри протиснулся между какими-то шестиклассниками и увидел вывеску в самом дальнем углу магазина: "Странные вкусы". Под ней стояли Рон с Гермионой, изучая поднос, наполненный леденцами со вкусом крови. Гарри прокрался и встал позади них. - Брр, нет, Гарри это не понравится, это, наверно, для вампиров, - говорила Гермиона. - А как насчёт этого? - Рон сунул ей под нос банку с таракановыми гроздьями. - Это уж точно нет, - сказал Гарри. Рон чуть не выронил банку. - Гарри! - взвизгнула Гермиона. - Ты как здесь оказался? Как... откуда... - Ух ты! - воскликнул Рон с чувством. - Ты научился аппарировать! - Нет, конечно, - ответил Гарри. Он понизил голос, чтобы никто из посторонних не мог его слышать и рассказал друзьям про Карту Мародёра. - А почему Фред с Джорджем не отдали эту карту мне? - возмутился Рон. - Я же их брат! - Но ведь Гарри не оставит её у себя! - Похоже, сама эта мысль казалась Гермионе нелепой. - Он отдаст её профессору МакГонаголл, правда, Гарри? - Ничего подобного! - в свою очередь возмутился Гарри. - Ты что, с ума сошла? - Рон выпучил глаза на Гермиону. - Отдать такую хорошую вещь? - Если я её отдам, то мне придётся сказать, откуда она у меня взялась! Филч узнает, что её украли Фред с Джорджем! - А как же Сириус Блэк? - прошипела Гермиона. - Он ведь может пробраться в школу по одному из этих тоннелей! Учителя должны знать! - Он не пройдёт в тоннель, - поспешно вмешался Гарри. - На карте всего семь проходов, так? Фред с Джорджем утверждают, что Филч давно знает про четыре из них. Из оставшихся трёх - один завалило, так что никто не пройдёт. У входа во второй растёт Дракучая ива, так что туда тоже не войдёшь. А по третьему я только что пришёл и... как вам сказать... очень трудно увидеть вход в него внизу, в погребе, так что, если только Блэк не знает об этом тоннеле... Гарри задумался. А что, если Блэк знает? Рон, между тем, прокашлялся со значительным видом и указал на объявление, прикреплённое с внутренней стороны двери в кондитерскую. ПО РАСПОРЯЖЕНИЮ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ Уважаемые посетители! Напоминаем вам, что, вплоть до дальнейшего распоряжения, улицы Хогсмёда после заката ежедневно будут патрулироваться дементорами. Подобная мера предосторожности принята с целью усиления безопасности жителей деревни и будет немедленно отменена после поимки Сириуса Блэка. Рекомендуем вам завершать походы по магазинам задолго до полуночи! Весёлого Рождества! - Видишь? - тихо спросил Рон. - Хотел бы я знать, каким образом Блэк прорвётся в "Рахатлукулл", если деревня кишмя кишит дементорами! И вообще, Гермиона, хозяева "Рахатлукулла" услышат, если кто-то к ним ворвётся, правда? Они ведь живут здесь! - Да, но...но... - Гермиона искала повод возразить. - Послушай, Гарри всё равно не должен появляться в Хогсмёде. У него нет разрешения! Если кто-нибудь узнает, у него будут огромные неприятности! И солнце ещё не зашло - что, если Сириус Блэк появится сегодня? Сейчас? - Тяжело же ему придётся, разыскивать Гарри во всём этом, - Рон кивнул на решётчатые окна, за которыми кружил снегопад. - Брось, Гермиона. Сейчас Рождество. Гарри заслужил отдых. Гермиона закусила губу. Вид у неё был крайне озабоченный. - Ты хочешь донести на меня? - улыбнулся ей Гарри. - О! Разумеется, нет... но, честно, Гарри... - Как тебе шипучие шмельки? - Рон схватил Гарри и повлёк его за собой к бочке. - А желейные улитки? А кислотные леденцы? Фред меня однажды угостил - мне тогда было семь - и леденец прожёг мне дырку в языке! Помню, мама отстегала его метлой, - Рон мечтательно уставился на коробку с кислотными леденцами. - Как думаете, Фред попробует тараканьи гроздья, если сказать ему, что это орехи? Рон с Гермионой расплатились за сладости, и ребята вышли из "Рахатлукулла". На улице мела вьюга. Хогсмёд походил на рождественскую открытку; маленькие крытые соломой домики и магазинчики были заметены искристым снегом; на дверях висели венки, а на деревьях горели заколдованные свечи. Гарри поёжился; в отличие от друзей, на нём не было мантии. Они пошли по улице, нагнув головы против ветра. Рон и Гермиона выкрикивали сквозь шарфы: - Это почта... - Вон там Зонко... - Тут можно пройти в Шумному Шалману... - Знаете, что? - спросил Рон, стуча зубами. - Может, зайдём в "Три метлы", выпьем по кружке усладэля? Гарри не нужно было упрашивать; ветер дул пронизывающий, и руки у него закоченели. Ребята перешли улицу и через пару минут уже входили в крохотный трактирчик. Внутри толпился народ, было дымно, шумно и тепло. За стойкой приятных форм дамочка с красивым лицом обслуживала группу каких-то буянов. - Это мадам Росмерта, - сказал Рон. - Я пойду, возьму усладэль, ладно? - добавил он, слегка покраснев. Гарри с Гермионой прошли в заднюю часть помещения к свободному маленькому столику между окном и очаровательной ёлочкой, стоявшей возле камина. Через пять минут появился Рон с тремя громадными кружками в руках. От горячего усладэля шёл пар. - Счастливого Рождества! - Рон поднял свою кружку. Гарри сделал глубокий глоток. Божественный напиток мгновенно согрел изнутри каждую частичку тела. Неожиданный сквозняк взъерошил Гарри волосы - дверь в "Три метлы" снова отворилась. Гарри глянул поверх кружки и поперхнулся. На пороге паба в вихре снежинок появились профессора МакГонаголл и Флитвик. Следом вошёл Огрид, увлечённо беседовавший с невысоким дородным господином в котелке цвета липы и полосатой мантии - министром магии Корнелиусом Фуджем. Рон с Гермионой без промедления надавили ладонями Гарри на макушку, чтобы он слез с табурета и спрятался под столом. Сидя там на корточках с пустой кружкой в руках, Гарри, обкапанный усладэлем, следил, как ноги учителей и министра подошли к стойке бара, постояли немного, а затем развернулись и направились к нему. Откуда-то сверху донёсся шепот Гермионы: "Мобилиарбус!" Рождественская ёлочка приподнялась на несколько дюймов над полом, проплыла вбок и с мягким шелестом приземлилась прямо напротив их стола, скрыв ребят от посторонних глаз. Сквозь густые нижние ветви Гарри увидел, как ножки четырёх стульев отодвинулись от соседнего стола, а после этого до него донеслось кряхтение и пыхтение - учителя и министр рассаживались за столом. Подошли ещё чьи-то ноги в блестящих бирюзовых туфлях на высоких каблучках. Женский голос сказал: - Ледникола... - Это мне, - раздался голос профессора МакГонаголл. - Четыре пинты глинтмёда... - Спасибочки, Росмерта, - поблагодарил Огрид. - Вишнёвый сироп с содовой со льдом и зонтиком... - М-м-м! - только и смог промычать профессор Флитвик, причмокнув губами. - Стало быть, красносмородиновый ром ваш, министр. - Благодарю, Росмерта, дорогуша, - ответил голос Фуджа. - Приятно видеть тебя снова, милая. Не выпьешь с нами? Возьми себе что-нибудь и присоединяйся... - Сердечно благодарна, министр. Гарри проводил глазами сверкающе каблучки, отошедшие и вновь вернувшиеся. Сердце доставляло массу неудобств, колотясь в самом горле. Почему ему не пришло в голову, что для учителей сегодня такая же последняя суббота семестра, как и для учеников? Долго ли они собираются тут сидеть? Ему же нужно время на то, чтобы пробраться обратно в "Рахатлукулл", если он вообще хочет вернуться в школу сегодня вечером... Стоящая рядом нога Гермионы нервно дёрнулась. - Так какими же судьбами в наших краях, министр? - любезно поинтересовался голос мадам Росмерты. Гарри было видно, как нижняя часть плотного тела Фуджа развернулась на стуле. Видимо, он проверял, не подслушивает ли кто-нибудь их разговор. Затем он ответил тихо: - Сама понимаешь, дорогая - Сириус Блэк. Надо думать, ты в курсе, что произошло в школе на Хэллоуин? - Доходили слухи, - призналась мадам Росмерта. - Ты что, по всему пабу раззвонил, Огрид? - укоризненно спросила профессор МакГонаголл. - А вы думаете, министр, что Блэк всё ещё где-то здесь? - прошептала мадам Росмерта. - Уверен, - коротко бросил Фудж. - А вы знаете, что дементоры уже два раза обыскивали всю деревню? - с некоторым напряжением в голосе спросила мадам Росмерта. - Всех посетителей распугали... Это очень плохо для бизнеса, министр. - Росмерта, милая, мне они точно так же не нравятся, - с неловкостью признал Фудж. - Но это необходимая мера предосторожности... как ни ужасно, но что поделаешь... Я только что встречался с их представителями. Они страшно злы на Думбльдора - почему он не пускает их на территорию школы. - И правильно делает, - резко вмешалась профессор МакГонаголл. - Как мы будем учить детей, если вокруг будут кружить эти чудовища? - Правильно, правильно! - скрипнул крошечный Флитвик, чьи ноги не доставали до пола на добрый фут. - И тем не менее, - возразил Фудж, - они здесь для того, чтобы защитить вас от ещё больших неприятностей... Мы все знаем, на что способен Блэк... - А знаете, я до сих пор не могу поверить, - задумчиво протянула мадам Росмерта. - Уж на кого-кого, а на Сириуса Блэка никогда бы не подумала, что он способен переметнуться к силам зла... Я же хорошо помню его ещё мальчиком, когда он учился в "Хогварце". Если бы в то время мне кто-то сказал, кем вырастет Блэк, я подумала бы, что этот кто-то перебрал глинтмёда. - Ты не знаешь и половины его грехов, Росмерта, - хрипло сказал Фудж. - О худшем из того, что он натворил, почти никто не знает. - О худшем? - с живым любопытством переспросила мадам Росмерта. - Вы хотите сказать, хуже убийства тех несчастных людей? - Именно это я и хочу сказать, - подтвердил Фудж. - Я не верю. Что же может быть хуже? - Ты говоришь, что помнишь его школьником, Росмерта, - пробормотала профессор МакГонаголл. - А ты помнишь, кто был его лучшим другом? - Конечно, - ответила Росмерта и коротко рассмеялась. - Не разлей вода! Я их столько раз видела здесь вместе - ооо, как же они меня смешили! Вот была парочка клоунов, Сириус Блэк и Джеймс Поттер! Гарри с грохотом уронил кружку. Рон пнул его ногой. - Именно, - сказала профессор МакГонаголл. - Блэк и Поттер. Заводилы. Оба талантливые - на самом деле, исключительно талантливые - хотя, должна сказать, по части попадания в разные истории равных им не было. - Ну почему, - гоготнул Огрид. - Фред и Джордж Уэсли запросто составили б им конкуренцию. - Можно было подумать, что они братья! - прозвенел голосок Флитвика. - Неразлучники! - Они и были как братья, - подхватил Фудж. - Среди своих друзей Поттер доверял Блэку как никому другому. И после школы ничего не изменилось. Блэк был шафером на свадьбе Лили и Джеймса. Потом стал крёстным отцом Гарри. Кстати, Гарри понятия об этом не имеет. Можете себе представить, что бы он почувствовал, если бы узнал. - Потому что Блэк оказался в команде Сами-Знаете-Кого? - прошептала мадам Росмерта. - Даже хуже, дорогая моя... - Фудж сильно понизил голос и продолжил низким рокотом: - Немногие знают, но Поттерам было известно, что Сами-Знаете-Кто охотится за ними. Думбльдор, который всегда неустанно боролся против Сами-Знаете-Кого, создал сеть весьма полезных осведомителей. Получив информацию от одного из них, он тут же предупредил Лили с Джеймсом. Он посоветовал им спрятаться. Конечно, спрятаться от Сами-Знаете-Кого было не так-то легко. Думбльдор посоветовал Поттерам воспользоваться Заклятием Верности. - А как оно действует? - заинтересовалась мадам Росмерта, задыхаясь от охвативших её эмоций. Профессор Флитвик прочистил горло. - На редкость сложное заклинание. - скрипуче сказал он: - Подразумевает заключение тайны внутрь одной-единственной живой души. Информация хранится в избранном человеке - его называют Хранителем Секрета - и поэтому её невозможно раскрыть. Разумеется, если этот человек сам не выдаст её. Если бы Хранитель Секрета молчал, Сами-Знаете-Кто мог бы годами искать Лили и Джеймса в их деревне и не нашёл бы, даже уткнувшись носом в окно их гостиной! - Значит, Блэк был Хранителем Секрета Поттеров? - испуганным шёпотом спросила мадам Росмерта. - Разумеется, - ответила профессор МакГонаголл. - Джеймс Поттер заверил Думбльдора, что Блэк скорее умрёт, чем выдаст их местонахождение, и что Блэк сам собирается спрятаться... Но всё же, Думбльдор продолжал волноваться. Я помню, он сам предлагал Поттерам стать для них Хранителем Секрета. - Он подозревал Блэка? - ахнула мадам Росмерта. - Он был уверен, что есть какой-то близкий к Поттерам человек, который информирует Сами-Знаете-Кого об их перемещениях, - мрачно проговорила профессор МакГонаголл, - и он, действительно, в течение некоторого времени подозревал, что кто-то из наших стал предателем и передаёт различные сведения Сами-Знаете-Кому. - А Джеймс Поттер всё равно настаивал, чтобы Хранителем был Сириус? - Настаивал, - удручённо подтвердил Фудж. - А потом... не прошло и недели с момента наложения Заклятия Верности... - Как Блэк их предал? - в ужасе выдохнула мадам Росмерта. - Да, предал. Блэк устал от роли двойного агента, он уже был готов открыто заявить о переходе на сторону Сами-Знаете-Кого и, видимо, решил приурочить это событие к моменту гибели Поттеров. Но, как мы все знаем, Сами-Знаете-Кто нашёл в малыше Гарри свою погибель. Лишившись колдовской силы, смертельно ослабевший, он исчез. И тем самым оставил Блэка в весьма неприятном положении: его хозяин оказался низвергнут в то самое время, когда он, Блэк, показал своё истинное лицо. У него не оставалось выбора, и он пошёл на отчаянный шаг... - Грязный, вонючий предатель! - бухнул Огрид, да так громко, что половина посетителей в баре испуганно притихла. - Шшш! - шикнула профессор МакГонаголл. - Да я ж его там повстречал! - зарокотал Огрид. - Я ж ведь последний, кто его видал перед убивством всех тех людей! Это ж я забрал Гарри из дома, когда Лили с Джеймсом убили! Вытащил бедняжечку с-под развалин, на лбешничке вот этакий шрамина... а тут является эта гадина, Сириус Блэк, на своём летающем мотоцикле, ну, на каком он всегда летал, помните? А мне-то тогда и в лоб не влетело, чего он там делает. Я ж не в курсе был, что Лили с Джеймсом его Хранителем Секрета назначили. Думал, он просто прослышал про нападение Сами-Знаете-Кого и примчался на помощь. Белый весь был, трясся. А я-то, дубина! Знаете, чего я делал? УТЕШАЛ УБИВЦА И ПРЕДАТЕЛЯ! - Огрид, прошу тебя! - умоляюще воскликнула профессор МакГонаголл. - Говори тише! - Откуда ж мне было знать, что он вовсе не горюет об Лили с Джеймсом? Он об Сами-Знаете-Ком горевал! А потом мне и говорит: "Отдай Гарри мне, Огрид, я его крёстный, я о нём позабочусь..." Ха! Ну, да у меня приказ был от Думбльдора, я так и ответил, нет, мол, Думбльдор сказал, что Гарри будет жить у дядьки с тёткой. Блэк заспорил, а потом сдался. Бери, грит, мой мотоцикл, отвезёшь Гарри. Мне, говорит, он больше не нужен. - Ну как я не допёр, что он чего-то затевает? Он же колымагу свою просто обожал, так с чего ж ему её мне-то отдавать? С какой стати она ему не нужна сделалась? А дело-то было в том, что мотоцикл легко выследить. Думбльдор ведь знал про то, что Блэк Хранитель Секрета. Блэк уж понял, надо бежать, у него, может, пара часов оставалась до того, как министерство снарядит погоню. - А чего б было, если б я ему отдал Гарри, а?! Сбросил бы, небось, сиротинушку с мотоцикла где-нибудь над морем и все дела! А это ведь сын лучшего друга! Только, я так скажу, когда колдун переходит к силам зла, так ему тогда никого и ничего больше не жалко... После рассказанной Огридом истории повисло тягостное молчание. Потом мадам Росмерта с удовлетворением сказала: - Но ему не удалось скрыться, голубчику! Министерство магии схватило его на следующий же день! - Увы, это заслуга вовсе не министерства, - горько возразил Фудж, - а старины Питера. Питера Петтигрю - ещё одного друга Поттеров. Он тогда обезумел от горя и, зная, что Блэк был Хранителем Секрета Поттеров, бросился искать его сам. - Петтигрю... такой маленький толстый мальчишка, который хвостом таскался за Поттером и его компанией? - спросила мадам Росмерта. - Он боготворил Блэка и Поттера, - пояснила профессор МакГонаголл, - хотя он был птица не их полёта, не такой способный. Должна сказать, что бывала с ним весьма строга. Вы, конечно, можете себе представить, как... как я теперь сожалею об этом... - голос у неё стал такой, будто она вдруг подхватила насморк. - Ну-ну, Минерва, - постарался успокоить её Фудж, - Петтигрю умер смертью героя.. Свидетели - муглы, конечно, потом пришлось стирать им память - рассказали, как он загнал Блэка в угол. Говорят, он рыдал: "Лили с Джеймсом, Сириус! Как ты мог?" А потом полез за палочкой. Разумеется, Блэк его опередил. Петтигрю разнесло на кусочки... Профессор МакГонаголл высморкалась и сказала гнусаво: - Глупый мальчик... дурачок... как дуэлянт он был безнадёжен... ему надо было дождаться представителей министерства... - А я говорю вам, ежели б я добрался до Блэка первым, я б не стал цацкаться со всякими палочками! Я б его голыми - руками - в куски - бы - разорвал, - прорычал Огрид, яростно печатая слова. - Не придумывай, Огрид, - резко оборвал Фудж. - Только у ребят из ударного колдульона бригады защиты магического правопорядка, был шанс справиться с Блэком, особенно когда он почувствовал, что загнан в угол. Я тогда был младшим министром в департаменте магических катастроф и одним из первых попал на место происшествия, уже после убийства. Я... я никогда не смогу этого забыть. Мне это до сих пор снится. Посреди улицы воронка, такой глубины, что прорвало подземные коммуникации. Кругом куски тел. Муглы кричат. А Блэк стоит посреди всего этого и хохочет, а перед ним лежит то, что осталось от Петтигрю... окровавленная роба и несколько... несколько фрагментов... Голос Фуджа оборвался. Пять носов высморкались одновременно. - Вот так, Росмерта, - в нос сказал Фудж, - Блэка забрали двадцать ребят из бригады защиты магического правопорядка, а Петтигрю был награждён орденом Мерлина первой степени, что, я надеюсь, немного утешило его бедную мать. А Блэк с тех пор сидел в Азкабане. Мадам Росмерта издала тяжёлый вздох. - А это правда, что он сумасшедший, министр? - Хотел бы я быть в этом уверен, - не сразу ответил Фудж. - Безусловно, после поражения хозяина в нём развинтились какие-то винтики. Убийство Петтигрю и всех этих несчастных муглов - это, разумеется, был поступок отчаявшегося, оказавшегося в тупике человека - жестокий и бессмысленный. Тем не менее, когда я последний приезжал с инспекцией в Азкабан, я встречался с Блэком. Знаете, большинство заключенных только бормочут что-то себе под нос, сидя в темноте; ничего не понимают... но меня поразило, насколько нормальным казался Блэк. Он разговаривал со мной вполне разумно. От этого мне стало очень тревожно. Можно было подумать, что ему просто скучно - он даже спросил, прочитал ли я уже свою газету, спокойно так, как я не знаю кто... сказал, что соскучился по кроссвордам. Признаюсь, меня совершенно потрясло, насколько мало влияния оказали азкабанские стражники на Блэка - при том, что его охраняют значительно больше других. Дементоры стоят у него за дверью днём и ночью. - А зачем, как вы думаете, он сбежал? - спросила мадам Росмерта. - Всемилостивое небо, не хотите ли вы сказать, министр, что он хочет присоединиться к Сами-Знаете-Кому? - Осмелюсь предположить, что это его - э-э-э - программа максимум, - уклончиво ответил Фудж. - Но мы надеемся поймать Блэка гораздо раньше. Должен сказать, что одинокий, всеми забытый Сами-Знаете-Кто - это одно, но верните ему одного из самых преданных слуг, и страшно подумать, как быстро он может подняться вновь... Раздался тихий звук удара стеклом по дереву. Кто-то поставил стакан на стол. - Знаете, Корнелиус, если вы хотите успеть на ужин с директором, то нам пора возвращаться в замок, - сказала профессор МакГонаголл. Одна за другой, стоящие перед Гарри пары ног приняли на себя вес своих владельцев; сверху упали подолы мантий, а сверкающие каблучки мадам Росмерты скрылись за стойкой бара. Дверь в "Три метлы" отворилась; ворвался очередной вихрь снега - учителя ушли. - Гарри? Под столом появились лица Рона и Гермионы. Они смотрели на Гарри молча, не находя слов.

Используются технологии uCoz