Глава 11 - Новая песнь волшебной шляпы
Гарри не хотел рассказывать остальным о том, что у них с Луной была одна и та же галлюцинация, если это было действительно так, поэтому он, не сказав больше ничего про лошадей, сел в карету и захлопнул за собой дверь. Но все же он не мог оторвать взгляд от силуэтов, которые двигались за окном. - Вы видели эту Граббли-Планк? - спросила Джинни. - Что она опять здесь делает? Хагрид же не мог уволиться, правда? - Я была бы рада, если бы он так и сделал, - сказала Луна, - он не очень хороший учитель, как вы думаете? - Нет, он замечательный! - сердито воскликнули Гарри, Рон и Джинни. Гарри пристально посмотрел на Гермиону. Она кашлянула и быстро сказала: - М-м-м... да, он очень хороший... - Ну, а мы в Равенкло думаем, что он смешной, - невозмутимо заявила Луна. - Значит у вас дурацкое чувство юмора, - буркнул Рон, когда колеса под ними скрипнули и карета тронулась. Грубость Рона нисколько не смутила Луну. Наоборот, она некоторое время продолжала рассматривать его так, как будто он был занятной телевизионной передачей. Громыхая и раскачиваясь, кареты колонной двигались по дороге. Когда они проезжали ворота школы, высокие каменные колонны, увенчанные крылатыми вепрями, Гарри привстал, пытаясь увидеть, есть ли свет в хижине Хагрида возле Запретного Леса, но кругом царила совершенная темнота. Впереди смутно виднелись башни Хогвартского замка, угольно-черные на фоне темного неба, с яркими огоньками окон. Кареты с лязгом подъехали к каменной лестнице, ведущей к дубовым парадным дверям, и Гарри первым вышел наружу. Он опять обернулся, ища освещенные окна возле Леса, но в хижине Хагрида явно не было признаков жизни. Неохотно, со слабой надеждой, что они исчезли, он перевел взгляд на странных скелетоподобных существ, они неподвижно стояли в прохладном ночном воздухе, поблескивая пустыми белыми глазами. Гарри однажды уже видел нечто такое, чего не мог видеть Рон, но тогда это было всего лишь отражение в зеркале, то есть что-то гораздо более иллюзорное, чем сотня вполне реальных тварей, достаточно крепких, чтобы тянуть кареты. Если верить Луне, эти существа всегда были здесь, невидимые для остальных. Почему же Гарри теперь мог их видеть, а Рон нет? - Ты идешь или как? - спросил Рон за его спиной. - А... да, - быстро сказал Гарри, и они присоединились к толпе, спешившей подняться по лестнице. Вестибюль был освещен факелами и наполнен эхом шагов учеников, проходивших по выложенному каменными плитами полу к двойным дверям, которые вели в Большой Зал, к банкету, посвященному началу учебного года. Ученики постепенно заполняли четыре длинных факультетских стола под беззвездным темным потолком, точно таким же, как и небо, видневшееся сквозь высокие окна. В воздухе над столами парили свечи, освещая серебристых призраков, летавших по Залу, и лица оживленно болтавших учеников, которые с нетерпением обсуждали летние новости, приветствовали своих друзей с других факультетов и разглядывали новые прически и мантии друг друга. Снова Гарри заметил, как некоторые перешептывались, когда он проходил мимо, но он сжал зубы и постарался сделать вид, что не замечает этого. Луна прошла к столу Равенкло. Когда ребята подошли к гриффиндорскому столу, компания четверокурсников окликнула Джинни, и она села рядом с ними. Гарри, Рон, Гермиона и Невилл уселись все вместе примерно посередине стола, между Почти Безголовым Ником, приведением Гриффиндора, и Парвати Патил с Лавандой Браун. Девочки чересчур оживленно и дружелюбно поприветствовали Гарри, и у него появилось предположение, что мгновение назад они разговаривали именно о нем. Однако у него нашелся более важный повод для беспокойства, когда он взглянул поверх голов студентов на учительский стол, стоящий у главной стены Зала. - Его здесь нет... Рон и Гермиона тоже внимательно осмотрели стол учителей, хотя в этом и не было необходимости: рост Хагрида выделял его из любой толпы. - Он не мог уехать, - с тревогой сказал Рон. - Конечно, не мог, - решительно согласился Гарри. - Ты же не думаешь, что он... ранен, или с ним что-то случилось, правда? - неуверенно спросила Гермиона. - Нет, - тут же ответил Гарри. - Но тогда где он? Последовала небольшая пауза, потом Гарри очень тихо, так что Невилл, Парвати и Лаванда не слышали, сказал: - Может, он еще не вернулся. Ну, помните, после задания, которое он летом выполнял для Дамблдора... - Да, пожалуй, - Рон успокоился, но Гермиона, покусывая губы, продолжала оглядывать стол учителей, как будто хотела получить более убедительное объяснение отсутствия Хагрида. - А это кто? - внезапно произнесла она, указывая куда-то в середину стола преподавателей. Гарри проследил за ее взглядом. Сначала он заметил Профессора Дамблдора, который сидел в золотом кресле с высокой спинкой в центре длинного стола учителей, одетый в темно-фиолетовую мантию, усеянную серебристыми звездами, и такую же шляпу. Дамблдор наклонил голову к женщине, сидящей рядом с ним, та что-то говорила ему на ухо. Гарри подумал, что она выглядит, как старая дева: приземистая, с короткими вьющимися волосами мышиного цвета, повязанными жуткой розовой ленточкой в тон пушистой розовой кофте, надетой поверх мантии. Но тут она слегка повернулась, чтобы сделать глоток из кубка, и он с ужасом узнал это бледное, похожее на жабье, лицо и выпученные глаза. - Эта же та самая Умбридж! - Кто? - спросила Гермиона. - Она была на слушании моего дела, она работает на Фаджа! - Милая кофточка, - с ухмылкой заметил Рон. - Она работает на Фаджа... - нахмурившись, повторила Гермиона. - Что же она здесь делает, черт возьми? - Понятия не имею... Гермиона взглянула на стол учителей, ее глаза сузились. - Нет, - пробормотала она, - нет, конечно... Гарри не понял, о чем она говорила, но не стал переспрашивать: его внимание привлекла Профессор Граббли-Планк, которая появилась возле стола учителей, пробралась к самому концу и заняла место, на котором обычно сидел Хагрид. Это означало, что первокурсники уже пересекли озеро и добрались до замка. И действительно, через несколько секунд двери Вестибюля открылись, и длинной цепочкой вошли перепуганные первокурсники, возглавляемые Профессором МакГоннагалл, которая несла табурет и лежащую на нем старинную волшебную шляпу, всю в заплатах, с широкой дырой возле обтрепанных полей. Шум в Большом Зале вмиг прекратился. Первокурсники выстроились напротив стола учителей, лицом к остальным студентам, Профессор МакГоннагалл аккуратно поставила табурет перед ними и отошла назад. В свете свечей лица первокурсников казались очень бледными. Маленький мальчик, стоящий в середине, задрожал. Гарри на секунду вспомнил, в каком ужасе стоял он сам когда-то, ожидая неведомого испытания, которое должно было определить, на какой факультет он отправится. Вся школа ждала, затаив дыхание. Наконец, дыра возле полей расширилась, словно рот, и Волшебная Шляпа запела: Когда-то в юности моей - Была и я юна - Я знала четверых друзей - Кем школа создана. Детей задумали учить Друзья, и в те года Казалось, их не разлучит Ничто и никогда. Раз в магии мы так сильны - Друзья постановили - Мы знанья передать должны - На том и порешили. Казалось, не разлить водой Хаффлпафф и Равенкло, И Слизерин и Гриффиндор Дружили очень, но Слизерин убеждал друзей, И голос был суров: "Мы благороднейших кровей Возьмём учеников!" Предпочитает Равенкло Смекалистых одних, Отважных выбрал Гриффиндор, А Хаффлпафф - остальных. Не хочет их делить она - "Учить должны мы всех!" Так наша школа создана - И ждал её успех! Но Слизерин стал отбирать, Питая к ним любовь, Одну лишь колдовскую знать - В чьих жилах - магов кровь. Сообразительных одних Учила Равенкло. Брала Хаффлпафф всех остальных - А храбрых - Гриффиндор. И несколько счастливых лет Наш Хогвартс процветал, Не зная горестей и бед, Но всё ж разлад настал. И стычкам, дракам нет числа, И что ни шаг то спор, И нет единства - каждый шаг Усугублял раздор, И дом на дом порою шёл, Но после - посмотри, Вдруг Слизерин совсем ушёл - Друзей осталось три. А я разладов не люблю, Но всё ж должна с тех пор Делить вас так, как я делю, Хоть мучит меня боль. А вдруг деленье на дома - Начало есть конца, А вдруг опасность суждена - И можно ль отрицать, Пророчеств древних тайный знак, Что гибель нам грозит, Нам угрожает внешний враг - Он насмерть поразит. Совет один даю я вам - Чтоб Хогвартс наш спасти, К единству Хогвартса дома Должны скорей прийти. Хотела б вас объединять, Чтоб школа устояла, Но мне пора сортировать: Итак, друзья - к началу. Шляпы вновь замерла, раздались аплодисменты, хотя впервые на памяти Гарри они сопровождались бормотанием и перешептыванием. По всему Залу студенты обменивались комментариями, и Гарри, продолжая аплодировать вместе со всеми, точно знал, о чем они разговаривают. - Похоже, в этом году она в ударе, - сказал Рон, подняв брови. - Точно, - заметил Гарри. Волшебная Шляпа обычно ограничивалась описанием качеств, необходимых для студентов каждого из четырех факультетов Хогвартса, и своей ролью в сортировке. Гарри не помнил, чтобы она когда-нибудь до этого давала советы школе. - Интересно, делала ли она предостережения раньше? - с легким беспокойством спросила Гермиона. - Несомненно, - с видом знатока сказал Почти Безголовый Ник, наклонясь к ней сквозь Невилла (Невилл вздрогнул: довольно неприятно, когда сквозь тебя проходит привидение). - Шляпа считает своим долгом предупредить школу всякий раз, когда чувствует... Профессор МакГоннагалл, которая готовилась зачитать список первокурсников, грозно оглядела шептавшихся студентов. Шепот в зале тут же утих, Почти Безголовый Ник приложил прозрачный палец к губам и снова выпрямился. Профессор МакГоннагалл еще раз с неодобрением окинула взглядом все четыре стола, после чего опустила глаза к длинному свитку пергамента и назвала первое имя: - Аберкромби, Эуан. Тот перепуганный мальчик, на которого Гарри уже обращал внимание, спотыкаясь, вышел вперед и надел Шляпу себе на голову. Только его торчащие уши не давали ей упасть ему на плечи. Шляпа на мгновение задумалась, потом ее рот опять открылся, и она объявила: - Гриффиндор! Гарри громко захлопал вместе с остальными гриффиндорцами, Эуан Аберкромби на подгибающихся ногах подошел к столу Гриффиндора и сел с таким видом, словно был готов провалиться сквозь землю, чтобы его больше никто не видел. Постепенно шеренга первокурсников редела. В паузах между объявлением очередного имени и решением Волшебной шляпы Гарри слышал, как у Рона урчит в животе. Наконец, "Целлер, Роза" была направлена в Хаффлпаф, и Профессор МакГоннагалл вынесла табурет со Шляпой из Зала. Профессор Дамблдор поднялся с места. Несмотря на свои недавние обиды на Директора, Гарри успокоился, увидев Дамблдора, стоящего перед студентами. Отсутствие Хагрида, появление этих ящероподобных лошадей были неприятными сюрпризами, омрачившими возвращение в Хогвартс, которого Гарри так долго ждал, как будто в любимой песне прозвучали фальшивые ноты. Но по крайней мере одно осталось неизменным: Директор, который встал, чтобы поприветствовать студентов перед банкетом в честь начала учебного года. - Нашим новичкам, - звенящим голосом произнес Дамблдор с сияющей улыбкой, широко раскинув руки. - Добро пожаловать! Нашим стареньким - добро пожаловать назад! Настало время для речи, но ее не будет. Угощайтесь! Раздался одобрительный смех и взрыв аплодисментов. Дамблдор элегантно опустился в кресло и закинул свою бороду через плечо, чтобы она не попала в тарелку - из ниоткуда появилась еда, и пять длинных столов прогнулись под тяжестью блюд и подносов с мясом, пирогами и салатами, хлебом и соусами и кувшинов с тыквенным соком. - Отлично, - Рон схватил ближайшее к нему блюдо с отбивными и начал перекладывать содержимое на свою тарелку. Почти Безголовый Ник с тоской наблюдал за ним. - Что ты говорил перед сортировкой? - спросила Гермиона призрака, - про предупреждения Шляпы? - Ах, да, - ответил Ник, обрадовавшись поводу отвернуться от Рона, который теперь с просто неприличным энтузиазмом уплетал жареный картофель. - Да, я слышал, как Шляпа и раньше делала предостережения, когда чувствовала, что школа находится в опасности. И конечно, каждый раз она советовала одно и то же: держитесь вместе, и тогда вы будете сильными. - Аашуает а аашноть ахолы аше хапа? - произнес Рон. Его рот был набит битком, и Гарри подумал, что издавать хоть какие-то звуки - это почти подвиг для Рона. - Прошу прощения? - любезно переспросил Почти Безголовый Ник. Гермиона с отвращением посмотрела на Рона. Рон сделал чудовищный глоток и повторил: - Откуда она знает про опасность для школы, она же Шляпа? - Не знаю, - ответил Почти Безголовый Ник. - Хотя... она же находится в кабинете Дамблдора, можно предположить, что она именно там получает информацию. - И она хочет, чтобы все факультеты дружили между собой? - Гарри взглянул в сторону стола Слизерина, где распоряжался Драко Малфой. - Вряд ли... - Что ж, вам следует изменить точку зрения - с упреком сказал Ник. - Теперь необходимо мирное сотрудничество. Мы, призраки, хотя и принадлежим разным факультетам, поддерживаем дружеские отношения. Несмотря на соперничество между Гриффиндором и Слизерином, я не собираюсь ссориться с Кровавым Бароном. - Только потому, что ты боишься его, - хмыкнул Рон. Почти Безголовый Ник был оскорблен до глубины души. - Боюсь? Меня, сэра Николаса де Мимси-Попрингтон, никогда в жизни не обвиняли в трусости! В моих жилах течет благородная кровь... - Какая кровь? - спросил Рон. - У тебя же нет... - Это же просто выражение! - Почти Безголовый Ник так рассердился, что его голова угрожающе закачалась на почти перерубленной шее. - Я полагаю, что еще могу получать удовольствие, используя в разговоре любые слова, которые мне нравятся, даже если не могу наслаждаться едой и питьем! Но я знаю, что делать со студентами, которые подшучивают надо моей смертью, уверяю вас! - Ник, он правда не смеялся над тобой! - воскликнула Гермиона, с возмущением взглянув на Рона. К несчастью Рон уже успел снова набить рот, и все, что у него получилось, это было "Шпрахын фы канешно". Ник не посчитал это подобающим извинением. Он поднялся в воздух, поправил свою шляпу с перьями и переместился на другой конец стола, устроившись между братьями Криви, Колином и Денисом. - Молодец, Рон, - буркнула Гермиона. - Что? - возмутился Рон, наконец-то проглотив все, что было у него во рту. - Нельзя задать простой вопрос? - Ладно, хватит, - раздраженно сказала Гермиона, и они оба обиженно замолчали. Гарри уже настолько привык к их ссорам, что даже не попытался помирить их, он решил, что лучше спокойно доест бифштекс и почечный пирог, а потом закусит большим куском своего любимого торта с патокой. Когда все наелись, и в Зале опять поднялся шум, Дамблдор снова встал. Разговоры немедленно прекратились, все повернулись к Директору. Гарри чувствовал приятную усталость. Где-то наверху ждала его кровать, теплая и мягкая... - Ну вот, пока мы все перевариваем еще один чудесный банкет, я прошу несколько минут вашего внимания для традиционных объявлений перед началом учебного года, - произнес Дамблдор. - Первокурсники должны знать, что в Лес в окрестностях школы ученикам ходить запрещено. Некоторым студентам старших курсов тоже не мешает об этом вспомнить (Рон, Гарри и Гермиона переглянулись). - Мистер Филч, наш завхоз, попросил меня, как он сказал, в четыреста шестьдесят второй раз, напомнить всем вам, что в коридорах в перерывах между занятиями использовать магию запрещается. Кроме того, есть множество других ограничений, их полный список можно найти на двери кабинета Мистера Филча. - У нас произошли две замены в составе учителей. Мы рады возвращению Профессора Граббли-Планк, которая будет вести уроки Ухода за Магическими Существами, и я с удовольствием представляю вам Профессора Умбридж, нового учителя по Защите от Темных Искусств. Раздались вежливые аплодисменты, во время которых Гарри, Рон и Гермиона обменялись тревожными взглядами: Дамблдор не сказал, долго ли Граббли-Планк будет преподавать. Дамблдор продолжил: - Отбор в команды по квиддичу состоится... Он вдруг остановился, вопросительно глядя на Профессора Умбридж. Поскольку стоя она была не намного выше, чем сидя, в первый момент никто не понял, почему Дамблдор внезапно замолчал, но Профессор Умбридж прочистила горло, "Кхе, кхе", и стало ясно, что она действительно встала и собралась произнести речь. На мгновение Дамблдор растерялся, но тут же сел и стал смотреть на Профессора Умбридж с таким видом, как будто он больше всего на свете хотел бы услышать то, что она скажет. Остальные преподаватели не смогли так же умело скрыть удивление. Брови Профессора Спраут исчезли в ее непослушных волосах, губы Профессора МакГоннагалл стали такими тонкими, какими Гарри их еще не видел. Ни один новый учитель никогда не перебивал Дамблдора. На лицах многих студентов появились презрительные улыбки - эта женщина явно не знала, что принято в Хогвартсе. - Спасибо, Директор, - жеманно, с придыханием, заговорила Профессор Умбридж, - за ваши добрые слова. При первых же звуках ее высокого девичьего голоса Гарри снова почувствовал прилив необъяснимой неприязни, все в ней вызывало в нем отвращение - начиная с дурацкого голоса и заканчивая пушистой розовой кофтой. Он опять прокашлялась ("кхе, кхе") и продолжила: - Должна сказать, что очень приятно снова оказаться в Хогвартсе! - она улыбнулась, показав острые зубы, - и увидеть такие счастливые личики, которые смотрят на меня! Гарри огляделся. Ни одно лицо, насколько он мог заметить, не выглядело счастливым. Напротив, все были слегка растерянными от такого, как к пятилетним детям, обращения. - Я очень хочу познакомиться со всеми вами, и я уверена, что мы станем хорошими друзьями! После этих слов студенты начали переглядываться, некоторые из них с трудом скрывали усмешки. - Я буду ее другом, если мне не надо будет одевать эту кофточку, - прошептала Парвати Лаванде, и они обе захихикали. Профессор Умбридж снова откашлялась ("кхе, кхе"), и когда она продолжила, придыхание исчезло из ее голоса. Теперь он звучал по-деловому, речь стала монотонной, словно выученная наизусть. - Министерство Магии всегда считало, что обучение юных волшебниц и волшебников - это вопрос первостепенной важности. Необыкновенные способности, данные вам от рождения, могут превратиться в ничто, если не будут взлелеяны и отточены заботливым обучением. Древнее уникальное мастерство волшебников должно быть передано следующим поколениям, если мы не хотим потерять его навсегда. Сокровища волшебного познания, накопленные нашими предками, должны охраняться, пополняться и отшлифовываться теми, кто был призван к благородной профессии учителя. Тут Профессор Умбридж сделала небольшую паузу и слегка поклонилась своим коллегам-учителям, причем никто из них не поклонился в ей в ответ. Темные брови профессора МакГоннагалл сдвинулись настолько, что она стала похожа на ястреба, и Гарри заметил, что она многозначительно переглянулась с Профессором Спраут, когда Умбридж издала еще одно "кхе, кхе" и продолжила свою речь. - Каждый директор и директриса Хогвартса вносили что-то новое в ответственный процесс управления этой древней школой, и это правильно, потому что без прогресса начнется застой и распад. Тем не менее, мы должны остерегаться прогресса ради прогресса, так как наши проверенные и испытанные традиции часто не требуют вмешательства извне. Баланс между старым и новым, между постоянством и изменчивостью, между традициями и нововведениями... Гарри почувствовал, что его внимание стало снижаться, мозг начал засыпать и отключаться. В Зале уже не было той тишины, которая всегда стояла во время речей Дамблдора: студенты начали перешептываться и хихикать. За столом Равенкло Чо Чанг оживленно болтала с друзьями. Неподалеку от Чо Луна Лавгуд снова достала "Придиру". Тем временем Эрни Макмиллан за столом Хаффлпафа был одним из немногих, кто продолжал внимательно смотреть на Профессора Умбридж, но по его остекленевшим глазам Гарри догадался, что он только делал вид, что слушает, дабы быть достойным своего нового значка префекта, который блестел у него на груди. Профессор Умбридж, похоже, не замечала невнимания аудитории. У Гарри сложилось впечатление, что даже если у нее перед носом взорвется бомба, она все равно продолжит свое выступление. Однако учителя слушали очень внимательно, и Гермиона, казалось, ловила каждое слово Умбридж, хотя, судя по выражению ее лица, они были ей совсем не по вкусу. - ...потому что некоторые изменения принесут только добро, в то время как другие по прошествии времени будут признаны ошибочными. И точно так же, некоторые обычаи будут сохранены, и совершенно заслуженно, тогда как от других, устаревших и неактуальных, следует отказаться. Давайте же двигаться вперед, в новою эру открытости, эффективности и ответственности, сохраняя то, что должно быть сохранено, совершенствуя то, что должно быть усовершенствовано, и без колебаний удаляя то, что, по нашему мнению, должно быть запрещено. Она села. Дамблдор зааплодировал. Учителя последовали его примеру, хотя Гарри заметил, что некоторые хлопнули всего пару раз. Кое-кто из студентов тоже присоединился к аплодисментам, но большинство из них не сообразило, что речь, наконец, закончилась, поскольку они практически не слушали. И прежде чем все начали должным образом дружно аплодировать, Дамблдор вновь поднялся. - Большое спасибо, Профессор Умбридж, за эту яркую речь, - он поклонился ей. - Итак, как я уже говорил, отбор в команды по квиддичу состоится... - Да, несомненно, яркая... пролила свет, - прошептала Гермиона. - Уж не хочешь ли сказать, что тебе понравилось? - тихо спросил Рон, переводя остекленевший взгляд на Гермиону. - Это была самая скучная речь, которую я слышал, а ведь я рос с Перси. - Я сказала яркая, а не приятная, - ответила Гермиона. - Она очень много объяснила. - Правда? - удивился Гарри. - По-моему, это была просто пустая болтовня. - В этой болтовне было очень много спрятано, - помрачнела Гермиона. - В самом деле? - рассеянно сказал Рон. - Как вам нравится: "мы должны остерегаться прогресса ради прогресса"? А "без колебаний удалять то, что, по нашему мнению, должно быть запрещено"? - Ну и что это значит? - нетерпеливо спросил Рон - Я скажу вам, что это значит, - буркнула сквозь зубы Гермиона. - Это значит, что Министерство вмешивается в дела Хогвартса. Вокруг поднялся гул и топот. Очевидно, Дамблдор только что объявил окончание банкета, потому что все поднимались с мест и направлялись к выходу. Гермиона взволнованно вскочила: - Рон, мы же должны показать первокурсникам, куда идти! - Ах, да, - спохватился Рон. - Эй вы, малявки! - Рон! - Ну, они же и правда маленькие. - Я понимаю, но ты не должен называть их малявками! Первокурсники! - скомандовала Гермиона. - Сюда, пожалуйста! Группа новичков робко прошла между гриффиндорским и хаффлпаффским столами, каждый их них очень старался не быть первым. Они и в самом деле казались совсем маленькими, Гарри был уверен, что сам он, попав сюда впервые, не производил такого впечатления. Он улыбнулся им. Светловолосый мальчик, стоявший рядом с Эуаном Аберкромби, сперва остолбенел, а потом подтолкнул Эуана и что-то прошептал ему на ухо. Эуан Аберкромби с таким ужасом взглянул на Гарри, что улыбка стекла с его лица как тухлосок. - Увидимся позже, - мрачно сказал он Рону с Гермионой и в одиночестве вышел из Большого Зала, изо всех сил стараясь не обращать внимания на шепот и взгляды, сопровождавшие его. Он пробрался сквозь толпу в Вестибюле, глядя прямо перед собой, затем торопливо поднялся по мраморной лестнице, пару раз свернул в потайные проходы и вскоре оставил всех остальных далеко позади. Он шел по пустым коридорам, с раздражением думая, что было бы глупо ожидать чего-то еще. Конечно, все будут глазеть на него: два месяца назад во время Турнира Трех Волшебников он появился из лабиринта с телом своего товарища и заявил, что видел, как вернулся Лорд Волдеморт. У него не оставалось времени на объяснения до того, как все разъехались по домам - даже если бы он и хотел рассказать всей школе о том, что случилось тогда на кладбище. Гарри дошел до конца коридора, ведущего в гостиную Гриффиндора, и остановился перед портретом Толстой Леди, внезапно вспомнив, что не знает нового пароля. - Эээ... - протянул он, глядя на Толстую Леди, которая разглаживала складочки на своем розовом атласном платье и строго смотрела на него. - Нет пароля - нет входа, - надменно произнесла она. - Гарри, я знаю пароль! - пропыхтел кто-то позади него. Гарри обернулся и увидел, что его догоняет Невилл. - Догадайся, какой сейчас пароль? На этот раз я смогу его запомнить! - он взмахнул маленьким чахлым кактусом, который показывал им еще в поезде. - Мимбулюс мимблтония! - Правильно, - согласилась Толстая Леди. Ее портрет распахнулся перед ними, как дверь, открыв круглое отверстие в стене, и Гарри с Невиллом забрались внутрь. Гостиная Гриффиндора была такой же приветливой, как и раньше: уютная круглая комната с высоким потолком, полная обветшалых мягких кресел и расшатанных старинных столов. В камине весело потрескивал огонь, несколько человек грели возле него руки, перед тем как разойтись по спальням. В другом конце комнаты Фред и Джордж Уизли что-то вешали на доску объявлений. Гарри пожелал им спокойной ночи и направился прямо к двери, ведущей к спальням мальчиков, сейчас у него не было настроения для разговоров. Невилл пошел за ним. Дин Томас и Симус Финниган пришли в спальню раньше и сейчас обклеивали стены у своих кроватей плакатами и фотографиями. Когда Гарри вошел, они о чем-то болтали, но, увидев его, внезапно замолчали. Гарри подошел к своему чемодану, гадая, в самом ли деле они разговаривали о нем, или у него уже начинается бред. - Привет, - сказал он вслух, открывая чемодан. - Привет Гарри, - отозвался Дин, надевая пижаму цветов команды Вест Хем. - Как провел каникулы? - Неплохо, - буркнул Гарри. Он не был готов пересказывать все свои летние приключения, так как пересказ занял бы полночи. - А ты? - Нормально, - хихикнул Дин. - Во всяком случае, лучше, чем Симус. Он как раз рассказывал. - Почему? Что случилось, Симус? - поинтересовался Невилл, заботливо размещая Мимбулюс мимблтонию на столике возле своей кровати. Симус ответил не сразу, некоторое время он сосредоточенно рассматривал только что повешенный плакат квиддичной команды Кенмар Кестрел. Потом, не поворачиваясь к Гарри, он сказал: "Моя мама не хотела, чтобы я возвращался сюда". - Что? - Гарри замер в наполовину снятой мантии. - Она не хотела, чтобы я вернулся в Хогвартс. Симус наконец отвернулся от плаката и, все так же не глядя на Гарри, достал из своего чемодана пижаму. - Но почему? - пораженно спросил Гарри. Он знал, что мать Симуса - волшебница, и не мог понять, почему она стала вести себя, как Дурсли. Симус застегнул пижаму и только после этого ответил. - Ну... - медленно произнес он. - Я думаю... из-за тебя... - То есть? - быстро переспросил Гарри. Его сердце застучало. Он почувствовал, что от него хотят что-то скрыть. - Ну, - повторил Симус, все еще избегая смотреть Гарри в глаза, - она... эээ... ну, не только из-за тебя, Дамблдор тоже... - Она верит "Ежедневному пророку"? - спросил Гарри. - Она думает, что я врун, а Дамблдор - старый дурак? Симус взглянул на него. - Да, примерно так. Гарри ничего не ответил. Он кинул свою палочку на прикроватный столик, стащил с себя мантию, запихнул ее в чемодан и натянул пижаму. Он устал от этого, ему надоело быть человеком, которого постоянно обсуждают. Если бы хоть кто-нибудь из них знал, если бы хоть кто-нибудь мог представить, каково это - оказаться на его месте... "Миссис Финниган понятия не имеет, дура..." - подумал он со злостью. Он забрался в кровать и начал задергивать полог, когда Симус сказал: "Слушай... а что в самом деле случилось той ночью... ну, ты понимаешь, когда... с Седриком Диггори и всем прочим?" Голос Симуса звучал испуганно и нетерпеливо одновременно. Дин, который согнулся над своим чемоданом в поисках тапка, замер в странной позе, Гарри понял, что он тоже внимательно слушает. - А зачем ты у меня спрашиваешь? - воскликнул Гарри. - Просто прочитай "Ежедневный Пророк", как твоя мамаша. Там тебе расскажут все, что хочешь. - Не смей так говорить о моей матери, - резко ответил Симус. - Я буду так говорить обо всех, кто назовет меня вруном! - Не разговаривай со мной так! - Я буду разговаривать с тобой так, как хочу, - Гарри в бешенстве схватил свою волшебную палочку со столика. - Если ты не хочешь спать со мной в одной комнате, иди и скажи МакГоннагалл, и тебя переселят... чтобы твоя мамочка не беспокоилась. - Оставь мою мать в покое, Поттер! - Что происходит? В дверях появился Рон. Широко раскрыв глаза, он смотрел то на Гарри, сидящего на кровати с палочкой, направленной на Симуса, то на Симуса, который стоял со сжатыми кулаками. - Он оскорбил мою мать! - взвизгнул Симус. - Что? - удивился Рон. - Не может быть! Мы видели твою мать, нам она понравилась... - Это было до того, когда она начала верить каждому слову этого вонючего "Ежедневного пророка"! - выкрикнул Гарри. - А, - на веснушчатом лице Рона отразилось понимание. - Ясно. - Знаете что? - возбужденно воскликнул Симус, бросив на Гарри ядовитый взгляд. - Он прав. Я не хочу жить с ним в одной комнате. Он сумасшедший. - Это переходит все границы, Симус, - сказал Рон. Его уши запылали, что всегда было плохим признаком. - Границы, да? - заорал Симус, который, напротив, становился все белее. - Ты что, веришь всему этому бреду, который он несет про Ты-Знаешь-Кого, да? Ты думаешь, что это все - правда? - Да, я верю! - со злостью ответил Рон. - Тогда ты тоже ненормальный! - с отвращением ответил Симус. - Вот как? Ну, к несчастью для тебя, парень, я еще и префект, - Рон ткнул пальцем в свой значок на груди. - И если ты не хочешь получить взыскание, то закрой рот! Несколько секунд Симус прикидывал, стоит ли расплачиваться взысканием за возможность высказать все, что он думает, потом, презрительно хмыкнув, развернулся на каблуках, запрыгнул в свою кровать и с такой силой задернул полог, что он оторвался и пыльной кучей свалился на пол. Рон свирепо наблюдал за ним, потом перевел взгляд на Дина с Невиллом. - Чьи еще родители имеют проблемы с Гарри? - с вызовом спросил он. - Мои родители - магглы, приятель, - Дин пожал плечами. - Они ничего не знают ни о каких смертях в Хогвартсе, потому что я не такой дурак, чтобы им рассказывать. - Ты плохо знаешь мою мать, она из любого все, что угодно, вытащит! - огрызнулся Симус. - Твои родители не читают "Ежедневный пророк". Они не знают, что нашего Директора выставили из Уизенгамота и Международной Конфедерации Волшебников, потому что он свихнулся... - Моя бабушка говорит, что это ерунда, - подал голос Невилл. - Она говорит, что это "Ежедневный Пророк" теряет форму, а не Дамблдор. Она отказалась от подписки. Мы верим Гарри, - просто сказал Невилл. - Он залез в кровать и натянул одеяло до подбородка, поглядывая на Симуса. - Моя бабушка всегда говорила, что Волдеморт когда-нибудь вернется. Она говорит, что если Дамблдор сказал, что он вернулся, значит он вернулся. Гарри почувствовал прилив благодарности к Невиллу. Все замолчали. Симус достал волшебную палочку, восстановил полог и скрылся за ним. Дин лег в кровать, отвернулся и затих. Невилл, которому, по-видимому, было нечего добавить, любовался своим кактусом, залитым лунным светом. Рон начал возиться возле своей кровати, раскладывая вещи, Гарри откинулся на подушки. Ссора с Симусом, который всегда ему нравился, расстроила его. Сколько же еще людей считают его вруном или сумасшедшим? Дамблдор, наверное, так же страдал все лето, когда его исключили сперва из Уизенгамота, а потом из Международной Конфедерации Волшебников? Может, Дамблдор избегал общения с Гарри, потому что сердился на него? Все-таки, они же связаны друг с другом: Дамблдор поверил Гарри, с его слов объявил о случившемся всей школе, а потом и всему магическому сообществу. Любой, кто считает Гарри лгуном, должен думать, что либо и сам Дамблдор тоже лжет, либо Дамблдора просто одурачили. "В конце концов, все они поймут, что мы правы..." - печально подумал Гарри, когда Рон залез в кровать и потушил последнюю свечу в спальне. Но сколько же еще будет таких ссор, как сегодня, пока это время не придет!

Глава 12 - Профессор Умбридж
Следующим утром Гарри не успел и носок натянуть, а Симус, быстро одевшись, уже смотался из комнаты. - Он думает, я его покусаю, если он проведет со мной лишнюю секунду? - громко спросил Гарри, взглянув на пижаму Симуса, раскиданную на полу. - Не беспокойся Гарри, - пробормотал Дин, надевая сумку на плечо. - он только... Но, видимо, Дин не знал, что случилось с Симусом и, после неловкой паузы, тоже вышел из спальни. Невилл и Рон пытались поддержать Гарри, мол, "это-его-проблемы ", но Гарри не мог успокоится. Сколько еще можно терпеть? Они было направились на завтрак, но в Комнате отдыха их нагнала Гермиона. - В чем дело? - спросила она. - Вы выглядите совершенно… - о, небо. Она посмотрела на доску объявлений в гостиной, где рядом с датой посещения Хогсмида, (оно должно состояться в первые выходные октября), красовалось: ТОННЫ ГАЛЛЕОНОВ Не хватает денег на карманные расходы? Хотите заработать немного золота? Свяжитесь с Фредом и Джорджем Уизли из общежития Гриффиндор. Работа простая, займет немного времени, не вредит здоровью. (Работодатели не несут ответственности в случае болезни или смерти претендента). - Это переходит все границы, - мрачно сказала Гермиона, срывая это объявление. - Мы должны поговорить с ними, Рон. Рон выглядел немного встревожено. - Зачем? - Затем, что мы старосты! - сказала Гермиона, проходя через проход с портретом Толстой Тети вместо двери. - Мы здесь для того, чтобы останавливать подобные вещи! Рон ничего не сказал. Как мог судить Гарри по его мрачному выражению лица, то перспектива останавливать Фреда и Джорджа, занимающихся своим любимым делом, не особо его грела. - В любом случае, что произошло, Гарри? - продолжила Гермиона, когда они спускались по лестнице, вдоль которой были развешаны портреты старых ведьм и волшебников. Те совершенно не обращали на них внимания, поглощенные собственной беседой. - Ты плохо выглядишь. Гарри промолчал. - Симус считает, что Гарри солгал про ТЫ-ЗНАЕШЬ-КОГО, - коротко объяснил Рон. - Лаванда тоже так думает. - Гермиона вздохнула, ожидая от Гарри сердитой реакции. - Ты мило побеседовала с ней о том, как я лгу, потому что чувствую себя одиноким, верно? - громко спросил Гарри. А после некоторой паузы добавил, понизив голос.- Извини. - Нет, - спокойно сказала Гермиона. - Я ответила, что будет очень мило, если она больше не будет напрягать свое горло и раскрывать свой большой рот. Гарри, ты до сих пор не понял, что я и Рон - на твоей стороне? Друзья промолчали. - А он был прав, - с достоинством продолжила Гермиона. - Разве вы не помните что сказал Дамблдор на последнем банкете в конце прошлого года? Гарри и Рон непонимающе посмотрели на нее и Гермиона снова вздохнула. -ВЫ-ЗНАЕТЕ-О-КОМ. Дамблдор сказал: у него есть дар сеять раздоры и вражду. Мы можем противостоять ему, только проявив дружбу и доверие такой же силы... - Как умудряешься все запоминать? - восхищенно спросил Рон. - Я умею слушать, Рон, - резко ответила Гермиона. - И что делать? Я точно не знаю, но... - Я знаю, что делать, - торопливо прокричала Гермиона. - надо вспомнить все, что нам рассказывал Дамблдор. Вы-Знаете-Кто вернулся только два месяца назад, а мы уже все перессорились. Сортировочная Шляпа предупреждала об этом - мы должны держаться вместе... - Гарри говорил об этом еще вчера вечером, - парировал Рон. - Если это означает, что мы должны подружиться со Слизерином, то шансов - ноль. - Прекрасно, мне жаль, что мы даже не пытаемся подружиться с другими факультетами. - раздраженно сказала Гермиона. Они дошли до мраморной лестницы. Несколько четверокурсников из Равенкло, увидев Гарри, поспешили собраться в плотную группу, как будто он мог напасть на отставших. - И мы действительно должны подружиться с такими, как они? - с сарказмом произнес Гарри. Когда они вошли в Большой Зал, то сразу же взглянули на учительский стол. Профессор Грабли-Планк беседовала с Профессором Синистрой, учителем Астрономии, Хагрида все еще не было. Волшебный потолок Залы как будто отображал Гаррино настроение: это было несчастное, дождливое, покрытое серыми облаками небо. - Дамблдор даже не упомянул, как долго здесь будет Грабли-Планк - сказал он, когда они подошли к гриффиндорскому столу. - Возможно... - задумчиво проговорила Гермиона. - Что? - не удержались Гарри и Рон. - Хорошо... возможно он не хотел привлекать внимание к Хагриду пока его нет. - Что это значит - "привлекать внимание"? - полушутя сказал Рон. - Его трудно не заметить. Но прежде, чем Гермиона смогла ответить, высокая девушка с длинными плетенными волосами подошла к Гарри. - Привет, Ангелина, - поздоровался он. - Привет! - оживленно сказала Ангелина. - Как отдохнул? - и, не ожидая ответа, продолжила. - Слушай, меня летом назначили капитаном команды Гриффиндора по Квиддичу. - Мило, - усмехнулся Гарри. Он подумал, что речь Ангелины вряд ли будет столь же многословна, как и старого капитана Оливера Вуда. Это было существенным плюсом. - Да, отлично. Ну, в общем, нам нужен новый вратарь, ведь Оливер закончил школу в прошлом году. Замену будем искать все вместе. Надо подобрать достойного кандидата. - Хорошо - сказал Гарри. Ангелина улыбнулась и ушла. - Я забыла, что Оливер ушел. - неопределенно сказал Гермиона, пододвинув к себе тарелку с тостами. - Я полагаю, что будет много споров в команде. - Я считаю, - сказал Гарри, садясь за скамью напротив. - Он был отличным вратарем. - Однако свежие силы не повредят, как считаешь? - спросил Рон. Со свистом и грохотом прибыли сотни сов, вылетая из верхних окон. Они разлетелись по Зале, разнося совершенно мокрые письма и пакеты - дождь на улице усилился. Хедвиги не было, но Гарри не очень удивился: единственным, с кем он переписывался, был Сириус, вряд ли что-то могло произойти за эти 24 часа с их последней встречи. Гермиона, однако, быстро убрала свой сок в сторону, что бы освободить место для большой мокрой совы, несущей в клюве "Ежедневный Пророк". - Ты все еще получаешь это? - презрительно сказал Гарри, размышляя о Сириусе. Но Гермиона положила монетку в мешочек на ноге совы, и та удалилась. - Меня это мало трогает ...я разгребаю мусор. Врага надо знать в лицо. - мрачно заявила Гермиона, и, развернув газету, спряталась за ней, до тех пор, пока Гарри и Рон не закончили завтрак. - Увы, ничего. - просто сказала она, скручивая газету и бросая ее возле тарелки. - Ни о тебе, ни о Дамблдоре. Профессор МакГоннагал ходила шла вдоль стола и раздавала расписание. - Смотрите! - простонал Рон. - Сегодня - История Магии, двойные Зельеваренья, Предсказание и удвоенная Защита от Темных Искусств... Биннс, Снэйп, Трелони и эта Умбридж - все в один день! Я желаю Фреду и Джорджу поторопиться и достать Пасующий Хавчик... - Этого не может быть, - сказали Фред с Джорджем, севшие около Гарри. - Старосты Хогвартса еще ходят на занятия? - Посмотри что у нас на сегодня, - брюзжал Рон, тыча своим расписанием под нос Фреду. - Это самый ужасный понедельник, который у меня когда-либо был. - Да уж, братишка, - сказал Фред, просматривая колонку. - Но сегодня ты сможешь купить Кровавых драже с большой скидкой, если хочешь. - С чего бы это? - подозрительно сказал Рон. - Потому что ты будешь истекать кровью, пока она у тебя не кончится, мы еще не нашли противоядия, - объяснил Джордж, накладывая себе лосося. - Воистину, - капризно сказал Рон, забирая свое расписание. - Но я, пожалуй, воздержусь. - К разговору о вашем Кровавом драже, - проговорила Гермиона уставясь на Фреда и Джорджа. - Вы не можете зазывать добровольцев на гриффиндорской доске объявлений. - Это кто это нам запретит? - удивился Джордж. - Я. - ответила Гермиона. - И Рон. - Не впутывай меня в это, - торопливо заявил тот. Гермиона вонзилась в него взглядом. Фред и Джордж захихикали. - Скоро ты по другому запоешь, Гермиона, - сказал Фред, намазывая масло на блин. - Это ваш пятый год, вы вскоре сами попросите у нас Хавчик. - А какая связь между пятым годом обучения и желанием получить Пасующий Хавчик? - спросила Гермиона. - Пятый год - год С.О.В (Стандартные Отметки Волшебников - прим. msFix). - сказал Джордж. - Ну? -У вас экзамены на носу, не так ли? Так что они сотрут ваши носы как жернова зерно. - с удовлетворением сказал Фред. - Уже полгода, из-за подхода С.О.В - счастливо начал Джордж. - Слезы и истерика царят в Хогвартсе... Патриция Стимпсон продолжает прибывать в неуравновешенном состоянии... - Кеннет Тоулер сгорел на учебе… - добавил Фред. - Это потому, что ты подложил ему порошок Bulbadox в пижаму, - напомнил Джордж. - Ах, да. - усмехнулся Фред. - Я и забыл... иногда сложно все запомнить. - Так или иначе, пятый год - это кошмар. - сказал Джордж. - Если вы заботитесь о результатах своих экзаменов… Фред и я всегда готовы помочь. - И вы получили по три СОВы? - спросил Рон. - Без особых проблем. - беззаботно ответил Фред. - Но мы чувствуем что наша жизнь лежит вне мира университетских достижений. - Мы серьезно обсудили, что мы будем делать после окончания седьмого курса. - гордо сказал Джордж. - и теперь когда мы получили... Он прервался из-за предупреждающего взгляда Гарри, который знал, что Джордж собирался упомянуть о выигрыше Турнира Трех Волшебников. - …когда мы получили своих СОВ, - торопливо закончил Джордж.- нам вряд ли понадобятся ПАУКи (Пресложная Аттестация Умений Колдуна - прим. msFix)? Но вряд ли мама позволит нам бросить школу. А то, в отличие от Перси, мы не станем самой большой в мире задницей. - Но мы не собираемся тратить последние годы учебы здесь впустую, - добавил Фред, осматривая Большой Зал. - Мы собираемся использовать его, чтобы провести маркетинговые исследования, узнать, что необходимо среднестатистическому студенту Хогвартса от магазина розыгрышей, тщательно изучить результаты, а затем приступить к производству. - Но где вы возьмете столько золота, чтобы организовать такой магазин, - скептически отозвалась Гермиона, - необходима куча денег на компоненты, разнообразные материалы, аренду помещения. Я думаю… Гарри не мог смотреть на близнецов. Он чувствовал, что краснеет, он специально наклонился под стол, якобы поднимая упавшую вилку, чтобы кровь отхлынула от лица. Он слышал как Фред говорил наверху: "Не задавай нам больше вопросов и мы не будем тебе врать, Гермиона. Пошли Джордж, если мы уйдем пораньше мы успеем продать пару Ушей-подслушек перед Травологией. Гарри появился из-под стола, чтобы увидеть уходящих Фреда и Джорджа. Каждый из них нес кипе бутербродов. - Что это значит? - сказала Гермиона переводя взгляд с Гарри на Рона. - Не задавай нам вопросов... - Это означает, что у них уже есть стартовый капитал? - Ты знаешь, я тоже задаюсь этим вопросом. - сказал Рон, наморщив лоб.- Они купили мне новый набор мантий этим летом и я не смог понять, откуда они достали столько бабла... Гарри решил что надо перевести беседу в более безопасное русло. - Вы считаете, что этот год должен быть действительно тяжелым? Из-за экзаменов? - О, да. - сказал Рон. - Будет тяжелым. СОВы действительно важны, они влияют на будущую карьеру. Билл рассказал мне, что потом мы сможем выбрать, какие ПАУКи сдавать в следующем году. - Уже решили, кем вы будете после окончания Хогвартса? - спросил Гарри, когда они покинули Большой Зал и отправились на Историю Магии. - Нет. - медленно сказал Рон. - Может... Он выглядел слегка робким. - Кем? - настаивал Гарри. - Ну… круто быть Аврором. - бесцеремонно заявил Рон. - Еще бы! - Это же элита, - продолжил Рон. - Только отличный маг сможет им быть. А кем ты, Гермиона? - Я не знаю. - сказала она. - Я хотела бы заниматься чем-то действительно стоящим… - А Авроры чем, по твоему, занимаются? - возмутился Гарри. - Да, но это - не единственная стоящая вещь. - глубокомысленно сказала Гермиона. -Вот если бы я смогла продолжить свое обучение… Гарри и Рон избегали смотреть друг на друга. История Магии, по общему мнению, была самым скучным предметом, преподававшимся в школе. У Профессора Биннса, преподавателя-призрака, был сопящий голос, гудением которого он гарантировал глубокий и здоровый сон через 10 минут в холодную, и через пять минут в теплую погоду после начала занятий. Он некогда не менял форму проведения урока, читал лекции без пауз, в то время как студенты делали заметки, или сонно смотрели в пространство. Гарри и Рону удавалась сдавать этот предмет только переписывая записи Гермионы перед экзаменом; казалась, она одна умеет справляться с усыпляющей мощью голоса Биннса. Сегодня у них было гудение на тему "Войны Гигантов". Гарри продержаться первые 10 минут, думая, что этот предмет у другого преподавателя мог быть более интересным. Но, вскоре, его мозг сдался, и оставшиеся час и 20 минут он играл в палача с Роном, в то время как Гермиона кидала на них недовольные взгляды. - Ну и как вы считаете? - спросила она холодно, когда они вышли из класса (Биннс пролетел сквозь классную доску). - Что будет, если я не дам вам конспекты в этом году? - Мы не сдадим СОВ. - ответил Рон. - И это будет на твоей совести, Гермиона... - Отлично, вы это заслуживаете, - огрызнулась она. - Вы даже не пытаетесь его слушать. - Мы стараемся. - сказал Рон. - Мы только не имеем твоих умственных возможностей, твоей памяти, или концентрации - ты умнее нас - как у тебя это получается? - Хватит молоть чепуху. - уже мягче ответила Гермиона, выходя на влажный двор. Шел мелкий, моросящий дождик и люди, стоящие вокруг парка, казались как бы размазанными по краям. Гарри, Рон и Гермиона спрятались под балконом, подняв воротники мантий от холодного сентябрьского ветра и гадали, что Снэйп приготовил на их первый урок в этом году. Они пришли к выводу, что это будет нечто очень трудное, чтобы застать их врасплох после двух месячных каникул. - Привет, Гарри.- кто-то незаметно приблизился к ним. Это была Чо Чанг, и, что необычно, она была одна: Чо почти всегда окружала стайка хихикающих подружек. Гарри тут же вспомнил свои безуспешные попытки застать ее одну, чтобы пригласить на Рождественский бал. - Привет. - сказал Гарри, чувствуя что краснеет. Успокойся, сейчас ты не покрыт слизью Мамбулус Мимбл-тонии, подумал он. Чо, казалось, думала о том же. - Без слизи ты выглядишь лучше. - Да. - сказал Гарри, пытаясь усмехнуться, как будто их последняя встреча была забавной, а не унизительной. - Так ты... ммм... провела лето? Сейчас он хотел, чтобы Седрик не был другом Чо. Гарри боялся, что воспоминания о смерти Седрика давили на нее все каникулы также, как на него. Появилась какая-то напряженность в её лице, но она сказала: - Ох, все в порядке, ты знаешь... - Это значок "Торнадо"? - вмешался Рон, указывая на небесно-синий значок, украшенный двойной золотой "Т", приколотый на мантию. - Ты что, болеешь за них? - Да, - сказала Чо. - Ты всегда за них болела или только после того, как они начали выигрывать в лиге? - обличающе заявил Рон. - Я болела за них с шести лет. - холодно произнесла Чоу. - Во любом случае... еще увидимся Гарри. Она ушла. Гермиона подождала пока Чо не пересечет внутреннюю середину двора, и повернулась к Рону. - Ты - сама бестактность. - Почему? Я всего лишь спросил… - Разве ты не видел, что у нее к Гарри личное дело? - А кто ее останавливал? - С какой это стати ты наехал на нее из-за "Торнадо"? - Наехал? Ой, да ладно, большинство носят значки победителей последнего сезона... - А тебе какое дело?! - Это означает, что они не настоящие фанаты... - Звонок, - тупо сказал Гарри. Рон и Гермиона не прекращали спорить, пока не дошли до подземелий Снэйпа, дав Гарри много времени, чтобы насладится счастьем двухминутного разговора с Чо. И все же, он думал, когда они присоединились к очереди, выстроившейся вперед дверью в класс Снэйпа, она сама захотела подойти к нему и поговорить. Да, она была подругой Седрика; она легко могла возненавидеть Гарри за то, что он вышел живым из лабиринта на Турнире Трех Волшебников, а Седрик умер, но все же она говорила с ним по-дружески, не как, если бы она думала что он сумасшедший или врун, или считала его ответственным за смерть Седрика... да, она определенно хотела поговорить с ним, и сделала это второй раз через два дня... и эта мысль так повысила настроение Гарри, даже зловещий скрип двери Снэйпа не смог его испортить. Как обычно, он сел за самый дальний стол между Роном и Гермионой, игнорируя их трескотню. - Садитесь. - холодно сказал Снэйп, закрывая дверь за собой. Не было необходимости просить о тишине. Класс услышал шум закрывающейся двери и тишина наступила абсолютная. Простое присутствие Снэйпа было достаточном, чтобы гарантировать безмолвие класса. - Прежде, чем начнем сегодняшний урок. - сказал Снэйп, подходя к своему столу и оглядывая весь класс. - Думаю, нелишним будет напомнить вам, что в следующем июне вы будете сдавать очень важные экзамены, которые покажут, насколько вы выучили составы и использование магических зелий. Я надеюсь, что даже дауны, хотя большая часть класса к ним относится, поучат "Достаточный" по вашей CОВе, или испытают мое... недовольство. Его пристальный задержался на сей раз на Невилле, который сглотнул. - После этого года многие из вас конечно перестанут обучаться у меня, - продолжил Снэйп. - Я возьму только самых лучших в мой ПАУК, это означает, что с некоторыми из вас мы распрощаемся. Его глаза уставились на Гарри, а губы изогнулись. Гарри отодвинулся в сторону, он чувствовал мрачное удовольствие от идеи распрощаться с ним после пятого курса. - Но мы можем и растянуть момент расставания, - мягко сказал Снэйп. - Так что тем, кто все же решит сдать ПАУК, я советую сосредоточить ваши усилия на сдаче СОВ. Сегодня мы будем смешивать зелье, которое часто бывает на экзамене СОВ. Это зелье -Глоток Мира, которое применяют, что бы снять беспокойство и волнение. Будьте осторожны: если вы напутаете с компонентами, то выпивший заснёт необратимым сном, так что вы должны уделить очень пристальное внимание тому, что вы делаете. Гермиона сидела с выражением крайнего внимания. - Ингредиенты и метод. - Снэйп взмахнул палочкой. - Находятся на доске - (они там появились). - Вы найдете все что вам нужно... - он еще раз взмахнул палочкой. - в шкафу ... - (дверь упомянутого шкафа открылась). - …вас есть полтора часа... начали. Как друзья и предсказывали, Снэйп едва ли мог найти более трудное зелье. Компоненты должны были добавлены в котел точно в строгом порядке и количестве; зелье необходимо было помешивать через определенное количество времени, сперва по часовой стрелке, затем - против, высокая температура огня под котлом должна быть понижена через определенное число минут, прежде чем заключительный ингредиент будет добавлен. - Над вашем зельем должен подниматься легкий серебристый пар. - сообщил Снэйп за десять минут до конца. Гарри сильно вспотел, отчаянно оглядывая подземелье. Его котел щедро испускал темно-серый пар. Котел Рона плевался зеленными искрами. Симус лихорадочно подталкивал пламя в основание своего котла волшебной палочкой. Поверхность зелья Гермионы, однако, был покрыто серебряным туманом. Снейп кисло посмотрел на него поверх своего крючковатого носа и ничего не сказал. Так что можно было сделать вывод, что ему не к чему придраться. У котла Гарри он, однако, остановился и посмотрел вниз с ужасной ухмылкой на лице. - Поттер, и что же это такое? Все слизеренцы, сидящие на первых партах, обернулись: они любили слушать комментарии Снэйпа по отношению Гарри. - Глоток Мира. - напряженно сказал он. - Скажите мне, Поттер. - мягко сказал Снэйп. - А Вы читать умеете? Драко Малфой засмеялся. - Да, я умею, - сказал Гарри, сильно сжав пальцы вокруг свой палочки. - Ну так прочитайте третью строку в инструкциях. Гарри щурясь, посмотрел на доску - теперь было не легко прочитать инструкции через смесь цветного пара заполнившего всё подземелье. - "Добавить толчёный лунный камень, размешать три раза против часовой стрелки, позволить прокипеть в течении 7 минут, а после добавить две капли сиропа чемерицы." Его сердце упало. Он не добавил сиропа чемерицы, а продолжил сразу с четвертой строки, после того, как зелье покипело 7 минут. - Вы все сделали в третьем пункте, Поттер? - Нет. - очень спокойно ответил Гарри. - Пардон? - Нет, - более громко повторил он. - Я забыл чемерицу. - Я знаю что вы сделали, Поттер. Это означает, что этот бардак совершенно ни чего не стоит. Evanesce. Содержание его котла исчезло. Он стоял, как дурак, возле пустого стола. - Те, кто сумел прочитать инструкции - заполните фляги своими зельями, подпишите их и поставьте на мой стол для испытания. - сказал Снэйп. - Домашняя работа: свойства и использование лунного камня в производстве зелий, на двенадцать листах пергамента. Срок - до четверга. В то время как каждый вокруг заполнял свои бутылки. Гарри, кипя от ярости, убрал свои вещи. Его зелье было не хуже зелья Рона, которое теперь выделяло запах тухлых яиц; или Невилла, которое достигло консистенции смешенного цемента и которое тот выдалбливал из котла. Но только Гарри получил нулевую оценку в течении урока. Он положил свою палочку в сумку, наблюдая как Снэйп марширует к доске с заполненными и закрытыми пробкой флягами. Когда прозвенел длинный звонок, Гарри первый покинул подземелье и направился на обед, Рон и Гермиона присоединились к нему в Большом Зале. Потолок стал еще темнее, чем утром, дождь хлестал в высокие окна. - Это действительно было несправедливо. - пыталась утешить его Гермиона, садясь рядом с Гарри и подтягивая к себе пирог. - У Гойла оно было еще хуже. Когда он наливал его в свою флягу, та растворилась и подожгла его мантию. - Да, конечно. - сказал Гарри, посмотрев на свою тарелку с негодованием. - Не настанут времена, когда Снейп будет относится ко мне справедливо. Никто не ответил: все знали что Гарри и Снэйп ненавидели друг друга, как только он переступил порог Хогвартса. - Я думала, он в этом году будет немного получше, - разочарованном голосом сказала Гермиона. - Я хочу сказать... вы понимаете... - она внимательно осмотрелась вокруг. По сторонам были пустые места и никто не походил мимо. - ... теперь он находится в Ордене и все такое… - Ядовитые поганки не меняют свои пятна. - ответил Рон. -Так или иначе я всегда думал, что Дамблдор чокнутый, раз доверяет Снэйпу. Где доказательства, что он прекратил работать на Вы-Знаете-Кого? - Я думаю что Дамблдор, вероятно, получил множество доказательств, даже если он не поделился ими с тобой, Рон. - огрызнулась Гермиона. - Ой, да заткнитесь вы, - тяжело сказал Гарри, когда Рон снова открыл рот, чтобы возразить. Гермиона и Рон застыли сердитыми и обиженными. - Вы можете передохнуть? - сказал Гарри. - Ваши ссоры сводят меня с ума. - И, отвернувшись от своего пирога, повесил свою школьную сумку на плечо и оставил их. Он шел по мраморной лестнице, перепрыгивая сразу через две ступени, мимо проходили студенты, спешившие на обед. Гнев, который неожиданно вспыхнул, все еще горел в нем, а вид Рона и потрясенное лицо Гермионы доставили ему глубокое удовлетворение. "Это их дело", - продумал он, - "но почему они не могут хоть на миг прерваться... все время спорят... Как об стенку горох..." Он прошел мимо картины рыцаря Сэра Кадогана. Сэр Кадоган вытащил свой меч и размахнулся им на Гарри, который не обратил на него ни малейшего внимания. - Вернись, ты подлая собака! Быстро остановись и сражайся! - вопил Сэр Кадоган приглушенным голосом из-за его шлема, но Гарри прошел и тогда Сэр Кадоган попытался последовать за ним, перескакивая на следующую картину, не ее хозяин, большой и страшно выглядящий волкодав не пустил его. Гарри потратил остатки обеденного времени сидя в одиночестве под люком в Северной Башне. Он был первым из тех, кто, после звонка, должен был подняться по серебряной лестнице, ведущей к аудитории Сибиллы Трелони. Не считая Зелий, Предсказание было наименее любимым предметом, главным образом, из-за привычки Профессора Трелони предсказывать его преждевременную смерть различными способами. Худая женщина, она куталась в тончайшую, расшитую блестками шаль, ее длинную шею украшали многочисленные бусы и цепочки, большие очки невероятно увеличивали ее глаза, чем она всегда напоминала Гарри насекомое. Она раскладывала учебники в кожаном переплете на небольшие столы. Когда Гарри залез в комнату, лампы, украшенные лентами, блекло светили и все вокруг казалось малиново-тусклым. Она не заметила его и он нашел место в тени. Остальная часть класса вскарабкалась через пять минут. Рон появился из люка, тщательно осмотрелся вокруг, нашел Гарри и направился к нему. - Гермиона и я прекратили спорить. - сказал он, садясь около Гарри. - С чего бы это, - проворчал Гарри. - Но Гермиона говорит, что было бы лучше, если бы научился держать себя в руках. - Я не... - Я только передал сообщение. - опередил его Рон. - Но я считаю, она права. Мы не виноваты в том, как Симус и Снэйп обращаются с тобой. - Я некогда не сказал бы это... - Добрый день. - сказала Профессор Трелони, своим обычным затуманенным, мечтательным голосом, и Гарри прервался, снова чувствуя раздражение и стыд. - И добро пожаловать обратно к Предсказаниям. Я, следила за вами, пока вы были на каникулах, и счастлива видеть, что вы все благополучно вернулись в Хогвартс. Конечно, я знала это. - На столах вы найдете "Оракул Снов" Иниго Манго. Интерпретация снов является одним из способов предсказания будущего и эта тема, наверное, будет на тестах СОВ. Конечно, сдача экзамена или его провал не имеют значения в священном искусстве гадания, если у вас есть Второй Глаз, реквизит и некоторая подготовка. Однако Ректор будет присутствовать на экзамене, так что... Её голос изящно затих, и никто не сомневался, что Профессор Трелони ставила свой предмет выше таких мелочей, как экзамены. - Отройте, пожалуйста "Оракул" на той странице, где Иманго говорит о толковании грез. Затем разделитесь на пары. Используйте учебник, чтобы интерпретировать сны, которые каждый видел вчера ночью. Начинайте.. Единственно, что было не плохо, так это то, что урок не был двойным, как, например, Зельеваренье. Когда они закончили читать введение, у них было 10 минут, чтобы растолковать сон. Рядом с Гарри и Роном сидел Дин с Невиллом. Тот немедленно запутался в объяснении кошмара, в котором пара гигантских ножниц носили шляпу бабушки Невилла; Гарри и Рон мрачно посмотрели друг на друга. - Я никогда помню своих снов, - сказал Рон. - Рассказывай сам. - Ты должен вспомнить хоть один. - нетерпеливо ответил Гарри. Он не хотел делится своими снами с кем-нибудь. Он совершенно точно помнил, что действие его кошмаров разворачивалось на кладбище, но не нуждался ни в Роне, ни в Профессоре Трелони, ни в глупом "Оракуле Снов", чтобы его интерпретировать. - Ладно, мне снилось что я играл в Квиддич. - вспомнил Рон. - Ну, и что это значит? - Вероятно, ты будешь съеденным гигантским зефиром или кем-то еще. - сообщил Гарри, без интереса листая страницы "Оракула". Это была очень скучная работа и трактовка Гарри не получала одобрения Профессора Трелони. Она задала им домашнюю задание: завести сонник, в который они должны записывать свои сны в течении месяца. Когда прозвенел звонок они спустились по лестнице, Рон громко ворчал: - Ты в курсе, сколько нам уже задали домашней работы? Биннс задал написать сочинение длиною в фут с половиной о Войнах Гигантов, Снэйп - фут об использовании лунных камней, теперь еще - сонник! Фред и Джордж были правы относительно года СОВ, верно? Хоть бы Умбридж ничего не задала... Когда они вошли в аудиторию Защиты от Темных Искусств, Профессор Умбридж сидела за своим столом. Она по-прежнему была в пушистом розовом жакете, и, на этот раз, в черном бархатном банте на голове. Бант напоминал муху, зачем-то расположившуюся на голове большой жабы. Когда он вошел в комнату, в классе царила тишина. Неизвестно, насколько была Профессор Умбридж строга и поэтому никто не хотел рисковать. - Отлично, добрый день! - сказала она, когда собрался весь класс. Несколько человек пробормотали "добрый день" в ответ. - Цыц, цыц - недовольно проговорила Умбридж. - Так не пойдет, давайте еще разок. Я хотела бы что бы вы хором ответили "Добрый день, Профессор Умбридж". Еще разок, пожалуйста. Добрый день, класс! - Добрый день, Профессор Умбридж! - пропели они за ней. - Вот видите. Это было не очень трудно, не так ли? Теперь спрячьте свои палочки и достаньте перья, пожалуйста. Многие в классе обменялись мрачными взглядами; распоряжение "спрячьте свои палочки" еще никогда не звучало на уроке, который раньше был таким интересным. Гарри запихнул свою палочку в сумку и достал перо, чернила и пергамент. Профессор Умбридж извлекла свою палочку, которая была необычно коротка, и постучала по доске, где проявились слова. "Защита от Темных Искусств. Основные принципы". - Итак, раньше ваше обучение было довольно фрагментарно, не так ли? - заявила Профессор Умбридж, поворачиваясь к классу. - Постоянная замена преподавателей, многие из которых не соблюдали одобренную Министерством программу. И, к сожалению, вы далеко ниже уровня мастерства, который мы ожидаем увидеть на тестах СОВ в этом году. - Вы будете рады узнать, что, тем не менее, я исправлю это. Мы будем следовать тщательно структурированной, сконцентрированной теории, одобренной Министерством под названием "Курс защиты волшебника". Перепишите следующее, пожалуйста. Она снова постучала по доске; первое сообщение исчезло и вместо него проявилось: Цели Курса: - Понимание принципов, лежащих в основе защитного волшебства. - Изучение ситуаций, в которых защитное волшебство может юридически использоваться. - Разрешение использование защитного волшебства в контексте практического использования. Несколько минут в классе шуршали перья, царапающие пергамент. Когда каждый написал все три цели курса, Профессор Умбридж, спросила: - У каждого есть "Теория Магической Защиты" Вилберта Слайнхарда? По всему классу прокатился унылый ропот согласия. - Придется снова попробовать, - сказала Профессор Умбридж. - Когда я задаю вам вопрос, я хотела бы услышать ответ "Да, Профессор Умбридж" или "Нет, Профессор Умбридж". Так, у всех есть "Теория Магической Защиты" Вилберта Слайнхарда? - Да, Профессор Умбридж, - звонко разнеслось по комнате. - Хорошо. - сказала Профессор Умбридж. - Я хотела бы, чтобы вы открыли пятую страницу и прочитали "Глава Первая. Основы для Новичков". Думаю, пояснять не нужно. Профессор Умбридж отошла от доски и устроилась на стуле за преподавательским столом, наблюдая за ними большими жабьими мешковатыми глазами. Гарри открыл страницу пять своей книги "Теория Магической Защиты" и начал читать. Это было так же скучно, как и лекции Профессора Биннса. Он чувствовал как его мысль ускользает далеко от него; он прочел одну и ту же строку не менее шести раз. Прошло несколько тихих минут. Рон рассеянно поворачивал свое перо в пальцах, и смотрел на это же место. Гарри посмотрел направо и поразился: Гермиона даже не открыла свой учебник. Она подняла руку и настойчиво смотрела на Профессора Умбридж. Гарри не мог вспомнить, чтобы Гермиона когда-либо пренебрегала инструкцией или противилась искушению открыть книгу, которая была под ее носом. Он посмотрел на нее вопросительно, но она слегка повертела головой в знак, что не будет отвечать на вопросы, и продолжала пристально смотреть на Профессора Умбридж, которая смотрела так же решительно, но в другом направлении. Прошло еще несколько минут, и Гарри уже не один наблюдал за Гермионой. Глава, с которой они должны были ознакомиться, была настолько утомительна, что все больше студентов наблюдали за этой немой сценой, отложив в сторону "Основы для новичков." Когда уже солидная часть класса начала наблюдать за Гермионой, а не за книгой, Профессор Умбридж не могла больше её игнорировать. - Вы хотели спросить что-то относительно главы, дорогая? - она спросила Гермиону, как будто только что её заметила. - Нет, не о главе, - ответила Гермиона. - Хорошо, но сейчас мы читаем. - сказала Профессор Умбридж, показывая свои маленькие зубы. - если у вас есть другие вопросы, мы сможем их разобрать их в конце урока. - У меня есть вопросы относительно ваших целей курса, - сказала Гермиона. Профессор Умбридж вопросительно подняла брови. - Ваше имя? - Гермиона Грейнджер. - Хорошо, Мисс Грейнджер, я думаю что цели курса будут совершенно ясны, если вы их внимательно прочитаете. - сладким голосом сказала Умбридж. - Незачем, - прямо сказала Гермиона, - там ничего не написано о защитных заклинаниях. Наступила короткая тишина, во время которой многие нахмуренно перечитывали три цели курса, все еще написанные на доске. - Использование защитных заклинаний? - повторила Профессор Умбридж с кратким смешком. - Почему может возникнуть ситуация в моем классе, которая требовала бы использования защитных заклинаний, Мисс Грейнджер. Вы ждете, что на моем уроке на вас кто-то нападет? - Мы не будем использовать магию? - громко воскликнул Рон. - Студенты должны поднять руки, если желают говорить в моих занятиях. Мистер...? - Уизли. - сказал Рон, поднимая свою руку. Профессор Умбридж улыбнулась и отвернулась от него. Гарри и Гермиона также немедленно подняли руки. Мешковатые глаза Профессора Умбридж задержались на мгновение на Гарри, прежде, чем она посмотрела на Гермиону. - Да мисс Грейнджер? Вы хотели спросить что-то еще? - Да, - сказала Гермиона. - Конечно, мы должны практиковаться в защитных заклинаниях! - Вы помощник Министра по образованию, Мисс Грейнджер? - сладким голосом спросила Профессор Умбридж. - Нет, но... - Хорошо, тогда, боюсь, у вас нет квалификации, чтобы решать что лучше для класса. Волшебники старше и более умные разработали нашу новую программу обучения. Вы будете изучать защитные заклинания безопасным для вас путем … - Как же их применять? - громко сказал Гарри. - Если на нас нападут, это не будет б... - Рука, мистер Поттер, - пропела Профессор Умбридж. Гарри толкнул руку в вверх. Снова Профессор Умбридж отвернулась от него, но теперь в воздухе появилось несколько рук. - Ваше имя? - Профессор Умбридж обратилась к Дину. - Дин Томас. - Хорошо, Дин Томас? - Как же с тем, о чем сказал Гарри? - сказал Дин. - Если нас атакуют, то это не будет безопасный для нас путь. - Я повторяю. - сказала Профессор Умбридж, раздражительно улыбаясь Дину. - Вы ожидаете что вас атакуют на моем уроке? - Нет, но... Профессор Умбридж сказала им. - Я не желаю критиковать управление этой школы. - сказала она, неубедительно улыбаясь, растягивая свой широкий рот. - Но раньше у вас преподавали некоторые очень безответственные волшебники, на самом деле безответственные, не говоря уже о… - она издал противный смешок, - …чрезвычайно опасных недолюдях. - Если вы о Профессоре Лупине, - сердито заговорил Дин. - То он был лучшим. - Рука, мистер Томас! Как я сказала - Вас учили заклинаниям, которые очень сложны, которые не соответствуют вашему возрасту и потенциально смертельны. Вы боитесь, что на вас через день нападут Темные Силы… - Мы не боимся. - вставила Гермиона. - мы только... - Ваша рука не поднята, Мисс Грейнджер! Гермиона подняла руку. Профессор Умбридж отвернулась от неё. - Я так понимаю, что мои предшественники не только показывали вам незаконные проклятия, но использовали их на вас. - Пусть он был маньяком, - горячо сказал Дин. - Но, благодаря ему мы чему-то научились. - Вы не подняли руку, мистер Томас! - прокаркала Профессор Умбридж. - Теперь Министерство решает, чему вас учить, а чему - нет. Ваше имя? - добавила она пристально глядя на Парвати, чья рука только что поднялась в вверх. - Парвати Патил. А разве на СОВах не будет практической части по Защите от Темных Искусств, где мы должны будем показать, что умеем делать контр-проклятия? - Пока вы достаточно слабо изучили теорию, так что вы не сможете практиковаться, - сказала Профессор Умбридж. - Как? - недоверчиво сказала Парвати. - Вы хотите сказать, что первый раз мы будем выполнять заклинание на экзамене? - Я повторю, пока вы достаточно слабо изучили теорию... - И как хорошая теория поможет нам в реальном мире? - громко сказал Гарри, его кулак снова оказался вверху. Профессор Умбридж посмотрела на него. - Это школа мистер Поттер, а не реальный мир, - сказала она мягко. - Так мы не будем достаточно подготовлены для того, что ожидает нас там? - Там вас ничто не ожидает, мистер Поттер. - Ох, да? - сказал Гарри. Его ярость, казалось, достигла крайней отметки. - И кто, по-вашему, нападет на таких детей, как вы? - приторным голосом спросила Умбридж. - Хмм, давайте думать, что... - сказал Гарри, имитируя задумчивость. - Может быть... Лорд Волдеморт. Рон задохнулся; Лаванда Браун издала небольшой крик, Невилл скользнул в сторону от скамьи. Однако Профессор Умбридж не вздрогнула. Она смотрела на Гарри с мрачным удовлетворением на ее лице. - Десять баллов с Гриффиндора, мистер Поттер. Классная комната все еще была погружена в тишину. Все смотрели или на Умбридж и на Гарри. - Теперь, позвольте мне говорить откровенно. Профессор Умбридж встала и наклонилась к ним, её короткие пальцы опирались на стол. - Вы сказали что некий Темный волшебник, восстал из мертвых... - Он и не умирал. - сердито сказал Гарри. - Но…да, он вернулся! - Мистер-Поттер-вы-уже-потеряли-10-очков-не-делайте-хуже-для-себя. - сказала Профессор Умбридж на одном дыхании. - Вы сказали, что некий Темный волшебник опять жив. Вы лжете. - Это НЕ ложь. - сказал Гарри. - Я видел его, я боролся с ним. - Наказание, мистер Поттер! - торжествующе объявила Профессор Умбридж. - Завтра вечером. В пять часов. В моем кабинете. Я повторяю, это ложь. Министерство Магии гарантирует что вы в безопасности от Темного волшебника. Если вы все еще волнуетесь, то придите ко мне после уроков. Если кто-то тревожит вас своими выдумками относительно переродившихся Темных волшебников, дай те мне знать. Я здесь, помогу. Я ваш друг. И теперь, будьте любезны, продолжайте читать. Страница пять. "Основы для Начинающих." Профессор Умбридж села за свой стол. Гарри однако встал. Все смотрели на него; Симус выглядел испуганным. - Гарри, нет, - предупреждающе прошептала Гермиона, таща его за рукав, но Гарри отдернул руку. - Так, согласно вам, Седрик Диггори покончил жизнь самоубийством? - трясясь, спросил Гарри. Класс дружно вздохнул, ни один из них, за исключением Рона и Гермионы, не слышал историю о смерти Седрика. Они пристально посмотрели на Гарри, затем на Умбридж, которая подняла свои глаза и смотрела на него без поддельной улыбки. - Смерть Седрика была несчастным случаем. - сказала она холодно. - Это было убийство. - парировал Гарри. Ему было тяжело говорить об этом, тем более тридцать одноклассников внимательно его слушали. - Волдеморт убил его и вы это знаете. Лицо Профессора Умбридж ни чего не выражало. На мгновение Гарри подумал, что сейчас накричит на него. Но она сказала самым мягким девичьим голосом. - Подойдите-ка сюда, дорогой мистер Поттер. Он пнул свой стул в сторону, обошел Рона и Гермиону и встал перед учительским столом. Он чувствовал, что все в классе затаили дыхание. Он был так зол, что ему было наплевать на последствия. Профессор Умбридж вытащила маленький розовый рулон пергамента из сумки, разложила его на столе, опустила перо в чернильницу и начала писать, наклонясь так, чтобы Гарри не мог видеть, что. Все молчали. Через несколько минут, она скатала пергамент и дотронулась до него палочкой. На свитке образовалось несколько застежек, так чтобы Гарри не мог его открыть. - Отдашь Профессору МакГоннагал, милый, - сказала Профессор Умбридж, подписывая его. Он взял свиток, повернулся на каблуках и оставил класс, даже не посмотрев на Рона и Гермиону, и хлопнул дверью. Он шел очень быстро, напряженно сжимая послание в руке. Поворачивая за угол, он обнаружил полтергейста Пивза, который плыл на спине в воздухе и жонглировал несколькими чернильницами. - Кто это, потный Крошка Поттер! - прокудахтал Пивз, позволяя двум чернильницам упасть на пол, где они разбились, забрызгав пол и стены вокруг. Гарри прыгнул назад. - Уйди, Пивз. - Ухх, Психопат разозлился, - сказал Пивз, преследовавший Гарри по коридору и искоса посматривая на него. - Что на этот раз, мой прекрасный друг Поттер? Слышишь голоса? Делаешь наблюдения? Разговоры в...? - Оставь меня ОДНОГО! - крикнул Гарри, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, но Пивз, прокатился на спине и оказался около него. - Ох, некоторые думают, что он лает, этот крошка Поттер. А некоторые думают что он просто печален. Но Пивси знает все и говорит что он сумасшедший. - ЗАТКНИСЬ! Дверь слева открылась и Профессор МакГоннагал появилась у дверей своего кабинета. Она смотрела мрачно и слегка беспокойно. - Почему вы здесь кричите, Поттер? - спросила она, потому что Пивз, кудахча, исчез из поля зрения. - Почему вы не на занятиях? - Меня послали к Вам, - натянуто произнес Гарри. - Послали? Что вы хотите этим сказать? Он отдал письмо Умбридж. Профессор МакГоннагал взяла его, хмурясь, вскрыла своей палочкой, раскрыла и начала читать. Её глаза за квадратными очками передвигались из стороны в сторону, и с каждой строкой они становились все более узкими. - Идите сюда, Поттер. Он последовал за ней во внутрь. Дверь закрылась. - Так, - сказала Профессор МакГоннагал. - Это правда? - Что правда? - спросил Гарри, более настойчиво, чем хотелось бы. - Профессор. - добавил он, в попытке сказать это более вежливо. - Это правда, то вы накричали на Профессора Умбридж? - Да. - сказал Гарри. - Ты обвинил ее во лжи? - Да. - Ты сказал ей, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся? - Да. Профессор МакГоннагал села за стол. - Хочешь пирожное? - Что? - Бери пирожное, - она указала на кучу бисквитов, шоколадок и конфет, лежащих на огромном блюде поверх каких-то бумаг. - И садись. Только один раз Гарри, ожидая наказания от Профессора МакГоннагал, взамен получил что-то хорошее. Тогда он был назначен в гриффиндорскую команду по Квиддичу. А сейчас он сидел напротив МакГоннагал и ему достался Имбирный бисквит. Профессор МакГоннагал записала примечания Профессора Умбридж и посмотрела на Гарри очень серьезно. - Поттер, Вы должны быть очень осторожным. Гарри проглотил большой кусок Имбирного бисквита и посмотрел на нее. Тон ее голоса не был таким, к которому он привык; он был озабоченный, более человечный, чем обычно. - Недостойное поведение в классе Долорес Умбридж могло бы стоить вам гораздо дороже, чем очки факультета и наказание. - Что вы... - Поттер, подумайте здраво, - твердо сказала МакГоннагал, резко возвращаясь к обычной манере. - Вы знаете от куда она послана. Вы знаете кому она сообщит. Прозвенел звонок, оглашающий окончания урока. Везде вокруг раздавались неуклюжие звуки движения студентов. - Она написала, что в наказание Вы должны являться к ней каждый вечер на этой недели, начиная с завтрашнего дня. - сказал Профессор МакГоннагал. - Каждый вечер на этой неделе! - в страхе повторил Гарри. - Но она не могла, Вы... - Нет, не могу. - категорично сказала Профессор МакГоннагал. - Но... - Она ваш преподаватель и имеет право назначить вам Наказание. Вы пойдете в ее кабинет в пять часов, завтра. Только помните: будьте осторожны рядом с Долорес Умбридж. - Да, но я сказал правду! - сказал Гарри, оскорблено. - Волдеморт вернулся. Вы знаете, что он... Профессор Дамблдор знает, что он... - Ради неба, Поттер! - почти кричала МакГоннагал, поправив сердито очки (она сморщилась, когда Гарри произнес имя Волдеморта).- Неужели Вы думаете, что сейчас для Вас имеет значение - правда это или ложь? Чтобы сохранить свою голову на плечах, сейчас вам необходимо держать себя в руках. Она встала, ее ноздри раздувались, а рот обычно тонкий и изящный, был искривлен в гримасе. Гарри тоже встал. - Еще бисквит? - раздраженно сказала она, подталкивая к нему блюдо. - Нет, спасибо. - холодно сказал Гарри. - Не будьте смешным... Он взял. - Спасибо. - неохотно поблагодарил он. - Разве вы не слышали речь Долорес Умбридж на празднике Начала учебного года, Поттер? - Да. - сказал Гарри. - Да... она сказала... прогресс... запрещен или... хорошо… что означает... что Министерство Магии взялось за Хогвартс. Профессор МакГоннагал на секунду посмотрела на него, затем фыркнула, прошла вокруг стола и открыла дверь. - Хорошо, что вы слушаете хотя бы Гермиону Грейнджер. - сказала она, выпроваживая его из ее кабинета.

Глава 13 - Взыскание от Долорес
Обед в Большом Холле этой ночью был оказался для Гарри не слишком приятным. Новости о его перебранке с Умбридж разнеслись удивительно быстро, даже по меркам Хогвартса. Вокруг он постоянно слышал шёпот, когда сел поесть между Роном и Гермионой. Самое забавное, что никого из шептавших, похоже, не волновала мысль о том, что Гарри услышит, как о нем говорят. Напротив, они словно надеялись, что он разозлится и опять будет кричать, так что они смогут услышать его историю из первых рук. — Он говорит, что видел Седрика Дигори убитым... — Он треплется, что сражался с Сами-Знаете-Кем... — Да ладно... — Кого он думает, обманывает? — Тянет время... — Что-то я не понимаю, — сказал Гарри сквозь сжатые зубы, кладя нож и вилку (его руки лишком сильно тряслись, чтобы удержать их). — Почему они все два месяца назад поверили в эту историю, когда Дамблдор рассказал им... — Дело в том, Гарри, конечно я не уверена, что они поверили, — мрачно сказала Гермиона. — Ой, пошли отсюда. Она бросила свой нож и вилку; Рон посмотрел с тоской на свой наполовину съеденный пирог, но всё же последовал за ними. Люди смотрели им вслед, пока те не вышли из Холла. — Что ты имела в виду, говоря, будто ты не уверена, что они поверили Дамблдору? — спросил Гарри, когда они добрались до лестничной площадки первого этажа. — Слушай, ты не понимаешь, на что это было похоже, после того как это случилось, — спокойно произнесла Гермиона. — ты вернулся назад, появившись посреди поля, неся в руках тело мёртвого Седрика... никто из нас не видел, что случилось в лабиринте, мы только слышали слова Дамблдора, о том что Сам-Знаешь-Кто вернулся и убил Седрика и сразился с тобой. — Но ведь так оно и было! — крикнул Гарри. — Я знаю это, Гарри, так что пожалуйста, прекрати меня перебивать... — устало попросила Гермиона. — Это правда, но прежде, чем они все осознали, они уже отправились домой на лето, где они два месяца читали про то, что ты спятил и что Дамблдор — старый маразматик. Дождь колотил в оконные стёкла, пока они быстро шагали по коридору назад, в Гриффиндорскую Башню. Гарри чувствовал себя так, будто первый день продолжался целую неделю, но у него ещё была куча работы, которую надо было сделать, прежде чем лечь спать. Тупая, пульсирующая боль в его правом глазу все усиливалась. Он глянул на забрызганное дождём окно, на тёмные земли, когда они возвращались по коридору к Толстой Тёте. В хижине Хагрида по-прежнему не было света. — Мамбулус Мимбл, — сказала Гермиона прежде, чем Толстая Тётя успела открыть рот. Портрет качнувшись, открылся, открывая дыру за собой и все трое пролезли через него. Гостиная была почти что пуста; приблизительно все были ещё внизу на обеде. Косолапсус, лежащий до этого свёрнутым колечком, распрямился и рысью побежал, чтобы встретить вошедших, громко мурлыча, и когда Гарри, Рон и Гермиона заняли три своих любимых кресла, он легко прыгнул на колени Гермионы и свернулся калачиком, как пушистая, рыжая подушка. Гарри уставился в пламя, чувствуя себя опустошённым и измученным. — Как Дамблдор мог такое допустить? — резко крикнула Гермиона, тем самым заставив Гарри и Рона подскочить на месте; Косолапсус свалился с неё, выглядя оскорблённым. Она в ярости колотила руками свой стул, так, что целые куски материи полетели из дыр. — Как он допустил, чтобы эта ужасная женщина учила нас? В наш год, когда надо сдавать на С.О.В.У. тоже! — Ну, у нас никогда не было хорошего учителя по Защите От Тёмных Сил, не так ли? И ты знаешь, что это значит, Хагрид говорил нам, что это профессия заколдована. — Да, но нанять кого-нибудь, кто действительно отказывается учить нас магии! Во что Дамблдор играет? — И она ещё пыталась найти людей, чтобы шпионили за ней, — мрачно добавил Рон. — Помните, когда она сказала, что она хотела, чтоб мы пришли и сообщили ей, если мы услышим что-нибудь, про то, что Сами-Знаете-Кто вернулся. — Конечно, она здесь для того, чтобы следить за всеми нами, это очевидно, зачем ещё Фадж захотел, чтобы она пришла сюда? — воскликнула Гермиона. — Не начинай заново спорить, — устало сказал Гарри, как только Рон открыл свой рот, для возражения. — Мы что не можем,.. давайте просто делать домашнее задание, а это выкинем из головы. Они забрали свои рюкзаки, что стояли в углу и снова вернулись на свои кресла к огню. Ученики уже возвращались с обеда. Гарри отвернулся, чтобы не видеть дыру за портретом, но всё же он чувствовал, что привлекает к себе многочисленные пристальные взгляды. — А нам обязательно надо делать задание Снегга первым? — спросил Рон, окуная своё перо в чернила. — Свойства... лунного камня... и его использование... в приготовлении зелий, пробормотал он, написав эти слова на верхней строке своего пергамента. — Вот, — он озаглавил свой пергамент и с выражением уставился на Гермиону. — Итак, какие свойства лунного камня и как его используют для приготовления зелий? Но Гермиона не слушала, она косилась прямо в дальний угол комнаты, где Фред, Джордж и Ли Джордан сидели в центре толпы невинно — выглядевших первоклашек. Все из них что-то обдумывали над бумажным пакетом, который Фред держал в руках. — Нет, извините. Они зашли слишком далеко, — сказала она, вставая, выглядела она при этом несомненно свирепой. — Пошли Рон. — Я — куда? — спросил Рон, очевидно пытаясь выиграть время. — Нет, брось Гермиона, мы не можем сказать им, чтобы они прекратили раздавать свои сладости. — Ты же прекрасно знаешь, что это всего лишь Кровавое драже или Рвотные Пастилки или... — Или Слабительные таблетки, — тихо предположил Гарри. Один за другим, как будто ударенные по голове невидимым молотком, первокурсники резко падали со своих мест, теряя сознание, некоторые соскальзывали прямо на пол, другие просто держались руками за свои кресла, с высунутыми языками. Большинство учеников смеялись, наблюдая за этим; однако Гермиона, расправила плечи и промаршировала прямо туда, где стояли Фред и Джордж с бланками[2], пристально наблюдая за первоклашками. Рон наполовину поднялся со своего кресла, неуверенно держась так момент или два, затем пробормотал Гарри: — Она берёт это под свой контроль, — прежде чем опуститься в своё кресло настолько низко, на сколько позволяло его долговязое телосложение. — Хватит! — решительно сказала Гермиона Фреду и Джорджу, они оба посмотрели на неё немного удивленными. — Да, ты права, — сказал Джордж, кивая. — Эта дозировка выглядит слишком сильной, не так ли? — Я же говорила вам этим утром, что вы не можете испытывать вашу ерунду на студентах! — Мы платим им за это, — негодующе воскликнул Фред. — Мне плевать! Это может быть опасно! — Ерунда, — сказал Джордж. — Успокойся Гермиона, они в порядке! — успокаивающе сказал Ли, в то время, как он ходил от первоклашки к первоклашке, засовывая тёмно красные конфеты в их открытые рты. — Да, смотри, сейчас они придут в себя, — сказал Джордж. Несколько первоклашек в самом деле зашевелились. Некоторые были в шоке, оттого, что обнаружили себя лежащими на полу или свисающими со своих кресел. Гарри был уверен, что Фред и Джордж не предупредили их, о том что это за конфеты, на самом деле. — Нормально себя чувствуешь? — доброжелательно спросил Джордж у маленькой, тёмноволосой девочки, которая лежала возле его ног. — К-кажется да, — с дрожью в голосе, ответила она. — Отлично, — счастливо сказал Фред, но в следующую секунду, Гермиона схватила обе их дощечки[2] и бумажный пакет со Слабительными таблетками из его рук. — Это НЕ отлично! — Конечно это отлично. Они ведь живые, или как? — злобно сказал Фред. — Ты не можешь это делать! Что если одному из них станет действительно плохо? — Мы не собираемся делать им плохо, мы уже протестировали все конфеты на нас, ты ж посмотри, они все одинаково реагировали: — Если не прекратите, я пойду к : — Наложишь на нас наказание? — спросил он голосом "Хотел-бы-я-посмотреть-как-ты-это-будешь-делать". — Заставишь нас писать что-то? — ухмыльнулся Джордж. Зрители, во всей гостиной, уже смеялись. Гермиона вытянулась во весь свой рост, её глаза сузились и её пушистые волосы, казалось, потрескивают от электричества. — Нет, — сказала она, её голос дрожал от злости. — Я напишу вашей матери. — Нет, не напишешь, — ужаснулся Джордж, отходя от неё на шаг. — О да. Напишу. — зловеще сказала она. — Я не могу остановить вас самих, поедать эти ваши идиотские штуки, но не давайте их первоклассникам. Фред и Джордж выглядели ошеломлённо. Было понятно, на сколько их затронула угроза Гермионы. И с последним угрожающим взглядом на них, она швырнула бланк Фреда и пакет со Слабительным в руки близнецов и задрав нос, прошла к своему креслу у огня. Рон уже сидел так низко в своём кресле, что его нос был приблизительно на одном уровне с его коленями. — Спасибо за твою поддержку, Рон, — ядовито сказала Гермиона. — Ты и без меня неплохо справилась, — пробурчал Рон. Гермиона смотрела на свой неисписанный кусок пергамента несколько секунд, а затем резко сказала: — Ох, нехорошо это, теперь я не могу сконцентрироваться. Я иду спать. Она открыла свой рюкзак; Гарри думал, что спрячет в него свои книги, но вместо этого, она вытащила две деформированные покрытые шерстью, штуки, аккуратно поместила их на столик у камина. Накрыла их несколькими, закрученными кусками пергамента и проткнула пером, отошла назад восхищаясь эффектом. — Ты что делаешь, Мерлинова борода? — сказал Рон, опасаясь за её рассудок. — Это шляпы для домашних эльфов, — живо ответила она, засовывая свои книги назад в рюкзак. — Я делала их всё лето. Я действительно плохая вязальщица, без магии, но я вернулась в школу и должна сделать ещё кучу всего. Ты выпускаешь шляпы для эльфов? — медленно спросил Рон. — Ты что, хочешь сначала одеть их в мусор? — Да, — вызывающе произнесла Гермиона, перекидывая рюкзак через плечо. — Это не так, — злобно возразил Рон. — Ты пытаешься хитростью сделать так, чтобы они подняли шляпы. Ты заставляешь их стать свободными, когда они этого не хотят. — Конечно они хотят быть свободными, — сказала Гермиона, её лицо начала заливать краска. — Не вздумай прикасаться к этим шляпам, Рон! Она развернулась на каблуках и ушла. Рон подождал, пока она не исчезнет в дверях, в спальне девочек и убрал шляпы. — В конце концов они же должны видеть, что они подымают, — твёрдо произнёс он. — В любом случае: — скатал Рон пергамент, на котором он написал только заголовок темы сочинения для Снегга. — Не имеет смысла, пытаться его сейчас закончить. Не могу делать его без Гермионы. У меня даже подсказки нет. Что, по-твоему я должен делать с лунными камнями? Гарри потряс своей головой, замечая, что как только сделал это, боль в правом виске стала ещё хуже. Он думал про длинное сочинение о великих битвах, и про боль, которая остро пронизывала его. Прекрасно зная, что когда наступит утро, он пожалеет, о том, что не закончил сочинение этой ночью, Гарри сгрёб свои книги назад в рюкзак. — Я тоже иду спать. Он прошёл мимо Симуса к двери, ведущей в спальни, даже не посмотрев на него. У Гарри появилось мимолетное впечатление, что Симус открыл рот, чтобы заговорить, но Гарри набрал скорость и добрался до успокаивающей тишины каменной спиральной лестницы не имея больше терпения для каких-либо провокаций. Рассвет следующего дня, был такой же свинцовый и дождливый как и предыдущий. Хагрид всё ещё отсутствовал на завтраке за преподавательским столом. — Но с другой стороны, сегодня нет Снегга. — радостно заметил Рон. Гермиона широко зевнула и налила себе кофе. Она выглядела чем-то довольной, и когда Рон спросил у неё, из-за чего она такая счастливая, она просто сказала: — Шляпы исчезли, думаю в конце концов эльфы захотели свободы. — Не буду спорить, — сказал её Рон. — Они наверно не посчитали это за одежду. По мне так они рассматривали эти шляпы как пушистые пузыри. Гермиона не разговаривала с ним всё утро. За Сдвоенными Заклинаниями следовали Сдвоенные Превращения. Профессор Флитвик и профессор МакГонаголл потратили первые пятнадцать минут своего урока на лекцию о важности С.О.В. — Что вы должны помнить, — сказал крошечный профессор Флитвик, как всегда стоявший на стопке книг, так чтоб он всё мог видеть с вершины своего помоста. — Эти экзамены повлияют на ваши будущие идущие годы! Если вы ещё серьёзно не позаботились об этом, то сейчас время сделать это. И между тем, я боюсь, что мы вынуждены будем заниматься ещё упорнее, чем когда-либо, чтобы быть уверенными, что вы всё честно сдали. Затем они потратили больше часа практикуясь на Обаятельных Чарах, которое было внесено профессором Флитвиком в их С.О.В.У. и он закончил урок тем, что выдал им самое большое домашнее задание, за все их Заклинания. То же самое было, если даже не хуже, на Превращениях. — Вы не сможете сдать С.О.В.У.- мрачно сказала профессор МакГонаголл, — без серьёзного старания, практики и изучения. Не вижу причин, чтобы каждый из этого класса не смог сдать С.О.В.У. пока они не включатся в работу. — Невил издал грустный не верящий звук. — Да и ты тоже, Долгопупс! — добавила профессор МакГонаголл. — Ничего плохого в твоей работе, кроме недостатка уверенности... Итак, сегодня мы начнём с Исчезающих Заклятий. Они легче, чем Периоды Колдовства, которые вы обычно не будете применять до уровня НОУТ, но они остаются самой сложной магией в вашей С.О.В.Е. Она была абсолютно права; Гарри увидел, что Исчезающие Заклятья ужасно трудные. Под конец сдвоенных занятий ни он ни Рон не ухитрились заставить исчезнуть улитку, на которой они практиковались, но всё же Рон полный надежд, заявил, что улитка стала немного бледнее. С другой стороны, Гермиона с третьей попытки успешно заставила свою улитку исчезнуть, тем самым получив для Гриффиндора 10 баллов от профессора МакГонаголл. Она была единственным, кто не получил домашнего задания; всем остальным было сказано практиковаться на заклинании вечером, чтобы днём они были готовы к следующей пытке над улитками. Теперь, слегка паникуя, про количество заданной им домашней работы, которую им предстоит выполнить, Гарри и Рон проводили своё обеденное время в библиотеке, разыскивая использование лунных камней в приготовлении зелий. По-прежнему злясь на Рона, за его слова, про шерстяные шапки, Гермиона не присоединилась к ним. В то время, когда они пришли на Уход За Магическими Существами в полдень, у Гарри снова разболелась голова. День предстоял холодный и ветряный и когда они шли по склону к хижине Хагрида, расположенной на краю Запретного леса, они почувствовали случайные капли дождя на своих лицах. Профессор Гнилер-Планк стояла, ожидая класс, в десяти ярдах от парадной двери Хагрида. Длинная кафедра впереди неё была завалена веточками. Как только Гарри и Рон подошли к ней, громкий смех раздался за их спинами; развернувшись, они увидели Драко Малфоя , широко шагающего к ним, окружённый его обычной бандой слизенских закадычных друзей. Он явно сказал что-то слишком забавное, потому что Крэбб, Гойл, Панси Паркинсон и остальные продолжали сердечно хихикать, в то время как они собрались вокруг кафедры и, кстати, все пристально смотрели прямо на Гарри, который без особых трудностей догадался, что он был объектом шутки. — Все здесь? — пролаяла профессор Гнилер Планк, сразу как только Слизеринцы и Гриффиндорцы подошли. — Ну что ж, начнём. Кто может сказать, как это называется? Она указала на груду веточек перед ней. Рука Гермионы выстрелила в воздух. За её спиной, Малфой передразнил её скачки вверх и вниз в рвении ответить на вопрос. Панси Паркинсон издала пронзительный смех, который почти сразу превратился в визг, такой, что веточки на столе подпрыгнули в воздух, обнаруживая себя тем, что было похоже на крошечных эльфоподобных существ, сделанных из дерева, каждый с шишковатыми коричневыми ручками и ножками, два веточкообразных пальца на конце каждой руки и смешное, плоское, напоминающее кору дерева, лицо, на котором блестела пара коричневых выпуклых глаз. — Уух ты! — воскликнули Парвати и Лаванда, совершенно раздражая Гарри. Любой бы мог подумать, что Хагрид никогда не показывал им впечатляющих существ; Скучечерви были немного скучными, но Саламандры и Гиппогрифы были достаточно интересны, и, по всей видимости, драклы были даже слишком интересными. — Приглушите свои голоса, девочки! — резко бросила профессор Гнилер Планк, разбрасывая горсть того, что было похоже на неочищенный рис, между созданиями-палочками, которые немедленно накинулись на еду. — Итак, кто-нибудь знает, как называются эти создания? Мисс Грэнджер? — Буттрикли, — ответила Гермиона. — Они стражи деревьев, живут на волшебных деревьях. — Пять баллов Гриффиндору, — сказала профессор Гнилер Планк. — Да, это Буттрикли, и как правильно заметила мисс Грэнджер, в основном они живут на деревьях, из которых изготовляют волшебные палочки. Кто-нибудь знает, что они едят? — Лесных вшей, — быстро сказала Гермиона, что объяснило, почему, когда Гарри взял зёрна неочищенного риса, они начали шевелиться. — И волшебные яйца, если, конечно, они смогут достать их. — Молодец! Получите ещё пять баллов. Итак, всякий раз, когда вам понадобятся листья или ветки с дерева, на котором живут Буттрикли, очень умно иметь подарок в виде лесных вшей, чтобы быть готовыми отвлечь их или умиротворить. Может они и не выглядят опасными, но когда они рассержены, то они будут пытаться выколоть человеческие глаза своими длинными пальцами, которые, как вы видите, очень острые и нежелательно приближаться к ним глазными яблоками. Так что, если вы подойдёте поближе, дайте им немного лесных вшей — у меня тут достаточно для одного, в среднем для троих — то вы сможете изучить их поближе. Я хочу, чтобы к концу урока, каждый из вас нарисовал и обозначил все части их тела. Класс в волнении окружил кафедру. Гарри намеренно сделал круг, чтобы оказаться прямо рядом с профессором Гнилер Планк. — Где Хагрид? — спросил он её, пока все остальные выбирали Буттриклей. — Не твоего ума дело, — подавляюще огрызнулась она, так же как и в последний раз, когда Хагрид не смог выйти на занятие. Глупо ухмыляясь во все своё остроконечное лицо, Драко Малфой наклонился к Гарри сжимая здоровенного Буттрикля. — Может быть, — вполголоса сказал он, так чтобы Гарри только смог услышать, — глупого, здорового чурбана очень сильно ранило[3]. — Сейчас и ты будешь, если не закроешь свой рот, — уголком рта сказал Гарри. — Возможно, он занялся делом непосильным для него. До тебя дошел мой намек? Малфой ушёл, всё ещё глупо ухмыляясь, через своё плечо, Гарри, который резко почувствовал тошноту. Неужели Малфой что-то знает? Его отец был, всё-таки, Упивающимся Смертью. Что, если у него есть информация о судьбе Хагрида, какой нет у Ордена? Он быстро обогнул стол и присоединился к Рону и Гермионе, которые сидели на расстоянии друг от друга и пытались убедить Буттриклей, чтобы они оставались неподвижными настолько долго, чтоб они могли их срисовать. Гарри вытянул пергамент и перо, присел рядом с ними и шёпотом рассказал о том, что Малфой только что ему сказал. — Дамблдор бы знал, если с Хагридом что-нибудь случилось, — наконец сказала Гермиона. — А наш взволнованный вид, только играет на руку Малфою; это говорит ему, что на самом деле мы ничего не знаем. Мы должны игнорировать его, Гарри. На, подержи немного Буттрикля, чтобы я смогла срисовать его лицо: — Да, — раздались слова Малфоя, от ближайшей к ним группы, — Папа говорил Министру, как раз пару дней назад, ну вы знаете, и это звучало так, как будто Министерство действительно решило изменить стандарты обучения в этом месте. Так что, если этот переросший дебил появится снова, то, скорей всего, его немедленно пошлют упаковывать свои вещи. — АЙ! Гарри сжал Буттрикля настолько сильно, что чуть его не раздавил, и получил большой карательный удар по своей руке его острыми пальцами, оставляя на руке две длинные глубокие раны. Гарри уронил Буттрикля. Крэбб и Гойл, которые уже ржали над идеей об увольнении Хагрида, заржали ещё громче, когда Буттрикль помчался прямо по направлению к лесу, и вскоре маленького бегущего человека-веточку поглотили[4] корни деревьев. Когда звон колокола эхом пронёсся над землёй, Гарри свернул свой пергамент с изображением Буттрикля, покрытый кровяными пятнами, и промаршировал на Гербобиологию, рукой, обёрнутой платком Гермионы, иронический смех Малфоя всё ещё звенел в его ушах. — Если он ещё раз назовёт Хагрида дебилом... — прошипел Гарри, сквозь сжатые зубы. — Не подбивай Малфоя на ссору. Не забывай, что сейчас он староста, он может усложнить твою жизнь! — Ух ты. Хотел бы я знать, на что это похоже, иметь сложную жизнь? — саркастически заметил Гарри. Рон засмеялся, но Гермиона нахмурилась. Вместе они дотащились до овощных грядок. Небо ещё казалось не способно решиться идти ли дождю или нет. — Я только хочу, чтоб Хагрид поторопился и возвратился назад, это всё, — сказал Гарри низким голосом, когда они достигли теплиц. — И не говори, что эта Гнилер Планк учитель получше! — угрожающе добавил он. — А я и не говорю, — спокойно произнесла Гермиона. — Потому что она никогда не будет лучше Хагрида, — твёрдо сказал Гарри, полностью осознавая то, что он только что испытал образцовый урок по Уходу За Магическими существами и был полностью этим расстроен. Дверь ближайшей теплицы открылась и из неё начали выходить четверокурсники, включая Джинни. — Привет, — оживлённо сказала она, когда прошла мимо. Спустя пару секунд Луна Ловгуд внезапно появилась, волочась позади остального класса, на её носу было земляное грязное пятно, а её волосы были связаны в пучок на макушке. Когда она заметила Гарри, её и без того[5] выпуклые глаза взволновано округлились и она помчалась прямо на него. Большинство её одноклассников любопытно развернулись посмотреть. Луна сделала глубокий вдох и затем выпалила безо всякого приветствия: — Я верю, что тот Тот-Кого-Нельзя-Называть[6] вернулся и я верю, что ты сразился с ним и улизнул от него. — Эээ... Да, — неловко промямлил Гарри. Луна носила, то что было похоже на пару оранжевых редисок в её серьгах. Несомненно, что заметив это, Парвати и Лаванда начали обе хихикать и тыкать пальцами на её серьги. — Вы можете смеяться, — рявкнула она, её голос повысился, очевидно под впечатлением, что Парвати и Лаванда смеялись, сначала с того, что она сказала, а потом, с того, что она носит, — люди бывало верили, что нет таких вещей, как Blibbering Humdinger или Crumple-Horned Snorkack! — Ну, они же были правы, не так ли? — нетерпеливо бросила она. — У них не было таких вещей, как Blibbering Humdinger или Crumple-Horned Snorkack. Луна бросила на неё увядший взгляд и умчалась, безумно крутя редисками. Теперь Парвати и Лаванда не одни надрывались от смеха. — Вы можете не оскорблять единственных людей, которые верят мне? — спросил Гарри Гермиону по пути в класс. — Ох, святое небо, Гарри, ты можешь сделать лучше, чем она, — воскликнула Гермиона. — Джинни рассказала мне о ней, очевидно, она будет только верить в вещи, которые окончательно[7] не доказаны. Ну, ничего другого я не ожидала, от того, чей отец выпускает "Придиру" Гарри подумал о зловещих крылатых конях, которых он видел в ночь, когда прибыл и как Луна сказала, что тоже может их видеть. Его настроение легко опустилось. Лгала ли она? Но прежде чем он ещё смог посвятить себе мысли об этом деле, Эрни МакМилан предстал перед ним. — Хочу, чтоб ты знал, Поттер, — сказал он громким голосом, — что не только чудаки[8] тебя поддерживают. Лично я верю тебе на все сто процентов. Моя семья всегда твёрдо стояла за Дамблдором и я тоже. — Эээ... большое спасибо, Эрни, — сказал Гарри, пятясь. Может Эрни тоже напыщен, как и он сам, и, тем не менее, Гарри по-настоящему оценил признания доверия того, у кого не свисали редиски с ушей. Без сомнения, слова Эрни стёрли улыбку с лица Лаванды Браун. И когда Гарри развернулся, чтобы поговорить с Роном и Гермионой, то заметил лицо Симуса, на котором одновременно читались смущёние и вызов. Никто не удивился, когда профессор Спраут начала урок с лекции о важности С.О.В.Ы. Гарри хотелось, чтобы они это прекратили: у него сразу появлялось чувство беспокойства и скручивало живот, как только он вспоминал, сколько домашней работы ему предстоит сделать. И чувство, это только усилилось, когда профессор Спраут задала им ещё одно сочинение в конце урока[9]. Профессор Спраут была уставшей и насквозь пропахшей драконьим навозом, который она использовала как удобрение. Гриффиндорцы толпой поплелись обратно в замок спустя полтора часа, никто из них не отличался многословием: это был ещё один долгий день. Поскольку Гарри был настолько голоден, и ему в пять часов предстояло его первое наказание с Умбридж, то он пошёл прямо на обед, не поднимаясь на гриффиндорскую башню, чтобы оставить рюкзак. Так что он мог немного побыть внизу, прежде чем столкнуться с тем, что Умбридж для него запасла. Только он достиг входа в Большой Зал, как громкий и сердитый голос прокричал: — Эй, Поттер! — Что ещё? — утомлённо пробормотал он, разворачиваясь лицом к лицу с Ангелиной Джонсон, которая выглядела так, словно была в плохом настроении. — Я щас скажу тебе, что ещё, — сказала она, маршируя прямо к нему и тяжело тыкая в грудь Гарри своим пальцем. — Каким образом ты придёшь, если у тебя отбывание наказания в пять часов в пятницу? — Что? — не понял Гарри. — Почему?.. ах да, тренировка. — Наконец-то он вспомнил! — огрызнулась Ангелина. — Разве я тебе не говорила, что я хочу тренироваться вместе со всей командой, а не приспосабливаться с каждым в отдельности! Разве я не говорила, что специально зарезервировала Квиддичное поле? А теперь ты решил, что ты туда не пойдёшь?!! — Я не решил не приходить туда! — воскликнул Гарри, ужаленный несправедливостью этих слов. — Я получил наказание от Умбридж лишь за то, что сказал ей правду о Сама-Знаешь-Ком. — Ладно, ты можешь просто подойти прямо к ней и попросить её, чтобы она отпустила тебя в пятницу, — свирепо сказала она, — и мне плевать, как ты будешь это делать. Скажи ей, если захочешь, что Сам-Знаешь-Кто — плод твоего воображения, только по-уверенее! Она развернулась на каблуках и удалилась. — Знаете что? — спросил Гарри у Рона и Гермионы, когда они вошли в Большой Зал. — Я думаю, что нам лучше проверить Дружную Лужу (с народного перевода), т.к. Оливер Вуд убивал нас на протяжении всего сезона, потому что Ангелина похоже уловила источник его воодушевления.[10] — Как полагаешь, какая вероятность, что Умбридж отпустит тебя в пятницу? — скептически спросил Рон, когда они уселись за Гриффиндорским столом. — Меньше нуля, — мрачно ответил Гарри, кладя отбивную на свою тарелку и приступая к еде. — Лучше всё-таки, попытаться, не так ли? Я наживу себе ещё два взыскания или более того: Я думаю, что, — он проглотил полный рот картошки и добавил: — Я надеюсь, что она не продержит меня долго этим вечером. Ты хоть представляешь, что нам надо ещё три сочинения, попрактиковаться в исчезательном заклинании МакГонаголл, поработать над контр-заклинанием Флитвика, закончить зарисовкой Буттрикля и завести этот дурацкий дневник снов для Трелани. Рон простонал и по некоторым причинам глянул вверх, на потолок. — Похоже, что дождь собирается. — Как это нам поможет с домашним заданием? — спросила Гермиона, её брови поднялись. — Никак, — наконец произнёс Рон, его уши начали краснеть. Без пяти пять, Гарри сказал им двоим "Пока" и направился к кабинету Умбридж на третьем этаже. Когда он постучал в дверь, она крикнула "Входите" сладким голосом. Он, оглядываясь, осторожно вошёл. Гарри знал этот кабинет по трём предыдущим обитателям. В дни, когда Гилдерой Локхарт жил здесь, кабинет был обклеен сверкающими портретами себя самого. Когда кабинет занимал Люпин, здесь можно было встретить какое-нибудь фантастическое Тёмное создание в клетке или в аквариуме, если вы нанесли ему визит. В дни Грюма-самозванца, кабинет был напичкан различными инструментами и артефактами для обнаружения проступков и утаиваний. Сейчас, однако, кабинет изменился до неузнаваемости. Все поверхности были задрапированы кружевными покрывалами и тканями. Здесь были несколько ваз с сухими цветами, каждая находилась на своей собственной салфетке и на одной из стен, красовалась коллекция декоративных чашек, каждая из которых, была украшена переливающимся котёнком с бантом вокруг шеи. Они были такие грязные, что Гарри поражённо пялился на них, пока профессор Умбридж снова не заговорила. — Добрый вечер, Мистер Поттер. Гарри вздрогнул и оглянулся. Он сначала её не заметил, потому что на ней была мрачная, покрытая цветами, роба, которая очень хорошо сливалась со скатертью на письменном столе позади неё. — Добрый вечер, профессор Умбридж, — натянуто произнёс Гарри. — Ну, присаживайся, — сказала она, указывая на задрапированный кружевами, маленький столик, возле которого, она притащила кресло с прямой спинкой. Кусок чистого пергамента лежал на столе, очевидно, дожидаясь Гарри. — Эээ... — произнёс Гарри, не двинувшись. — Профессор Умбридж, эээ... прежде, чем мы начнём, я хотел попросить вас... об одолжении. Её выпуклые глаза сузились. — Да? — Ну, я... Я член Гриффиндорской Команды по Квиддичу. и предполагалось, что я буду тренироваться с новым Вратарём в пять часов в пятницу и я... я надеялся, что смогу избежать наказания этим вечером и выполнить его... выполнить следующим вечером... вместо. Он знал, ещё задолго, до того как закончит своё предложение, что это было бесполезно. — О нет, — сказала Умбридж, улыбаясь так широко, что казалось, что она проглотила особенно сочную муху. О нет, нет, нет. Это твоё наказание за распространение злых, непристойных, ищущих внимания историй, мистер Поттер, и наказания, разумеется, не могут быть согласовываться с просьбой виновного об удобстве. Нет, ты придёшь сюда в пять часов завтра, и наследующий день, и в пятницу тоже и ты будешь выполнять свои взыскания, как планировалось. Я думаю, для тебя это будет хорошим наказанием[11] — пропускать то, что тебе действительно надо делать. Это должно усилить урок, который я пытаюсь тебе преподать. Гарри чувствовал, как кровь вздымается в его голове, а в ушах слышался ужасный шум. Значит он сказал злую, непристойную, ищущую внимания историю, так получается? Она наблюдала за ним, слегка наклонив голову, и по-прежнему широко улыбаясь, как будто, она точно знала, о чём он сейчас думает и ждала, чтобы посмотреть, начнёт ли снова кричать. С огромным усилием, Гарри отвернулся от неё. Он бросил свой рюкзак рядом с креслом с прямой спинкой и уселся в него. — Вот, — мило сказала она, — мы уже лучше контролируем наш темперамент, не так ли? Итак, вам предстоит написать несколько строк для меня, мистер Поттер. Нет, не вашим пером, — добавила она, нагнулся, чтобы открыть свою сумку. — Вы будете использовать одно из моих специальных. Вот. Она протянула ему длинное, тонкое перо, с необычно острым кончиком. — Я хочу, что бы ты написал: "больше не буду говорить неправду", — мягко сказала она ему. — Сколько раз? — спросил Гарри, с похвальной имитацией вежливости. — До тех пор, пока написанное не дойдёт до конца, — мило произнесла Умбридж. — Можешь начинать. Она передвинулась к своему столу, села за него и согнулась над кипой пергамента с сочинениями, которые по всей видимости, надо было проверить. Гарри взял острое, чёрное перо и понял, что он упустил. — Вы не дали мне чернила, — сказал он. — О, тебе не понадобятся чернила, — сказала профессор Умбридж, с явным намёком на смех, в её голосе. Гарри опустил кончик пера на бумагу и написал "не буду говорить неправды". У него вырвался крик боли. Слова, которые появились на пергаменте засияли красными чернилами. В это же время, эти слова появились на задней стороне его правой руки, врезаясь в его кожу, словно скальпель. Когда он снова взглянул на кожу, то от ран оставалась только легкая краснота[12]. Гарри оглянулся на Умбридж. Она наблюдала за ним, её широкий, подобно лягушки, рот, растянулся в улыбке. — Да? — Ничего, — спокойно произнёс Гарри. Он снова посмотрел на пергамент, ещё раз ткнул в него перо, написал "не буду говорить неправды" и почувствовал режущую боль на тыльной стороне своей правой руки во второй раз, слова резали кожу; ещё раз, по прошествии нескольких секунд, следы исчезли. Он продолжил. Снова и снова, Гарри писал слова на пергамент, но не чернилами, &mdash это была его собственная кровь! И снова и снова, слова резали заднюю сторону его правой руки, раны заживали, и появлялись снова, как только Гарри опускал перо на пергамент. За окном Умбридж опустились сумерки. Гарри не спросил, когда ему будет дозволено остановиться. Он даже не смотрел на часы. Он знал, что Умбридж следила, но он не даст слабину, даже если просидит здесь всю ночь, изрезая свою руку её пером! — Иди сюда, — сказала она, по прошествии, казалось, нескольких часов. Гарри поднялся. Рука горела. Когда он посмотрел на неё, то увидел, что все порезы зажили, но кожа была ярко-красной. — Руку, — потребовала она. Он протянул. Она взяла его руку в свою. Гарри подавил дрожь, когда она прикоснулась к его руке своими тонкими, короткими пальцами, на которых она носила ряды уродливых старых колец. — Так, так. Что-то мне кажется, что мы ещё не получили достаточного отпечатка, — сказала она, улыбаясь. — Ну что ж, мы попробуем снова, завтра вечером, не так ли? Ты можешь идти. Гарри покинул её кабинет[13], не произнеся ни слова. Школа была абсолютно пустой; не было никакого сомнения, что полночь уже минула он медленно брёл по коридору, затем, когда завернул за угол и был уверен, что она его не услышит, перешёл на бег. У него не было времени ни попрактиковаться в Исчезательном Заклинании, ни успеть записать хоть один сон в свой Сонник и, не закончить зарисовку Буттрикля, ни говоря уже про сочинения[14]. Он пропустил завтрак, для того, чтобы набросать придуманные сны для Прорицания — их первого урока, — и был удивлён, когда растрепанный Рон, составил ему компанию. — Выходит, ты не делал это вчера вечером? — спросил Гарри, в то время как Рон, широко рассматривал гостиную, ища вдохновения. Рон, который уже крепко спал, когда Гарри входил в спальню [надо думать, вчера ночью], пробормотал что-то похожее на "занимался другими делами", согнулся над своим пергаментом и нацарапал несколько слов[15]. — Этого должно хватить, — сказал он, захлопывая свой дневник. — Я написал, что видел сон, как я покупаю себе новую пару туфель, не может же она состряпать из этого что-то странное, не так ли? Они вместе поспешили в Северную Башню. — Но всё равно — как там с наказанием Умбридж? Что она заставила тебя делать? Гарри поколебался доли секунды, а затем произнёс: "Писал". — Это не так плохо, да? — сказал Рон. — Нет, — сказал Гарри. — Да, я забыл, она отпустила тебя на пятницу? — Нет, — ответил Гарри. Рон сочувственно простонал. Это был ещё один плохой день для Гарри; он был одним из самых худших в Превращениях, из-за того, что не попрактиковался на Исчезательном Заклинании. Ему пришлось пропустить час обеда, для того, чтобы закончить изображение Буттрикля и между тем, профессоры МакГонаголл, Гнилел Планк и Синистра, дали студентам ещё больше домашнего задания, на которые Гарри не имел никакой перспективы закончить этим вечером, из-за второго наказания Умбридж. Плюс ко всему, Ангелина Джонсон снова подстерегла его на обеде, поучала его в связи с тем, что не сможет[16] быть в пятницу на тренировке Вратаря. Не вникнув в его положение она сказала и то, что хотела бы видеть игроков, которые бы желали остаться в команде, чтобы продолжать тренироваться, прежде чем на них наложат взыскание. — У меня взыскание! — проорал Гарри, после того как она далеко отошла. — Ты думаешь, что я предпочёл бы застрять в комнате с той старой жабой или играть в Квиддич? — В конце концов, это только строки, — утешительно изрекла Гермиона, когда Гарри уселся назад на скамью и уткнулся в свой бифштекс и печёночный пирог, который он давно не ел. — Что если б это было действительно ужасное наказание? Гарри открыл рот, снова закрыл его и кивнул. Он не был уверен, почему не говорит Рону и Гермионе, что действительно произошло в кабинете Умбридж: он знал только то, что не хотел видеть взглядов ужаса; это могло сделать всё ещё хуже и следовательно, только усложнить его жизнь. Он также смутно чувствовал, что было между ним и Умбридж — личная битва сил волей, и он не собирается доставлять ей удовольствия слышать о том, что он жалуется. — Я не могу поверить, сколько нам задали домашней работы, — несчастно воскликнул Рон. — Ну а почему ты не сделал хоть что-нибуть прошлым вечером? — спросила его Гермиона. — Где ты был, во всяком случае? — Я был... Я гулял, — уклончиво сказал Рон. У Гарри создалось отчётливое впечатление, что сейчас сам он не единственный, кто скрывает некоторые вещи. Второе наказание было ничуть не лучше предыдущего. Кожа, на задней стороне руки Гарри, в этот раз раздражалась и краснела куда быстрее[17]. Гарри думал, что вряд ли она ещё долго будет заживать так же хорошо. Вскоре раны останутся гравюрой на его руке и, возможно, Умбридж будет довольна. Ни один крик боли не вырвался из него, однако, и с момента, как он вошёл в кабинет и до того момента, когда она его отпустила, снова около полуночи, Гарри ничего не сказал ничего, кроме "Добрый вечер" и "Спокойной ночи". Состояние его домашней работы теперь было отчаянным и когда он вернулся в гостиную Гриффиндора, он, хотя и был опустошён, не пошёл спать, а вместо этого открыл свои книги и начал писать лунно-каменное сочинение для Снегга. Было уже пол второго, когда он закончил. Он знал, что сделал плохую работу, но помощи было ждать неоткуда, ведь ему надо было сдать хоть какую-то работу Снеггу, чтобы избежать еще одного унижения. Потом он дал ответы на вопросы МакГонаголл, вместе с этим описывая Буттрикля для профессора Гнилер Планк, затем шатаясь, добрался до кровати, где упал не раздеваясь на покрывало и мгновенно уснул. Четверг минул в тумане усталости. Рон выглядел тоже не выспавшимся, хотя Гарри и не мог понять, почему. Третье наказание Гарри прошло так же, как и два предыдущих, за исключением того, что после двух часов, слова "больше не буду лгать", не стирались с задней стороны руки Гарри, а оставались там царапинами, выделяя капельки крови. Паузы в скрипе пера привлекали внимание профессора Умбридж. — Ах, — мягко сказала она, обходя свой стол, чтобы лично проверить руку. — Хорошо. Это должно служить тебе напоминанием, правда? Ты можешь уйти сегодня вечером. — А я ещё должен приходить завтра? — спросил Гарри, поднимая свой рюкзак левой рукой быстрее, чем жгучей от боли, правой. — О, да, — подтвердила профессор Умбридж, как и раньше, широко улыбаясь. — Да, думаю мы можем прорабатывать это немного глубже на следующей вечерней работе. Гарри никогда раньше не считал возможным, что будет ещё один учитель в мире, которого Гарри будет ненавидеть больше Снегга, но когда он шёл по направлению к Гриффиндорской Башне, он допустил, что нашёл сильного конкурента. — Она злая, — думал он, в то время, как поднимался по лестнице, — она злая, кривая, сумасшедшая старуха... — Рон? Он достиг вершины лестницы, повернул направо и чуть не столкнулся с Роном, который спрятался за статуей Лачлана Долговязого, держа свою метлу. От неожиданности Рон подпрыгнул, когда увидел Гарри и попытался спрятать свою новую Чистую Победу 11 за своей спиной. — Что ты здесь делаешь? — Эээ... ничего. А ты что здесь делаешь? Гарри нахмурившись глядел на него. — Та брось, мне ты можешь рассказать! Зачем ты здесь прятался? — Я... Эээ, я прятался от Фреда с Джорджем, если хочешь знать, — сказал Рон. — Они только что прошли с толпой первоклашек. Готов поспорить, что они опять тестируют на них свои штуки. Я имею в виду, что сейчас им запрещено это делать в гостиной, а здесь, без Гермионы, могут. Он говорил очень быстро, лихорадочно. — Но зачем ты взял свою метлу, если только не хочешь на ней полетать, не так ли? — спросил Гарри. — Ладно, ладно! Хорошо! Я скажу, но не смейся, хорошо? — оборонительно сказал Рон, краснея с каждой секундой. &mdash Я... Я думал... потренироваться сейчас на Гриффиндорского Вратаря, когда у меня есть приличная метла. Вот. Теперь можешь смеяться. — Я не смеюсь, — сказал Гарри. Рон моргнул. — Это потрясающая идея! Будет действительно клёво, если ты вступишь в команду! Я никогда не видел, какой ты Вратарь. У тебя хорошо получается? — Я не плох, — сказал Рон, который выглядел чрезвычайно довольным реакцией Гарри. Чарли, Фред и Джордж всегда ставили меня Вратарём, когда они тренировались на протяжении каникул. — Значит сегодня ночью ты будешь тренироваться? — Каждый вечер начиная со вторника... только на моей собственной. Я пытаюсь заколдовать Кваффл, чтобы он летал ко мне, но это не легко и я не знаю, сколько это будет действовать. — Рон выглядел нервно и беспокойно. — Фред и Джордж будут глупо смеяться, когда я поднимусь в воздух для тренировки. Они не прекратят смеяться надо меной до тех пор, пока я не стану лучшим учеником. — Жаль, что я не пойду туда, — горько сказал Гарри, когда они направлялись прямо гостиную Гриффиндора. — Да, я то... Гарри, что это у тебя сзади на руке?! Гарри, который только что почесал нос своей свободной правой рукой, попытался спрятать её, но с тем же успехом, что и Рон, с его Чистой Победой. — Только что порезался... ничего... это... Но Рон схвати предплечье Гарри и подтянул тыльную сторону правой руки Гарри вровень со своими глазами. Наступила пауза, в течении которой, Рон рассматривал слова, вырезанные на коже, потом, выглядя так, как будто его сейчас стошнит, он отпустил Гарри. — Я думал, что ты сказал, что она лишь давала тебе написать строки? Гарри поколебался, но после того, что Рон был честен с ним, он рассказал всю правду о часах, проведённых в кабинете Умбридж. — Старая ведьма! — возмущённо прошипел Рон, когда они остановились у портрета Толстой Тёти, которая мирно дремала, облокотив голову на раму. — Она больная! Сходи к МакГонаголл, скажи что-нибудь! — Нет, — наконец сказал Гарри. — Я не доставлю ей удовльствия видеть, что она меня достала. — Достала тебя? Ты не можешь ей позволить уйти с этим! — Я не знаю, сколько силы МакГонаголл имеет против неё, — ответил Гарри. — Дамблдор, тогда к Дамблдору! — Нет, — вяло сказал Гарри. — Ну, почему нет? — Для него и так уже достаточно, — произнёс Гарри, но это была не правдивая причина. Он не пойдёт просить помощи у Дамблдора — с июня Дамблдор не говорил с ним ни разу. — Я полагаю, тебе надо... — начал было Рон, но был прерван Толстой Тётей, которая сонно наблюдала за ними и теперь уже полностью проснулась. — Вы собираетесь говорить мне пароль или я так и буду не спать всю ночь, ожидая, когда вы закончите свою беседу? Пятница выдалась такой же угрюмой и промокшей, как и остальная часть недели. Хотя Гарри автоматически бросал взгляд на преподавательский стол когда входил в Большой Зал, не было никакой реальной надежды на то, чтобы увидеть Хагрида и его разум немедленно возвращался к его большему количеству неотложных проблем, таких как, огромная куча домашнего задания, которую надо было сделать и перспектива ещё одного наказания с Умбридж. Две вещи поддерживали Гарри в этот день. Одна мысль была, что скоро уже выходные; друга — что будет ужасное, но последнее наказание с Умбридж. Он имел отдаленный вид на Квиддичное поле из её окна и возможность, если повезёт, увидеть тренировку Рона. Это были скорее слабые лучи света, по правде говоря, но Гарри был счастлив всему, что освещало постоянную темноту; в Хогвартсе первой недели, хуже, чем эта, у Гарри ещё не было. В пять часов этим вечером он постучал в дверь профессора Умбридж, что, как он искрение надеялся, было в последний раз, и был приглашён войти. Бланк пергамента лежал готовый для него на покрытом кружевами, столе, чёрное перо лежало рядом. — Вы знаете, что делать мистер Поттер, — сказала Умбридж, сладко улыбаясь ему. Гарри поднял перо и глянул в окно. Если он передвинет своё кресло хотя бы на дюйм или больше вправо: и, как будто пододвигаясь ближе к столу, он ухитрился сделать делать это. Теперь у него был отдалённый вид на Гриффиндорскую Квиддичную команду парящие вверх и вниз, в то время, как половина дюжины чёрных фигур стояла у подножья трёх высоких колец-ворот, очевидно, дожидаясь своей очереди в роли Вратаря. С такого расстояния было невозможно сказать, был ли среди них Рон. "Не должен говорить неправду", написал Гарри. Рана на задней стороне руки открылась и начала кровоточить. "Не должен говорить неправду". Рана врезалась глубже, больше жгла и болела. "Не должен говорить неправду". Кровь стекала по его запястью. Он ещё раз, случайно посмотрел в окно. Кто бы ни защищал сейчас кольца, получалось это в самом деле плохо. В те секунды, когда Гарри осмелился посмотреть в окно, Кетти Бэлл дважды сделала отметки "не защитано". Сильно надеясь, что этим Вратарём был не Рон, он опустил глаза на пергамент, светящийся от крови. "Не должен говорить неправду". "Не должен говорить неправду". Он смотрел всякий раз, хотя и знал, что это рискованно; когда он слышал скрип пера Умбридж или звук открывающегося выдвижного ящика стола. Попытка третьего претендента была довольно хорошей, четвёртого — ужасной, пятый исключительно хорошо увёртывался от Бладжера, но затем пропустил лёгкую подачу. Небо темнело, и Гарри усомнился, что увидит шестого или седьмого претендента. "Не должен говорить неправду". "Не должен говорить неправду". Пергамент теперь был уже весь обкапанный кровью с задней стороны руки Гарри, которая горела от боли. Когда он снова посмотрел в окно, уже настала ночь и Квиддичное поле скрылось из виду. — Ну давай посмотрим, закончил ли ты послание? — сказал мягкий голос Умбридж, спустя полтора часа. Она пододвинулась к нему, протягивая свои короткие пальцы, к его руке. И затем, когда она схватила его, чтобы проверить слова, вырезанные теперь на его коже, его обожгла боль, но не на задней стороне руки, а на шраме, у него на лбу. В это же самое время, у него появилось очень странное чувство где-то внутри. Он выдернул руку из её хватки и вскочил на ноги, уставившись на неё. В ответ она смотрела на него, растягивая свой широкий, слабый рот в улыбке. — Да, это больно, правда? — мягко спросила она. Гарри не ответил. Его сердце колотилось тяжело и быстро. Говорила она о его руке или она знала, что только он почувствовал у себя на лбу? — Ну, я думаю, я сделала своё дело. Ты можешь идти. Он подхватил свой рюкзак и покинул кабинет на столько быстро, на сколько мог. "Оставайся спокойным", сказал он себе, когда он бежал вверх по лестнице. "Оставайся спокойным, это не обязательно значит, то о чём ты подумал, это значит... — Мамбулус Мимбл! — задыхаясь сказал он, Толстой Тёте, которая сразу открылась. Его поприветствовал рёв. Сияющий во всё лицо, к нему на встречу бежал Рон, расплёскивая перед собой усладэль из кубка, который сжимал в руке. — Гари, я сделал это! Я в команде! Я Вратарь! — Что? О, великолепно! — сказал Гарри, пытаясь улыбаться естественно, когда его сердце продолжало вырываться из груди, а его рука пульсировала и кровоточила. — На, выпей усадэля! — впихнул Рон ему бутылку. — Я не могу поверить в это... куда исчезла Гермиона? — Она там, — сказал Фред, который был тоже обляпанный усладэлем, и указал на кресло у огня. Гермиона дремала в нём, её напиток случайно вылился ей на руку. — Ну, она сказала, что ей приятно, когда я сообщил ей, — сказал Рон, выглядя слегка раздражённым. — Пусть она спит, — торопливо сказал Джордж. Прошло несколько секунд, пока Гарри не заметил нескольких первокурсников, которые собрались вокруг близнецов, подавая безошибочные знаки покупки Кровоточащих Пилюль. — Иди сюда, Рон, и посмотри, подойдут ли тебе старые робы Оливера, — позвала Кэтти Бэлл, — мы можем стереть его имя и вместо него написать твоё: Как только Рон отошёл, Ангелина подошла к Гарри, крупно шагая. — Извини, что я раньше я была немного резкой с тобой, Поттер. — отрывисто произнесла она. — Считай, это была управляющая шутка, ты знаешь, я начинаю думать, что была немного суровой, как иногда Вуд. Она наблюдала за Роном над краем своего кубка, слегка нахмурившись. — Слушай, я знаю, что он твой лучший друг, но он не подготовленный. Я думаю, немного тренировки, и он будет в порядке. Он вышел из семьи хороших Квиддичных игроков. Я полагаю, что у него окажется больше таланта, чем он показал сегодня, по правде говоря. Викки Фробишер и Джефри Хупер оба летали лучше этим вечером, но Хуппер настоящий нытик, он всё время стонал то об одном, то о другом и Викки включала в себя все виды общества . Она позволила себе, что если тренируясь, столкнётся с её Клубом Обаяния, то первой наложит Заклятье. Но как бы там не было, тренировка начинается завтра в два часа, так что убедись, что в это время ты там будешь. И сделай мне одолжение, помоги Рону как сможешь, ОК? Он кивнул и Ангелина отошла к Алисии Спинет. Гарри подошёл и сел рядом с Гермионой, которая рывком проснулась, когда Гарри опустил свой рюкзак. — А Гарри, это ты: неплохо на счёт Рона, не так ли? — туманно отозвалась она. — Я просто так... так-так-так устала. — зевнула она. — Я не ложилась вплоть до часа, изготавливала ещё шляпы. Они исчезают как сумасшедшие! И только сейчас Гарри заметил, что по всей гостиной были спрятаны пушистые шляпы, которые неосторожные эльфы могли бы случайно поднять. — Замечательно, — рассеяно сказал Гарри. Если он не поговорит с кем-то, то взорвётся. — Слушай, Гермиона. Я только что вернулся из кабинета Умбридж и она прикоснулась к моей руке. Гермиона внимательно слушала. Когда Гарри закончил, она медленно произнесла: — Ты думаешь, что Сам-Знаешь-Кто контролирует её, как контролировал Квирела? — Ну, — сказал Гарри, понижая свой голос, — это же возможно, да? — Полагаю, что да. — сказала Гермиона, хотя её голос звучал неубедительно. — Но я не думаю, что он может владеть ею, как владел Квирелом, я имею в виду, что он абсолютно живой сейчас, это не он, у него своё собственное тело и ему не надо владеть кем-нибудь ещё. Он может держать её под Заклятием Империус... Гарри немного посмотрел на Фреда, Джорджа и Ли Джордана, жонглирующие пустыми бутылками из под усладэля. Затем Гермиона сказала: — Но в прошлом году твой шрам заболел, когда никто до него не дотрагивался и разве Дамблдор не говорил, что это связано с тем, что Сам-Знаешь-Кто чувствует в это время? Я хочу сказать, что может это никак не связано с Умбридж в конце концов, может это было просто совпадением, когда ты был у неё? — Она злая, — скучно сказал Гарри, — кривая. — Она ужасная, да, но... Гарри, я думаю, что тебе следует сказать Дамблдору, что твой шрам заболел. Это было уже дважды за день, ему посоветовали посоветоваться с Дамблдором и его ответ Гермионе был таким же, какой он дал Рону. — Я не буду беспокоить его этим. Как ты только что сказала, это не такое уж большое дело. Он всё лето то болел, то нет. Мне просто было плохо вечером, вот и всё: — Гарри, я уверена, что Дамблдор захочет, чтобы его беспокоили этим. — Мда, — сказал Гарри, прежде чем смог остановить себя, — это единственное во мне, про что Дамблдор беспокоится, не так ли, мой шрам? — Не говори так, это не правда! — Я думаю, я напишу и расскажу обо всём Сириусу, посмотрим, что он скажет: — Гарри, ты не можешь писать такое в письме! — воскликнула Гермиона, выглядя встревоженной. — Ты что не помнишь, что говорил Грюм, чтобы мы были осторожными с тем, что мы пишем! Нет гарантий, что сов не перехватят[18]. — Хорошо, хорошо. Я не буду писать ему! — раздражённо сказал Гарри. Он поднялся на ноги. — Я иду спать. Скажешь Рону, ладно? — О нет, — облегчённо сказала Гермиона, — если ты идёшь, то это значит, что и я иду тоже, чтобы не быть грубой. Я абсолютно истощена&mbsp;— сделаю ещё немного шляп завтра. Слушай, ты бы мог помочь мне, если хочешь, это успокаивает и, к тому же, забавно. Я справляюсь всё лучше и теперь у меня получаются модели и вышивки самых разных вещей.[19] Гарри посмотрел ей в лицо, которое сияло от ликования, и попытался сделать вид, что соблазнился этим предложением. — Эээ... Нет, я не думаю, что я справлюсь, спасибо, — сказал он. — Эээ... не завтра. Мне надо сделать кучу домашнего задания. И он потащился в спальню мальчиков, оставив Гермиону слегка разочарованной.

Глава 14 - Перси и Мягколап
Утром Гарри проснулся раньше своих соседей по комнате. Некоторое время он лежал, рассматривая, как кружится пыль в солнечных лучах, проникавших между занавесями кровати. Гарри наслаждался мыслью, что сегодня наконец-то наступила суббота. Первая неделя семестра, казалось, тянулась вечно - будто один гигантский урок Истории магии. Судя по сонной тишине и ярким, свежим лучам, рассвело всего час назад. Единственное, что нарушало тишину кроме отдалённого щебетания птиц - это размеренное дыхание милого сердцу Гриффиндора. Оттянув занавески у своей кровати, Гарри встал и начал одеваться; потом осторожно открыл свой школьный сундук, достал пергамент с пером и вышел из спальни в общую комнату. С комфортом устроившись в любимом мягком кресле возле уже потухшего камина, он оглядел комнату: измятые обрывки пергамента, старые комплекты побрякушей, пустые банки из-под компонентов для снадобий и обёртки конфет, что обычно покрывали общую комнату каждый вечер, исчезли, как будто были эльфийскими шляпами Гермионы. Интересно, сколько эльфов теперь освобождены, хотели они того или нет? Гарри откупорил бутылочку с чернилами, опустил в неё перо, провёл черту на гладкой желтоватой поверхности пергамента, глубоко задумался... но через минуту поймал себя на том, что смотрит на пустую решётку камина, совершенно не зная, что написать. Только сейчас он понял, как трудно было Рону и Гермионе писать ему письма все лето. Как ему сообщить Сириусу обо всем, что случилось на прошлой неделе и изложить все вопросы? Его лихорадило: как скрыть информацию, если письмо вдруг перехватят? Некоторое время он сидел неподвижно, пристально глядя в камин. И, наконец придумав, он опустил перо в бутылочку с чернилами ещё раз и решительно написал: "Дорогой Шлярик! Надеюсь у тебя всё хорошо, а вот моя первая неделя была ужасна, я очень рад, что сейчас выходные. У нас новый преподавателя по Защите от Темных Сил, Профессор Умбридж. Она почти также хороша, как и твоя мама. Я пишу, потому что то, о чем я писал тебе прошлым летом, случилось снова вчера вечером, когда я остался в наказание после уроков с Умбридж. Мы все скучаем по нашему лучшему другу, и надеемся, что он скоро вернётся. Ответь, пожалуйста, быстрее. С наилучшими, Гарри" Гарри несколько раз перечитал письмо, воображая себя посторонним человеком. Вряд ли кто-нибудь сможет догадаться, о чем он говорит и к кому обращается. Он надеялся, Сириус поймет намёк о Хагриде и сообщит, когда тот сможет вернуться. Гарри не хотел спрашивать прямо, чтобы Сириус нечаянно не выдал местонахождение Хагрида, пока того не было в Хогвартсе. Не смотря на то, что письмо было очень коротким, понадобилось много времени, чтобы написать его; солнечный свет заполнил комнату уже наполовину, пока Гарри составлял письмо, из верхних спален были слышно движение. Тщательно запечатав пергамент, он протиснулся через отверстие, закрытое портретом и направился в совяльню. - На твоём месте я бы не шёл этим путём, - предупредил Безголовый Ник, неожиданно появляясь из стены прямо на уровне головы Гарри, - Дрюзг решил забавно пошутить над первым, кто пройдёт мимо бюста Парацельса. - И что, Парацельс должен упасть на голову? - поинтересовался Гарри. - Как не странно, но это так, - ответил Почти Безголовый Ник скучающим голосом, - Чуткость никогда не была свойственна Дрюзгу. А я устал искать Кровавого Барона... он мог бы положить этому конец... до новых встреч, Гарри. - Да, конечно, пока, - сказал Гарри и повернул налево, выбрав более длинный, но безопасный маршрут к совяльне. Его настроение заметно повысилась как только он увидел за окном искрящееся голубое небо. Позже будет тренировка, и он наконец-то вернется на поле для Квиддича. Что-то потёрлось об его лодыжки. Он посмотрел вниз и увидел Миссис Норрис, серую скелетоподобную кошку Смотрителя, которая крадучись проскользнула мимо. Перед тем, как скрыться за статуей Уилфрида Задумчивого, она на мгновение окинула Гарри взглядом своих желтых, похожих на прожекторы, глаз. - Я не делаю ничего противозаконного, - на всякий случай крикнул Гарри ей вслед. У нее был безошибочный нюх кошки на всяческие безобразия, о которых она часто докладывала своему боссу. Всё же, Гарри не видел причины, почему он не может идти в совяльню этим субботним утром, он имел на это полное право. Сейчас солнце было высоко в небе, и когда Гарри вошёл в совяльню, свет из окон без стекол ослепил его. Густые серебристые лучи перекрещивали круглую комнату, в которой сотни сов удобно устроились на насестах, немного потревоженные ранним утренним светом. Некоторые из них, определённо, только-только вернулись с охоты. Когда он наступал на крошечные кости животных, пол, покрытый соломой, немного похрустывал. Гарри вытянул шею, высматривая Хедвигу. - Где ты, - спросил Гарри, выискивая её под самым сводом потолка. - Спускайся сюда, у меня есть для тебя письмо. С низким уханьем Хедвига расправила свои белые великолепные крылья и спикировала вниз на его плечо. - Так, я знаю, здесь сказано, что это для Шлярика, - наказывал он ей, отдавая письмо, и зачем-то прошептал, - Но это для Сириуса, ПОНЯЛА? Она мигнула янтарными глазами, и Гарри понял - это означает, что она поняла. - Тогда... безопасного полёта, - сказал Гарри и отнёс её к одному из окон; легонько ущипнув его за руку, Хедвига улетела в ослепительно яркое небо. Он наблюдал за ней пока она не превратилась в крошечное тёмное пятнышко и не исчезла, а затем посмотрел на хижину Хагрида, хорошо видную из этого окна, все так же нежилую: труба не дымилась, занавески задернуты... Верхушки деревьев Запретного Леса покачивались под лёгким ветерком. Гарри смотрел на них, наслаждаясь свежим воздухом, думая о предстоящем Квиддиче... а затем он увидел её. Большую лошадь с драконьими крыльями, точно такую же как те, что тянули экипажи Хогвартса. Лошадь расправила огромные кожистые, как у птеродактиля, крылья, немного повисела над деревьями, подобно нелепой гигантской птице, потом сделала большой круг и нырнула вниз. Всё произошло настолько быстро, что Гарри едва мог поверить тому, что он увидел. Только сердце билось как сумасшедшее. Позади него открылась дверь совяльни. Он вздрогнул, и быстро повернувшись, увидел Чу Чэнг, державшую в руках письмо и небольшой сверток. - Привет, - машинально сказал Гарри. - О... привет, - сказала она, запыхавшись. - Я и не думала, что кто-нибудь может оказаться здесь в такую рань... я только что вспомнила... сегодня ведь день рождения моей мамы. Она показала сверток. - Отлично, - сказал Гарри. На него напал ступор. Он хотел было сказать что-нибудь интересное и забавное, но в голове крутилось только воспоминание о призрачной лошади. - Хороший денёк, - сказал он указывая на окно. Внутри все сжалось от неловкости. Погода...И он говорит о погоде... - Дааа, - ответила Чу, оглядываясь в поисках подходящей совы. - Подходящая погода для Квиддича. Я не тренировалась целую неделю, а ты? - Я тоже, - ответил Гарри. Чу выбрала одну из школьных амбарных сов. Она уговорила спуститься её на свою руку. Сова протянула лапку, чтобы Чу могла привязать пакет. - У Гриффиндора новый вратарь? - спросила она. - Да, - сказал Гарри. - Это мой друг Рон Уизли, ты его знаешь? - Тот самый, что ненавидит Торнадос? - довольно прохладно поинтересовалась Чу, - Он действительно хороший вратарь? - Да, - сказал Гарри. - Да, я уверен. Правда, мне назначили взыскание после уроков, и я не видел, что он умеет. Чу посмотрела вверх, наполовину привязав пакет к ногам совы. - Эта Умбридж - отвратительная женщина, - сказала она низким голосом. - Назначить тебе взыскание только за то, что ты сказал правду о том как - как - как ... Седрик умер. Вся школа знает это. Ты так храбро себя вел в ее кабинете. Мысленно Гарри ликовал: ему казалось, что он парит над полом, усыпанном помётом. Какое ему дело до этой тупой летающей лошади? Чу думала, что он храбрый. Он решил как бы случайно показать ей порезы на руке, помогая привязать пакет, .. но как только возникли эти волнующие мысли, дверь в совяльню опять открылась. Смотритель Филч, хрипя, вошёл в комнату. Его впалые, испещренные кровяными сосудами щеки были облеплены фиолетовыми пластырями, челюсти сведены, а жидкие серые волосы взъерошены. Он явно прибежал сюда со всех ног. Миссис Норрис прибыла следом, жадно посмотрев на птиц наверху. Большая коричневая сова угрожающе щёлкнула клювом. - Попался! - сказал Филч, шагая к Гарри на негнущихся ногах, его мешковатые щёки дрожали в гневе. - Мне стало известно, что ты намереваешься заказывать навозные бомбы. Гарри скрестил руки и посмотрел на Смотрителя. - Кто это настучал, будто я заказываю бомбы? Чу, нахмурившись, смотрела то на Гарри то на Филча. Амбарная сова на её руке, уставшая стоять на одной ноге, предупреждающе ухнула, но Чу не обратила на это внимания. - У меня есть источники, - самодовольно прошипел Филч, - Теперь покажи письмо. Безмерно радуясь, что не стал тянуть с отправкой письма, Гарри ответил: - Оно уже отправлено. - Как отправлено!? - закричал Филч. - Отправлено, - спокойно ответил Гарри. Филч в неистовстве разразился проклятиями, а потом обшарил глазами форму Гарри. - А откуда мне знать, что оно не в твоем кармане? - Потому что.... - Я видела, как он отослал его, - сердито сказала Чу. Филч уставился на неё. - Ты видела? - Да, видела, - яростно ответила она. Возникла секундная пауза, Филч пристально посмотрел на Чу, та, в свою очередь, пристально смотрела на него, потом Филч развернулся на каблуках обратно к двери. Он замер и вновь взглянул на Гарри. - Если я услышу ещё раз хотя бы намёк на навозную бомбу... Он заковылял вниз по лестнице. Миссис Норрис бросила последний тоскливый взгляд на сов и последовала за ним. Гарри и Чу посмотрели друг на друга. - Спасибо, - сказал Гарри. - Без проблем, - ответила Чу, наконец то привязав сверток к сове. Её лицо слегка порозовело, - Ты ведь не заказывал бомбы, верно? - Нет... - Интересно, почему же тогда он подумал на тебя? - проговорила она, относя сову к окну. Гарри пожал плечами. Он был удивлен так же, как она, хотя, как ни странно, в тот момент это происшествие не сильно его беспокоило. Они вместе покинули совяльню и вошли в коридор, ведущий к западному крылу замка. Чу сказала: - Я пойду туда. Ну, как - нибудь увидимся. - Да... увидимся. Она улыбнулась ему и ушла. Гарри продолжал идти, ощущая ликование внутри. Он сумел побеседовать с ней, ни разу не смутившись... Ты так храбро себя вел в ее кабинете... Чу назвала его храбрым... она не возненавидела его, за то, что он выжил.... Конечно, Седрик нравился ей больше, но если бы только Гарри пригласил ее на Бал раньше Сердрика, все могло сложиться иначе.. Она действительно огорчилась, когда отказала ему... - Утро доброе! - радостно приветствовал Гарри Рона с Гермионой, когда те присоединились к нему за столом Гриффиндора в Большом Зале. - С чего это ты такой довольный? - удивился Рон, уставившись на него. - Эээ...скоро Квиддич, - ответил Гарри счастливо, накладывая себе яичницы с беконом. - О...да.... - сказал Рон. Он отложил надкушенный тост и сделал большой глоток тыквенного сока. И только после этого продолжил. - Слушай... а мы не могли бы выйти чуть раньше? Чтобы... э... немного попрактиковаться перед тренировкой? Ты же знаешь, не помешает развить немного мой глазомер. - Конечно, - согласился Гарри. - Я не думаю, что ты должен делать это, - серьёзно сказала Гермиона. - На вас обоих висит домашняя работа... Но она замолчала - прибыла утренняя почта. Как обычно, ее "Прорицательская Газета" подпрыгивала в клюве визжащей совы, которая с риском для жизни спикировала прямо возле сахарницы и протянула лапку. Гермиона положила несколько монет в кожаный мешочек, взяла газету, и как только сова улетела, начала критично просматривать первую полосу газеты. - Есть что-нибудь интересное? - спросил Рон. Гарри усмехнулся, понимая сильное желание Рона отвлечь её от темы выполнения домашних заданий. - Нет, - вздохнула она, - только какой- то шум вокруг женитьбы басиста из "Чертовых Сестричек". Гермиона развернула газету и спряталась за ней. Гарри целиком посвятил себя поеданию яичницы с беконом. Рон озабоченно посмотрел на верхние окна. - Секунду, - внезапно сказала Гермиона. - О нет... Сириус! - Что случилось? - спросил Гарри, так яростно вырвав газету, что та порвалась на две части. - Министерство Магии получило сигнал из надёжного источника, что Сириус Блэк, печально известный серийный убийца... бла, бла, бла... в настоящее время скрывается в Лондоне! - болезненным шепотом прочитала Гермиона свою половину. - Держу пари, это все Люциус Малфой, - тихо сказал Гарри низким разъяренным голосом. - Он узнал тогда Сириуса на платформе... - Что? - спросил Рон, выглядя встревоженным. - Ты сказал... - Тсс! - зашипели одновременно оба. - ... Министерство предупреждает колдовское сообщество, что Блэк очень опасен... убил тринадцать людей... сбежал из Азкабана... Обычный мусор, - закончила Гермиона, отставляя свою половину газеты, с ужасом смотря на Рона с Гарри. - Ну вот и всё, он больше не сможет выйти из дома. - Прошептала она. - Дамблдор предупреждал его. Гарри хмуро посмотрел на кусок "Прорицательской", который остался в его руках. Большая часть страницы была посвящена рекламе "Мадам Малкин - Робы на все случаи жизни". - Эй! - сказал он, опуская газету вниз, чтобы Гермиона с Роном могли увидеть. - Посмотрите сюда! - Мне хватает одежды, - сказал Рон. - Нет, - сказал Гарри. - Смотри сюда.. Крохотная заметка ... Рон с Гермионой нагнулись поближе, чтобы прочитать его; материал всего в дюйм длинной был размещён в самом низу колонки: ПОСЯГАТЕЛЬСТВО НА МИНИСТЕРСТВО Стурджис Подпор предстал перед Винценгамотом по обвинению в посягательстве на собственность Министерства при неудавшейся попытке грабежа 31 августа сего года. Подмор был арестован магом из службы охраны Министерства - Эриком Манчем, который обнаружил его пытающимся применить магию для прохождения через дверь повышенной секретности в час по полуночи. Подпор, который отказался говорить что-либо в свою защиту, был признан виновным по обеим статьям и приговорён к 6 месяцам в Азкабане. - Стурджис Подпор? - медленно произнёс Рон. - Это тот самый тип, у него еще волосы, как солома, не так ли? Он один из Орде... - Рон, тсс! - испугалась Гермиона. - Шесть месяцев в Азкабане! - потрясённо прошептал Гарри. - И только из-за попытки пройти через дверь! - Не будь дураком, это не просто попытка пройти через дверь. Что же, спрашивается, он делал в Министерстве Магии в час ночи? - выдохнула разом Гермиона. - Вы думаете он делал что-нибудь для Ордена? - пробормотал Рон. - Подожди минутку... - медленно произнёс Гарри. - Стурджис должен был навестить нас, помните? Все уставились на него. - Даа, он должен был охранять нас по пути на Кингс-Кросс, ну? И Хмури был взбешен, так как тот не появлялся; так что ему вряд ли дали какое-то задание в Министерстве? - Хорошо, может быть, они не ожидали, что его поймают, - сказала Гермиона. - Может быть, это была подстава, - взволновано воскликнул Рон, - Нет - послушайте! - Он продолжил драматическим шепотом, увидев угрожающее лицо Гермионы. - Министерство подозревает его в принадлежности к сторонникам Дамблдора. Они заманили его в Министерство, и он даже не пытался пройти через дверь! Возникла пауза, в течение которой Гарри с Гермионой раздумывали над сказанным. Гарри думал, что это выглядит неправдоподобным. Гермиону, напротив, очень впечатлила такая версия. - Знаете, я бы не удивилась, если б всё это оказалось правдой. Глубоко задумавшись она складывала свою половинку газеты. Из этого состояния ее вывел Гарри, звякнувший ножом и вилкой. - Ну, хорошо, в общем, я думаю, что мы должны заняться тем эссе для Спаржеллы про самооплодотворяющиеся кусты. Но это для начала. И если нам повезёт, мы сможем взяться за Заклинание Неодушевлённости до обеда... Гарри мучил приступ вины при мысли о груде домашних заданий, ожидающих его наверху, но небо таким было ясным, а он не держал в руках "Всполох" целую неделю.... - Я думаю, мы могли бы сделать все вечером, - сказал Рон, когда он с Гарри спускались к лужайкам Квиддичного поля, их мётлы лежали на плечах, а страшные предостережения Гермионы о том, что они не сдадут СОВ в этом году всё ещё звенели в ушах, - Или возьмёмся за них завтра. Она заботиться только о учебе, но это её проблемы... - возникла пауза, и он добавил более беспокойным голосом, - Думаешь, она имела ввиду, что не даст нам списать? - Думаю, да, - ответил Гарри, - Однако, тренировки тоже важны, если мы хотим остаться в команде по Квиддичу... - Верно, - поощрительно сказал Рон, - К тому же у нас есть время, чтобы успеть все сделать. Приблизившись к Квиддичному полю, Гарри тревожно посмотрел направо, туда где деревья Запретного Леса мрачно колебались. Летающая лошадь не появилась, только вокруг совяльни трепыхалось несколько сов. Нет... Оснований для беспокойства нет... нужно выкинуть её из головы. В раздевалке они забрали мячи из ящика и принялись за тренировку. Рон охранял три высоких кольца, Гарри выполнял роль охотника и пытался обойти Рона. Все-таки Рон был не плох - он сумел отразить три четверти бросков. Через пару часов они вернулись на обед, в течение которого получили хорошую взбучку от Гермионы, посчитавшей их чересчур безответственными, - затем возвратились на поле для Квиддича для настоящей тренировки. Когда они вошли, все члены команды, кроме Ангелины, уже собрались в раздевалке. - Рон, всё хорошо? - подмигивая спросил у него Джордж. - Да, - ответил Рон, голос которого становился всё тише и тише. - Ты хочешь всех нас уделать, малютка староста? - сказал Фред, вытаскивая взъерошенную голову со злобным оскалом на лице из ворота формы. - Заткнись! - ответил Рон, в первый раз натягивая командную форму. Она пришлась ему как раз впору, несмотря на то, что раньше принадлежала старому вратарю Оливеру Древу, а он был значительно шире в плечах. - Итак, - Ангелина вышла из капитанской комнаты уже переодетая. - Начнём. Алисия и Фред, если не затруднит, выносите ящик с мячами. На стадионе есть парочка человек, желающих на вас посмотреть, но я хочу, чтобы вы просто не обращали на них внимания, договорились? Что-то в интонации Ангелины подсказало Гарри, кто эти неприглашённые зрители. И точно: когда они вышли из раздевалки на ярко освещённое солнцем поле, разразилась целая буря свиста и насмешек со стороны слизеринской команды, а также их поклонников, собравшихся на зрительских трибунах; голоса эхом раскатывались по стадиону. - На чём это там летает Уизли? - насмешливо произнёс Малфой, - Он хочет показать чудеса высшего пилотажа на этом гнилом бревне? Краббе, Гойл и Панси Паркинсон громко заржали. Рон приподнялся на метле и топнул ногой. Гарри увидел, как его уши покраснели. - Не обращай на них внимания, - сказал он. - Мы ещё посмотрим, кто будет смеяться последним... - Именно такого настроя я и жду, Гарри - одобрительно заметила Ангелина, облетая их с кваффлом в руке. Зависнув прямо над своей командой, она продолжила. - Итак, мы начнём с простых передач, чтобы немного размяться. Все вместе, пожалуйста... - Эй, Джонсон, что за причёска? - закричала Панси Паркинсон откуда-то снизу. - "Я у мамы дурочка" или у тебя черви растут вместо волос? Ангелина смахнула свои растрепанные длинные волосы с лица и невозмутимо продолжила: "Теперь все по местам. Посмотрим, на что мы способны..." Гарри улетел от всех на дальнюю сторону поля. Рон отступил назад, к воротам. Ангелина подбросила кваффл одной рукой, затем дала жесткий пас Фреду, тот передал Джоржу, Джордж - Гарри, Гарри - Рону, но тот выронил кваффл. Слизеринцы, под предводительством Малфоя визжали от смеха. Рон, бросившийся к земле чтобы поймать кваффл, чуть не свалился с метлы и, краснея, вернулся к игре. Гарри видел, как Фред с Джорджем переглянулись, но, как ни странно, оба промолчали, за что он был им признателен. - Сюда, Рон. - крикнула Ангелина как ни в чем не бывало. Рон бросил кваффл Алисии, та передала его Гарри, а он - Джорджу... - Эй, Поттер, как поживает твой шрам? - крикнул Малфой. - Ты уверен, что тебе не надо прилечь? Или неделя в больничном крыле не прошла даром? Джордж спасовал Ангелине; она отбила кваффл в сторону задумавшегося Гарри, который, однако, смог поймать его кончиками пальцев и быстро бросил Рону, который метнулся за ним и промазал на несколько дюймов. - Ну, давай же, Рон, - гневно крикнула Ангелина, пока он снова нырял за кваффлом, - Внимательнее. Когда Рон опять вернулся в игру, трудно было сказать, что было краснее: его лицо или кваффл. Малфой и остальные из слизеринской команды рыдали от смеха. С третьей попытки Рон, наконец, поймал кваффл. Обрадованный этим, он бросил его с таким энтузиазмом, что тот пролетел прямо через расставленные руки Кэтти и сильно ударил её по лицу. - Извини! - простонал Рон, подлетая вперёд, чтобы убедиться, что Кэтти в порядке. - Вернись на место, все нормально! - гаркнула Ангелина. - Но в следующий раз не пытайся сбить своего товарища с метлы! Нам хватает для этого нападал! Нос Кэтти кровоточил. Слизеринцы внизу топали ногами и глумились. Фред и Джордж подлетели к пострадавшей. - Возьми, - сказал Фред, вытаскивая что-то маленькое и фиолетовое из своего кармана. - Это приведёт тебя в порядок. - О'кей, - сказала Ангелина. - Фред, Джордж, возьмите свои биты и нападалу. Рон, быстро к кольцам. Гарри, когда я скажу, выпускай проныру. Сейчас мы попробуем забить Рону гол. Гарри выдвинулся вперёд за близнецами, чтобы отправить проныру. - Рон летает как свинка с крыльями, - пробормотал Джордж, когда они втроём приземлились возле ящика с мячами. - Он просто нервничает - сказал Гарри, - мы отлично играли сегодня утром. - Что ж, надеюсь, это не все, на что он способен - уныло проговорил Фред. Они снова поднялись в воздух. По свистку Ангелины Гарри выпустил проныру, а Фред с Джорждем - нападалу. С этого момента Гарри интересовался только маленьким трепещущим золотым мячиком, поимка которого давала команде 150 очков и требовала чудовищной скорости и опыта. Он разогнался, тёплый осенний воздух бил ему в лицо, а отдалённые крики слизеринцев почти не достигали ушей... Но был вновь остановлен прозвучавшим свистком. - Стоп-Стоп-СТОП! - завизжала Ангелина. - Рон, - ты оставил среднее кольцо! Гарри оглянулся на Рона, который парил перед левым обручем, оставив остальные совершенно без защиты. - О... извини... - Двигайся по сторонам, когда наблюдаешь за охотниками! - сказала Ангелина, - или стой в центре и жди броска, или же летай вокруг, но не в сторону непонятно зачем, - именно поэтому ты пропустил последние три мяча! - Извини... - повторил Рон. Его красное лицо выделялось на фоне ярко-голубого неба как бекон на сковородке. - Кэтти, неужели ты не можешь остановить кровотечение? - Стало только хуже! - глухо ответила она, пытаясь остановить кровь рукавом. Гарри оглянулся на Фреда, тот озабоченно шарил по карманам. Он вынул что-то фиолетовое, проверил это и затем оглянулся на Кэтти, которая явно была в ужасе. - Хорошо, попробуем ещё раз, - сказала Ангелина. Она не обращала внимания на слизеринцев, которые теперь распевали: "Гриффиндор - неудачник, Гриффиндор - неудачник" и продолжала твёрдо сидеть на метле. Но не прошло и трех минут, когда снова прозвучал свисток. Гарри, только что разглядевший проныру, снующего возле колец на противоположном конце поля, остановился, и почувствовал себя обиженным. - Что ещё? - недружелюбно спросил он у Алисии. - Кэтти, - коротко ответила она. Гарри повернулся и увидел, как Ангелина, Фред и Джордж летели к Кэтти со всей скоростью, на которую были способны. Гарри и Алисия также устремились к ней. Стало ясно, что Ангелина остановила игру как раз вовремя: Кэтти была бела, как мел и истекала кровью. - Быстро, в больничное крыло, - прокричала Ангелина. - Мы отвезем ее, - пообещал Фред. - Она... хм... наверное, по ошибке проглотила Кровавое Драже. - Что ж, нет смысла продолжать без отбивал и охотника, - помрачнела Ангелина, когда Фред и Джордж двинулись к замку, поддерживая Кэтти с двух сторон, - Всем в раздевалку. Слизеринцы продолжали распевать, пока команда возвращалась в раздевалки. - Ну, как тренировка? - немного холодно спросила Гермиона полчаса спустя, когда Гарри и Рон поднялись в Гриффиндорскую гостиную. - Это был... - начал Гарри. - Полный провал, - глухим голосом продолжил Рон, садясь в кресло рядом с Гермионой. Она посмотрела на Рона, и её голос немного смягчился. - Ничего, в первый раз бывает, - сказала она утешительно, - ещё есть время, чтобы... - С чего ты взяла, что это я во всём виноват? - огрызнулся Рон. - Ни с чего - ответила Гермиона, избегая смотреть его взгляда, - я думала... - Что я ни на что не годен? - Конечно, нет! Ты ведь сказал, что это был провал, и поэтому я решила... - Я пошел заниматься, - сердито сказал Рон и скрылся в спальне для мальчиков. Гермиона повернулась а Гарри. - Это он всё испортил? - Нет, - дипломатично заявил Гарри. Гармиона подняла брови. - Конечно, я думаю, что он мог бы играть лучше, - пробормотал Гарри, - Но ты же сама сказала, что это его первая тренировка... Но этой ночью ни Гарри, ни Рон не смогли основательно взяться за домашнюю работу. Гарри знал, что Рон был слишком поглощён своей неудачей, да и у самого в голове крутилось только "Гриффиндор - неудачник". Всё воскресенье они провели в гостиной, обложившись книгами, в то время, как комната то наполнялась, то снова пустела. Это был прекрасный солнечный денек, и большинство их приятелей - гриффиндорцев играли на улице, радуясь, последнему, вероятно, солнечному дню в этом году. К вечеру Гарри чувствовал себя так, как будто бы кто-то колотил изнутри по черепу. - Ты знаешь, нам, наверное, стоит уделять больше времени учебе и в течение недели, - пробормотал он Рону, когда они, наконец, закончили писать длинный трактат о Заклинании Неодушевлённости и перешли к не менее длинному и сложному сочинению для профессора Трелани о многочисленных спутниках Юпитера. - Да, - сказал Рон, протирая покрасневшие глаза и выбрасывая в огонь уже пятый испорченный пергамент, - Слушай... а может, спишем у Гермионы? Гарри взглянул на неё; она сидела с Косолапусом на коленях и оживлённо болтала с Джинни. Перед ней сверкала пара вязальных спиц, довязывающих бесформенные носки для эльфов. - Нет, - сказал он тяжело, - ты же знаешь, что она не даст. И они продолжили работу, пока небо за окнами не потемнело. Постепенно толпа в гостиной снова стала редеть. В половине двенадцатого Гермиона прошла мимо них, зевая. - Почти закончили? - Нет, - отрывисто ответил Рон. - Самый крупный спутник Юпитера - Ганимед, а не Каллисто, - сказала она, указав через плечо Рона на строчку в его Астрономическом трактате, - а вулканы есть только на Ио. - Спасибо, - исправляя, огрызнулся Рон. - Извини, я только... - Спасибо, что ты пришла сюда покритиковать... - Рон... - У меня нет времени, чтобы выслушивать твою проповедь! Хватит! Уже сыт этим по горло... - Нет, - взгляни... Гермиона кивнула на ближайшее окно. Красивая слова сидела на подоконнике, пристально глядя в комнату на Рона. - Неужели это Гермес? - удивилась Гермиона. - Чтоб мне провалиться, если это не он! - тихо сказал Рон, опуская перо и вставая. - Интересно, о чём это Перси вздумалось мне написать? Он открыл окно, Гермес влетел внутрь, и, сев на трактат Рона, вытянул лапу, к которой было привязано письмо. Рон взял письмо, и сова тотчас улетела, оставив чернильные отпечатки лап на Роновом рисунке спутника Ио. - Это определённо почерк Перси, - сказал Рон, опускаясь в своё кресло, и уставился на адрес: "Рональду Уизли, факультет Гриффиндор, Хогвартс". Он взглянул на остальных. - Чего же ты ждёшь? - Открой его! - жадно произнесла Гермиона, а Гарри кивнул. Рон развернул свиток и начал читать, распаляясь все больше и больше. Вручая письмо Гарри и Гермионе, он выглядел отвратительно: - Только взгляните на это. Они оба прочли: Дорогой Рон, Я только что услышал (мне сообщил это никто иной, как сам Министр Магии, который услышал это от твоего нового учителя, Профессора Умбридж), что ты стал старостой в Хогвартсе. Я был приятно удивлён, когда я услышал эти новости и сначала должен тебя поздравить. Признаюсь, я всегда боялся, что ты скорее станешь тем, что мы называем "Фред и Джордж", чем пойдёшь по моим стопам, так что можешь представить мои чувства, когда я узнал, что ты перестал заниматься ерундой и решил взять на себя настоящую ответственность. Но помимо поздравлений, Рон, я хочу дать тебе один совет. Именно поэтому я посылаю тебе письмо вечером, а не как обычно, утренней почтой. Надеюсь, ты сможешь прочесть его без посторонних и избежать ненужных вопросов. Министр Магии обмолвился, рассказывая мне о твоем назначении старостой, что ты продолжаешь общаться с Гарри Поттером. Я должен сказать тебе, Рон, что ничего так сильно не грозит тебе потерей значка, как продолжение дружбы с этим мальчиком. Я уверен, ты удивлён, услышав это, - и несомненно ты скажешь, что Поттер всегда был любимчиком Дамблдора, - но я чувствую, что должен рассказать тебе, что Дамблдор, возможно, не продержится в Хогвартсе долго, а многие знатные колдуны придерживаются иного, - и, возможно, более правильного, - мнения о поведении Поттера. Я больше не могу ничего тебе сказать, но если ты посмотришь завтра "Прорицательскую газету", то получишь представление о том, куда дует ветер, - и увидишь, как ты можешь испортить свою репутацию! Серьёзно, Рон, ты же не хочешь быть таким же, как этот Поттер; это может очень сильно повредить твоей будущей карьере, я имею в виду и время после окончания школы. Как ты, безусловно, должен знать от нашего отца, сопровождавшего его на суд, у Поттера было дисциплинарное слушание этим летом перед Виценгамотом и, похоже, он выпутался с большим трудом. Его отпустили по чисто техническим причинам, и если ты спросишь меня и многих других, я убеждён, что он виноват в том, что совершил. Возможно, ты опасаешься прекратить свои отношения с Поттером, - я знаю, что он может вести себя неуравновешенно, и, насколько я знаю, он вспыльчив, - но если тебя это тревожит, или если в его поведении есть ещё что-нибудь, что тебя беспокоит, я призываю тебя сказать об этом Долорес Умбридж, несомненно очаровательной женщине, которая, как я знаю, всегда будет счастлива дать тебе совет. Кроме того, как я намекнул выше, власти Дамблдора в Хогвартсе скоро придёт конец. Поэтому твоя преданность, Рон, должна быть обращена не к нему, а к школе и Министерству. Мне было очень жаль слышать это, но тем не менее, Профессор Умбридж столкнулась с непониманием и почти полным отсутствием поддержки со стороны преподавателей в своих стараниях внести в Хогвартс те необходимые изменения, которые так горячо желает видеть Министерство (хотя у неё всё пойдёт намного лучше, начиная со следующей недели - читай завтрашнюю "Прорицательскую газету"!). Скажу только одно: студент, который проявит желание помочь Профессору Умбридж сейчас, может добиться очень многого буквально через пару лет! Прошу прощения, что не повидался с вами этим летом. Мне очень больно критиковать наших родителей, но я боюсь, что не могу жить с ними под одной крышей, пока они продолжают общаться с опасным окружением Дамблдора. (Если ты будешь писать о чём-нибудь Маме, ты можешь сказать ей, что Стурджис Подпор, который был большим другом Дамблдора, был послан в Азкабан за проникновение в Министерство. Возможно, это откроет их глаза на то, с какими преступниками они общаются). Я думаю, что смог очень удачно избежать общества этих людей, - Министр в самом деле очень милостив ко мне, - и, я надеюсь, Рон, что ты не дашь семейным узам ослепить тебя относительно убеждений и действий наших родителей. Я искренне надеюсь, что, в своё время они поймут, как сильно ошибались, и я, конечно, готов принять их извинения, когда это время настанет. Пожалуйста, внимательно обдумай то, что я написал тебе, особенно относительно Гарри Поттера, и снова прими мои поздравления с назначением на должность старосты. Твой брат, Перси. Гарри взглянул на Рона. - Хорошо, - сказал он, стараясь говорить таким тоном, будто всё это письмо воспринял как шутку, - если ты хочешь... хм... забыл... - Он пробежал взглядом по письму Перси, - о, да, "прекратить отношения" со мной, то, клянусь, я не вспылю. - Отдай это, - сказал Рон, протянув руку. - Он..., - судорожно сказал Рон, разрывая письмо Перси пополам, - ...самый большой, разрывая письмо на четвертинки, - ...в мире - разрывая на восемь частей, - ...мерзавец, - и выкинул остатки письма в огонь. - Давай, нам нужно успеть закончить это до заката, - оживлённо сказал он Гарри, снова разворачивая перед собой трактат для профессора Трелони. Гермиона смотрела на Рона со странным выражением на лице. - О, дайте их мне... - внезапно сказала она. - Что? - удивился Рон. - Дайте их мне, Я проверю их и исправлю, - предложила она. - Ты серьёзно? Ах, Гермиона, ты наша спасительница! - воскликнул Рон, - Что я могу... - Ты можешь сказать: "Мы обещаем, что никогда не будем так запускать домашние задания", - отвлеченно произнесла она, протянув руки за их пергаментами. - Огромное спасибо, Гермиона! - слабо проговорил Гарри, передавая свой трактат, и протер глаза. Время было уже за полночь, и в гостиной не было никого, кроме их троих и Косолапуса. Единственным доносившимся звуком был скрип пера Гермионы, вычеркивающей одно за другим предложения в их сочинениях, а также шелест страниц, когда она сверялась со множеством книг, разбросанных по столу. Гарри был изнурён. Он опять ощущал необычное, болезненное, пустое чувство внутри, не имевшего ничего общего с усталостью, а возникло из-за этого письма, которое сейчас съеживалось в пламени. Он знал, что половина Хогвартса считала его, как минимум, странным, даже сумасшедшим; он знал, что "Прорицательская газета" писал про него лживые статьи в течение многих месяцев, но было что-то в этом письме Перси, в этих советах Рону оставить его и даже рассказать о нём Умбридж, что делало эту ситуацию реальной, как никогда прежде. Он знал Перси четыре года, был у него дома во время летних каникул, жил с ним в одной палатке во время Всемирного Чемпионата по Квиддичу, и даже получил от него высокие оценки на прошлогоднем Тремудром Турнире, - и сейчас Перси думает о нём как о неуравновешенном и, возможно, вспыльчивом человеке. С волной симпатии к своему крестному, Гарри вдруг подумал, что Сириус, возможно, был единственным человеком, который на самом деле понимал его чувства, поскольку он был в такой же ситуации. Практически все в колдовском мире думали о Сириусе как об опасном убийце и великом подвижнике Волдеморта, и ему пришлось прожить с этим вот уже 14 лет... Гарри моргнул. Он только что увидел в пламени то, чего там не должно было быть. Что-то попало в поле зрения, и тут же исчезло. Нет... этого не может быть... он подумал, что это из-за того, что он думал о Сириусе... - Хорошо. Теперь перепишите это, - сказала Гермиона Рону, протягивая ему исправленный трактат и чистый лист, - затем добавь это заключение, которое я написала для тебя. - Гермиона, ты действительно самый удивительный человек, которого я когда-либо встречал - слабо произнёс Рон, - ...и если я ещё когда-нибудь тебя обижу... - ...Я узнаю, что ты снова стал нормальным, - ответила Гермиона. - Гарри, с твоей работой всё в порядке, кроме маленького отрывка в самом конце, мне кажется, ты не расслышал, что говорила профессор Трелони: Европу покрывает лёд, а не йод. - Гарри? Гарри сполз со своего кресла на обоженный и закопченный коврик у камина, и, стоя на коленях, склонился над пламенем. - Хм... Гарри? - озадаченно спросил Рон, - Чего ты там сидишь? - Я только что видел в огне голову Сириуса! - ответил Гарри. Он говорил довольно спокойно; в конце концов, он действительно видел голову Сириуса в этом самом огне в прошлом году и разговаривал с ней; но, тем не менее, он не был до конца уверен, что он видел ее на самом деле в этот раз... Она исчезла слишком быстро... - Голову Сириуса? - повторила Гермиона. Ты имеешь в виду - как в прошлом году, когда он говорил с тобой во время Тремудрого Турнира? Но ему не стоило бы делать это сейчас, это было бы слишком... Сириус! Она открыла от удивления рот, уставившись на огонь; Рон опустил своё перо. Там, посреди танцующего пламени была голова Сириуса, его длинные тёмные волосы спадали вокруг улыбающегося лица. - Я уже начал думать, что ты пошёл спать раньше, чем исчезнут все остальные - сказал он. - Я проверял каждый час. - Ты что, прыгал в огонь каждый час? - спросил Гарри, засмеявшись. - Только на несколько секунд - проверить, что все чисто. - А что, если тебя бы кто-нибудь увидел? - тревожно спросила Гермиона. - Да, я думаю, одна девочка-первокурсница, судя по виду, может быть, мельком и увидела меня, но не волнуйся, - поспешно сказал Сириус, когда Гермиона закрыла рот рукой, - Я как раз исчез в тот момент, когда она обернулась, и, бьюсь об заклад, она подумала что это было какое-нибудь причудливое полено. - Но Сириус, это же ужасно рискованно! - начала Гермиона. - Ты прямо как Молли, - прервал ее Сириус, - для меня это был единственный способ ответить на письмо Гарри, не прибегая к головоломкам, а любую головоломку можно разгадать. Когда было упомянуто письмо Гарри, Гермиона и Рон повернулись и уставились на него. - Ты не говорил, что ты писал Сириусу! - обвиняюще сказала Гермиона. - Я забыл, - сказал Гарри, что было абсолютной правдой; его встреча с Чу в совяльне совершенно вытеснила из памяти всё остальное, - Гермиона, не смотри на меня так, тут никто не может перехватить секретную информацию, правда, Сириус? - Да, все нормально, - сказал Сириус, улыбаяс, . - В любом случае, нам лучше поговорить побыстрее, особенно по такому важному случаю, как твой шрам. - Что?...- начал Рон - Потом расскажем. Продолжай, Сириус! - прервала его Гермиона. - Хорошо. Я знаю, это не шутки, но мы не думаем, что здесь нужно о чём-то всерьёз волноваться. Он же болел весь прошлый год, не так ли? - Да, и Дамблдор сказал, что это происходит всякий раз, когда Волдеморт чувствует злобу, - сказал Гарри, не обращая внимания на вздрагивания Рона и Гермионы. - Так что, я думаю, он был всего лишь всерьёз рассержен в ту ночь, когда я был на взыскании. - Да. Сейчас, с его возвращением, это становится намного чаще, - сказал Сириус. - А ты не думаешь, что это как-то связано с тем, что Умбридж прикоснулась ко мне, когда я остался с ней после уроков? - спросил Гарри. - Я надеюсь, нет, - ответил Сириус. - Я знаю о её репутации, я уверен, что она - не Упивающаяся Смертью... - У неё есть с ними что-то общее, - мрачно произнёс Гарри, а Рон и Гермиона энергично кивнули в знак согласия. - Да, но мир не разделён на хороших людей и Упивающихся Смертью, - криво усмехнулся Сириус, - Я знаю, она отвратительна, хотя - вы должны были слышать, что Римус говорит о ней. - А разве Люпин её знает? - быстро спросил Гарри, вспоминая комментарии Умбридж об опасности кровосмешения во время своего первого урока. - Нет, - ответил Сириус, - Но два года назад она внесла несколько законопроектов против оборотней, из-за чего ему стало практически невозможно получить работу. Гарри вспомнил, как потрёпанно в те дни выглядел Люпин, и его неприязнь к Умбридж усилилась. - А что она имеет против оборотней? - зло спросила Гермиона. - Боится, я думаю, - сказал Сириус, улыбаясь её реакции, - Очевидно, она питает отвращение к полулюдям; она участвовала в компании за то, чтобы их клеймили. Представляете, потратить все свои силы на преследование недолюдей.. И это в то время, когда маленькие эльфы, вроде Кричера, страдают... Рон засмеялся, но Гермиона казалась огорчённой. - Сириус, - сказала она укоризненно. - В самом деле, если ты уделишь немного внимание Кричеру, я уверен, он ответит тебе тем же. В конце концов, ты единственный, кто у него остался, и Профессор Дамблдор сказал... - И на что же похожи уроки Умбридж? - прервал Сириус, - Она учила убивать полукровок? - Нет, - сказал Гарри, не обращая внимания на обиженный взгляд Гермионы, - Она вообще не даёт нам колдовать! - Всё, что нам нужно - это читать глупый учебник, - сказал Рон. - А, хорошо, это означает... - сказал Сириус, - ... что Фадж не хочет, чтобы вы научились сражаться. - Научились сражаться!? - недоверчиво повторил Гарри, - Чем же, он думает, мы здесь занимаемся? Создаём армию колдунов? - Точно так, - сказал Сириус, - вернее, он боится, что Дамблдор создаст личную армию, с помощью которой потом возьмёт кресло Министра Магии. Последовала пауза, во время которой Рон сказал: "Это самая большая глупость, которую я когда-либо слышал, даже учитывая то, что несёт Луна Лавгуд". - Значит, нам именно потому не дают изучать Защиту от Тёмных Сил, Фадж думает, что мы воспользуемся заклинаниями против Министерства? - взбешенно спросила Гермиона. - Да, - сказал Сириус. - Фадж думает, что Дамблдор не остановится ни перед чем, чтобы обрести власть. С каждым днём его паранойя насчет Дамблдора усугубляется. Скоро наступит время, когда Дамблдора арестуют по какому-нибудь сфабрикованному обвинению. Это напомнило Гарри письмо Перси. - Ты ничего не слышал о том, что будет завтра в "Ежедневном Пророке" о Дамблдоре? Брат Рона, Перси, полагает, что что-то будет... - Я не знаю, - сказал Сириус, - я не видел никого из Ордена все выходные, все чем-то заняты. Остались только я и Кричер. В голосе Сириуса определённо чувствовалась горечь. - А есть ли какие-нибудь новости о Хагриде? - А... - сказал Сириус, - да, все ожидали, что он уже вернётся, но до сих пор никто не знает, что с ним случилось, - затем, увидев их поражённые лица, он быстро добавил: "Но Дамблдор не беспокоится, так что и вам троим не стоит. Я уверен, что с Хагридом всё в порядке. - Но ведь все ожидали, что он уже вернется... - начала Гермиона немного встревоженным голосом. - Мадам Максим была с ним, мы разговаривали с ней и она говорит, что они разделились, - но нет причин полагать, что он попал в беду, или..., хорошо, - нет причин считать, что он ранен, или что у него не все в порядке. Не убеждённые в этом, Гарри, Рон и Гермиона обменялись взглядами. - Послушайте, не задавайте так много вопросов о Хагриде! - поспешно сказал Сириус, - это лишь привлечёт больше внимания к тому, что он ещё не вернулся и я знаю, что Дамблдор не желает этого. Хагрид крепкий, с ним всё будет в порядке. - Увидев, что они вовсе не были утешены этими словами, Сириус добавил. - Кстати, когда вы будете в Хогсмеде? Я думаю, что моя собачья маскировка на вокзале была идеальна... - Нет! - вскрикнули вместе Гарри и Гермиона. - Сириус, ты читал "Прорицательскую газету"? - тревожно спросила она. - А, это... - сказал Сириус, усмехаясь, - Они всегда строят догадки о том, где я, но никто ещё не понял на самом деле... - Да, но мы думаем, что в последний раз они всё-таки догадались, - сказал Гарри, - из того, что сказал в поезде Малфой можно сделать вывод, что он узнал тебя, и его отец, Люциус Малфой, был на платформе. Пожалуйста, не приходи сюда больше, чтобы ни случилось... Если Малфой снова тебя узнает... - Хорошо, хорошо, я понял, - раздосадовано сказал Сириус, - Просто я вдруг подумал, что ты хотел бы побыть вместе со мной. - Я хочу быть с тобой, но не желаю, чтобы тебя снова бросили в Азкабан! - сказал Гарри. Они замолчали, и Сириус смотрел из огня на Гарри, тонкая морщинка залегла между его впалыми глазами. - А ты меньше похож на своего отца, чем я думал, - сказал он наконец, уже более холодно, - Риск - это то, что всегда привлекало Джеймса. - Постой... - Ну ладно. Мне пора. Я слышу, там Кричер спускается по лестнице, - сказал Сириус, но Гарри был уверен, что он лжет. - Я напишу тебе, когда в следующий раз смогу прийти сюда, ладно? Если, конечно, ты захочешь рискнуть.... Послышался лёгкий хлопок, и на том месте, где была голова Сириуса, вспыхнуло пламя.

Глава 15 - Верховный Надзиратель Хогвартса
Следующим утром они собирались тщательно штудировать "Ежедневный Пророк", в поисках статьи, о которой говорил Перси. Но не успела сова из Службы доставки сделать первый глоток молока из глиняного сосуда, как Гермиона закашлялась и, разгладив газету, показала большую фотографию Долорес Умбридж, широко улыбающуюся и развратно подмигивающую им под заголовком: "МИНИСТР ПРИСТУПИЛ К РЕФОРМЕ ОБРАЗОВАНИЯ Долорес Умбридж назначена первым в истории Верховным Надзирателем" - Умбридж - Верховный Надзиратель? - наполовину съеденный тост выпал из рук Гарри. - Что это значит? Гермиона прочла вслух : "Вчера вечером Министерство Магии неожиданно приняло Декрет о Новом управлении Школой Магии и Волшебства Хогвартс. "Министру уже давно не нравилось то, что происходит в Хогвартсе, - сказал младший Помощник Министра Перси Уизли, - это ответ на письма озабоченных родителей, которые считают, что руководство школы пошло по неверному пути." Это не первый случай за последнее время, когда Министр, Корнелиус Фадж, вносит новые законы для усовершенствования управления школой Волшебства. Совсем недавно, 30 августа, Образовательным Декретом № 22 было объявлено, что при неспособности действующим Директором найти кандидата на учительский пост, это сделает само Министерство. "Вот Долорес Умбридж и была назначена одним из учителей в Хогвартсе," - рассказал прошлой ночью Уизли. - Дамблдор не смог никого найти, поэтому Министерство предложило Умбридж, и, разумеется, у нее был ошеломляющий успех.." - Какой успех???? - не удержался Гарри. - Дослушай, - мрачно прервала его Гермиона: "...ошеломляющий успех. Она полностью изменила методику преподавания Защиты от Темных Искусств и детально докладывала Министру о том, что происходит в Хогвартсе. Принимая Образовательный Декрет №23, Министерство учредило новый пост - Верховный Надзиратель Хогвартса. "Этот новый захватывающий план Реформы образования связан с ухудшением качества обучения в Школе, - продолжил Уизли. - У Надзирателя есть полномочия присутствовать на уроках своих коллег, чтобы убедиться, что они соответствуют нашим стандартам. Профессору Умбридж предложили этот пост в дополнении к ее собственному учительскому посту, и мы счастливы доложить вам, что она соблаговолила его принять" Новый план Министерства был горячо поддержан родителями учеников Хогвартса: "Сейчас я почувствовал значительное облегчение: ведь я знаю, что Дамблдор давно подвергается справедливой и объективной критике, - рассказал нам Мистер Люциус Малфой, в своем особняке Вилтшир, 41, прошлым вечером. - Многие из родителей, кому небезразличны свои дети, были шокированы некоторыми эксцентричными решениями Дамблдора в течение последних лет и мы рады, что Министерство начало следить за ситуацией" Из этих эксцентричных поступков особенно широкую огласку получили решения о найме оборотня Ремуса Люпина, полугиганта Рубеуса Хагрида, и Светлейшего экс-Борца в отставке, "Шизоглаза" Муди, о чем мы неоднократно писали ранее. Ходят слухи, что Альбус Дамблдор, в прошлом Член Высшей Международной Конфедерации Магов и Руководитель Визенгамота, больше не справляется с руководством престижной школой Хогвартс. "Я думаю, что назначение Надзирателя направлено на то, чтобы убедиться: Хогвартсом управляет действительно тот человек, которому мы полностью можем доверять," - утверждает наш осведомитель из Министерства. Старейшины Визенгамота, Гризельда Марчбанкс и Тибериус Огден, уволились, протестуя против принятия нового поста Надзирателя в Хогвартсе. "Хогвартс - это школа, а не коврик перед офисом Корнелиуса Фаджа, - пояснила Мадам Марчбанкс. - Это очередная, ужасная попытка дискредитировать Альбуса Дамблдора" (Полный отчет о предполагаемых связях Мадам Марчбанкс с группами гоблинов читайте на странице 17)" Гермиона закончила читать и посмотрела на своих друзей. - Теперь мы знаем, откуда взялась эта Умбридж! Фадж принял свой "Образовательный Декрет" и заставил взять ее на работу ! А теперь он дал ей полномочия инспектировать других учителей! - Гермиона быстро дышала, сверкая глазами. - В это невозможно поверить! Это переходит все границы! - Да уж, - сжав кулак, согласился Гарри и посмотрел на бледный контур слов, которые Умбридж заставила его вырезать на своей руке. На лице Рона появилась усмешка - Что такое? - уставились на него Гарри и Гермиона. - Ах, я не могу дождаться, когда она будет инспектировать МакГоннагал, - улыбнулся Рон. - Умбридж не догадается, что ее убъет. - Давайте, двигайтесь, - подпрыгнула Гермиона, - нам лучше быстрее уходить, а то если она будет инспектировать урок Бинса, нам не следует опаздывать... Но Профессор Умбридж не инспектировала урок Истории Магии, который был таким же нудным, как и в прошлый понедельник, как, впрочем, она не была и в подземельях Снейпа, когда они прибыли на Двойные Зельеваренья. Там Гарри выдали его эссе по лунному камню с жирной "К" в верхнем углу. - Я поставил вам такие отметки, которые вы бы получили за свою роботу по СОВе, - ухмыльнулся Снейп, раздавая новое домашнее задание. Вам нужно иметь представление о том, чего ждать на экзамене Снейп встал перед классом и повернулся на каблуках, чтобы посмотреть на них: - Средний уровень довольно плачевный. Большинство из вас провалило бы свой экзамен. Я жду от вас большего прилежания при написании эссе о различных противоядиях, или же я начну раздавать наказания тем дурням, которые получат "К". Он ухмыльнулся, когда Малфой захихикал и громким шепотом произнес : - Кто-то получил "К"? Ха! Гарри понял, что Гермиона пытается рассмотреть его оценку: он положил свое эссе по лунному камню опять в свою сумку так быстро, как только мог, чувствуя, что не стоит разглашать эту информацию Чтобы не дать Снейпу повод снова его завалить, Гарри читал и перечитывал как минимум по три раза каждую строку инструкций на доске перед тем, как их выполнить. Хотя его Взбадривающее зелье не имело такой ясный бирюзовый оттенок, как у Гермионы, но по крайней мере, оно было скорее синее, чем розовое, как у Невилла. В конце урока с чувством вызова и облегчения он поставил свою флягу на стол Снейпа. - Ну, это было не так плохо, как на прошлой неделе, не так ли? - осведомилась Гермиона, когда они по лестнице выбрались из подземелья и направились в Обеденный зал. - И домашнее задание не очень сложное, правда? Рон и Гарри промолчали, а она продолжала: - Я имею в виду... ладно... я не ожидала наивысшей оценки, так как он оценивает по стандартам СОВ, но проходящий балл на этой стадии уже неплохо. Гарри пробормотал что-то невразумительное. - Конечно, многое может произойти между сентябрем и июнем, но у нас достаточно времени, чтобы подучиться. Сейчас наши оценки где-то на базовой линии, правда? Мы можем продолжать работать... Они сели вместе за стол Гриффиндора. - Конечно, я была бы шокирована, если бы получила "В"... - Гермиона, - отрезал Рон, - если ты хочешь спросить наши оценки, спроси... - Я не имела в виду... ну...если вы сами хотите сказать... - Я получил "Н", - Рон наливал суп к себе в тарелку. - Счастлива? - Не переживай, братан, - присоединился к обеду Фред в сопровождении Джорджа и Ли Джордана, - Нет ничего лучше, чем добрая старая "Н". - Но, - возразила Гермиона, - "Н" это же... - "Неудовлетворительно", да, - закончил Ли Джордан. - Ну, все равно лучше чем "К", не так ли? "Кошмар"? Гарри почувствовал, что краснеет и закашлялся. Остановившись, он понял, что Гермиона все еще говарит про оценки СОВ. - Ну, наивысший бал это "В" - "Выдающийся", - проговорила она, - потом идет "Д": - Нет, "П", - поправил ее Джордж, - "Прекрасно". Я всегда думал, что Фред и я получим "П" во всем предметам, ибо всегда Плевали на экзамены. Все, кроме Гермионы, засмеялись. Та не унималась: - Так. Значит после "П" идет "Д" - "Достаточно", и это последний проходной балл, не так ли? - Ага, - Фред обмакнул булочку в суп, и заглотнул целиком. - Потом ты получаешь "Н", как "неудовлетворительно", - Рон, смеясь, схватился за голову, - и "К", "Кошмар". - А потом "Т", - напомнил ему Джордж. - Т? - удивилась Гермиона. - Даже ниже чем "К"? Что такое "Т"? - Трандец, - коротко ответил Джордж. Гарри опять засмеялся, хотя он не был уверен, шутит Джордж или нет. Он представил, как бы скрывал от Гермионы "Т" за свои СОВы, и сразу же вознамерился работать больше. - Так у вас уже был урок под надзором? - спросил Фред. - Неа, - быстро ответила Гермиона. - А у вас? - Только что, перед обедом, - сказал Джордж. - Чары. - Ну и как? - вместе спросили Гарри и Рон. Фред пожал плечами: - Не очень плохо. Умбридж сидела себе в углу и делала записки. Вы же знаете Флитвика, он вел себя с ней, как с гостей, она ему вообще не мешала. Она практически ничего не говорила. Только спросила Алисию, как обычно проходят уроки и Алисия рассказала ей, что все чудесно. Вот так все и было. - Я ни когда не видел, чтоб старина Флитвик заваливал кого-то на экзаменах, - вспомнил Джордж, - все вроде проходит нормально. - Кто у вас днем? - спросил Фред. - Трелони... - Тут уж "Т" обеспечено. - И Умбридж тоже. - Будь хорошим мальчиком и не кричи сегодня на Умбридж, - предупредил Джордж. - Ангелина убьет тебя, если ты пропустишь еще хоть одну тренировку по Квиддичу. Но Гарри не надо было ждать Защиты от Темных Искусств, чтобы встретить Профессора Умбридж. Вначале урока Прорицания он едва успел достал свой сонник, когда Рон толкнул его локтем. Оглянувшись, он увидел Профессора Умбридж, которая появилась сквозь щель в полу. Класс, совсем недавно весело разговаривающий, вмиг затих. Наступившая тишина заставила Профессора Трелони, которая собиралась раздать "Оракул Снов", оглянуться. - Добрый день, Профессор Трелони, - Профессор Умбридж широко улыбнулась. - Я надеюсь, вы получили мою записку? С датой и временем инспекции Вашего урока? Профессор Трелони коротко кивнула и рассержено от нее отвернулась, продолжая раздавать книги. Все еще улыбаясь, Профессор Умбридж схватила самое ближнее кресло за спинку и выставила на середину класса всего в нескольких сантиметрах от места Профессора Трелони. Она села, достала записную книжку из своей цветочной сумки и посмотрела на всех, ожидая начала урока. Профессор Трелони надела очки прямо на нос своими слегка дрожащими руками и осмотрела класс сквозь огромные линзы. - Сегодня мы продолжим изучение пророческих снов, - она попыталась начать своим привычным мистическим голосом, но ее голос слегка колебался. - Разделитесь на пары, пожалуйста, и интерпретируйте друг другу свои последние ночные виденья с помощью "Оракула". Она хотела уже вернуться на свое место, но увидев рядом сидящую Профессора Умбридж, немедленно повернула налево к Лаванде и Парвати, которые спорили о последнем сне Парвати. Гарри открыл свой учебник "Оракул Снов", не спуская глаз с Умбридж. Она уже делала записи в своей книжке. Через несколько минут она уже была на ногах и начала двигаться в темп с Профессором Трелони вслед за ней, слушая ее разговоры и вставляя вопросы. Гарри быстро спрятался за книгой. - Придумай какой-то сон, быстро, - сказал он Рону, - на случай, если эта старая жаба подойдет к нам. - Я это делал в прошлый раз, - запротестовал Рон, - твоя очередь, ты мне о своем обещался рассказывать. - Ну...я не знаю, - в отчаянии произнес Гарри, не в состоянии вспомнить, о чем были его сны на протяжении последних дней, - предположим... Я топил Снейпа в своем котле... Да, это подойдет. Рон захохотал, открывая его "Оракул Снов": - Так... мы должны добавить твой возраст к дате, когда у тебя было видение, и к количеству букв в главном... а что нам выбрать: "топил", "котел" или "Снейп"? - Какая разница? Бери, что хочешь, - оглядываясь, сказал Гарри. Профессор Умбридж стояла плечом к плечу с Профессором Трелони, записывая что-то в свой дневник, пока учитель Прорицания опрашивала Невилла по его соннику. - Когда тебе это в последний раз снилось? - спросил Рон, углубившись в вычисления. - Я не знаю... ну пусть будет прошлой ночью, - Гарри пытался услышать, что Умбридж говорила Профессору Трелони. Они были всего через стол от него и Рона. Профессор Умбридж опять что-то записывала, Профессор Трелони выглядела ужасно. - А теперь, - Умбридж посмотрела на Трелони, - вы довольно долго преподавали здесь, а именно...? Профессор Трелони нахмурилась, скрестила руки и ссутулила плечи, словно желая защитить себя от неуважения инспекции. После небольшой паузы, во время которой она решила, что вопрос был не настолько оскорбительный, чтобы его проигнорировать, и она сказала с глубоко обиженным видом: - Около 16 лет. - Довольно продолжительный срок, - опять углубилась в писанину Умбридж. - Профессор Дамблдор назначил вас? - Да, - коротко ответила Трелони. Профессор Умбридж сделала еще одну запись. - И вы пра-пра-правнучка известной Сир Касандры Трелони? - Да, - гордо подняла голову Профессор Трелони. Еще одна запись. - Но я думаю, исправьте меня, если я ошибаюсь, что вы первая в семье со времен Касандры, которая обладает Вторым Глазом? - Второй Глаз передается через... эээ... 3 поколения, - оправдывалась Профессор Трелони Профессор Умбридж широко раскрыла свой жабий рот. - Конечно, - приторно улыбнулась она, опять делая запись. - Тогда, не могли бы вы что-то предсказать для меня? - она вопросительно посмотрела на Трелони. Профессор Трелони напряглась, словно не могла поверить своим ушам: - Я вам не понимаю, - ответила она, судорожно сжав платок вокруг своей шеи. - Я хочу, чтобы вы предсказали что-то для меня, - отчеканила Профессор Умбридж. Большая часть класса пронзительно уставилось на Профессора Трелони. А она гордо выпрямилась в полный рост под звон своих бусинок и браслетов: - Внутренний глаз не может работать под чьим-то приказом! - Ясно, - протянула Профессор Умбридж, опять делая записи. - Я.. но... но... подождите, - внезапно воскликнула Профессор Трелони своим эфирным голосом, искаженным гневом. - Я... Я думаю, что вижу что-то... что-то, что касается именно вас... я чувствую... что-то темная... серьезная опасность: Профессор Трелони указала дрожащим пальцем на Профессора Умбридж, которая продолжала все так же ей улыбаться, подняв брови. - Я боюсь... я боюсь, что вы в серьезной опасности! - драматично закончила Профессор Трелони. Наступила пауза. Профессор Умбридж внимательно осматривала Профессора Трелони. - Ладно, - мягко заявила она, еще раз царапая что-то в книжке. - Если это действительно лучшее, что вы можете сделать.... Она отвернулась, Профессор Трелони нервно дышала, застыв на месте. Гарри поймал взгляд Рона и понял, что Рон думал точно о том же, что и он: они оба знали, что Трелони была старой мошенницей, но с другой стороны они так ненавидели Умбридж, что были на стороне Трелони, пока через несколько минут она не напала ну них. - Ну? - гаркнула она, двигая своими оживленными пальцами прямо под носом Гарри. - Позвольте мне посмотреть начало вашего дневника. И после того, как она прокричала все сны Гарри (и каждый из них, даже повествующий о съедении овсянки, предсказывал раннюю и ужасную смерть), он сразу же утратил всю свою любовь к ней. На протяжении этого времени Профессор Умбридж стояла в нескольких метрах от них, делая записи, и когда прозвенел звонок, она первой спустилась по серебряной лестнице и ждала их, когда они пришли на свой урок по Защиты от Темных Сил. Она улыбалась, когда они зашли в комнату. Гарри и Рон пытались рассказать Гермионе, которая была на Нумерологии, о том, что произошло на Прорицании, но Профессор Умбридж призвала их к порядку и наступила тишина. - Палочки прочь, - улыбаясь, проинструктировала она их, и все с грустью положили их обратно в сумки. - Так как мы закончили Главу Номер Один на прошлом уроке, я бы хотела, чтобы вы открыли книгу на странице 19 и преступили к "Главе Номер Два, Общие Теории Защиты и их Происхождение". И без разговоров. Все еще расплываясь в широкой, самодовольной улыбке, она уселась за свой стол. Класс издал неслышимый вздох, когда она отвернулась, и все как один открыли страницу 19. Гарри тупо задался вопросом, хватить ли глав в книге, чтобы они могли читать ее на всех уроках года и уже хотел просмотреть оглавление, когда заметил, что Гермиона опять подняла руку. Профессор Умбридж это тоже заметила и она уже разработала стратегию на такой случай. Вместо того, чтобы не заметить руку Гермионы, она поднялась и обошла первый ряд парт, чтобы предстать во всей красе прямо перед ней, потом она нагнулась и прошептала, чтобы остальные ученики не услышали : - Что на этот раз, Мисс Грейнджер? - Я уже прочитала Главу Номер Два, - ответила Гермиона. - Тогда вперед, к Главе Номер Три. - Я ее тоже прочитала. Я прочитала всю книгу. Профессор Умбридж уставилась на нее, но быстро вновь обрела равновесие. - Тогда, Вы, должно быть, сможете рассказать мне, что говорит Слинкхард о противозаклятиях в Главе Номер Пятнадцать. - Он говорит, что противозаклятия - неправильное название, - отчеканила Гермиона. - Он говорит, что "противозаклятиями" их называет только группа людей, чтобы название звучало более приемлемо. Брови Профессора Умбридж приподнялись и Гарри понял, что это ее впечатлило. - Но я не согласна, - продолжила Гермиона. Брови Профессора Умбридж приподнялись еще выше и ее взгляд стал холоден. - Ты не согласна? - повторила она - Да, - четко и громко говорила Гермиона, притягивая внимание всего класса. - Мистер Слинкхард не любит заклятия, не так ли? Но я думаю, что они могут быть очень полезными, если их использовать для защиты. - Да? - повысила голос Профессор Умбридж. - Но, я боюсь, что это мнение Профессора Слинкхард, а не твое, что очень важно, мисс Грейнджер. - Но... - начала Гермиона. - Достаточно, - остановила ее Профессор Умбридж. Она прошагала назад, в центр класса и объявила: - Мисс Грейнджер, я собираюсь снять 5 очков с Факультета Гриффиндор. Шепот негодования пронесся по всему классу - За что? - поинтересовался Гарри. - Не вмешивайся! - торопливо зашептала ему Гермиона. - За беспокойство класса своими бессмысленными прерываниями, - плавно произнесла Профессор Умбридж. - Я здесь, чтобы учить вас, используя одобренный Министерством метод, который не включает в себя выслушивания мнений студентов по вопросам, которые они не понимают. Ваши предыдущие учителя этого предмета, возможно, разрешали вам большее, но так как никто из них - вероятно, исключая Профессора Квирела, который, по крайней мере, ограничивал вас соответствующим возрасту материалом, - не прошел бы инспекцию Министерства. - Ага, Квирел был замечательным учителем, - фыркнул Гарри, - но, к сожалению, Лорд Волдеморт торчал у него сзади. Это заявление было встречено самой зловещей тишиной, которую Гарри когда-то слышал. А потом... - Еще одна неделя наказаний, возможно, научит вас чему-нибудь, мистер Поттер, - мягко изрекла Умбридж * * * Порез на руке Гарри уже практически зажил, но на следующее утро опять кровоточил. Он не жаловался на протяжении вечернего наказания; он не собирался доставить Умбридж радость; опять и опять он царапал "Я не должен врать" и ни один звук не вырвался из его уст, хотя порез и углублялся с каждой буквой. Наихудшим наказанием, как и предсказывал Джордж, была реакция Ангелины. Во вторник за завтраком она загнала его в угол и так громко на него орала, что Профессор МакГоннагал встала из-за стола учителей и подошла к ним. - Мисс Джонсон, как вы смеете так шуметь в Большом Зале? Пять очков с Гриффиндора! - Но Профессор! Он опять наказан! - Что случилось, Поттер? - спросила Профессор МакГоннагал. - Наказание? От кого? - От Профессора Умбридж, - пробормотал Гарри, стараясь не смотреть в ее квадратные глаза. - Ты хочешь сказать, - понизила она голос, чтобы группа любопытствующих учеников Равенкло позади них не могла услышать, - что даже после моего предостережения, Вы опять повысили голос в кабинете Профессора Умбридж? - Да, - промямлил Гарри, разговаривая с полом. - Поттер, вы должны владеть собой! Вы вляпаетесь в серьезную беду! Еще минус пять очков! - Но...Нет, Профессор! - воскликнул Гарри, разъяренный этой несправедливостью. - Она меня уже и так наказала, и вы еще собираетесь забирать очки? - Все равно наказания на вас не действуют! - гаркнула Профессор МакГоннагал. - Ни одного слова больше, Поттер! И что до вас, Мисс Джонсон, прекратите ваш балаган, а то потеряете звание капитана команды! Профессор МакГоннагал зашагала назад к столу учителей. Ангелина посмотрела на Гарри с отвращением и отошла от него. - Она забрала очки от Гриффиндора, потому что каждый вечер я режу себе руку! Почему это справедливо, почему? - повторял он, сев на свое место рядом с Роном. - Я знаю, старик, - протянул Рон, передавая ему бекон, - она не в порядке. Гермиона, промолчала, зашелестев страницами "Ежедневного Пророка". - Ты думаешь, что МакГоннагал права, не так ли? - спросил он у фотографии Корнелиуса Фаджа, заслонявшей лицо Гермионы. - Мне жаль, что она забрала у нас очки, но я думаю, что она была права, когда просила тебя не повышать голос на Умбридж, - пробурчала Гермиона, пока Фадж жестикулировал на первой странице, явно толкая речь. Гарри не разговаривал с Гермионой весь урок Чар, но когда они пришли на Трансфигурацию, он забыл о том, как был сердит на нее. Профессор Умбридж со своей книжкой сидела в углу, и увидев ее, он забыл, что случилось за завтраком. - Отлично, - прошептал Рон, когда они сели за свои места. - Посмотрим, как Умбридж поставят на место. Профессор МакГоннагал промаршировала через комнату, не замечая Профессора Умбридж - Итак, - начала она, и вмиг установилась тишина. - Мистер Финниган, подойдите и раздайте домашние задания. Мисс Браун, возьмите коробку мышей - прекратите визжать, они не кусаются! - и раздайте по одной каждому студенту. - Кхе, кхе, -Умбридж произвела тот же кашель, который прервал Профессора Дамблдора в первый вечер четверти. Профессор МакГоннагал проигнорировала ее. Симус отдал Гарри его эссе. Гарри, к своему облегчению, получил "Д". - Слушайте внимательно... Дин Томас, если ты еще раз проделаешь это с мышью, я тебя накажу. Большинство из вас успешно испарило своих улиток. Но даже те, у кого остались мелкие частицы раковин, поняли суть заклятия. Сегодня мы будем: - Кхе, кхе.. - прокашляла Профессор Умбридж. - Да? - Профессор МакГоннагал развернулась, ее брови слились в длинную, грозную линию. - Я просто хотела спросить, Профессор, получили ли вы мою записку с временем и датой вашей инс.. - Конечно, я ее получила, иначе я бы спросила вас, что вы делаете на моем уроке, - Профессор МакГоннагал отвернулась от Профессора Умбридж. Большинство студентов, ликуя, переглянулись. - Как я уже сказала, сегодня мы будем практиковаться в более сложном заклятье - испарении мышей. Итак, Испаряющее Заклятие: - Кхе, кхе.. - Мне интересно, - опять повернулась Профессор МакГоннагал к Умбридж, - как вы собираетесь понять мои методы, если намерены постоянно меня перебивать? Обычно, я не позволяю людям говорить, когда говоря я. Профессор Умбридж выглядела так, словно ее ударили по лицу. Она ничего не сказала, но открыла свою книжку и яростно начала строчить в ней. Профессор МакГоннагал беззаботно обратилась к классу: - Как я уже говорила, Испаряющее Заклятие усложняется в зависимости от развития существа, которое надо испарить. Улитка - беспозвоночное, поэтому его испарение не предоставляет большой трудности; мышь - млекопитающее, предлагает намного большую трудность. Это не то волшебство, которое можно сотворить, думая об ужине. Ну, вы знаете, что должны делать... я хотела бы увидеть, на что вы способны. - Как она может советовать мне не повышать голоса на Умбридж, - прошептал Гарри Рону. Тот ухмылялся - вся его злость на Профессора МакГоннагал исчезла. Умбридж не преследовала Профессора МакГоннагал по классу, как она делала с Трелони: возможно, она поняла, что МакГоннагал этого не позволит. Однако она делала очень много записей, сидя в своем углу, и когда Профессор МакГоннагал наконец разрешила им собираться, она поднялась с мрачным выражением лица. - Так, это начало, - Рон опускал мышь за длинный извивающийся хвост в коробку, с которой их обходила Лаванда. Когда они выходили из комнаты, Гарри увидел, как Профессор Умбридж подошла к учительскому столу; он толкнул Рон, который в свою очередь толкнул Гермиону, и все трое спрятались за дверь, приготовившись подслушивать. - Сколько вы преподаете в Хогвартсе? - спросила Умбридж. - В декабре будет тридцать девять лет, - бесцеремонно ответила МакГоннагал, закрывая сумку. Профессор Умбридж записала. - Очень хорошо, - протянула она, - вы получите результаты вашей инспекции через 10 дней. - Жду - не дождусь, - холодно отозвалась Профессор МакГоннакал и подошла к двери. - Торопитесь, - добавила она, подталкивая Рона, Гарри и Гермиону перед собой. Гарри не удержался от слабой улыбки и мог поклясться, что получил еще одну в ответ. Он думал, что уведет Умбридж в следующий раз только во время наказания, но ошибся. Когда они шли по полям к Лесу на Уход за Магическими Существами, они заметили ее со своей книжкой рядом с Профессором Грабли-Планк. - Обычно не Вы учите этих детей, не так ли? - подходя к своему столу услышал ее вопрос Гарри. - Точно, - ответила Профессор Грабли-Планк с руками за спиной, подпрыгивая на пятках. - Я заменяю Профессора Хагрида. Гарри переглянулся с Роном. Малфой шептался с Креббом и Гойлом, ему наверняка хотелось рассказать про Хагрида Члену Министерства. - Хмм... - протянула Профессор Умбридж, понижая голос, хотя Гарри все еще мог четко ее слышать. - Директор неохотно предоставляет мне информацию о том, что случилось. Не могли бы вы рассказать, что заставило Профессора Хагрида так долго отсутствовать? Гарри увидел, как Малфой с интересом наблюдал за Умбридж и Грабли-Планк. - Боюсь, что нет, - изрекла Профессор Грабли-Планк. - Я не знаю ничего, кроме того, что вы и так знаете. Я получила сову от Дамблдора с предложением провести несколько недель здесь как учитель. Я согласилась. Это все, что я знаю... Итак... Вы позволите мне начать? - Да, конечно, - разрешила Профессор Умбридж, царапая в своей книжке. Умбридж применила другую тактику на этом уроке, ходя между студентами и спрашивая их о магических существах. Большинство людей ответили правильно, что значительно повысило настроение Гарри. По крайней мере, класс не подводил Хагрида. - В общем, - Профессор Умбридж вернулась к Грабли-Планк после тщательного допроса Дина Томаса, - Вы, как временный член, можно сказать, объективный посторонний,- как вы находите Хогвартс? Чувствуете ли вы, что получаете достаточно внимания от руководства школы? - О да, Дамблдор великолепен, - правдиво ответила Профессор Грабли-Планк. - И я очень рада, что могу с ним работать, я действительно очень рада. Умбридж, с вежливым недоверием на лице, сделала малюсенькую пометку и продолжила: - Что вы собираетесь пройти с классом за этот год, если конечно Профессор Хагрид не вернется? - О, я покажу им тех животных, которые наиболее вероятно будут на экзамене СОВ, - произнесла Грабли-Планк. - Не очень много их осталось, они уже прошли единорогов и Нюхачей, я думаю, что мы выучим Порлоков и Книзлов, научимся различать Крапов и Нарлов. - Хорошо, Вы-то по крайней мере, разбираетесь в предмете, - Профессор Умбридж отметила что-то галочкой в своей книжке. Гарри не понравилось, то ударение, которое она поставила на "вы". - Я слышала, что у кого-то в классе были травмы? Гойл сдержал усмешку, Малфой поторопился ответить: - Да, это был я, меня чуть не убил Клювокрыл. - Клювокрыл? - Профессор Умбридж строчила с ужасающей скоростью. - Только потому, что он был настолько глуп, чтобы не послушаться Хагрида, - отозвался Гарри. Рон и Гермиона застонали. Профессор Умбридж медленно повернула голову в сторону Гарри. - Еще один вечер наказаний, - мягко сказала она. - Большое спасибо, Профессор Грабли-Планк. Я думаю, что закончила. Вы получите результаты инспекции через 10 дней. - Прекрасно, - ответила Профессор Грабли-Планк, и Профессор Умбридж пошла через луг назад, в замок. * * * Около полуночи Гарри вышел из кабинета Умбридж, его рука настолько кровоточила, что кровь капала, с обмотанного вокруг нее шарфа. Он думал, что гостиная будет пуста, когда вернется, но Рон и Гермиона ждали его. Он был рад их видеть, особенно Гермиону, которая сейчас была настроена сочувственно, а не критично. - Возьми, - она подала ему маленькую миску с желтой жидкостью, - обмакни руку, это экстракт засоленных щупалец Мартлапа, это должно помочь. Гарри опустил больную руку в миску и моментально почувствовал облегчение. Живоглот потерся вокруг его ног, громко мурлыча, потом запрыгнул ему на колени и свернулся калачиком. - Спасибо, - проговорил он, потрепав Живоглота за ухом. - Я все еще думаю, что ты должен пожаловаться, - прошептал Рон. - Нет, - коротко ответил Гарри - МакГоннал одуреет, если узнает... - Да, действительно, - откликнулся Гарри. - И сколько времени пройдет до тех пор, пока Умбридж не напишет еще один Декрет, о том, что кто пожалуется на Верховного Надзирателя, того сразу же выбросят отсюда? Рон открыл рот, чтобы возразить, но спустя несколько минут закрыл его. - Она жуткая женщина, - тихо сказала Гермиона, - Жуткая. Я только что говорила Рону, когда ты зашел...мы должны что-то сделать. - Я предложил яд, - ухмыльнулся Рон. - Нет... Я имею в виду, что мы ничему не научимся на уроке по Защите от Темных Искусств, - выговорила Гермиона. - И что мы можем сделать? - зевнул Рон. - Уже поздно, не так ли? Она получила эту работу и останется здесь. Фадж позаботиться об этом - Ну, - протянула Гермиона. - Я вот сегодня думала... - она окинула Гарри взволнованным взглядом и продолжила, - Я думала, что пришло время, когда мы могли бы... могли бы это делать сами.. - Что делать сами? - подозрительно спросил Гарри, все еще опуская руку в щупальца Мартлапа. - Ну...самим изучать Защиту от Темных Искусств, - ответила Гермона - Успокойся, - застонал Рон. - Тебе надо больше работы? Ты понимаешь, что я и Гарри по горло увязли в домашней работе, а это только вторая неделя? - Есть более важные вещи, чем домашние задания, - воскликнула Гермиона. Гарри и Рон уставились на нее. - Я не знал, что во вселенной есть что-то более важное, чем домашнее задание! - изумился Рон. - Не будь придурком, - сказала Гермиона и Гарри со зловещим предчувствием увидел свет, исходящий от ее лица. До этого только ГАВНЭ так вдохновляло ее. - Мы должны себя готовить, к тому, что ожидает нас вне этих стен. Мы должны уметь защищать себя сами. Если мы ничему не научимся на протяжении всего года... - Мы не можем многое сделать сами, - заметил Рон. - Я имею в виду...да, мы можем идти и искать заклятия в библиотеке и практиковаться в них... - Нет, я думаю, мы уже прошли стадию обучения по книгам, - сказала Гермиона. - Нам нужен учитель, настоящий, который покажет нам, как использовать заклинания и поправлять нас, если мы делаем что-то не так. - Если ты имеешь в виду Люпина..., - начал Гарри. - Нет, я говорю не о Люпине, - прервала его Гермиона. - Он очень занят из-за Ордена и все равно мы могли мы видеть его только в выходные в Хогсмиде, а этого недостаточно. - Тогда кто? - нахмурился Гарри. - Это же очевидно, - глубоко вздохнула она. - Я говорю о тебе, Гарри. Наступила тишина. - Обо мне?- спросил Гарри. - Я говорю, что ты должен учить нас Защите от Темных Искусств. Гарри уставился на нее. Потом он повернулся к Рону, готовый обменяться сердитыми взглядами, которые обычно они разделяли, когда Гермиона пыталась воплотить в жизнь свои планы, подобные ГАВНЭ, но к его испугу, Рон не выглядел рассерженным. Он слегка нахмурился, очевидно размышляя. А потом он сказал : - В этом есть смысл. - Какой еще смысл? - спросил Гарри. - Ты, - произнес Рон, - будешь нас учить, как это делать. - Но... Гарри был уверен, что они просто прикалываются. - Да какой из меня учитель, я не могу... - Гарри, ты лучший на курсе по Защите от Темных Искусств, - произнесла Гермона. - Я? - улыбнулся Гарри. - Нет, это ты лучшая по всем тестам. - Нет, - спокойно ответила Гермиона. - Ты был лучше на третьем курсе - единственный год, когда у нас был учитель, который знал свой предмет. Я не говорю о контрольных, Гарри. Подумай о том, что ты сделал. - Что ты имеешь в виду? - Ты знаешь, я не уверен, но хотел бы, чтобы этот дурак меня учил. - сказал ухмыляясь Рон. Он повернулся к Гарри. - Дай мне подумать, - сказал он подражая Гойлу, когда тот хотел сконцентрироваться. - Ага...первый год...ты спас Философский Камень от Сам-Знаешь-Кого. - Это была удача, - возразил Гарри, - а не умение. - На второй год.. - прервал его Рон, - ты убил Василиска и уничтожил Риддла. - Да, но если бы Фокс не прилетел, я... - В третий год, - продолжил Рон, - ты разделался с сотней Дементоров.. - Это была счастливая случайность, если бы времяворот не... - А в прошлом году, - Рон уже практически кричал, - ты опять сражался с Сам-Знаешь-С-Кем. - Послушай меня, - уже почти сердито произнес Гарри, так как Рон и Гермиона уже оба ухмылялись. - Вы слушаете меня? Это все звучит круто, но это была просто удача - я почти всегда не знал, что делаю, я ничего не планировал. Я делал только то, о чем тогда думал, и мне почти всегда помогали... Рон и Гермиона все еще улыбались, и Гарри почувствовал, что теряет самообладание, он даже не знал, почему так сердит. - Не улыбайтесь так, как будто знаете все лучше меня, это я был там, не так ли? - взревел он. - Я знаю то, что произошло. Я прошел через все это, не потому что блистательно знаю Защиту от Темных Искусств: я все это прошел, потому что...потому что помощь всегда приходила вовремя, потому что мне всегда везло... ХВАТИТ РЖАТЬ! Миска с Мартлапом упала на пол и разбилась. Он уже был на ногах, хотя и не помнил, как встал. Живоглот спрятался далеко под диван. Улыбки сползли с лиц Рона и Гермиона. - Вы не знаете, что это такое! Вы: никогда его не встречали! Вы думаете, можно просто запомнить кучу заклинаний и насылать их на него, словно вы на уроке трансфигурации. Нас никогда не учили, как это: знать, что ничего не стоит между тобой и смертью, кроме твоих...твоих мозгов; знать, что вы в секунде от мучений и смерти и видеть, как умирают ваши друзья.. Нас никогда не учили, что значит наткнуться на такие вещи - а вы двое сидите здесь, думаете, что я выжил, потому что я такой весь из себя умный маленький мальчик, а Диггори был настолько глуп, что умер - вы не понимаете этого: На его месте мог быть и я, если бы я не нужен был Волдеморту. - Мы ничего такого не говорили, - ошеломленно пробормотал Рон, - Мы не смеялись над Диггори, мы не... ты все не так понял... Он беспомощно посмотрел на пораженную Гермиону - Гарри, - мягко начала она, - разве ты не понял? Это... это то, зачем ты нам нужен: мы должны знать, что это такое...сражаться с ним... сражаться с В-волдемортом. Впервые она произнесла имя Волдеморта, и это, как ничто другое, успокоило Гарри, он опять опустился на стул, заметив, что его рука опять очень сильно болит. Он пожалел о том, что разбил миску с экстрактом Мартлапа. - Ну... подумай об этом, - тихо попросила Гермиона. - Пожалуйста! Гарри не мог ничего сказать. Ему было стыдно за свой гнев. Он кивнул, не имея представления с чем соглашается. Гермиона поднялась. - Я иду спать, - она постаралась сказать это как можно более спокойно. - Эээ.. спокойной ночи. Рон тоже встал. - Идешь? - спросил он Гарри. - Да, ответил Гарри, - через... через минуту. Я тут приберу. Он заметил разбитую миску на полу. Рон кивнул и ушел - Репаро, - пробубнил Гарри, указывая палочкой на разбитый фарфор. Они слетелись в новую миску, но ничто не могло возвратить экстракт Мартлапа в нее. Внезапно он почувствовал такую усталость, что было собирался вновь нырнуть в кресло и заснуть там, но все же заставил себя подняться наверх. Его беспокойная ночь опять была полна снов о длинных коридорах и запертых дверях. На следующий день боль в шраме возобновилась.

Используются технологии uCoz